Рассказ 2. Умытая кровью любовь

ИЗ ЦИКЛА: - « КРОВЬ И БОЛЬ РАСТЕРЗАННОЙ СТРАНЫ »
(эротика любви, жизни и смерти в забрызганных кровью рассказах)

         ЧАСТЬ 2.

КРОВАВЫЙ ПУТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ПРОЛОЖЕН К НАМ ИЗ ДАВНО ЗАБЫТОГО ПРОШЛОГО И ДОХОДИТ ДО НАШИХ ВРЕМЁН ... И, ВОЗМОЖНО, МЫ НЕ ПОЗНАЕМ БУДУЩЕГО, ИБО ПУТЬ ЭТОТ МОЖЕТ СВЕРНУТЬ В АД!!!

      РАССКАЗ ВТОРОЙ.

МЫ УБИВАЛИ ДРУГ ДРУГА, ПРИЗЫВАЯ СМЕРТЬ ... И ПОЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА, ПОКЛОНЯЯСЬ ЕЙ ... И НЕ БЫЛО В ЭТОМ АБСУРДА ... БЫЛА ОДНА, ТОЛЬКО ПРАВДА!

   УМЫТАЯ КРОВЬЮ ЛЮБОВЬ.

   Я был неплохим снайпером. И неплохим, до такой степени, что все считали, что этот талант от Бога. Но от Бога не бывает убийц. А я, как раз и был таковым.
   Я не любил убивать! ... Но убивал! ... И убивал много! ... И чтобы хоть, как-то успокоить свою совесть, не делал, как другие, зарубок на прикладе и старался забыть свой кровавый, дьявольский счёт. Но он всё рос и рос и неожиданно всё изменилось ...
    И случилось это тогда, когда мне ОТСТРЕЛИЛИ ЯЙЦА!!! ... Отстрелили,  как-то буднично, из садистского озорства, лишив меня мужского достоинства, но взамен, не тронули мою жизнь.
   Я дико закричал и упал в придорожную канаву. Сильный организм не дал сознанию угаснуть, а клокотавшая внутри ярость несмываемого позора, заставила собрать волю в кулак и действовать. Обезболивающий укол, быстрая перевязка и я, относительно, готов.
    Профессионализм – сильная штука и мои натренированные глаза зафиксировали вспышку от выстрела, который сделал из меня евнуха. Дрожа от боли и обиды, я просматривал из оптики винтовки, роковую для себя местность, и дьявол сжалился надо мной, дав отомстить. Из кустов вдруг выскочила баба. Она визжала и прыгала, как припадочная, держа в руках оружие. И было не ясно, что её испугало – змея, мышь, пчела? ... Не важно! Какая разница! Главное она была у меня на прицеле и в перекрестье оптики чётко обозначилась её голова ... Я готов был к выстрелу, но невзирая на то, что ненависть просто изливалась из меня бурным потоком,  я разглядел, что она чертовски красива ...
   Палец на спусковом крючке дрожал, ожидая приказа, но перекрестье сместилось вниз, и пуля ушла туда, куда Я ЕЁ НАПРАВИЛ. 
    Время обезболивающего лекарства подошло к концу и меня опять обожгло огнём страданий. Дело было сделано и я, стиснув зубы и глухо постанывая, попылил в раскорячку к медикам.
    Что посеешь, то и пожнёшь! Мне оставили жизнь, но сделали инвалидом. Точно такой же монетой расплатился и я ... Возможно, гуманнее было бы убить? ... Не знаю! ... И не хочу знать! ... Но как бы там ни было, мы, вместе с женщиной снайпером, поставили на СВОЁМ СЕКСЕ, большой и жирный крест!!!
    После госпиталя я демобилизовался. Моё увечье не мешало службе. Может быть, даже делало её  более привлекательнее других профессий, и если бы не опостылевшее душегубство, то у меня была реальная возможность дослужиться до генералиссимуса. Но я сказал себе – «нет» и срочно отбыл домой.
