Тот ещё мюнхгаузен

  Поехали мы как-то поохотиться вчетвером на зайцев недалеко от подмосковного
Егорьевска. Семён Макарович был с нами. Он всегда старался быть в компании, где оказывался крепко сложенный, ростом выше 190 см Слава. К тому же он был хороший кулинар. Семён Макарович обычно просил Славу поднести "немного" его вещи и молодой сосед никогда ему в этом не отказывал. Они забавно смотрелись рядом друг с другом, как Пат и Паташон из музыкальной интермедии двадцатых годов в исполнении молодых, впоследствии знаменитых советских артистов И.Ильинского и Н.Черкасова, разве что наш Семён выглядел "пожиже" плотного Игоря Ильинского.
  После успешного отстрела одного беляка в первый день охоты( к этому успеху Семён не имел никакого отношения) мы обратились к егерю с вопросом, не ли у него недавно застреленного зайца в запасе. Тот ответил, что у него нет, но вот де в деревне вчера одного беляка подстрелили, и дал нам адрес того охотника. Мы вдвоём со Славой пришли по указанному адресу и попросили продать зайца. Поскольку в том доме вскоре предстояло заклание кабанчика, сделка завершилась натуральным обменом: две-поллитры за косого. Предстоящее мероприятие натолкнуло нас на одну мысль, и мы попросили хозяина кабанчика отдать нам  мочевой пузырь его хрюшки. Мы натёрли его золой, дав полежать ему в таком виде несколько часов, а параллельно в том же доме разделали купленного зайца, изъяв только внутренности и мясо, оставив голову и ноги. Затем засунули внутрь косого кабаний пузырь, поднадули его, а оставшиеся пустоты набили очищенными от мяса костями того же зайца, несколькими поросячьими костями, которые дал нам хозяин, и взятой с собой газетой "Известия" для растопки.
 В довершение всего вложили в заячью утробу маленькую фанерную дощечку, найденную здесь же в доме, на обеих сторонах которой крупными жирными буквами написали:
"Семён! Когда ты научишься попадать в дичь? Заяц." А чтобы надпись не смылась, мы обернули фанерку кусочком  целлофанового пакета. Начинив зверька, мы зашили на его животе шкурку и, вы знаете, нашпигованный всякой всячиной заяц выглядел довольно натурально.
  Рано утром мы со Славой пошли в лес и нашли старые следы зайца. Около них, под небольшой березкой, мы уложили нашего зайца, хорошо видного с предполагаемого места нашей засидки. После завтрака все отправились в лес. Мы поставили Семёна у того самого куста, откуда он должен был увидеть этого зайца. Справа и слева от него, метрах в тридцати, встали Лёва и  Слава. Я с собакой пошёл дальше, чтобы Семён не видел, держу я её на поводке или нет.
  Семён сначала немного попенял стоявшим близко от него охотникам, что уж очень они прижимаются друг к другу. Лева ему ответил, что след явно свежий и заяц может пройти в коридоре шириной не больше сотни метров. Семён затих и стал ждать гончака, посматривая на деревья. Я закричал: "Пускаю!", но собаку продолжал держать на поводке. Через пару минут Слава стал делать Семёну знаки рукой, указывая на стоящую перед ним берёзку. Тут Семён и увидел голову зайца.
   Быстро направив ствол в его сторону, он тут же поскользнулся и выстрелил,
упав на спину. Оказалось, он второпях в шерстяных перчатках нажал оба курка сразу. От полученной отдачи Семён и упал на спину в снег. Охотники второпях кинулись к "зайцу", при этом особенно торопились Слава и Лев, дабы затоптать
наши утренние следы у тельца зверюшки, но Семёну было не до мелочей. Он поразился фактом своего попадания в зайца и стал кричать, что все в нём сомневаются, а он подстрелил не медленно шагающую махину лося или кабана, как мы(хотя мы знали, что в большинстве случаев эти звери довольно быстро бегут), а самого быстроногого зверька на свете. "Нет, вы заметили, как я его ловко срезал?",- кричал Семён. - "Я взял его в прыжке, сделав очень точное упреждение! А ведь он бежал очень очень быстро!"
  Разубеждать  счастливого Семёна мы не стали, а стали ждать его реакции по
возвращении домой. Перед тем, как уже расстаться в Москве, мы сказали Семёну, что зайца он должен разделывать вдвоём с женой. Пусть он положит ушастика на спину и держит его за разведённые в сторону ноги зайца, жена же пусть вскрывает добычу.
Поскольку Семён не раз видел, что точно так мы и егеря разделывали на охоте подстреленного лося или кабана, наша рекомендация его не смутила. Он заявил, что нечего его учить разделывать зверя, что у него в этом деле огромный опыт(мы не сомневались, что чужой опыт) и он сам может поучить нас снимать шкуру. Мы поддакивали его фантазиям и разглагольствованиям на эту тему и про себя посмеивались, зная реальность. При этом мы еле сдерживались от распиравшего смеха.
