Любовь за гранью

Мистическая мелодрама
Это была странная любовь… Казалось бы, что может быть общего у известного во всей стране и за ее пределами музыканта и скромной работницы супермаркета? Что может их связывать? Трудно себе представить… Тем не менее, они встретились. Не иначе – волею Судьбы, хотя и весьма банально:  он всего-навсего зашел однажды в этот супермаркет. И увидел ее…
Почему-то в представлении большинства людей все поэты, писатели, актеры, художники, музыканты и т. д. выглядят этакими небожителями – эфирными существами, которые живут лишь искусством, а посему не едят, не пьют, не спят, наверное, даже не дышат и не посещают туалет, не говоря уже о простом человеческом времяпрепровождении вроде отдыха в кругу семьи или похода по магазинам. А, между тем, имеются даже отдельные супермаркеты, куда, как многим известно, часто захаживают знаменитости, что и делает данные торговые точки местом периодического паломничества поклонников «звезд» в надежде хоть краем глаза увидеть своего кумира, а то и попросить у него автограф.
Итак, Олег и Марина (будем впредь величать наших героев так) познакомились в супермаркете, стоя по разные стороны прилавка: она трудилась на раздаче, а он пришел за любимым печеночным тортом. Олег неоднократно отоваривался здесь и прежде, но Марину увидел впервые – должно быть, раньше она не работала или работала в другом отделе или он ее просто не замечал. Однако в последнем Олег тут же усомнился: по его мнению, такую девушку, то есть молодую женщину, не заметить невозможно. Хотя на первый взгляд в ее внешности не было ничего примечательного, а тем более  сногсшибательного вроде лопающихся от ботокса губ, «бразильской» попки или груди шестого размера – всех этих атрибутов «светских красоток», давно приевшихся и вызывающих у нормальных мужчин скорее отвращение, чем желание.
Между нами говоря, назвать Марину молодой можно было уже с некоторой натяжкой – ей недавно исполнилось тридцать девять лет, но выглядела она на тридцать «с хвостиком». И секрет заключался вовсе не в диетах или занятиях спортом: Марина просто была незамужней. Вопреки уверениям всевозможных «гуру» (как правило, мужского пола, а если и женского, то свободных и бездетных), замужество и деторождение, хотя и возвеличивают женщину, но не украшают и уж тем более не омолаживают ее. Рожая, мать буквально отдает ребенку часть самой себя, и тут ничего не поделаешь – каждая новая жизнь требует огромной жертвы, и нужно быть полным идиотом, чтобы не понимать этого!
По образованию Марина была искусствоведом и какое-то время действительно трудилась сначала в музее, потом – в картинной галерее. Но, увы, в наши дни прибыльнее работать в куда более приземленных сферах. Сознание этого и вынудило Марину резко поменять род деятельности. Кроме того, работа в торговле оставляла мало свободного времени, что для нашей героини являлось скорее плюсом: Марина жила одна в небольшой квартире, доставшейся в наследство от родителей. Близких подруг практически не было, а отношения с противоположным полом если и завязывались, то прекращались быстро и, как правило, по инициативе Марины. Впрочем, она происходила из тех людей, кто всегда один, даже если находится среди многотысячной толпы. Своего одиночества Марина не замечала – может быть, потому, что давно с ним свыклась. Она предпочитала называть его иначе – свободой – и при этом не любила сидеть в четырех стенах.
Что касается Олега, то он был женат дважды. С первой женой расстался давно и поддерживал отношения – весьма нерегулярные – со взрослым сыном, который в ранней молодости тоже решил податься в музыканты, но, вовремя поняв, что до папиного таланта ему далеко, решил делать карьеру в другой области. Вторая супруга Олега была, как водится, заметно моложе его; вскоре после свадьбы в семье разразился непреодолимый кризис, и еще недавно счастливые молодожены перестали задавать друг другу вопросы о том, где каждый из них провел ночь, а то и последние несколько дней кряду. Тем не менее, второй брак подарил Олегу двоих детей, дочь и сына, и наш герой не хотел разводиться, чтобы не травмировать их. Внешне семейным отношениям старались придать вполне пристойный вид, но тайное рано или поздно становится явным, да и дети все чувствуют и понимают гораздо острее «мудрых» взрослых.