    В родные пенаты я приехал облепленный купюрами. Не подумайте только, что государство проявило ко мне сострадание и материально меня обеспечило ... Нет! Не надо так плохо думать о нём, ибо оно всегда проявляло к своим гражданам стабильное равнодушие. И я не был исключением ... Просто парни из моего взвода дали мне кучу денег найденных в одном из домов. Кучу хрустящих зелёных бумажек, из-за которых лилась человеческая кровь ... надрывалась от усердия смерть ... а усиленные болью, крики раненых, рассказывали о страданиях.
    Дома я не запил по-чёрному и не сделался меланхоликом. Было, конечно, дико и обидно смотреть на красивых, манящих тебя взглядом, женщин, но я не отчаивался. Даже попытался развлечь себя сексом по телефону ... Но не смог слушать слащавый женский голосишко, который расстегивал молнию на моей ширинке и нежно гладил мои яички ... Какие, к дьяволу, яички, курица безмозглая? ... Чёрта рогатого тебе в постель!  ... Нет у меня таких в наличии! ... И если уж тебе так хочется, то могу предложить куриные. Из холодильника. И гладь ты их, овца облезлая, нежно и долго, пока цыплята не вылупятся.
    Да, уж! Смех сквозь слёзы! ... Ситуация, конечно, не из веселых, но, по крайне мере, я понимал, что могло быть и намного хуже ... Ведь это дьявольское "намного хуже"  я сделал со многими другими  ... И видимо, пришла расплата. И наверное, это правильно и справедливо! ... Ну, а потеря секса, это не потеря жизни ... И если уж, так уж сильно приспичит, то на худой конец, можно податься и к педерастам - то бишь, к гомосексуалистам ... Правда, это совершенно НЕ МОЁ ... Ибо мне нужна женщина, а не мужик! Нежность, а не сила!
    Вот так в расцвете молодости и сил, оказался я лишённым плотских утех и удовольствий. Но жизнь дана нам, чтобы жить. И жить по её законам и правилам. И я смирился с этим - скрипел зубами и жил.
    Попробовал себя в бизнесе ... Но в этом деле нужна голова и хватка ... Я же умел, только стрелять и убивать. Поэтому по совету приятелей вложил все свои деньги в одно туманное дело. Но оно принесло  мне только одну головную боль и долги ... Долги, разумеется, нужно было отдавать, и опять, по совету своих приятелей-придурков, я решил устроиться, опять-таки, в одно туманное охранное агентство.
    Начальник этого агентства критически осмотрел меня и пренебрежительно скривился. На его роже явно просматривался ответ, но ... он, видать, был ещё тот тёртый калач, потому что взял телефонную трубку и набрал на ней номер. Назвав меня и потребовав мой послужной список, он какое-то время ждал, и когда в трубке заговорили, напрягся. Постепенно челюсть у него отвисла, а глазные яблоки стали вылезать наружу. Когда разговор закончился, он как-то нежно положил трубку и, так же нежно, уставился на меня ... По собачьи предано смотря мне в глаза, он сказал, что я принят на работу. Принят, без оформления каких-либо документов и бумажной волокиты. И достав из сейфа пачку денег,  вручил её мне, пояснив, что это небольшой аванс ... Так сказать, стимул для нашей дальнейшей деятельности.
    Вот так из снайпера я плавно опустился до киллера, открыв опять, свой кровавый, дьявольский счёт!   
    Я носился по стране и вновь убивал, убивал и убивал. Убивал теперь уже за деньги, а не за идею ... И разницы между этим и тем, как-то особо не ощущал ... Если только в деньгах.    
    Меня давно и часто посещала одна и та же мысль ... Мысль, что в перекрестье моей оптики, неизвестный мне человек, вполне возможно, мог бы стать моим другом. И около него я был бы по-настоящему счастлив. И это была бы моя настоящая жизнь и бесценный дар ниспосланный судьбой…. Но я плавно нажимал на спусковой крючок, лишая себя и его, чего-то прекрасного и истинно разумного.   
