Время обречённых. Часть 15

(15)

 
- Что-то я увлёкся патетикой. У меня для тебя подарочек. – Киса вытащил из под стола чемоданчик. – Это управляемые насадки для твоего  протеза. Носи всегда с собой. Нам будут нужны для съемок. Привыкай пользоваться.
Насадки представляли из себя разные футуристические механизмы.  От полной имитации руки до замысловатых гаджетов с наворотами, похожих на циркулярную пилу, или манипулятор робота.
- Конечно, не всё сейчас работает, так как надо. К примеру, это – Киса показал на пилу, - мы включим только при съёмке. Что бы ты себе случайно голову не отрезал. Вещи, так себе,  - но вполне крепкие. Не какая-то там Швейцария - настоящее Китайское качество.
Михаил начал пристёгивать металлическую руку изучая механизм. При этом он незаметно вынул части Усика  покойного Ивана Ивановича и положил его под подкладку упаковки для протезов. Насчёт китайского качества, он, конечно, пошутил. Все насадки были бутафорские и служили скорее как реквизит для кино. А вот рука-манипулятор была из другого набора и могла ловить фантомные импульсы нервов, которые шли к несуществующей руке. Но чтобы ей
научиться пользоваться, нужна практика и время, Пока Михаил рассматривал этот
реквизит, Киса продолжал.
- Знаешь что главное в общении с мамой? С этой общей доминирующей матерью-государством?
- Что, - вяло спросил Михаил, ожидая очередное патетическое откровение. Он не то чтобы вникал, но не верил, что это всё понадобиться ему в скором времени. Михаил был ещё относительно молод. А молодость очень странно относится к любому проявлению циничной истины и чужого жизненного опыта. Молодость отстраняется. Она говорит сама себе – «Вы там живите, как хотите, а я построю свою собственную жизнь и у меня не будет такого как у вас. У меня будет лучше». Молодость готова насмехаться над всякой мудростью. Она видит перед собой смотренного старика-родителя, которой охает и ахает, скептически оценивая метания сына. Старик говорит сыну – «Эх ты сынок, молод ты ещё, послушай...» А сын отвечает на все его вздохи, - «Да плевать мне на тебя и на твою жизнь и твои слова. Я создам свою, лучшую, особую. Я буду жить, по-своему. Не так как вы». Лишь через много лет, сын уже седым папой основательно потёртый и побитый в создании собственной «не такой» и «особой» жизни, точно так же будет сидеть перед своим пубертатным подростком, смотря на него вялым и безнадёжным взором, и пытаться что-то сказать и как-то уберечь его от непоправимых ошибок. И этот подросток тоже, как и папа в молодости – решить попинать ногами все, что ему дорого. И всё повторится с самого начала, как Колесо сансары. Даже если бы отец и сын всю жизнь сидели в яме, и знали что никогда не выйдут оттуда. Они бы всё равно не понимали друг друга. Сын всё равно бы презирал отца за его сидение, за то, что он сотворил со своей жизнью. Мол, ваше поколение сидит угрюмо в углу, а мы будем сидеть по-другому, весело и счастливо. Проходит время, сын, набив огромное количество шишек, сломавшись в амбициях - поздно понимает, что папа был прав. И смотри бы он на вещи реально – смог бы много избежать и не потратить полжизни или всю жизнь впустую. Но в тот момент, когда наследник это осознает и готов принять ценный опыт – папы уже нет в живых.
Михаил был в состоянии, когда его слишком быстро втолкнули во взрослую жизнь, и он быстро избавился только от одной амбиции - семейного счастья. Но ещё был далёк от понимания всего остального. Будь он постарше – давно бы приуныл и думал, как бы сбежать. Михаил ещё верил, что смысл и перспектива есть, просто он их не выбрал. И сейчас он занимается перебором
вариантов. Они как в супермаркете лежат перед ним на полочке, а он как придирчивый покупатель - вяло взирает, на то, что ему навязывают. И у него была фора, еще несколько лет так думать.
Киса, видел эту фору. Он уже не первый год пудрил мозги людям. Поэтому смотрел на Михаила спокойно, особо не опасаясь за его личность. Людей, особенно мужчин он делил на 3 категории.
Лохи – это те, которые думают, что всё у них ещё впереди. Всё ещё предстоит и всё можно изменить. И с этими лохами можно было работать. Их особо не надо мучить и заставлять. Им стоит немножко подыграть пообещать, помечтать вместе с ними, показать радужные перспективы. Намекнуть на то, чтобы что-то достичь – надо самоотверженно и долго работать – и они лохи в его власти.