***
Как же развивалось то судьбоносное знакомство? Очень просто – Олег несколько раз, словно влюбленный юноша, ждал Марину около супермаркета после окончания долгого рабочего дня и ненавязчиво, даже застенчиво предлагал ей свое общество по дороге домой. Марина дала согласие проводить себя один раз, потом другой, третий… Она немало удивлялась самой себе и обстоятельствам: подумать только – такой человек, судя по всему, хочет закрутить с ней роман! И она, кажется, позволяет ему это, хотя и с опаской, зная о легкомыслии и вероломстве знаменитостей. Впрочем, от Олега Марина не ожидала ничего предосудительного – может быть, угадывала своим женским чутьем, что здесь речь идет не о мимолетном романе, а о настоящем, глубоком чувстве, а, возможно, просто хорошо относилась к мужчинам того поколения, одно присутствие которых рядом сразу же внушает некое ощущение доверия, спокойствия и безопасности. Наверное, руководствуясь именно этими ощущениями и признаками, женщина и выбирает себе спутника жизни…
Олег и Марина встречались регулярно, проводя время, как подобает любящим людям их возраста, то есть без проявлений свойственным молодежи порывов в виде страстных объятий и затяжных поцелуев у всех на виду. Наши герои предпочитали неспешные прогулки, походы в кино, кафе… Крупных мероприятий и просто мест большого скопления народа, особенно на центральных улицах, старались избегать, также никогда не ходили друг к другу в гости. Причины подобного поведения были вполне понятными: Олег – человек небезызвестный, к тому же семейный. Зачем провоцировать вездесущих папарацци и ушлых журналистов, падких на сенсации? В основном на «конспирации» настаивала Марина, не желая быть причиной потенциального скандала в СМИ и тени на добром имени любимого человека.  Олег уверял, что ему все равно, ибо на него имеется уже столько «компромата», что, если и появится очередная грязная статейка, приправленная парой-тройкой пикантных фотографий, это мало помешает его репутации и славе. Возможно, даже сработает «с точностью до наоборот».
Надо сказать, что отношения наших героев были чисто платоническими. Возможно, оба в глубине души желали «перейти черту», но Марина сразу дала понять Олегу, что не допустит близости с женатым мужчиной и не станет претендовать на статус его третьей супруги. Олег, в свою очередь, уважал желание любимой женщины, которую к тому же смущала заметная разница в возрасте – Марина годилась Олегу в дочери, его сын был ненамного младше нее! Она иногда жалела, что ее избранник несколько староват. Вот если бы их пути пересеклись лет на десять пораньше!..
Разумеется, романтические свидания рано или поздно пришли бы к какому-нибудь закономерному финалу или, по крайней мере, продолжались бы гораздо дольше, если бы не внезапное вмешательство трагического случая.
***
Однажды солнечным январским днем Олег возвращался домой после записи очередного альбома. Настроение было прекрасное: работа над долгожданным альбомом, наконец, закончена, он вот-вот выйдет в свет, и тогда можно начинать презентацию в виде многочисленных концертов по городам нашей огромной страны… Здесь нельзя не упомянуть, что наши «бескорыстные» служители искусства скорее дадут себе труд выбраться в Сибирь или на Дальний Восток, чем отъехать 200 км от Москвы, чтобы выступить в провинциальном городке, где их очень ждут и любят, но за билеты нельзя выручить столько, сколько в областных центрах.
Все эти благостные мысли и радужные надежды не отвлекали Олега от мер предосторожности при движении по зимней дороге. После оттепели и снегопада ударил мороз (недаром январь имеет двойственную природу, под стать подарившему ему имя двуликому богу Янусу), вследствие чего проезжая часть за короткое время превратилась в снежную колею с опасным льдом внизу. Поэтому ехать нужно было медленно, а начинать тормозить – раньше обычного. Подъезжая к пешеходному переходу, Олег так и сделал: вовремя сбросил скорость и надавил на педаль тормоза с тем расчетом, чтобы остановиться не вплотную к переходу, а за несколько метров до него. Кто знает, если бы Олег остановился ближе или дальше, а то и вовсе не оказался здесь в это время, вся наша история могла бы выглядеть по-другому. Но у жизни, как у истории, нет сослагательного наклонения, и – увы! – случилось  то, что случилось.