    Да! Такова жизнь и таковы и мы! И своими руками душим мы то, что по глупости и алчности, не хотим понять и оценить. И я тоже может быть и понимал, но не ценил и губил это прекрасное, как в себе, так и в других.    
    И опять мне стало муторно на душе. Опять стало сжиматься от мерзости сердце. Опять вылезла откуда-то совесть, которая стонала, обливаясь кровью, в попытке прекратить это безумие ... Но я стрелял и убивал! ... И мой кровавый, дьявольский счёт всё рос и рос.
    И вновь неожиданно всё изменилось ... Не подумайте только, что мне опять что-то отстрелили. Нет! Судьба преподнесла ещё более извращённый вариант. Вариант любви, несущий боль и гибель.
    Однажды, главаря одной  преступной группировки нахально пристрелили ... Дело это, конечно,  житейское и, при его профессии, обыденное. Ну, склеил мужик ласты  - и ладно! ... Если бы, конечно, не одно «но». И это "но" заключалась в том, что  сначала авторитету отстрелили, почему-то ЯЙЦА ... А затем аккуратненько так ... тремя пулями ... "написали" буковку "V" у него на лбу ... Этакий фирменный знак их давнего заклятого врага. Врага в лице некой таинственной дамы ...
    Братва от такого беспредела заскрипела зубами и вскипела. Решив отомстить, она зашуршала купюрами и отслюнявив мне приличную сумму, поручила уладить это деликатное дело ...
    Вот так я и оказался на Кипре, где эта странная женщина-киллер лечила своё, расшатанное на нервной работе, здоровье.
    По прибытию туда, мне вручили её фотографию, оружие и сообщили место её нахождения. Всё было обыденно, мерзко и пошло ... Ибо убийство, это та же пошлость, только умазанная кровью и уляпанная дерьмом. И психически нормальный человек не приемлет её. Дебилу оно по-фигу. А таким, как я – мечущимся в трясине обстоятельств - оно противно ... и вместе с тем, жизненно необходимо. Такой вот парадокс!
    Когда я посмотрел на фотографию, то что-то, куда-то, во мне плюхнулось ...утонуло ... всплыло и взорвалось. Взрыв ослепил, оглушил и затолкал в пустоту ...Это была она!!! Та, которая подарила мне жизнь, но отняла удовольствия. Та, которая, пускай даже, из фиктивного героя страны, сделала евнуха – объект позора и насмешек ... И ныне, здравствующего душегуба, с оборванной нитью смысла к этой жизни.
    Да! Это была она! И я, сидя в пустоте, не знал, что ощущаю – радость или равнодушие. Знал, только одно, что её не убью ... Найду! ... Посмотрю в её чёрные, как тьма, глаза и спрошу: - « Почему? ... Почему принесла страдания и не призвала Смерть? Почему сделала так, а не иначе?" И, возможно, узнаю ответ ... А, возможно, узнаю его позже – в аду. Но как бы там всё не обернулось - всё равно она будет жить ... Пускай даже за счёт моей жизни!
     Не знаю, что это было – любовь, нервный срыв или шизофреническая блажь. Пускай, кто, как хочет, так и называет. Мне всё равно. Главное - я так решил и так обязан и сделать. И мне было наплевать на то, кто спихнёт меня в ад – она или братва. Ибо всё равно гореть всем нам когда-нибудь в адовом пламени ... И от этого - мне уж точно - не уйти! ...
     На Кипре я снял маленький аккуратный домик, который находился неподалёку от дома,  арендованного ею ... И я не спешил к скорой встречи. Но встрече было наплевать на меня. И она всё решила по-своему ... Мы столкнулись лоб в лоб, на узенькой улочке, и по её побледневшему лицу я понял, что она почему-то узнала меня.
     Голливуд не был нашим кумиром и профессия киллера, вне работы, обязывала нас вести законопослушный образ жизни. Поэтому мы не выхватили пистолеты и не стали, как в ковбойских фильмах, пулять друг в друга, круша и убивая всех и всё ... И ко всему прочему на ней было лёгкое полупрозрачное платье, а в руках маленькая дамская сумочка. И мой опытный взгляд определил, что пистолета в нём нет. В лучшем случае кнопочный нож, который отцентрован так, что с расстояния пятнадцати шагов легко застревал под лопаткой сонного часового. А потом так же легко резал горла мирно спящих солдат.   