Вторая категория – «себе на уме». Это потенциальные шахиды. Те, которые уже поняли, что их каждый день изысканно эксплуатируют, а перспектив – никаких. Более того - их вскоре заменят на более молодых и глупых. Такие работают из под палки или по инерции, борясь с безысходностью. В лицо мило улыбаются, но за глаза можно было ждать чего угодно. «Себе на уме» мог не выдержать и взбунтоваться. И натворить пакости. От порчи оборудования до суицида с предварительным убийством наиболее подходящего для этого, виновника. Таким Киса, время от времени подкидывал новую «перспективу» и «смысл». Но этого хватало ненадолго. Если представитель этой категории переживал стадию шахида, и не убивал себя, то становился овощем.
Овощи - третья категория. Это те, которые давно поняли безнадёжность своего положения и смирились. Овощи жили абсолютно мелкими примитивными, доступными им радостями без всяких устремлений. Требовать от овоща инициативы, было бесполезно. Ему надо было только указывать и подгонять. Овощ был хорош на примитивных работах, где не надо прилагать никаких креативных усилий. Но зато овощи были безопасны. Они, по крайней мере, себя не взрывали. А гробили свою жизнь медленно,  тихо увядая. Ожидая либо смерти от болезни либо ухода в Дворец Обязательств. Над овощем обязательно должен был стоять либо кто-то «себе на уме», либо «лох», заставляющий их работать. Идеально когда, полностью разочаровавшись, человек сразу из «лоха» переходил в стадию «овощ», минуя «себе на уме». С женщинами было всё то же самое. Просто до женщин гораздо медленнее доходило положение вещей. Или не доходило вообще. Кроме того женщины склонны отчаянно и безнадёжно цепляться за самую призрачную надежду.
Смотря на Михаила, Кисе было главное, чтобы тот не соскочил в категорию «себе на уме», а думал, что что-то ещё можно изменить к лучшему. И поэтому поддерживал в нём любой трепет по поводу разных перспектив.
Через Кису прошли много подобных мальчиков и девочек. Все они появлялись с горячими глазами и большими планами. Иногда Киса искал таких сам, как нашёл Михаила. Они выкладывались полностью, до того момента как становились «себе на уме». Тут Киса от них избавлялся и набирал новых. Михаила он тоже хотел выжать по полной, до последней капли, как мокрую тряпку, как дорогую бутылку фирменного вина. А когда уже ничего не останется – придумать для него эффектную смерть и повесить скальп у себя в гостиной, на видном месте. Киса
смотря на Михаила, прикинул, что его хватит на год-полтора, не более. Это вполне нормальный срок для проекта. А дальше, Михаил, проснувшись, обнаружит себя в знакомом  месте, которым заведует профессор Зверев. И на этом всё для него закончится. Михаил был просто идеальным вариантом раба, со стёртой историей. Видя как Миха, уверенно изучает насадки для протеза, Киса пожалел, что не отрубил ему обе руки. Даже без обеих рук, Миха бы не скоро вышел из первой категории. Впрочем, тогда бы его хватило на меньшее время.
- Так вот про маму. Про великую ворчливую маму. Мы, как бы, - члены её большой семьи. Что главное в семье, когда у них такая великая и деспотичная мама? – С этим вопросом Киса глянул на Михаила и встретил его бесполезный, но увлечённый взгляд, порадовался этому и продолжал. - Главное каждому ребёнку тонко чувствовать – что же твоя мама хочет от тебя. И
предугадывать когда у неё случится припадок недовольства. А кому достаётся больше всего в семье?
Киса задавал вопрос себе самому и себе же отвечал. Если бы на его месте, была бы типичная актриса, то бы возмутилась, что она тут так изысканно играет, а её не слушают. Но Кисе сейчас не были нужны аплодисменты. Он просто оценивал окружающих на принадлежность к лохам. И если ответ на его «креатив», казался ему подозрительным, он ставил у себя галочку напротив этого человека. Если галочек набиралось много – человек исчезал из творческой группы либо переводился на другую должность соответствующей его категории.
– Больше всего в семье достаётся простачку. Он не чувствует когда можно подходить к маме, а когда нет. У него есть нужда, и он идёт с ней к маме, а получает по мордам. Просто потому что мама сегодня не в духе. А если мама не в духе, она ищет на ком-бы отыграться. Закон Эмоциональной жертвы. Стукнул, кому по сусалам и полегчало. Так вот в большой семье меньше всего затрещин и больше всего бонусов у самого хитрого. Так вот я тот самый. Однако, - Киса стал озираться, и глянул через окошко на взлётную полосу - Что-то не то. Почему мы долго стоим? - Он крикнул в кабину пилота. – В чем дело? Аделия с эскортом уже улетела, а мы нет. Какого хрена? Мы должны лететь вместе самолёт за самолётом. Поднимайся в воздух и нагоняй её.