Олег уже собирался вновь тронуться с места, как вдруг боковым зрением заметил несущуюся по перпендикулярной дороге прямо на него машину – нечто среднее между ГАЗелью и большегрузом. То ли ее водитель не справился с управлением, то ли был вдребезги пьян – неизвестно. Известно только, что взбесившийся автомобиль-тяжеловес едва не протаранил сбоку «легковушку» нашего героя, а уже пришедшая в движение машина сзади завершила катастрофу , в которой пострадала даже часть ограждения проезжей части. 
Ощутив страшный удар, отозвавшийся взрывом боли во всем теле, Олег внезапно почувствовал, что его резко и легко подбросила вверх неведомая сила. Он пришел в себя, уже находясь в 10-15 метрах (а может быть, и выше) над местом ужасного ДТП и безучастно наблюдая, как место события обступают любопытные, приезжает экипаж ДПС, «скорая», суетятся врачи… Самочувствие было превосходное – невероятная легкость, ясность в мыслях при полном отсутствии связи с собственным телом.
И вдруг Олег увидел свое тело там, внизу! Его извлекли из покореженной машины, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять: травмы пострадавшего несовместимы с жизнью. Нашего героя пронзила кажущаяся безумной мысль: «Как же это?.. Вот он я – здесь, и я же – там. То есть там – только мое тело! Выходит, что я…умер, точнее, погиб?! Нет-нет, это просто не может быть!»
Олег устремился вниз, попытался войти обратно в свое тело, но ничего не получалось. Тогда для музыканта все стало совершенно ясным: да, он действительно погиб здесь, на этой дороге, несколько минут назад (или прошел уже как минимум час – кто знает), и теперь продолжит бытие в виде бесплотной сущности. Вечно!!!
Некоторое время – уже не имело значения, сколько именно: пару часов или пару дней – Олег бродил, как потерянный. Да уж, было от чего прийти в отчаяние! Потом он понемногу собрался с мыслями и решил, что не пойдет на собственные похороны: не хотелось видеть горе (иногда – вкупе со скрываемой радостью или злорадством) близких и друзей, не имея возможности поговорить с ними. Из теле- и радионовостей он узнал, когда и где его похоронят, и подумал, что неплохо будет как-нибудь навестить свою могилу – интересно же, какой поставят памятник, что на нем изобразят да напишут! Хорошо бы что-нибудь «оригинальное» – например, строки из его наиболее известной песни. К этим мыслям Олег добавил горько-иронически: «Представляю, какой сейчас по мне траур…»
Следующим открытием явилось то, что новопреставленный по-прежнему пребывал в нашем мире, не попав ни в рай, ни в ад. «Наверное, пока решают, куда меня определить», - заключил из этого Олег, заранее огорчившись по поводу перспективы: все-таки при жизни он был творческим человеком, тщеславным, непостоянным, не всегда искренним и пр., и пр., что само по себе давало мало шансов получить пропуск на небеса. А посему решил сполна насладиться отпущенной временной свободой.
Хотя какие могут быть развлечения у бестелесной-то души? Пожалуй, одно-единственное – наблюдение за людьми. Как выяснилось, Олег мог без труда взлететь над городом или спуститься под землю, на уровень самых глубоких природных или рукотворных сооружений. С домами, квартирами, офисами, лифтами и самыми разными видами транспорта также не возникало проблем. Правда, кое-какая загвоздка все же имела место: пробраться куда-либо наш герой мог только через открытую дверь, окно или другое отверстие. Проходить сквозь стены он не умел, равно как и двигать предметы усилием воли, читать мысли или предсказывать будущее. Обладай Олег всеми этими способностями, он, пожалуй, принес бы много пользы – помогал бы предотвращать аварии, техногенные и природные катастрофы и просто несчастные случаи, раскрывать преступления и даже спасать семейное счастье. Хотя нет, никому бы он не помог! Дело в том, что нашего героя, к великому сожалению, никто (включая родных и Марину) не видел и не слышал. Не пытался он и разыскать виновника своей гибели: во-первых, это было не в характере Олега, а во-вторых – что толку?
Так что ему оставалось только незримо присутствовать в окружающем мире, будучи отныне независимым от стремительно несущегося потока жизни. Ходить, летать и смотреть, смотреть, смотреть… Больше всего Олегу нравилось любоваться на маленьких детей, когда они засыпают, нежно прижав к себе игрушку либо – гораздо чаще – положив рядом планшет или смартфон.
…Но в один из дней произошло нечто невероятное!
