Нить памяти

                Нить  памяти.
                «Никто не забыт, ничто не забыто?»
2015 год. Россия, каждый её гражданин, старый и малый торжественно отметили  скорбную 70-ю годовщину Победы.
Среди  разных многочисленных мероприятий, несомненно, самым душевным и искренним был «Бессмертный полк».
В нашу жизнь, в города и сёла, самые маленькие посёлки пришли, возвратились  самые дорогие люди, самые близкие. Они напомнили о себе, спросили нас за семейным столом, не забыли ли мы их в повседневной суете? Понимаем ли мы  какой ценой добыта Победа в жестокой схватке?.
Передаём ли мы как торжественно-скорбную эстафету-память  о них быстро меняющимся поколениям?
Вопросы подобные совсем не праздные. Звучит в них и укор, и пожелание, и напоминание особенно последнему предвоенному поколению, кому теперь за семьдесят. Это поколение, пусть и смутно, по рассказам родителей, близких, но помнит человека на портрете. Святая, христианская обязанность, долг этого поколения передать детям, внукам все бесценные крупинки памяти о своих родственниках-защитниках.  Спустя и  многие годы попытаться отыскать сведения о погибшем через доступные теперь источники, повиниться, что в былые детские годы не всё узнал о нём от  живших тогда рядом людей.
И теперь, испытывая чувства искреннего покаяния, пытаюсь отыскать трагические следы человека с портрета, моего дяди Евдокимова Якова Ивановича, старшего брата мамы.
По рассказам мамы представляю его высоким стройным человеком, добрым семьянином, активным человеком. В нашем маленьком колхозе «Прогресс» был он счетоводом, по тем временам грамотным человеком.
В нашем домике на стене долго висела фотография, на ней дядя Яков с женой Анной Сергеевной и двумя дочерьми Ниной и Таей.
Потом новые поколения решили, что фотография на стене не модно, «отсталость, прошлый век» и отправилась она в альбом, редко извлекаемый на обозрение…
Мама рассказывала, что старшего брата долго не призывали на фронт, как он с тревогой следил по газетам в первые месяцы войны  за печально развивающимися событиями на фронте.
И этот день последний настал. Зашёл он к нам проститься с сестрой, её семьёй. Взял меня на руки (мне тогда было около 2,5  лет), и стоя у окна сказал;» Вырастут они и не будут помнить нас!».
Мне теперь кажется, что я помню, «вижу» дядю, помню его слова и пытаюсь мысленно сказать ему, что помню его. Не потому ли теперь так упорно разыскиваю его следы?.
Евдокимов Яков Иванович родился в 1902 году (Уваровский военкомат записал в 1909), призван на фронт 25 мая 1942 года, почти через год после начала войны. В наш посёлок на многих уже пришли похоронки.
В июне жена получила первое письмо:»Нахожусь в лагере под Валдаем в лесу…».
Последнее письмо почтальон принёс в декабре 1942:»Завтра идём в направлении Пскова…» И всё!
В январе 1943 года пришло скорбное сообщение – пропал без вести. Всего одно слово! Был человек, и нет человека! Следов о себе не оставил! Но также не должно быть! Не справедливо! Человек не иголка в стогу!
Через интернет пытаюсь отыскать следы, хотя это  должно было давно сделать государство.
С начала войны в районе Валдая дислоцировалась 34 армия. Она участвовала в боях под Демянском и вместе с другими соединениями создала известный в истории Отечественной войны «Демянский котёл».
Это был первый «котёл», где оказалось в окружении 6 немецких дивизий, около 100 тысяч немцев. Ещё 9 немецких дивизий боролись с советскими войсками по внешнему периметру «котла», не давая им возможности ликвидировать его.
Потом военные историки и советские, и немецкие назовут маленький городок тогдашней Ленинградской, теперь Новгородской области, предвестником Сталинграда.
Более трёх лет в лесах и болотах здесь шли ожесточённые бои. Сюда были стянуты огромные военные силы. Немцам «котёл» мешал освободить дивизии и использовать их для уничтожения Ленинграда. Советскому командованию – для развития успехов битвы под Москвой и успешному наступлению Калининского фронта ( командующий Конев ИС) на запад.
И с той, и другой стороны войска несли большие потери.
Красная армия неоднократно  пыталась ликвидировать Демянский «котёл», все попытки были безуспешными. Лесисто - болотистая местность, высокий снежный покров (более одного метра), 50 градусные морозы осложняли и без того тяжёлые боевые действия.
Немцы для помощи окружённым активно использовали транспортную авиацию. От 150 до 200 самолётов в день. Подвозили боеприпасы, продовольствие, пополнение, вывозили раненых. Советская авиация была малочисленной и не могла оказать существенное противодействие.