Пилот что-то буркнул в ответ, что это не автомобиль что можно вот так вот догнать самолёт. А им не дают разрешение на взлёт, диспетчер не выходит на связь.
- Запроси ещё раз. Скажите, что я им яйца перережу. Я пошлю туда самых вредных корреспондентов. Они там всё разнесут, докопаются до самой мелочи. Если не умеют работать?
Пилот снова ответил по громкой.
- Похоже, пропала связь с диспетчерской вышкой. Ждём, когда восстановят. До этого не имеем права взлетать.
- Ну, суки. Я им завтра устрою, - Все кто находились на борту, прилипли к иллюминатору и глянули в сторону вышки. В этот момент произошло неожиданное. Внутренности аэропорта вдруг ослепила яркая вспышка и в следующий момент комья стекла и бетона полетели наружу, ломая и вынося всё на своём пути. Ещё через пару секунд до них донеслась взрывная волна содрогнувшая самолёт. Мелкие осколки застучали по фюзеляжу, падая на него сверху. Чемоданчик с насадками чуть не слетел со столика. Стюардесса закричала и упала на пол. Творческая группа ломанулась к выходу. Но трап уже убрали. Киса лежал на полу и кричал орал,  стараясь перекричать стюардессу.
- Куда все побежали? Назад! Отставить! Молчать всем пока я думаю! - После он прошёлся по салону переступив стюардессу. - Мне на ум приходит только одно. Таких совпадений не бывает. Сука! Аделия! Она нас подставила. Вот же сука. Она знала что это произойдёт. Мы должны были взлетать парой.
- Так вы сами сказали чтобы она взлетала первой. Пропустили вперёд, по джентельменски…- Ассистентка пыталась вежливо возразить.
Киса неожиданно ударил по столу. После указал на стюардессу.
- Дорогая, чего ты тут разлеглась. Поднимите ей и дате чего попить, может успокаивающего.- После он подошёл к ассистентке. - Да я помню, что пропустил её первой. Но вопрос в том зачем я это сделал. Аделия хорошая актриса, ей ничего не стоит разыграть сценку и манипулировать окружающими.
Он остановился и начал внимательно присматриваться к окружающим предметам. Схватил со стола вазу и проверил  днище, провел ладонью, поставил обратно. Тут его  внимание привлекла мателькая камера висящая в самом углу. - Так, я не понял. Литерный рейс, особый статус. А какого хрена тут камеры, как будто летим простым эконом классом. Что за ***ня?  Он указал на ассистентку. Та сразу стала что-то искать на планшете. 
- Это требование безопастности. Недавно установили.
- Кто это установил на моём самолёте? Киса подошёл вплотную  к камере и начал произносить странные вещи обращаясь к невидимому зрителю.
“Прошу понять меня правильно. Всё сказанное здесь было попыткой репетиции и вхождения в роль перед предстоящим проектом. Обращая с к народной артистке, лауреату гендерной премии  и кавалеру ордена равноправия  Аделии Норд, я применил запрещённое  прилагательное “сука”. Это не что иное как отыгрыш из 15 серии где кататонический параноик и убийца, один из отрицательных героев нашего проекта,  подбивает своих подельников, устроить групповое изнасилование главной героини, которой будет представлена наша всемилюбимая  звезда. Там он  несколько раз, при этом  произносить “сука Аделия”, что в свою очередь является пасхалкой  отсылкой к её известной роли в сериале  “Волонтёры поневоле” про нелегкую жизнь актёров неформалов в СССР, до исторической реабилитации в 92 году американской психиатрической ассоциацией. Там они тоже произносят Сука Аделия, в абсолютно положительном смысле. Так как по представлениям культуры маргинальной любезности, конца прошлого века это было что-то вроде комплимента. Эта пасхалка является данью за тот вклад что внесла и будет ещё вносить наша всеми любимая Аделия Норд. И мы все её любим и уважаем, как никто другой. Совместно со всем равноправным российским народом.”
После того как Киса закончил свою пафосную речь, он взял камеру в руки и стал её вертеть. _ Ту беспроводная связь. Значит флэшка где-то в салоне. Кто записывает?
Он указал на стюардессу, та виновата кивнула на пилотов, которые только что открыли дверь своей герметичной кабины и намеревались покинуть самолёт.
- Вы куда собрались господа. Никуда никто не выходит. Выруливай на взлётную полосу. Летим сейчас же.
Пилоты начали возражать про то, что их без разрешения могут сбить как нарушителей воздушного пространства. Но Киса пригрозил, что если не полетим, то он их всех уволит. И сделает такой репортаж, что они до конца жизни не отмоются. А если полетят, то он их представит героями, спасшими людей в сложной ситуации. Он был весьма убедителен. При этом он размахивал камерой, спросил у них куда всё это записывается и передается ли онлайн выше например в Единый архив. Узнав что такого нет он потребовав всё удалить. После сам подошёл к прибору и собственноручно выдрал его из обшивки.