***
Как-то раз, тихим солнечным утром, Олег проскользнул в открытую форточку и, оглядевшись, понял, что попал в мастерскую художника-баталиста. Стены помещения украшали картины, изображавшие битвы чуть ли не всех сколько-нибудь известных войн в отечественной истории. Пахло красками, деревом, лаком и чем-то еще, специфическим, «живописным»; на занавешенном тканью мольберте стояло, должно быть, очередное незавершенное полотно.
На самом видном месте, распластавшись на стареньком диване, спал сном праведника (хотя и не очень трезвого) Дмитрий Павлович Еремеев, член Союза Художников России. Эти сведения Олег почерпнул из небольшой биографической справки с фотографией, находившейся на столе рядом с диваном. Там же стояла почти пустая бутылка недешевой водки, два стакана и остатки нехитрой закуски, из чего можно было заключить, что накануне Дмитрий Павлович обмывал с кем-то важное событие. Или просто решил выпить с другом «за искусство».
Для Олега низкий уровень «40-градусной водицы» не был препятствием. Наш герой загорелся желанием во что бы то ни стало пролезть в бутылку, проверить качество водки (разумеется, в своем теперешнем состоянии – только по запаху) и выскочить обратно, почувствовав себя этаким джинном или, на худой конец, бутылочной пробкой.
Качество напитка озорного духа явно не впечатлило, ибо, вылетая из бутылки, он в сердцах воскликнул:
- Вот мерзкое пойло! А вроде дорогая водка!
Олег думал, что его, как обычно, не слышно.
Уже проспавшийся, но еще не совсем проснувшийся художник, не открывая глаз и не вставая, сердито спросил:
- Чем тебе моя водка не нравится? А вчера пил! Или нет?
Живописец, в свою очередь, полагал, что пришел его вчерашний собутыльник либо другой знакомый. Затем Дмитрий Павлович неторопливо свесил ноги с дивана и осмотрелся.
- Ты кто? А главное – ты где? На кухне, что ли?
И только тут до Олега дошло – этот человек его слышит! Но не видит. Что ж, и на том спасибо. Да что там «спасибо» - просто хвала Небесам!!!
Несколько секунд он приходил в себя от внезапно свалившейся радости, а потом ответил:
- Я – Олег, музыкант, погибший в автокатастрофе несколько недель назад. Слышал, наверное?
- Да брось меня разыгрывать, и без того башка трещит! – С этими словами художник поплелся в смежное с мастерской жилое помещение. – Куда ты спрятался? Все равно найду! – Еремеев обшарил всю квартиру, заглянув в шкафы, выдвижные ящики и даже в чайник и сахарницу. Закончив поиски, живописец страшно удивился: дома он никого не обнаружил, да и голос не принадлежал к числу знакомых и друзей. Проверил входную дверь – заперта на ключ, слава Богу, вчера не позабыл.
Итак, если ты один дома и с похмелья, а рядом кто-то невидимый с тобой разговаривает, сами собой напрашиваются два объяснения: либо «белая горячка» со всеми вытекающими последствиями, либо… даже страшно предположить!  Поэтому Еремеев решил остановиться на первом варианте и пробормотал:
- Допился до «белочки»… Надо завязывать. Вроде и выпил вчера немного, под закуску… Водка точно «паленая», хоть и не из дешевых, по этикетке судя… Но, можно подумать, ее подделать нельзя! Как жить – кругом подделки, фальшивки, иной раз смотришь: будто и жизнь наша какая-то ненастоящая!
- Успокойся, - раздался тот же голос, - нет у тебя «белочки», и с ума ты не сошел. Я действительно дух погибшего музыканта и невероятно счастлив, что ты меня слышишь! Представь себе: больше месяца ни с кем поговорить не мог, пока сегодня к тебе не попал! Так что ты – мой первый собеседник в загробной жизни.
- Допустим, - пролепетал художник с совершенно обалделым видом,- а как ты сюда попал? Дверь-то закрыта.
- Так через форточку. Я же дух, бестелесный, хоть в замочную скважину пролезу, хоть в игольное ушко!
Внезапно Дмитрия Павловича затрясло мелкой дрожью, словно он понял, кто к нему явился.
- Знаю я, что ты за дух! Не иначе – из преисподней послан, за грехи меня наказать! Я, правда, не сильно верующий, но сути это не меняет, так ведь?
