Ева

- Ева, здравствуй! Проходи!
В комнату вошла худенькая девушка.
- Благодарю за сопровождение, сестры. Дальше я сама. - Она перешагнула порог и остановилась у края ковра, занимающего почти все пространство комнаты. Легко освободив ноги от пушистых тапочек, Ева скользнула в мир из мягкого ворса. Закрыв глаза, она ощупывала ступней каждый миллиметр теплого покрытия. - Как хорошо!
- Ева, присаживайся! - седовласый мужчина восседал в кожаном кресле на том берегу кабинета и указывал жестом на бежевое кресло напротив.
- Мне так хочется сегодня танцевать и петь. Нет, скорее петь и танцевать. Ведь танец невозможен без музыки. Я обещала Альфреду танец. Он очень забавный, сегодня признался мне в любви три раза, два из которых правда были сказаны под воздействием таблеток, и я уверена, адресованы не мне!
- Ева! Присядь на минутку!
Девушка открыла глаза и, склонив на бок голову, прищурилась, словно что-то обдумывала. Затем улыбнулась.
- Конечно! О, человек разумный! - и села прямо на ковер, скрестив ноги в позе лотоса. - Я готова вас услышать. Общение - это просветление. Давайте же просветляться и строить диалог.
- Ева, прекрати!
- Простите. Просто сегодня немного болит голова. Кстати, почему мне перестали давать желтенькие таблетки? Они были со вкусом апельсина, и я могла слышать о чем думает Елизавета Карловна. У нее всегда интересные мысли крутятся в голове. Вот недавно...
 - Ева!- доктор явно начинал сердится. - Немедленно прекрати нести ерунду и сядь. Мне надо с тобой серьезно поговорить.
- Но со мной нельзя говорить серьезно! Я душевнобольная! И не способна здраво мыслить.
Доктор нервно вздохнул.
- Ладно, серьезный человек, я повинуюсь вам! - Девушка встала и на цыпочках подошла к креслу. - Не люблю его, оно словно клетка, зажимается все внутри, когда садишься в него. - Доктор сердито глянул на нее и Ева, демонстративно прикусив язык, погрузилась в бежевую клетку.
- Тебе здесь нравится?
- О да! По воскресеньям дают чудесный пудинг, во вторник я играю в домино и всегда выигрываю! А в субботу показывают интересные фильмы, я уже выучила их наизусть и проговариваю реплики вслух для Елизаветы Карловны, которая всегда предпочитает сидеть в самом дальнем углу. Мне кажется, она грустит по сыну.
- Я не об этом. Ты не хочешь уйти отсюда?
Девушка резко взглянула на врача и с ногами забралась в кресло.
 - Зачем уходить? Я - больная, вы - врач. Мы созданы друг для друга.
- Ты не больна и знаешь об этом.
- Да нет же! Я сумасшедшая! И мне нет места в цивилизованном мире!
- Ева, почему ты так стремишься здесь остаться? Чем ты больна?
- Непримиримостью с действительностью. И от этого нет лекарства. Я хочу остаться здесь с другими. Они по крайней мере знают, что больны и признают это. Они мне понятнее и приятнее, с ними хорошо, а иногда даже весело!
- Но когда-нибудь тебе придется покинуть это место!
- Зачем? - Ева спрятала лицо в колени и сжалась. - Я не хочу! Я больна!
- Ты здорова, Ева!
- Тогда тем более я должна быть здесь, чтобы не заразиться от тех, что за периметром!
- Чем заразиться?
Девушка встала и подошла к окну. Она коснулась пальцами холодного стекла.
- Ложью, обманом, злобой. Лестью, ненавистью и предательством.
- Но там же есть и любовь и забота. Радость и прощение.
- Нет, доктор. Любовь, забота, радость, прощение есть и здесь, только в чистом виде, ее не боятся показать ни пациенты ни персонал. А там, - девушка указала куда-то вдаль, постукивая ноготком по стеклу, - все чего-то боятся. Они словно поломанные, искаженные, все делают вид, что ищут благодати, но не находят, потому что не способны к искренности и доверию. Я не хочу в мир, где под маской здравомыслия люди совершают безумные вещи!
- Я не хочу и не могу держать здорового человека в клинике для душевнобольных. Мы согласились, чтобы ты побыла тут полгода, хотя до сих пор не понимаю зачем тебе это было нужно. Неужели тебе не хочется погулять по городу, посидеть с подругами в кафе, насладиться всеми прелестями свободной жизни?
- А в чем прелесть эта по вашему? - голос девушки обрел стальные нотки и хрипловатый оттенок подступающих слез. - В том, что люди клянутся в вечной любви, а потом хладнокровно предают? В том что ты открываешься человеку, радуешься каждому звонку, с трепетом ожидая его прихода, но взамен получаешь очередную порцию лжи и холод одиночества? В том что отдаешь себя, всю энергию до последней капельки, чтобы потом любоваться как наигравшись, бросают в самую трудную минуту?
- Ты о нем?
- Я обо всех!- Ева повернулась к доктору, лицо было мокрым. - Это больной мир! Сумасшедшие там, и мне больно среди них. Слишком очевидны их мотивы, слишком жестоки помыслы. Там играют с жизнями других, не заботясь о душевном благополучии. Я сойду с ума, находясь с теми, кто не способен на безусловную любовь! Я погибну в этом мире тщеславия, гордыни и корысти.
- Но здесь тебе тоже нет места и ты это знаешь...
- Тогда где мое место, доктор?
- Ты должна научиться жить!
- Я должна научиться лгать?
- Нет!
- Но по-другому они не живут! Зачем вы заставляете меня уйти в мир мертвых людей?
- Но ты не можешь жить здесь вечно!
Девушка вытерла лицо рукавом и быстрым шагом пересекла комнату, она нервно одела тапочки.
- Тогда мне лучше не жить вовсе!
- Ева! - Доктор подошел к ней и встряхнул за плечи. - Ева! Ты разумна, ты всегда сможешь найти выход из любой ситуации.
- Я не хочу искать выход всю оставшуюся жизнь. Я хочу верить людям, не ожидая подлости, я хочу любить без предательства. Я хочу слишком многого?
- Нет, дитя. - Доктор обнял ее. - Хорошо. Оставайся еще на пару месяцев.
- Спасибо, всевышний, что глас мой был услышан.
- Но мы вернемся к этому разговору!
- Надеюсь, вы передумаете и займетесь более важными делами.
Ева открыла дверь и переступила порог. Но на полпути остановилась.
- Он не звонил?
- Он не знает где ты... А если бы позвонил?
Она обернулась.
- Если бы... ваш ковер мог левитировать, мы бы могли путешествовать по вселенной как доктор Кто и его напарник.
Девушка быстрым шагом направилась вдоль белого бесконечного коридора.
Доктор подошел к окну. Начал накрапывать дождь. Он усмехнулся собственным мыслям и посмотрел на ковер. Потом подошел к столу и, сняв трубку, набрал номер, но на втором гудке положил трубку на рычаг.
- Ева... возможно ты и права... этот мир пока слишком груб для тебя...
И сделал пометку в своем журнале: "Душа не готова к перевоплощению".