- Чтобы такого больше здесь не было. Ты - он кивнул ассистенке - найди все камеры и сложи вот сюда на стол.
Пилоты после небольших колебаний и получив обещание что после проекта про них напишут лучший репортаж  небольших колебаний повернули обратно за штурвал. Стюардесса, всё ещё порывалась кричать от ужаса. Кто-то из девушек вылил на её стакан воды.
 Творческая группа постепенно успокаивалась. Двигатель набирал обороты и выруливал на взлётную полосу.  По ней беспорядочно носились какие-то люди и валялись мелкие осколки. Пилот постоянно вызывал по рации диспетчера. Здание аэропорта представляло собой каркасное железное строение, а стены полы и перегородки были сделаны из лёгких материалов, которые на него крепились. Взрыв был такой силы, что с каркаса всё это сорвало, и разбросало на сотни метров вокруг. Под колёсами шасси предательски потрескивали и разлетались в стороны куски стекла, ошмётки гипсокартона и прочий мусор.
- Если запустим двигатель на полную мощность и засосём эту хрень в турбину то двигателю конец. Надо откатиться до конца полосы, где нет обломков. – Прокричал один из пилотов.
Киса тем временем ругался с кем-то в трубке, стараясь скрыть свой
разговор. Долетали только обрывки слов.
- У нас тут небольшой семейный праздник. Вёз подарки... Случился пожар...  Спасатели работают... Бабушка улетела на свадьбу внучки… Прямо перед пожаром, её боженька спас. Свяжись с ней, я отправил деткам... Детки должны всё получить как они хотели.... Кто-то в окружении на бабушки болен, а от этого могут пострадать наши детки…
Поймав недоумевающий  взгляд Михаила он бросил ему.
- А ты что думаешь. Можно вот так вот открыто по всем сетям разговаривать. Конечно надо шифроваться.
Самолёт тем временем уже набрал разгон, и вся компания вжалась в кресло ожидая, что будет. Стюардесса всячески демонстрировала что ей очень сложно принять ситуацию. Наконец мы взлетели в самом конце полосы чуть не цепляясь за ограду. Тут раздались жиденькие, одинокие  аплодисменты. Это ассистентка Кисы хлопала в ладоши. Вероятно, для неё было правило – хлопать при взлёте. Но сейчас никто это не оценил и она уткнулась снова в свой планшет.
Киса тем временем разговаривал уже с самой народной артисткой, полностью поменял тембр голоса на более покладистый и заботливый.
- Аделия Викторовна. Мы летим за вами. Тут это, что-то странное произошло. Думаю, по прибытию всё обстоятельно опишу. Можно сказать, вы и мы все в рубашке родились. Нет, нет всё нормально. Все живы. Но это разговор с глазу на глаз. Да, моя королева... – Киса отключил трубку и грязно выругался. – Вот сука, делает вид, что она не в курсе. А может и правда не в курсе? Хотя, о чем я. Она же актриса высшего класса. Короче, я перегрелся. Мне надо расслабится. Лететь ещё 2 часа. Меня не трогать.
Киса достал небольшую коробочку из нагрудного кармана. В коробочке было две ёмкости и трубочка с каким-то зеленоватым рисунком.  Насыпал себе немножко голубого порошка на ровную пластиковую поверхность столика и засосал себе всё содержимое  в нос. После откинулся в кресле и закрыл глаза.
- Кто меня потревожит до посадки, выброшу за борт.
Земля быстро удалялась и всё становилось мелким и ничтожным. «Вот взять вот так воспарить над всем, чтобы всё сделалось ничтожным и оставить проблемы там на земле» - Думал Михаил смотря за борт. Истеричная жена, расстрелянные дети, орущие мертвецы, отец уходящий прямиком в пирамиду, гроб матери медленно въезжающий печь крематория, кровоточащие стрелы – всё оставалось там внизу. Хотелось чтобы это навсегда исчезло из виду, а приземлившись – уже ничего подобного не было. Хотя, это было невозможно. Михаил отметил про себя, что его снова преследует призрак чудесного пробуждения. Но с каждым таким пробуждением становилось ещё хуже. Но как учил его отец, нужно искать во всём что-то положительное. Вот жив – значит ещё не всё потеряно. Это клише из поп-психологии всегда казалось ему банальщиной. Но делать было нечего. И Михаил стал озираться по сторонам ища «положительное». И быстро его нашёл. «Только недавно он сидел в пирамиде, а сейчас летит в салоне бизнес класса. Только вчера, его чуть не расстреляли на площади, а сейчас двое исполнителей охраняют его как ВИП персону.. Ему жена вставила стрелу, и её удалили. Чем не радость? Но с другой стороны. Неизвестно - чем это кончится? Бычка, перед тем как зарезать тоже кормят хорошо. А я понадобился этим людям, явно не из их великого сострадания. Хорошо быть блондинкой. Она бы остановилась в своих размышлениях на первых пунктах и дальше бы не двинулась».