- Да не бойся, не демон я. Но и на ангела не тяну. Ну, как бы тебе доказать… - И Олег принялся напевать один из своих «хитов», знакомых всей стране.
- Слабое доказательство! Найди в России человека, который бы этой песни не знал! – Прервал его Еремеев, все еще находясь во власти страха, смешанного с пьянящим чувством соприкосновения с неизведанным. Олег уже и так понял, что сморозил глупость, и спорить не стал. – Расскажи-ка мне лучше, как ты погиб, да с подробностями, о которых не знали журналисты и вообще никто! Тогда поверю… может быть…
И Олег в деталях поведал о том роковом дне, когда он вылетел из собственного тела и тщетно пытался вернуться в него… По-видимому, рассказ показался художнику убедительным, ибо он проговорил уже более спокойным тоном:
- Допустим. Так как, говоришь, тебя зовут? Олег?
- Да, Олег. А ты – Дмитрий Павлович Еремеев, 19… года рождения, член Союза Художников России, баталист и прочая, и прочая. Прочитал на бумажке, которая на столе лежит. Разреши узнать, по какому поводу вчера бражничал?
- Ах, это… На днях выиграл конкурс на лучший художественный образ Российской Армии. К 23 февраля проводили. Но ты не думай, я не запойный какой-нибудь. Иногда только, по важным случаям могу себе позволить…
- Да я и не думаю. Но все равно не увлекайся – сопьешься. Талант продать нельзя, а пропить – запросто. А он, насколько я могу судить, у тебя есть, и немалый.
Дмитрий Павлович довольно улыбнулся. Еще бы: не каждый день доведется получить высокую оценку своих скромных способностей от столь необычного гостя!
Кстати, - продолжил Олег, - раз уж выпало такое счастье, что ты меня слышишь, выходит, я к тебе по важному делу. По сверхважному, я бы сказал!
«Если сейчас начнет предлагать заключить договор за известную плату – побегу в церковь, хоть сроду туда не заходил, крещен не был и Библии не открывал! Нашел дурака!» - снова с ужасом подумал Еремеев.
- Я хочу обратиться к тебе с нижайшей просьбой, - начал дух музыканта. – Видишь ли, незадолго до гибели я встретил одну женщину, и мы полюбили друг друга. Не знаю, кому из нас сейчас тяжелее – ей, так быстро и неожиданно потерявшей меня, или мне, способному находиться при ней 24 часа в сутки, не имея возможности ни заговорить с ней, ни прикоснуться губами к ее щеке – легко, как ветер. Страшное состояние! Но с завтрашнего дня я буду лишен даже этого, ибо пройдут сорок дней моего пребывания в нашем мире, и моя душа улетит отсюда навсегда. Вот почему я прошу, я умоляю тебя: пойдем со мной к Марине, я должен поговорить с ней в последний раз с твоей помощью!
- А к чему такая спешка? – засомневался живописец, которого еще не вполне «отпустил» похмельный синдром, да и вообще он в глубине души продолжал надеяться, что «потусторонний» посетитель к вечеру исчезнет, будто его и не было. – Ты уверен, что сегодня у тебя последний день в нашем мире?
- Конечно, уверен! – выпалил Олег. – Мне же сказали.
- Ну, хорошо, хорошо! – согласился Еремеев. – Только подожди минутку, аспирин найду. За руль мне садиться не стоит, поедем на общественном транспорте. Хотя тебе-то все равно. Говори адрес!
И вскоре колоритная парочка уже направлялась к Марине.
Между прочим, пить после этого случая Дмитрий Павлович бросил. И курить – тоже.
***
Найдя по указанию своего нового знакомого нужный дом, этаж и квартиру, художник робко позвонил в дверь. «Хорошо бы никого не оказалось дома, - подумал он. – А то что я ей сейчас скажу?!» И еще Дмитрий Павлович пожалел, что не спросил у Олега номер телефона Марины: лучше было бы сначала созвониться. Хотя для такого случая более подходит разговор «вживую» (вот так каламбур, если принять во внимание обстоятельства!)
В квартире послышались торопливые шаги, затем кто-то посмотрел в глазок, и дверь приоткрылась – недоверчиво, наполовину.
- Здравствуйте. Что привело вас сюда? – послышалось изнутри.
- Здравствуйте! Марина, я полагаю? – Еремеев увидел, как женщина кивнула. – Очень приятно. Еремеев Дмитрий Павлович, художник. Это долго объяснять, но дело крайне важное. Разрешите войти?