  На следующий день Семён подскочил к Славе с Лёвой, стоящим за обедом в очереди
"Сволочи вы!"- заявил он.-"Подорвали перед женой мой громадный авторитет опытного охотника, приносящего дичь. Она знала, что всю дичь, которую я приносил с охоты, включая достававшиеся мне части лося и кабана, подстреливал я. А теперь она заявила, что я -"горе-охотник!" Вскоре я присоединился к этой группе, и мы смеялись до колик в животе по мере рассказа Семёна. С его слов дело выглядело так. После вспарывания брюха по предложенной нами методике жена Семёна с удивлением услышала шипение проткнутого кабаньего пузыря, после чего заячья тушка на глазах заметно скукожилась. "Что это такое?- спросила она. "Ты режь, режь-сама увидишь"-ответил ей муж. Он уже догадался, что приятели ловко разыграли его, и начал изо всех сил сражаться за поддержание своей охотничьей чести, подобно лосю от напавших на него волков. А вскоре жена обнаружила внутри кусок "Известий". "Это что, заяц читал газету и подавился ею?"- ехидно спросила она. Находчивый балабол Семён тут же пояснил, что, по всей видимости, заяц был очень голоден и сожрал потерянную кем-то газету. Но далее его ждал сюрприз с отсутствием мяса. На вопрос жены, где же оно, Семён находчиво объяснил, что всё наверняка выбило через задний проход: он ведь стрелял с близкого расстояния, когда заряд дроби летит, как пуля, а тут ещё и дуплет. Но далее наступила развязка. Обнаружив крупный свиной мосол, жена спросила, как он-то мог попасть в брюхо зайцу? "Он что, с голодухи сожрал отбившегося от стаи кабана?"- съязвила она. Семён же упорно пытался объяснить, что зайцу на дороге попалась только кость, и от сильного голода беляк заглотнул её, не   жуя. "Да ведь мясо не пролезет в заячье горло"- "Почему?"-вскричал Семён.- "Ты же видела по телевизору, как удав может проглотить добычу, в несколько раз шире себя!"- "Да что ты мне пытаешься накручивать пейсы на уши? А куда же ты попал". Вопрос был сложный, поскольку реально никаких повреждений на шкурке этого зайца не было. Но Семён и здесь не растерялся. "Ты ж сама видела, как бегают собаки, когда им жарко,-они раскрывают пасть. Так и мой заяц  бежал быстрее любой собаки. Ему стало жарко, и он побежал с раскрытым ртом, т.е. пастью. Вот оба моих заряда и угодили ему прямо в горло, прошибли внутренности, и всё вылетело через задний проход!"
  Мы представили себе потрясающее воображение  картину бегущего зайца с раскрытой пастью и вывалившимся при этом языком и не смогли ещё раз не расхохотаться. Семён же невозмутимо  продолжал свой рассказ. Когда жена обнаружила дощечку  с посланием зайца, ей всё стало ясно, хотя Семён и продолжал настаивать, но без прежней уверенности в голосе, что и фанерку заяц съел с голоду, а записка предназначалась кому-то другому. Он уверял, что, как известно, зайцы питаются корой деревьев и кустов, поэтому  очень голодный зверёк не мог не польститься на кусок фанеры. "Да что ты мне накручиваешь то, что не может накручиваться ни на что?!,- отвечала жена   - Кору заяц разгрызает на мелкие кусочки, иначе её не проглотить, а тут такой большой кусище фанеры! Он, что, глотает всё подряд? Как индюк кирпичи?" На том и закончились кулинарные разборки по поводу питания Семёнова трофея. Жена велела мужу взять "зайца" за шкирку и немедленно выбросить на помойку, а сама принялась готовить котлеты из купленного недавно говяжьего мяса.(Хочу напомнить, что в конце 80-хгодов в Москве нелегко было найти мясо в магазинах) "Но как же твои друзья смогли так ловко обмануть тебя, что ты ничего не заметил? А, впрочем, в этом нет ничего удивительного: обмануть тебя просто, я знаю по собственному опыту.-сказала жена. "Что ты имеешь в виду?"-тут же  перешёл в атаку Семён-"Что имею, всё со мной. Эх, горе-охотник!"
  Так Семён потерпел фиаско. Мы, как могли, успокоили его, сказав, что за тридцать с лишним лет совместного проживания его жена  лучше всех узнала своего мужа и его способность к привиранию. "Ну ты и "пулю" сходу отлил для жены!- восхищался я- Да перед тобой, Семён Макарыч, Тартарен из Тараскона выглядит жалким рассказчиком охотничьих историй! "Да что там Тартарен! Я уверен, что сам барон Мюнхгаузен склоняет перед тобой голову"-добавил Слава.
  Явно польщённый нашими сравнениями, Семён пригрозил добрым голосом "Жалкие
шутники, вы теперь меня бойтесь! Уж в следующий раз я так  над всеми вами пошучу, что даже ваши дети будут рассказывать своим внукам о том, как я вас переподначил!" "Ничего Семён, сказал Лёва, который был в большом авторитете у Семёна, ты ещё добудешь своего зайца и утку, может покрупнее этого. А уж мы тебе всегда поможем, и станешь ты не горе-охотником, а героем-охотником".