Перед креслом каждого пассажира можно было выдвинуть себе небольшой экран, транслирующий либо фильмы, либо музыку или телеканалы. Чтобы не мешать окружающим можно было вставить небольшие динамики себе в уши. Михаил подключился к ТВ и стал быстро перелистывать программы. Тем более что исполнители, сидевшие позади – были не против. В мониторе, шли многочисленные и разнообразные тупые шоу для домохозяек, реклама и новости. Надо отдать должное - в салонах бизнес класса можно было произвольно отключать рекламу. Но кое-что привлекло его внимание.
На экране возникла женщина средних лет, рекламировавшая новый скандальный автобиографический бестселлер, который назывался - «Разбитое счастье» На обложке книги он увидел своё изображение. Но вместо звериного оскала, как месяцем ранее – он там представал в образе романтического юноши, идущего вперёд и смотрящего куда-то вверх и в сторону. А позади - фигура девушки в лёгком платье, с протянутой рукой, то ли провожающая, то ли окликающая остаться. Ведущая рассказывала про события, которые «сломали волю» Михаила и привели его к таким ужасным последствиям в виде покушение на убийство собственной жены и не рождённого ребёнка.
«Всех нас некоторое время назад, - рассказывала ведущая, размеренно прохаживаясь по студии, - всколыхнуло ужасное происшествие, когда муж, зверски расправился со своей женой. И до сих пор появляются всё новые и новые факты этого шокирующего происшествия, возникают новые люди, знающие насильника. И сегодня я представляю бывшую любовницу злодея, которая
пытается представить события совсем в другом свете. Вкратце, я расскажу про это. У них была большая и светлая любовь. Но вот они поссорились. И Михаил из-за этого обиделся на весь мир, потому что, не смог подавить в себе большое и светлое чувство, которое однажды возникло между ними. У него пробудились древние самцовые инстинкты агрессии. Он  стал мстить женщинам. Из-за желания досадить своей единственной и большой любви он женился на девушке старше себя на десять лет. Но, тем не менее, истинные чувства, терзали его и этому надо было дать выход. А подробности мы узнаем у самой Лидии. Встречайте – бывшая любовница маньяка»
В студии появилась расфуфыренная женщина неопределённого возраста, маленького роста, перевязанная и пережатая в попытке скрыть полноту со всеми признаками подавленного комплекса неполноценности. Статисты  отреагировали бурными аплодисментами. Рассаженные участники были в массе своей тоже такими разношерстными полными,  мелкорослыми и кривоватыми. Если бы автор, была модельной внешности с идеальными формами, а ля начала 21 века - все бы зафыркали и завыли. Но увидев себе подобную – успокоились. Поняли, что ненавидеть не за что. Можно только сочувствовать. Большинство участниц прикинуло, что сами в чём-то превосходят автора бестселлера и та достойна даже пару хлопков  и внимания.
«Сразу хочу заявить, - Объявила любовница, - я единственная с кем Михаил общался последние 4 года. А разные там сочинения других клуш, - есть гнусная подделка и выдумка недалёких особ, которые таким образом пытаются поднять себе самооценку».
Фоном грянули аплодисменты.
«И каково это вам было быть любовницей маньяка и насильника? – Задала вопрос ведущая. – Вы, как нам известно,  первый раз, переспали с ним - тут она заглянула в свои записи -  примерно  в 13 лет ».
« Да, это так, - оживилась гостья, - Мишка был кроткий парень при своей деспотичной матери и отцом подкаблучником. Я была первая женщина в его жизни, которая согласилась на секс с ним. Просто мне стало жалко…»
Зал неодобрительно завизжал. Кто-то повыскакивал со своих мест.
«Протестую!!! - Камера выхватила крупным планом наиболее эффектную кричащую, сама же кричащая,  быстро стрельнула глазами, чтобы удостовериться, что объектив  направлен именно на неё, продолжила фразу: - Не подкаблучник, а - нормальный адекватный, хорошо воспитанный мужчина, слушающийся свою мать и супругу.  Что за риторика патриархальных времён?».
Зал продолжал галдеть. Камера выхватила следующего гостя. Это был мужчина средних лет с видом сельского учителя.