- Пожалуйста… - Марину, безусловно, удивил визит совершенно незнакомого человека, да еще и художника, однако внешность посетителя, как он понял по ее лицу, внушила хозяйке доверие.
За последние недели Марина сильно изменилась – понятно, не в лучшую сторону, ибо глубокое горе еще никому не прибавляло красоты и здоровья. Прежде цветущая женщина превратилась в старуху с тусклым взглядом, впалыми щеками и заметной проседью в волосах.
- Так что заставило вас прийти ко мне? – повторила Марина. – Надеюсь, вы не собираетесь писать мой портрет? Тогда вынуждена вас огорчить – я сейчас не в форме, сами видите.
- Прежде всего, давайте где-нибудь присядем, - предложил Дмитрий Павлович. Ему было предложено располагаться в гостиной. Хозяйка опустилась на диван, гость устроился в кресле. – Спасибо. Учитывая ваше состояние, я не хотел бы, чтобы вы упали в обморок с высоты собственного роста. К тому же и речь пойдет как раз о вашей утрате…
- Откуда вы знаете? – перебила художника Марина. Глаза ее наполнились слезами, голос задрожал. – Откуда? Кто вам рассказал? Неужели нас с Олегом кто-то видел здесь? Проклятые папарацци!..
- Они здесь ни при чем. Я знаю все о гибели вашего любимого человека, причем от первого лица! Дело в том, что я пришел сюда по просьбе Олега и вместе с ним. Ты здесь? – спросил Еремеев у кого-то невидимого и передал Марине его ответ. – Разумеется, он здесь и безумно рад вас видеть!
Женщина поднялась со своего места с потемневшим от боли и гнева лицом и голосом, дрожащим на сей раз от ярости, процедила:
- Убирайтесь вон! Немедленно! Кто дал вам право смеяться над моим горем? Или… да вы просто ненормальный! Недаром я всегда считала, что большинство художников – психи!
- Простите, Марина, простите… - затараторил Дмитрий Павлович, на всякий случай пятясь к двери. – Мне следовало начать иначе, как-то подготовить вас… Я все понимаю. В это сложно поверить. Примерно такой реакции я и ожидал. Когда сегодня утром я впервые услышал голос Олега, то сам усомнился в своем психическом здоровье. Но все, что я говорю, - правда. Если вы не верите мне, то наверняка поверите ему. Рассказывай, как все было! – велел Еремеев Олегу.
Дух начал с подробностей знакомства и развития отношений с Мариной, известных только им двоим, затем перешел к сцене собственной гибели и описанию посмертного существования. Художник, разумеется, повторял все это вслух для Марины, ничего не скрывая и не дополняя.
По ходу рассказа вид хозяйки квартиры и ее редкие удивленно-восхищенно-огорченные реплики все красноречивее свидетельствовали о том, что она искренне верит услышанному, а когда Олег дошел до места, где говорилось, как он многократно посещал свою любимую и не мог дать ей знать о себе, невыносимо страдая, Марина окончательно «дозрела». Ее лицо, к тому времени уже залитое слезами, озарилось, словно изнутри, каким-то возвышенным светом, на нем отразилась поистине неземная радость. «Наверное, так бывает со святыми в момент Откровения», - поймал себя на мысли Дмитрий Павлович.
Наша героиня горячо поблагодарила гостя и сказала тихо, почти прошептала:
- Как я рада! Оказывается, смерти действительно нет, есть только жизнь вечная! Теперь, когда я узнала об этом, я уже не боюсь умереть!
- Что вы такое говорите, Марина?! – Еремеев был ошарашен. – Разве вы собрались умирать? С какой стати? Я понимаю, как вам сейчас тяжело, но торопиться на тот свет не стоит, даже ради встречи с любимым. Или вы имеете в виду, - художника словно осенило, - что какая-то страшная болезнь уже подтачивает вас изнутри, и нет надежды?..
Дмитрий Павлович выглядел испуганным и обеспокоенным. Хватит с него общения и с одним духом!
- Нет, - успокоила Марина, - я не больна. Просто выгляжу постаревшей от горя. Но теперь мне будет гораздо лучше: ведь я смогу разговаривать с Олегом. С вашей помощью, разумеется. Если не откажете. Ведь не откажете?.. – Последние слова женщина произнесла, молитвенно сложив руки и пристально глядя художнику в глаза.