В этих краях, недалеко от Демянска, 9 апреля 1942 года был сбит лётчик Маресьев, ставший героем книги Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке».
Немцам 21 марта 1942 года удалось в ожесточённых боях пробить коридор шириной 6-8 км. в сторону Старой Руссы. Он получил название «Румышевский коридор» по названию близлежащей сожжённой деревушки.
Советское командование в течении года безуспешно пыталось его закрыть, восстановить полное окружение группировки немцев.
В декабре командующим 34 армией, действовавшей по восточному обводу Демянского «котла», назначается энергичный генерал Берзарин НЭ,(в 1945 году он стал первым советским комендантом Берлина).
Он 23 декабря 1942 года предпринимает 9-ю попытку закрыть  Румышевский коридор. В очередной раз не удалось.
В этом бою, очевидно, и пропал без вести красноармеец Евдокимов Яков Иванович.
Достоверных данных, очевидно, нет ни в одном архиве. Можно только предполагать, вряд ли он попал в плен. Немцам было не до пленных. Они сами были в окружении, без пропитания.
Хотя в округе было несколько лагерей советских военнопленных.
Участники войны рассказывали, что в спешном отступлении не удавалось хоронить погибших, и даже невозможно было иметь точные данные об убитых, попавших в плен и пропавших...
Журналист Бурачков создал любительский документальный фильм о военных событиях в этом краю в период 1941 – 43 годов.
Теперь здесь доживают полуразрушенные временем деревеньки среди лесов и болот. Молодёжь их покинула, в поисках работы и лучшей доли подалась в города. Свой век доживают старушки да редкие старички.
Но ежегодно 9 Мая приходят они к многочисленным братским могилам, отдают долг памяти.
Ежегодно в лесах и болотах ведут работу поисковые работы волонтёры, молодые ребята. Иногда среди многочисленных останков находят и медальоны, устанавливают имя погибшего за Родину.
Спустя и 70 лет не навели должного порядка в архивах с учётом военнослужащих. Только несколько лет назад стали доступны архивные данные, да и не по всем категориям участников войны.
Но инициативные люди не могут ждать бесконечно. Создаются Книги памяти, воздвигаются обелиски, каждое лето десятки поисковых отрядов выезжают на места боёв.
Но всё это чрезвычайно мало. Время делает своё извечное дело, стирает следы, уходят участники войны, их близкие люди, так и не дождавшиеся сведений достоверных о невернувшемся сыне, муже, отце.
Каждая инициатива в этом святом деле должна приветствоваться и браться как пример к активным действиям.
Несколько лет назад в Тамбове вышла книга супругов Сазоновых СН и ДД «Верхоценцы, не вернувшиеся с войны».
Авторами проделана огромная поисковая в архивах и аналитическая работа.
Впервые годы войны все пленные считались пропавшими без вести, Это далеко не так, утверждают авторы. И на основе 366 не вернувшихся с фронта односельчан делают аналитический вывод. Очевидно, что и в масштабах страны  он довольно точно отображает печальную картину.
Из 366 не вернувшихся человек
198 (54,1%) – пропавшие без вести.
108 человек (29.5%) – погибли в бою
29 человек (7,9%) – умерли от ран и болезней
23 человека (6,3%) – умерли т голода, болезней или были расстреляны в плену.
Конечно, неправильно делать вывод, что более половины невернувшихся оказались в плену. В этой цифре много и убитых, но по разным причинам не обнаруженных на поле боя…
Авторы признают, что спустя 70 лет трудно определить судьбу пропавшего без вести. Но долг живых, несмотря ни на какие трудности, скрупулёзно вести подобную работу…
Как важно сохранить нить памяти, протянуть её к новым поколениям, убедить их продолжать поиск. Им может быть удастся сделать больше чем нам. Расширяются возможности поиска : открываются архивы, создаются базы данных в интернете, публикуются документы того времени.
Работа эта и полезная, и увлекательная.
Более полувека живёт в России добрый лозунг – призыв:»Никто и ничто не забыто!». К сожалению, многие забыты, ушли в небытиё.
Разве это справедливо – человек отдал жизнь за свободу Родины, а Родина за семьдесят лет не может сказать, как и где погиб её защитник.
Не создала условия, чтобы до сих пор скорбящие о нём родственники, подросшие внуки, появившиеся правнуки могли положить цветы на могилу.
Волонтёры, разыскивающие в лесах и болотах останки защитников, делают праведное, христианское дело. Но всё - таки это самодеятельность. Государство должно отыскивать останки, возводить и содержать обелиски, делать доступными архивы для каждого  пользователя компьютером.