«Я возражаю против определения – деспотичная мать. Что это такое? Как это понимать?  Мать не может быть деспотичной. Может быть, вы хотели сказать – «любящая мать». Просто некоторые мужчины, по недомыслию своему, в силу молодости или ещё чего - не понимают той заботы, которая даёт её мать, и принимают всё за её капризы...»
Гость озирался по сторонам, как бы ища поддержки и окружающие  ему, всячески кивали, соглашаясь с каждым его словом…
Михаил, первое время слушал как заворожённый, но, когда стали говорить о матери -  не дослушал, зло чертыхнулся и переключился, продолжив кликать по каналам.  Он пальцем крутанул меню и переключился на новостной московский канал. Ему хотелось узнать, что же произошло в городе.
Шла трансляция с какого-то массового мероприятия. Гееподобный корреспондент официальным тоном комментировал происходящее.
«Вчера мужчины Москвы вышли на импровизированный митинг с протестом против патриархальных экстремистов, орудующих в неприсоединившихся странах. Над головами время от времени взмывали трёхмерные инсталляции с текстом– «Холостой мужчина – подрывает экономику страны и делает всех женщин несчастнее!», «Патриархат не пройдёт!»,  «Руки прочь от нашего справедливого гендерного общества», «Мы все твои верные мужья – Алина»», «Женщины – наши мудрые вожди и правительницы!», «Да здравствует федеративный гендерный строй – самый передовой, правильный и справедливый!».
На митинге на манежной площади было составлено заявление с протестом, против участившихся терактов. «Мы требуем, чтобы все конфликты между мужчинами и гендерными комитетами решались только в правовом поле. Мы требуем ужесточить систему безопасности для более эффективного выявления в наших рядах тайных агентов патриархата, неприсоединившихся стран, а также выявлять параноиков, агрессоров и неустойчивых личностей. Наши помыслы чисты, нам нечего скрывать! – скандировали мужчины, а над ними в такт прыгал, светясь и переливаясь, трёхмерный транспарант с аналогичным текстом.  После этого толпа мужчин, скандируя «Да здравствует Алина. Москва – справедливый и Великий город!», под присмотром исполнителей, разошлась по домам. На выходах с площади, у рамок с металлоискателями и кабинками для переодевания -  их встречали заботливые жёны».
Пока Михаил слушал репортаж, он просмотрел ещё несколько новостных каналов. Открывая сразу много окон вокруг себя.  Нигде ничего не было про взрыв в аэропорту. Он опять вернулся к трансляции с митинга. Но там  уже всё закончилось. Видно это всё происходило в записи. Корреспондент уже говорил где-то за кадром.
«Мэр Москвы Евгения Жданова, выразила удовлетворение и заявил, что таких законопослушных и патриотичных мужчин как в России нет нигде в мире. Всем жёнам участников митинга,  в качестве поощрения  - выделены дополнительные кредиты. Объявлено также, что максимальное количество импульсов стрелы  участникам  мероприятия, будет снижено с 8 до 4 на срок 2 месяца.  Эта новость вызвала чувство глубокого удовлетворения среди широких масс московских мужчин. Они высказали огромную благодарность мэрии Москвы, лично госпоже Ждановой и Президенту Алине Маратовне, как гаранту конституции и справедливый гендерных законов новой исторической Эры…»
- Вчера как раз заканчивали делать этот сюжет, я как раз был на монтаже. Сегодня пустили в эфир. – Раздалось у него над ухом.
- А где же новости про теракт?
- Их не будет. Скажут, что аэровокзал Южный, закрыт на ремонт. Теракты в экран никогда не попадают, если они не становятся частью политики. Да, кстати, нас не представили. Это так в стиле Нужного. А между тем я тоже важная шишка. Ранее, режиссёр была уважаемая профессия, а теперь это банальный исполнитель, реализующий чужие задумки. – Перед ним сел мужчина среднего возраста, худощавого телосложения с испуганными глазами. Бородка была у него аккуратно подстрижена каким-то замысловатым узором. Чтобы поддерживать этот узор в надлежащем состоянии и выстригать растущую щетину надо было, час в день посвящать время только бороде. Он притянул руку. – чтобы нажать на сердечко у Михаила н агруди. Но его там не было. И мужчина элегантно так развёл руки в стороны, показывая толерантный жест приветствия и согласия. -  Я тот самый режиссёр этого шоу, в котором мы все будем принимать участие. Меня зовут Роберт Хрустящий. Для творческой группы просто - Хруст. Нет, я не гей. - Роберт перехватил взгляд Михаила, изучающего его бородку. - Надо соответствовать обстановке, чтобы здесь продержаться. Хотя, я рад быть геем, но не могу соответствовать этому высокому статусу. Увы не достоин. Хотя...
Михаил его перебил.