- Не сможете. И я вам здесь не помощник, - мрачно ответил Еремеев. – Прошу прощения, но мы с Олегом разволновались и чуть не забыли сказать вам самое главное: завтра истекают сорок дней со дня его гибели, и он будет навсегда отозван высшими силами из нашего мира. Поэтому мы и пришли к вам сегодня – как в последний вагон уходящего поезда запрыгнуть успели… Олегу сказочно повезло, что он нашел меня, человека, который его слышит. Но не видит, только слышит. Ваш любимый попросил меня помочь, и я, конечно, согласился, ибо имею сострадание к чужим чувствам, даже к чувствам бесплотных душ. Это все. Спасибо, что выслушали меня. То есть нас.
Живописец решительно направился к выходу из квартиры, но уже у самой двери остановился и обернулся узнать, какое впечатление произвели его слова на Марину. Она сидела в оцепенении, готовая вновь разразиться потоком горьких слез.
- Олег очень сожалеет, что наша встреча состоялась так поздно. Однако она могла бы не состояться вообще! – Добавил Дмитрий Павлович тихо и печально. – Я уверен, что когда-нибудь ваши души соединятся там… А пока живите, умоляю вас, живите и не смейте делать глупостей! Даже не думайте ни о чем подобном, ясно? И, если можно, разрешите мне хоть изредка навещать вас.
Марина с благодарностью взглянула на баталиста и произнесла:
- Спасибо вам, еще раз огромное спасибо! Я обязательно последую вашему совету. Конечно, вы можете приходить ко мне запросто, когда вам будет удобно. Запишите, пожалуйста, мой номер телефона, если только Олег не сообщил вам его.
И, проводив гостя, проговорила с неизъяснимым трепетом:
- До свидания, Олег! До встречи, мой милый! – Марина надеялась, что его дух был еще здесь, хотя уже не мог ей ответить – по понятной причине. Но наша героиня ошиблась. Они с Дмитрием Павловичем проговорили до темноты, а зимой темнеет рано. Световой день закончился, а значит…
Сорокадневный срок вышел.
Душа новопреставленного Олега покинула подлунный мир навсегда!
***
Дальше события развивались вполне предсказуемо – Марина и Дмитрий Павлович стали регулярно встречаться, разумеется, чисто по-дружески, но только с точки зрения Марины. Художник влюбился в нее чуть ли не с первого взгляда, найдя очарование этой «постбальзаковской дамы» невероятным даже в ореоле печали. Внезапно нахлынувшее чувство вдохнуло новую жизнь в творчество Еремеева, да иначе и быть не могло. Заручившись согласием Марины, мастер кисти несколько раз просил ее позировать, в том числе для изображения России в женском образе – согласитесь, немалая честь!
Дмитрий Павлович, солидный человек лет пятидесяти с лишним, румяный, полноватый, с небольшой бородкой, неисправимый оптимист и жизнелюб, вдруг спал с лица и стал вести образ жизни влюбленного юноши. Он даже надеялся на официальное оформление отношений с Мариной,(хотя иногда и ловил себя на том, что ревнует ее к призраку, но тут же отгонял эту мысль как смешную и нелепую), однако – увы! – и здесь не обошлось без вмешательства Рока.
Ближайшей осенью Еремеев уехал на пленэр , где с головой погрузился в творческий процесс, иногда забывая звонить Марине в течение дня и спохватываясь уже поздно вечером или ночью. Но если поздние звонки вполне простительны между близкими людьми, то нередкие перебои в работе мобильной связи за городом не оставляли шансов на столь необходимое общение. Поэтому, как только пленэр закончился, баталист, изнывая от чувства вины, помчался к любимой. Дмитрий Павлович и предположить не мог, насколько ужасный «сюрприз» его ожидал!
…Еремеев уже добрые четверть часа стоял около знакомой двери, названивал, стучал, то и дело набирал номер телефона Марины – все бесполезно! Ответом была лишь тишина, разбавленная дурным предчувствием.
Каждый из нас хотя бы раз в жизни каким-то шестым чувством угадывал опасность, грозящую нам самим или нашим близким, и в девяти случаях из десяти казнил себя за то, что не предотвратил ее. Что уж говорить о творческих людях с их обостренным восприятием и даром предвидения! Но если будущее и можно предсказать, то изменить – невозможно!