Пока мы далеки от подобного отношения к павшим. Мы больше на словах в ущерб святому делу…
В современном Пскове издаётся газета «Псковская губерния», на протяжении ряда лет она печатает материалы – воспоминания очевидцев, свидетелей о трагической судьбе советских военнопленных в 1941 – 43 годах. Пишет, что современный быстро строящийся новый Псков разными коммерческими фирмами, в прямом смысле строится на костях советских погибших людей. До сих пор не разобраны и не изучены сохранившиеся архивы многочисленных немецких концлагерей.
Материалы газеты, документальные фотографии вызывают чувства сострадания и стыда за нашу беспамятность и бесчеловечное равнодушие. Газета в своих статьях город Псков называет городом мёртвых.
Старший научный сотрудник исторического отдела Псковского государственного музея – заповедника Марина Софронова в аргументированной статье «Великая Память и отечественное беспамятство» приводит вопиющие факты беспамятства. Рассказывает как много не сделано, как время безжалостно уничтожает дорогие следы. А возможность их сохранить есть, и, самое главное, нужно. 12 летний школьник Елизар Осипов из северных вологодских краёв разыскал сведения о своём погибшем в лагере военнопленных прадеде, отыскал фамилии ещё 161 погибшего, составил список и выложил в интернете. Заслужил искреннюю благодарность людей, его стараниями получивших долгожданную весточку.
Почему же государство не могло этого сделать за 70 лет! А в лагерях Пскова погибло более 70 тысяч военнопленных!
О, как мы сильны на словах!...
Я так и  не смогу самому себе с твёрдой уверенностью ответить на вопрос всей моей жизни:»Где и что случилось с Евдокимовым Яковом Ивановичем, красноармейцем призванным защищать Родину?»
Погибли миллионы людей в той войне, теперь многие миллионы ищут их могилы и весточку о их судьбе. Разве это не важнейшее государственное дело?
Кажется, звериное лицо войны за десятилетия мы хорошо узнали и теперь я задаю себе кощунственный вопрос: »А что «лучше» - дядя мой погиб или сгинул в плену? Сколько на его долю судьба отпустила мучений?»
А он, как и каждый из нас, мечтал о счастливой жизни, о благополучии своих детей.
Нет, мы в большом долгу перед этими людьми. Нам очень нужно беречь тонкую связующую нить. Нам не будет прощения, если мы её порвём или запутаем в словоблудии.
Никто и ничто не может поколебать моих убеждений - родное государство, и былое советское, и современное демократическое мало что сделали для увековечивания памяти миллионов погибших.
Не сделано самое главное -  родственники погибших, их подрастающее поколение не знают могилу дорогого человека. Всё остальное нужное, но не душевно главное…
Несколько дней размышляю над своими записями. Спрашиваю себя, представляем ли мы трагическую обстановку военного времени? До могил и учёта погибших тогда было? Безвестно гибли целые соединения. Гибли не только люди, но и документы.
Представляем ли мы себе ту же послевоенную Псковщину? Разруха, два голодных года, во всём недостаток. До ухода ли за могилами, которых бесчисленное множество? Больницу, школу восстанавливать или кладбище благоустраивать?...
Непросто и самому себе дать ответ.
Убеждён, государство не всё сделало для сохранения памяти погибших. Но что же мы то делаем?
Только лет десять – пятнадцать стало должное внимание уделяться могилам самым дорогим. Вспоминаю первые послевоенные годы, кладбища были неухоженные, забытые. В послевоенные годы исчезло десятки деревень, а в них были кладбища, могилы. Где они теперь? Какой безжалостный плуг их распахал?
Вспоминаю свою поездку в 60-е годы в один из колхозов. Председатель с гордостью показывал строительство новой мастерской, а канавокопатель в это время крушил старое, забытое кладбище. Останки, кости, лапти, полусгнившие гроба…Никого это варварство не волновало – мы же мастерскую строим!
В центре Уварово, около современного храма было когда-то кладбище, почти мемориальное. Хоронили на нём павших за советскую власть, известных людей. Где оно это кладбище?
Совсем, кажется, недавно можно было слышать о холерном кладбище почти рядом с современной больницей. И о нём  документов вряд ли найдёшь…
А в наших краях, к счастью, не было боевых действий.
Старожилы города многие ещё помнят, как на Маслозаводской горе вечные родники местная власть «бутила» надгробными памятниками, плитами с кладбища от храма. И весь город ездил по этим памятным знакам, и никто не возмущался…
Все мы бываем на кладбище в Уварово и, думаю, все мы с печалью, горечью и осуждением смотрим на участок захоронения умерших в Доме ветеранов.
Грустно! Стыдно!
Всем нам много предстоит поправить в своей душе, чтобы не быть в моральном долгу перед ушедшими в мир иной.
Пока пламенные речи, парады, фанфары часто подменяют неотложное дело хранения и особенно передачи памяти молодому поколению. А оно-то и является самым главным и святым делом!
        Август – сентябрь 2015 года.