    Но это меня не пугало и не волновало. Я стоял и молчал. И она заговорила первой, на удивление быстро оправившись от неожиданности ... Ничего не скажешь! Профессионализм!
 - Меня заказали? Или вы по собственной инициативе?
 - Какое это имеет значение! У меня к вам, только один вопрос – зачем ТОГДА вы это сделали?
    Она опять напряглась. И откровенный ответ вполне мог и не состояться. Поэтому я достал пистолет и разобрав его на части, раскидал в разные стороны.
    Было видно, что это её удивило и поразило.
 - Даже так! В таком случае, уйдём отсюда ... Здесь не лучшее место для таких разговоров ...
    Мы сидели в кафе и она говорила. Говорила о многом ... О таких вещах, о которых не говорят даже близкой подруге. И было ощущение, что она нашла во мне того, кто услышит её и поймёт, а поэтому не ограничивала себя в выражениях и интимных подробностях ... Ибо хлебали мы с ней из одной миски.. И похлёбка наша была из крови ... И глупо стесняться брата-кровососа, у которого рыло тоже в крови.
    Её звали Инга. И там - на войне - мы НЕ БЫЛИ для неё врагами ... Ибо вчера ещё были друзьями. И она отлично понимала, что столкнули нас те, кому было на нас наплевать ... И что лившаяся из нас кровь, превращалась для этих уродов в золото ...
    Она была сирота и воспитывала двух малолетних сестрёнок. Конечно было тяжело, но она справлялась ... Но тут не стало страны, не стало работы и неожиданно выяснилось, что её милые крошки смертельно больны и нужны огромные деньги для их лечения. Ради них она готова была пойти на всё – продать себя, продать свою совесть, продать свою душу ... И она всё это продала, ибо не видела другого выхода.
    Инга была мастером спорта по стрельбе и фирма, нанявшая её, брала на себя обязательство лечить её сестёр, а взамен она должна была убивать, убивать и убивать. И она забирала чужие жизни, чтобы сохранить свою семью ... Презирая себя за это и проклиная тех, для кого  жизнь людская – мусор.
    Инга росла без родительского надзора и природа кидала её в объятия того, кто ей нравился ... Но внешний вид не то, что нужно человеку для счастья и не найдя духовной близости, она кидалась в объятия другого. И с тем же результатом. И тут в перекрестье её оптики появляюсь я – красивый, стройный парень, а главное снайпер – тот же, как и она – душегуб и убийца ... И, возможно, собрат, который поймёт и успокоит её душу. И пришло решение – не убивать! И вместе с этим решением пришла ревность и понимание того, что я справедливо считаю её ВРАГОМ. И мои ласки достанутся другой. И той, другой, я открою свой мир, свою боль, свою любовь. И поняв это, пальцы сами нажали на спусковой крючок и сделали то, что приказала им её сущность.
    И Инга пожалела об этом потом. Потому что судьбы наши переплелись и стали одним целым. И я отомстил, уподобив её себе. И помогло мне то, что она до безумия боялась змей и при виде ползущего гада, ужас всегда охватывал её разум и она, ничего не соображая, моментально теряла рассудок.
    Но всё это осталось в прошлом, ибо теперь мы стали одной душой - в телах мужчины и женщины ... И более не сможет уже разделить нас даже смерть ... Ибо соединит потом ад... Да! Да! Да! ... Непременно соединит! ... Мы совершенно не сомневались в этом.
    И разговорам нашим не было конца, как и не было конца удивлению нашему - почему мы так долго не находили друг друга? Почему раньше не состоялась наша встреча?... Ибо думали и мечтали мы об одном и том же ... И любили то, что нравилось обоим ... И давно уже чувствовали, что тот единственный ... самый дорогой, самый желанный - самый-самый-самый - где-то рядом  ... где-то близко... И всю свою недолгую жизнь знали, что будем когда-нибудь вместе.
