Продолжение 12

Становлюсь заслуженным артистом

В 1981 году меня в филармонии с договорных условий перевели в штат с оплатой по факту. Сколько отыграю – столько и получу. Играл сольные концерты. Часто – в дуэте со скрипачом Богодаром Которовичем, с клавесинистом Николаем Сук. Приходилось играть с литовским камерным оркестром (дирижёр Саулюс Сондецкис). Иногда – с квартетом имени Николая Лысенко.

В доме, где жил Лысенко (в трёхстах метрах от моего) имеется его бюст, вделанный в стену дома. Проходя мимо, я часто думал: «Неважнецкую ты, Коля, музыку писал. Наверное, потому, что преподавал в институте благородных девиц. Не было времени для вдохновения. Прав был Пётр Ильич Чайковский, когда писал: «Вчера был у малороссийского композитора Николая Лысенко. На первое была музыка, а на второе – вареники. Второе оказалось лучшим».

В киевской филармонии я играл с французским флейтистом Аленом Девенкуром, с виолончелистом Червовым, со студенческим квартетом, где первую скрипку играет моя дочь Мария Полухина. Со студенческим оркестром играли концерты Вивальди. В зале Капеллы Санкт Петербурга мне тоже приходилось играть. За ним установилась репутация идеального в акустическом отношении зала. Проблему достижения хорошего резонанса архитектор разрешил, сконструировав пол и потолок в виде скрипичной деки. Здесь я играл с пианистом Пейсаховым свой концерт в обработке для гитары и пианино.

Конечно, не всегда мои выступления проходили идеально, без каких-либо юмористических происшествий. Незабываемый был концерт с профессором, гитаристом Николаем Михайленко Мы были друзьями. Он попросил сыграть со мной дуэт, когда у меня будет концерт в зале филармонии. Выбрали дуэт Карулли. Это серенада в четырёх частях.

 Вскоре такая возможность представилась. В программе концерта дуэт шёл первым номером. Я должен исполнять партию первой гитары, а Николай – второй. Начался концерт. Вижу, что Николай после большого бодуна. Хорошо, что у меня на пюпитре стояли обе партии. Прыгал, как заяц, играя, то первую партию, то вторую, в местах, где была мелодия. Такого кайфа давно не получал, меня давил смех. После концерта Николай извинялся. Объяснил он своё состояние: «Перепил у друга на дне рождения».
Больше я с профессорами не играл –только с настоящими артистами.

Помню, ещё был случай. Я написал музыку к телефильму для трио: фортепиано, гитара и контрабас. Контрабасист сказал, что его жена профессор, преподаёт фортепиано в консерватории, свободно играет с листа. Она такое наиграла, что пришлось этот номер выбросить.
Или другой случай, правда, не со мной – с моим другом. Не могу назвать имя – он известный артист, работает на телевидении в Киеве. На гастролях поселили его в номере на двоих с молодым парнем рабочим сцены. Парень купил бутылку водки, килограммовую банку гороха со свининой и собрался обедать. Поставил банку на электроплитку, а в это время зашёл мой друг и говорит: «пойди погуляй, а я с девушкой пообщаюсь». Парень ушёл, забыв выключить электроплитку. В самый кульминационный момент общения любовников – банка нагрелась и взорвалась. Горячий горох, не хуже осколков разорвавшейся мины, полетел в разные стороны. Горох обрызгал стены и потолок. Пришлось всё мыть и заново красить.

В 1982 году встретился с директором филармонии Аркадием Лобановым.
– Твои документы на звание «Заслуженный артист», – сказал он, – отправлены в Министерство культуры, но министр Романенко Алексей Корнилович, хочет тебя послушать в концерте. – Сколько тебе надо времени на подготовку концерта?..
– Думаю, что через месяц буду готов, – ответил я. – Всё зависит от готовности музыкантов, с которыми буду играть.

Со струнным квартетом филармонии подготовили программу для первого отделения: Гайдн – «Квартет с гитарой». Вивальди – «Концерт ре мажор для гитары и струнных» и Карулли – «Концерт для гитары и струнных». Второе отделение сольное и виртуозное: Альбенис – «Астурия, Торроба_– «Кастильская сюита», Турина – «Севилья», Паганини – «Венецианский карнавал», Таррега – «Арагонская хота».

Концерт был в мае. В зале битком, даже на балконе были слушатели. Это меня успокоило и волнения не было, а было желание сыграть так, чтобы у Министра культуры не было сомнений в моём мастерстве. От него зависело моё звание, которое давало прибавку к моей заработной плате. После концерта публика устроила мне овацию и многие пришли за кулисы брать автографы.

Директор Аркадий Лобанов подошёл с министром, который раньше был ректором пединститута. Поблагодарили за игру. Министр спрашивает: «Почему у тебя я длинные волосы?» Отвечаю: «Товарищ, министр, когда директор филармонии сказал мне, что вы будете на концерте, я занимался целыми днями, иногда забывал пообедать, вы понимаете, – не было времени постричься. Но завтра же постригусь». «Хорошо, – заметил он, – а то у вас вид какого  то битла, а не солиста филармонии. Да… У вас пальцы бегали, как у моей машинистки». «И это министр культуры», – подумал я.

В киевской филармонии, особенно, после того, как мне заслуженного дали, стали меня, как говорится, во все дыры запихивать. Включили в бригаду по обслуживанию работников села. Можете себе представить: концерт на поляне под яворами. Играю «Серенаду» Малатса, а вокруг овцы блеют, коровы мычат не доенные. Доярки, забыв про них, внемлют чудным звукам гитары. Абсурд! А отказаться нельзя… Я был членом художественного совета.

Позвонили из концертного отдела. Я должен на следующий день, в десять утра, ехать на гастроли в составе ведущих артистов филармонии. Приехал в филармонию. Там собрались артистов десять человек и лектор ЦК партии – Герой Советского Союза, лётчица. Сели в автобус и поехали в аэропорт «Жуляны». Программа называлась «Агитперелёт: «Борьба за мир в действии». Маршрут: Харьков Луганск Донецк. Прилетели в Харьков на следующий день. Лекция и воспоминания лётчицы, а вечером концерт в зале. Потом мы прилетели в Луганск. Я даже в гостинице не поселялся, узнал, где концерт вечером, на такси и к матери.

После Луганска перелетели в Донецк. По окончанию последнего концерта в Донецке, нам устроили прощальный банкет. В то время СССР был в авангарде борьбы за мир. Самые популярные в стране композиторы писали на слова не менее выдающихся поэтов песни в защиту мира. Достаточно вспомнить песню Аркадия Островского на слова Льва Ошанина: «Пусть всегда будет солнце», или песню Эдуарда Колмановского на слова Евгения Евтушенко: «Хотят ли русские войны?». Фольклор тоже не отставал от маститых авторов. На банкете всех насмешила частушка, спетая одной из наших артисток: «С неба звёздочка упала – прямо милому в штаны. Пусть там всё повыбивает – лишь бы не было войны».

Осенью у нас с Которовичем плановые концерты в Луганске и в Донецке. Приехали в Луганск. Концерт в филармонии, а после банкет у Михайлёвых. Виктор, гобоист и композитор, его жена – Евгения, музыковед филармонии. С Виктором мы учились на одном курсе в музучилище. Он замечательно играл джаз на саксофоне.