- Нечего тут трезвонить! Сам уйдешь или позвонить куда надо? – внезапно раздалось под ухом у Дмитрия Павловича. Он и не заметил, как соседняя дверь открылась, выпустив на лестничную площадку женщину околопенсионного возраста в стареньком халате. На ее лице отражалось недавно пережитое горе; Еремеева она, очевидно, приняла за пьяницу-полубомжа, судя по его сильно поношенной и местами грязной одежде – художник, приехав с пленэра, не удосужился переодеться.
- Где Марина? Что с ней? – спросил Еремеев, боясь услышать ответ, который уже прекрасно знал.
- Нет больше нашей Мариночки! – с болью в голосе воскликнула соседка. – Умерла она. Вчера только похоронили…
- Умерла?! – Дмитрий Павлович стоял как громом пораженный: ведь ожидаемая страшная весть все равно не принимается легче. – Это невозможно! От чего? Марина выглядела вполне здоровой… Неужели... неужели она… покончила с собой?!
Женщина покачала головой. «Нет».
- Несчастный случай?
Тот же жест.
- Как? Ее… убили?!
- Да нет, - устало проговорила словоохотливая соседка. – Мариночка во сне отошла, не мучаясь. Как не проснулась. А лицо-то у нее какое было!.. Спокойное, умиротворенное… Почти счастливое. Когда вскрытие сделали, доктор сказал, не то внезапная остановка сердца произошла, не то поджелудочная железа отказала. Я точно не запомнила, в таком состоянии была, сами понимаете… Пришлось вместе с другими соседями похоронами заниматься, поминки устраивать – скромные, по-домашнему. А кому же еще было Мариночку в последний путь проводить да помянуть душу ее чистую? Ведь у нее никого не было, одна как перст. Простите… - Женщина принялась всхлипывать, вытирая слезы рукавом халата, потом собралась вернуться в квартиру.
- Как видите, не одна. Я ее давний знакомый, больше того – близкий друг. И надо же такому случиться, что именно в это время меня и в городе не было! Но тут уж ничего не поделаешь… Не могли бы вы мне сказать, где похоронили Марину? Хоть на могилу приходить буду…
- Ох, извините, пожалуйста! – Соседка наконец-то узнала Еремеева, бывавшего у Марины довольно часто. – Я вас сразу не признала, за бродягу приняла. Потом-то поняла, что вы не из таких, а кто именно, только сейчас вспомнила. – Художник машинально кивнул: мол, ничего, бывает. – Сейчас скажу… - Женщина назвала кладбище и рассказала, как найти могилу.
Дмитрий Павлович от души поблагодарил участливую соседку, призвал ее поскорее утешиться и побежал…нет, не на кладбище – туда он теперь не опоздает! – а к себе в мастерскую. Там он, не переодеваясь, подготовил холст (предварительно отложив в сторону незаконченную картину), кисти, краски и начал лихорадочно работать… Только бы вдохновение не пропало раньше времени!
***
Перед Новым годом в одном из выставочных залов столицы открылась долгожданная экспозиция работ  Еремеева. Все представленные там полотна были выдержаны в традиционном для художника жанре батальной живописи. Все, кроме одного, висевшего на самом видном месте и приковывавшего к себе удивленные взгляды не только рядовых посетителей, но и знатоков искусства. Последние неспешно прохаживались по залу в экстравагантных нарядах (лица мужского пола – при неизменных шейных платках), потягивали шампанское или коктейли и обменивались репликами:
- Вы, конечно, уже видели эту картину в центре? Нечто из ряда вон выходящее!
- Не говорите! Неужели Еремеев изменил батальному жанру? Не поверю!
- Данное полотно уже можно назвать многообещающим. В будущем Дмитрий Павлович заявит о себе как о портретисте, вот увидите!
Если бы эти искусствоведы знали, насколько их предположения далеки от истины! Ведь никаким «поворотным моментом в творчестве» здесь и не пахло. Необычная картина была просто данью памяти двум дорогим художнику людям.
Полотно изображало Марину и Олега (во избежание кривотолков Еремеев не стал придавать ему чрезмерного сходства с оригиналом), кружащихся в волшебном танце любви на фоне космического звездного неба. Далеко внизу под ними виднелась наша планета, круглая и маленькая. А название картины гласило:
«Любовь за гранью»

2018-2019 гг.