Би-жутерия свободы 113

      
  Нью-Йорк сентябрь 2006 – апрель 2014
  (Марко-бесие плутовского абсурда 1900 стр.)

 Часть 113
 
Душераздирающая музыка из динамика кавказской группы «Ласковый трам-вай-вай-вай» будоражит заболевшее воображение. Похоже, все ушли – кто на радиообед, кто на пересменку нижнего белья после первого часа передачи, в которой убийца Гельман признался, что в последнее время ходить по трупам затруднительно – люди какие-то скользкие, в то время как бои боксёров по центральному телевидению проходят с неизменным размахом. И я подумала – хорошо безмозглым, они не знают чего им в себе не хватает. А во второй половине утреннего шоу остаются только:
 «Здрасьте, люди добрые».
 – Четыре погодные ипостаси законнорожденного в студии записи сына гомосексуалиста Жана Маре (любовника Жана Кокто).
 – Чудак с концом без начального образования из подержанного Нью-Джерси, во всеуслышание заявивший, что он, конечно, не еврей, но в случае, если ударят морозы, может почувствовать себя писающим бельгийским мальчиком, у которого отключили воду, чтобы не разорвало фаллопиевы трубы.
 – Дениска с его неоправданными сервантовскими длиннотами и пространственными рассуждениями о том, что, как это ни прискорбно, но ему приходится расстаться со слушателями, потому что к остановке «Сердца» подходит переполненный чувствами Вилла-Лобос – бразильский композитор, писавший в первой половине XX века исключительно для испанской гитары без мантильи и веера (обратите внимание, что расставание с Сидискиным самое мучительное из всех).
Вот и напрашивается технический вопрос, моно с этим что-то поделать, или стерео? При сём прилагаю стихотворенице на эту же тему, написанное моей дошкольной подругой, почему-то от лица мужчины с гинеталиями, распахнутыми настежь, и бесстыдно подписанное собственным псевдонимом.

В шесть утра открывается ящик Пандоры
И валят из него обвиненья, укоры,
Обращения к «гетто», награды с бутылкой.
Это всё покрывает глас Нахалыча пылкий.

Вслед за ним тягомотны Дениски плетенья –
Графомана от Бога и пивного затменья.
В передачах для «зоны» смысла с ходу не словит.
Что за маску эфирную день нам готовит?!

Звонят «в рельсу» безграмотные и доходяги.
Лучезарится в славе словесной бодяги
Мойше-корректировщик. Илюша лютует.
Ева слушает, ест, в ус, конечно не дует.

Он в одном ряду с Гитлером умещается в джингле
Без него никуда – как в беспроигрышном бинго.
Он единственный наш в эмиграции лучик.
Два часа по утрам совесть парня не мучит.

Все пятнадцать годков «бригадир» тянет лямку
Под бессмыслицу песен, под глазную рекламку,
И под байку избитую, что нет его краше...
Кто же сменит пластинку?
                Всегда ваша Наташа.

(см. продолжение "Би-жутерия свободы" #114)