- Почему, нет новостей про теракт? Там же явно  народу погибло уйма? Когда мы проходили через зал, была толпа. Женщины дети, сотрудники…
Роберт, покачал головой. И осмотрелся, как бы опасаясь, что его здесь могли подслушать. За два кресла, от него откинув голову и разинув рот, лежал в отключке Киса. С его рта стекала струйка слюны и время от времени ассистентка подходила к нему с салфеткой. Один глаз его был закрыт, второй приоткрылся и бессмысленно буравил пространство. Перед ним на столике стоял
ноутбук с управлением личного чипа. Михаилу так хотелось добраться до этого ноута и поломать его. Но, увы, исполнители, сменяя друг друга, неустанно следили за ним. И особенно за ноутом.
- Теракты не выдаются в эфир. Чтобы не создавать панику для населения. Паника это всегда плохо. Это незапланированные траты, очереди, давки и стрессы, переезды и вопросы. Поэтому если что случится, - обыватель узнает об этом последним.
- А как же те люди, которые стали свидетелями, погибли родственники. Они не задают вопросы? А как же соцсети, видео с места событий?
- Это всё блокируется ещё в процессе загрузки из соображений безопасности.  Родственники ? Нет. Не задают. У всех есть ещё тоже работа, дети, обязательства. Они не хотят жить ещё хуже. Ты наверно изучал историю. Ещё в конце прошлого века и в начале нашего тысячелетия, был разгул либерального волюнтаризма. Тогда вопросы задавали. И к чему это привело? Развал страны, коррупция, снижение рождаемости, бандитизм, падение экономики. Но сейчас уже всё по-другому. Мы живём в лучшем мире. Так что ты тоже особо вопросы не задавай. Больше проживёшь. Я знаю, многим тяжело, но будет ещё хуже, если возникнет паника. – Когда Роберт произносил эту речь, то казалось он произносит её для кого-то кто слушает, оценивает и ставит отметку. Он каждый раз озирался после каждого значимого предложения. Чем-то напомнил Кису, который произносил в камеру длинный монолог по по поводу слова “сука”.  Но отвечает не собеседнику что перед ним, а кому-то невидимому. Которого, вроде бы нет, но вдруг он здесь.
Наблюдая эти манипуляции Роберта, стало понятно то это что-то на уровне подсознания и приобретённых  инстинктов. Он вспомнил свою верующую бабушку. Когда был ещё совсем маленький бабушка ходила по квартире и крестилась в каждый угол. Упрекала мать что в углах не  висят иконы. А в каждом приличном доме должны быть  в каждом углу. Хруст был таким, только вместо икон он молился на камеры. Это был такой аналог современного всевышнего, который всё видит и следит за каждым своим рабом. Между тем он продолжал   – Я сильно сомневаюсь, что мы сможем с вами на этом проекте, плодотворно поработать. Вы не актёр и многому придётся учиться сразу на площадке. Так что слушайтесь меня и всё будет гораздо лучше для нас обоих. Вот  вам первый урок. То что ты только что смотрел  этого же не было на самом деле.
 - Чего не было?
 - Митинга мужчин против терактов. Всё придумано. От начала до конца. Сделали смоделировали, проходы и панорамы у нас есть. Всё оцифровано. Вставили туда модели и озвучили. Это просто, даже школьник сможет. В твоём приложении к Усику тоже есть такая прога. Она тоже меняет лица и добавляет на видео разных существ. Но это ничто с профессиональным оборудованием.  Да ты удивляешься как в первый раз. Впрочем, забей.
- Как не было? - удивился Михаил - Вы же саим только что сказали про вчера и про монтаж.    Но зачем? 
- Раньше делали такие сюжеты с массовкой. Сейчас как-то редко. И зачем – всё можно смоделировать. Любые новости. Это гораздо проще чем сгонять кучу народа. Тратиться на наряды, будки, привлекать исполнителей, подавать заявку, нести ответственность. Вдруг туда пройдёт настоящий террорист и взорвётся в толпе. А так всё, тихо мирно спокойно и предсказуемым результатом. И все уверены, что так оно и было. Ты же повёлся.
- Я уже не знаю, чему верить, а чему нет.
Роберт громко рассмеялся. Так что ассистентка с другого конца салона побежала к нему махая руками и указывая на спящего Кису. Роберт кивнул ей и сделал умилённое и виноватое лицо. Между тем в салоне началась заметное движение. Появился второй пилот, пришла в себя стюардесса. Пилот и режиссёр начали перешептываться. Стюардесса тоже слушала их разговор, после ойкнула, снова испугалось и исчезла за шторой. Троица из Роберта, ассистенки и пилос=хта что-то серьёзно обсуждали, поглядывая на развалившегося и истекающего слюной Кису. Лица у них постепенно начали белеть. Михаил понял что в добавок к теракту в Москве, случилось ещё что-то очень неприятное, требовавшее вмешательство креативного продюссера.