     И я готов был пойти за ней в преисподнюю, хотя и без моего хотения она явно будет нашим пристанищем. И близость наша была очевидна. И я обнимал и целовал её, ощущая наслаждение и невероятную боль. И она стонала рядом, захлёбываясь тем же. И что это было – мазохизм или экстаз, или то и другое вместе взятое – не поддавалось пониманию ... Но всё равно мы были счастливы.
     Так было! И что это было – рок судьбы или проклятие растерзанной страны – не знаю! Но мы, жившие на этой земле, прочувствовали всё это на себе ... Ибо тогда, когда закончилась война и Инга вернулась домой, она узнала, что сестрёнки её мертвы. И случилось это давно. И, возможно, не было никаких лекарств, а была одна лишь только жадность и ложь ... И она отомстила! ... И отомстила легко и привычно!  Став вне закона и сделавшись тем, кем стал и я.
     Однажды мы стояли на старом, полуразрушенном пирсе. Море бесновалось в шторме и огромные волны, накатывая массу воды на берег, старались схватить и утащить нас в пучину. Я держал Ингу за руку, а она плакала и захлёбываясь слезами, говорила непонятно кому – или себе, или мне, или разбушевавшейся стихии, или даже возможно, самому Богу! 
 - Каждую ночь я вижу своих милых сестрёнок! ... Они плачут! ... Тянут ко мне свои ручонки ... И они зовут меня ... зовут ... зовут! ... Наивные малышки! Моя отяжелевшая от крови сущность не сможет взлететь и обнять их безгрешные ангельские души ... Не сможет поцеловать их нежные щёчки и пухленькие ручки ... А сможет лишь упасть в бездну ада и гореть там до скончания времён ... Но сестрёнки настаивают!!! Они говорят, что Господь милосерден и он даст нам шанс на встречу! ... А потом они унесут с собой мою любовь и то, что я сделала для них ... И я всем сердцем верю им ... и к этому стремлюсь!
    Инга рванулась навстречу набежавшей волне, но я удержал ... Зачем? ... Сам не пойму! Ведь мы приняли решение! ... И оно было жестоко! Так же жестоко, как и наша жизнь! ... Ибо мы убивали, не думая о том, что творим ... И сейчас запоздало скорбели о тех, кого лишили всего ... Скорбели, проклиная себя и тех, кто толкнул нас на это ...
    И мы учинили над собой суд! И вынесли для себя справедливый приговор! И должны были сами привести его в исполнение!
    Самоубийство – огромный грех! Но только не для таких, как мы! ... Ибо наша гибель была бы благом для других ... И давала бы жизнь другим ... И не выплёскивала бы боль на их родных и близких ... И мы готовы были идти в ад, но что-то мешало нам сделать это ... Мешало сегодня! ... Но будет ещё завтро! ... И, возможно, оно будет другим!!!



    Священная Мудрость гласит: - "Не убий!"
    Мы внемлем ей, отвечая: - «Я убивал, потому что так было нужно!»
    Нужно КОМУ ... глупец? ... Тебе? Ему? Ей? ... Или, может быть,  это нужно тому, убитому тобой, парню? Его матери? Его неродившемуся ребёнку? ... Нет!!!! ... Тысяча раз - НЕТ!!! ... Потому что нужно это только чьим-то идиотским амбициям, дабы потешить своё жалкое тщеславие! ... Нужно тем, кто хочет удержать в своих жадных руках свою ничтожную власть ... Нужно самодовольным толстосумам, сидящим на своих сундуках, набитых золотом ... Нужно тем завистливым и алчным, кто до безумия любит это проклятое Богом золото ...
    Да, всех их - мерзких уродов - и не упомнить, кто дурманил головы людей, лживыми словами ... Тех, кто стравливал нас друг с другом, вынуждая убивать ... убивать ... и убивать!!!
    И это горькая правда! Как и правда то, что жизнь человеческая, данная нам Богом - до невероятных пределов, бесценна ... Но мы почему-то, не хотим этого понять!