На больничной койке

- Папочка, вам завтра возьмут биохимию и сделают УЗИ брюшной полости.
«Хорошо, сынок» - ответил я мысленно нашему лечащему врачу – дежуранту детской больницы с двухдневной щетиной на уставшем лице.

- А вам, папаша, запеканка не положена…, - видя мои голодные глаза, нацеленные на еду, комментировала моё потайное желание морщинистая буфетчица, - вы на довольствии только с понедельника. Могу пшёнки насыпать… Вот, если кто из детишек откажется, - дам вам запеканку.

- Спасибо, пшёнки не хочется.

Через двадцать минут мне торжественно вручили заветную порцию запеканки размером с кусочек мыла, и я был рад неожиданному подарку от новоиспечённой «доченьки».
Шли вторые сутки нашего пребывания в педиатрическом отделении. Я привык к тому, что у меня исчезло имя с отчеством, и для окружающих я стал папой или папашей. Для иностранца это было бы культуральным шоком, но мы-то свои люди.

- Всем зайти в палаты!» - зычно звучит команда дежурной медсестры, - «ужин!»
Зачем задавать глупый вопрос: «почему нельзя есть в столовой отделения за новенькими столами и стульями?». Есть кровать и тумбочка, и наверное, это для кого-то удобно и по крайней мере, нет переноса инфекций, крошек на полу и грязных столов.

- Папочка, да уймите же своего ребёнка! Что он бегает по коридору и визжит? Работать мешает...

Сын смотрел любимый мультфильм «Свинка Пеппе» четвёртый час подряд. Это было пресыщение для двухлетнего малыша, но убедить его просто лежать в постели и ждать обеда-завтрака-ужина я не мог. Я – плохой отец. У меня не хватало аргументов, игрушек, мотивации. Я понимаю, что больница – это не санаторий. Что здесь свои порядки и законы, которые создаются поколениями и оттачиваются временем. Ведь главное, - это жизнь и здоровье, а какими способами это будет достигаться, - не важно. Комфорт – дело вторичное и необязательное. Наверное, я среднестатистический брюзга и мне должна нравиться наша бесплатная медицина, которая дала мне одну койку на двоих, которая приняла нас на третьем часу ожидания в приёмном отделении, так как мы пришли самотёком с направлением на неотложную госпитализацию.

- Мальчик, ты чего плачешь? Папа обидел? Так мы его выпишем! Останешься с нами?
Сын отрицательное качал головой, плакал и повторял: «Папа, какао! Папа, какао!»

- Нет, он просто какао хочет. Привык пить его перед сном и утром.

- Ну, где ж мы вам какао возьмём? Надо было с собой принести.

- Мы не предполагали, что нас госпитализируют. Думали, что сдадим анализы и пойдём домой.

- А чай будешь?

Сын кивнул и согласился. Я налил ему в чашку холодную кипяченую воду из казённого чайника, дежурная медсестра угостила пакетиком майского чая, ломтиком батона и кусочком рафинада. Ребёнок успокоился. Сегодня он остался без тихого часа и через десять минут после ужина сопел у меня под мышкой.

- Машь, ты где была на праздники?

- В Карловы Вары с мужем летали. Там спа хорошие…

- Это чё такое?

- Бани по нашему…Купели, бассейн горячий…В бывшей Чехословакии это.
Два часа ночи. Я чувствовал себя в плацкартном вагоне поезда, который остановился на полустанке, где ничего не продают. Также душно, шумно и тесно лежать на дерматиновом матрасе маленькой кровати на рваных простынях. Нет полотенец и мыла, бумаги и вилок, и выходить из вагона запрещено. Те же очереди к единственной электрической розетке, которую «по требованиям пожарной безопасности» включают на два часа в сутки. Наши гаджеты почти разрядились, - остался лишь на звонок домой… Когда же наш поезд тронется и начнётся движение?

Шесть утра. Включили свет в палатах и коридоре. Ночь прошла в забытье.
- Подъём! Встаём сдавать анализы. Папа, не забудьте собрать мочу до восьми утра… Арсений, расслабь попочку, так не больно будет. Ещё два дня потерпи. Ты – молодец.

Арсений – наш маленький сосед. Днём к нему приходит бабушка с котлетами и критикует, что внук проводит время в стрелялках на планшете. Ему лет пять-шесть. Он разрешает моему сыну играть со своей куклой человеком-пауком, но перед сном просит вернуть, так как спит в обнимку с ним. Вчера инструктировал нас, что в душе нельзя стоять босиком и что дверь там не закрывается, а также показывал потайную розетку в коридоре. Вероятно, ему лечат пневмонию. Говорит, что его руки четыре раза кололи, чтобы взять кровь. Медсестра сказала, что у него плохие вены. Рекомендовал нам пить побольше воды, чтобы кровь хорошо текла.

На воскресном обходе я написал отказ от лечения. Мне дали заполнить форму, что у нас нет претензий к оказанию медицинских услуг, и попросили прислать ксерокопии  документов на электронную почту отделения. Я был доволен. Анализ крови показывал положительную динамику. Сын выздоравливает и мы на свободе.