- Нужно будить. – Донеслось до него.
- Как же? Он совсем в тыкву.
- Не дрейф. Сейчас устроим.  - Она развернула перед Кисой чемоданчик, покопалась там, достала оттуда флакончик. Что-то перелила, смешала, смочила платок и положила Кисе на голову. После она сделала ему укол в шею каким-то замысловатым устройством похожим на те, что делают прививки детям. После отошла подальше и начала ждать. Судя по уверенным движениям - она не первый раз приводит продюсера в чувство. Первые две минуты ничего не произошло. Но после Киса начал дёргаться и выть. Потом он содрал с себя платок, и обширно блеванул перед собой
на пол салона. После он ещё некоторое время сидел с открытыми глазами. Ассистентка при этом терпеливо ждала, давая другим, знаки чтобы те молчали. Прошла минута-две, и Киса разразился обширными ругательствами.
- Какого х*я. Я же бля, просил не трогать меня пока летим. Вы все меня з****и. Я всех уволю, но при этом от**** в ж**** каждого… Киса долго распинался как он это будет делать давая волю своей извращенной фантазии.
Наконец компания решила, что он созрел для переваривания важной информации и, нагнувшись, сразу трое стали шептать что-то ему  на ухо. Киса ещё сидел минуту уставившись в пространство перед собой. Стюардесса бросилась убирать блевотину. Не сразу, но  него что-то стало доходить. Киса был похож на пьяного мужика, который быстро трезвел.
- Это п***ц. И что бля, сейчас делать? Кому мля пришла в голову идея снимать на море. Налили бы воды в павильон и сняли бы в Москве?
- Вам пришла, - ответила ассистентка.
- Мне бля, - Киса ткнул пальцем себе в грудь, и выкатил взгляд на девушку. После он глядел на её дико вращая глазами. - За это бля, что мне пришла такая мысль, я тя уволю. Пошла нах. отсюда. Чтобы я тя больше не видел.
- Розалия, так звали ассистентку,  просто зашла Кисе за спину и оставалась там, выжидая.
Пилот что-то ещё долго что-то нашептывал Кисе.
- Бля, пи***, это же мля конец всему. Разворачивай самолёт.
Тут пилот ещё более согнулся начал шептать некоторые особые подробности, объясняя положение вещей, которое судя по быстро приходящем в себя Кисе, были весьма плачевными. В конце разговора он повысил голос до нормального и послышались слова. – «я предупреждал, что самолёт может быть повреждён, у нас топливо на 15 минут осталось». Стюардесса, убиравшая  пол от блевотины Нужного, снова ойкнула и скривилась от ужаса.
- Что случилось? - Михаил спросил у Роберта, бредущего куда-то в конец салона.
- Диспетчер в Ростове на Дону, тоже не отвечает. Над аэропортом дым. Похоже, его тоже взорвали. И мы не можем вернуться и не можем сесть.
- Так садись бля на другой аэродром. – кричал Киса.
- Здесь нет других гражданских аэродромов. Есть только военные.
- Так садись куда можно. Вот мы бля, влипли. Короче, садимся, заправимся, починимся и назад. Нах, эту натуру. Сэкономить решили. Вот мня,  сэкономили…
Весть о скорой посадке, как-то даже успокоила Михаила. Он протёр свой протез, согнул и разогнул механическую кисть и даже умудрился попасть им по  сенсорному  экрану, который снвоа  включился на рекламе.
На экране в полный рост появилось изображение бородатого  шахида  закутанного с ног до головы в балахоны, с подсумками в броне, с поясом смертника.  Он был вооружены древним автоматами АК.  Голос за кадром, произносит речь с арабским акцентом - “Ахмед -  воин халифат, решил воевать  против неверных свободных стран.” Картинка сменяется. Прилетает беспилотник в виде ангела и поливает Ахмеда огнём. Воин  разваливается на части, тут же ложиться в землю  и на его могилу приходят плакать жена и несколько детей. “Ахмет, плёхо, очень плёхо закончил свои дни. А вот брат Ахмета - Аслан,  решил работать на неверных в свободный страна...”  Появляется Аслан в рабочей одежде с перфоратором в руках. Вид у него цивильный  с аккуратной бородкой. “Аслан  не воюет с неверный он помогает неверный. Поэтому Ахмет  сейчас в могиле, а Аслан покупает себе новый экран, новый холодильник, две плазмы в каждый комната и  большой гальюн..”.  и  Рядом С Асланом вырастают его жена и дети. Детей заметно меньше чем у Ахмета. - Не будь как Ахмет, не умирай от неверных,  будь как Аслан - стать работать на неверных”- резюмирует диктор.

Продолжение следует.