Место чудес

Как же давно я не была в мастерской…
Моя мастерская – дома. Здесь – горы и горы картин, набросков, этюдов. Всё это сложно уместить в одну коробку, поэтому это художничество лежит везде, где только можно. Здесь – успехи и неудачи, карандаши и акварель, запах масла и витающая в воздухе пыль стружек…
Однако та, настоящая мастерская осталась далеко, за тысячи километров от дома. Там – гипсовые головы Венеры и Давида, там – изящные кувшины и спелые яблоки, там – жёлтые прожектора и кипы пленэрных и прочих зарисовок. Там живёт то, чем дышат художники…
Окончив за 11 лет три художественные школы, признаюсь, что атмосферу эту не сравнить ни с чем. Тот, кто учился в «художке" или просто совершенно случайно зашёл в мастерскую, наверняка, унёс оттуда частичку её души. Это нельзя объяснить, это надо почувствовать.
«Дорогая натура, - шепчу я. Вы прекрасны, я знаю это". Смотрю на её правильное лицо, делю на три равных части, провожу ось симметрии. Где выразительность взора? Почему не похожа? Она стеклянна, скульптурна, хотя пропорции были соблюдены… Рисуя портрет, портретируемого нужно полюбить. Я честно люблю вас, неизвестная девушка в сером берете, с каштановыми гладко причёсанными волосами, в платье с белой треугольной вставкой, и вся вы такая тоненькая, античная… Ах, серый академичный фон! Ты обратил её в небытие... Одна из тысячи, десятков тысяч учебных работ, которая станет пособием того, «как не надо».
Да, я знаю, что основная задача такого рисунка – отработка анатомии, светотени, перспективы. Но что же делать, когда совесть трясёт тебя за плечи, упрекая в пустой трате материала и недостаточности красоты? Я рисовала так, и рисую, но никогда не покажу эти труды.  Я не могу лишить портрет души. Знаете, сколько её в глазах? Столько, что вам и не снилось…
На следующий день эта девушка надела красный жакет. Как же он вам идёт! Но я не могу, не могу его запечатлеть, связать с нежно-розовым фоном, ведь это карандашное… Учебное. Ошибочное и невыразительное… Я не могу, не могу продолжать, болит голова, ноет спина и мылится взгляд… Но я должна довести дело до завершения.
Следующим днём – глаза, эти тёмно-карие глаза… Да, это они, они спасли вас, моя нимфа в сером берете, они оживили вас и сделали похожей!.. Контраст брови, изящная прядь… Вот она, душа, я поймала тебя, я нашла тебя! А вы смеётесь, наверное, не узнаёте себя. Я ставлю лист и провожу перпендикуляр. Вы щуритесь, рассматриваете, говорите, что схоже, а я прониклась вами. До глубины души, до кончиков пальцев, до блеска глаз. Вы поправляете берет и накидываете шарф. Как жаль расставаться с вами, дорогая натура! До свидания, надеюсь, что увижу вас когда-нибудь снова…
А вы – Юлия, и вам всего двадцать. И то-то юность просвечивается в вашем лице, румянец и робкий задумчивый силуэт ваш запомнился мне. Я не знаю, как забыть вас, и как же я сожалею, что торопила момент окончания…
Сколько было в моей жизни натур… Однако в памяти остались лишь единицы. Я теперь зачастую придумываю образы, но, всё-таки, они кого-то напоминают. Возможно, это попытка восстановить ту действительность, которая так вдохновляла меня… Домашние стены приедаются. Это крошечный мирок, из которого иногда хочется вырваться в помещения мастерской, ощутить, вдохнуть полной грудью этот запах, ни с чем не сравнимый запах, услышать грохот банок, стук кисточек, шорох карандашей… Как хочется просидеть там до темноты, включить жёлтую лампу и греться под её томным светом… Как же хочется не спать ночами, думая о оставленной там работе, с нетерпением ожидая встречи с ней и размышляя над ошибками… Как хочется оказаться там, скорее, преодолеть расстояния, стереть границы и раствориться в счастливой улыбке…
Я помню, как писала балерин, как чётки были их линии рук, ног, плеч. Перерисовав сотни позиций, отработала анатомию и теперь могу не бояться сложных ракурсов и европейских черт лица. Теперь я могу придумывать образы, создавать свой мир вне стен студии. Спасибо тебе, загадочное и волшебное место, я вернусь к тебе первым же рейсом, коли представится возможность. А у себя дома я наверстаю упущенное, я приду с новыми знаниями и накопленным опытом, я не позволю тебя осквернить… Я буду с тобой в дни и, если понадобится, в ночи. Я скучаю, но эта тоска временна. Всё возвращается…