Царь Алексей Михайлович год за годом 1653

Республика Англия

Удар по «прозаседавшимся».

Гражданская война закончилась и страна нуждалась в осуществлении решительных реформ, которые смогли бы доказать, что всё пережитое было не напрасно. Однако «Долгий Парламент», прозванный «Охвостьем», не спешил слова превращать в дела. Большинству депутатов революция принесла славу и богатство, и они настолько вознеслись, что стали пренебрегать положением тех, кто кровью и потом выстрадал победу.

Кромвель, хорошо знавший о настроениях в армии, неоднократно пытался убедить «избранников» в необходимости перемен. Между тем парламентарии откладывали решения на потом, оправдывая затяжку войной с Голландией. Бездействие политиков вынудило офицеров в начале 1653 года создать комитет для выработки и изложения армейских требований к законодателям. Главным условием петиций, рождённых в войсках, было переизбрание Парламента.

Под напором пассионариев «охвостье» решило обсудить новый избирательный закон. Его проект гласил, что все члены ныне существующего парламента переизбранию не подлежат: они пожизненно закрепляют за собой места в Палате Общин. Это значило, что олигархическая власть «охвостья» должна была утвердиться навечно. Проект был уже дважды одобрен в палате; еще одно чтение — и он обретал силу закона.

19 апреля 1653 года дома у Кромвеля собрались офицеры. Были приглашены и лидеры парламента — Уайтлок, Сент-Джон, Вэн, Гезльриг. Кромвель все еще надеялся договориться миром. Нельзя дозволить «охвостью» превратиться в несменяемую олигархию, но нельзя поощрять и офицеров в их стремлении к насилию над парламентом.

План Кромвеля был прост: пусть члены палаты отложат дебаты по избирательному закону и передадут свою власть временному правительству, состоящему из авторитетных политиков, способных реформировать страну на благо народа. Долгая дискуссия завершилась компромиссом. Избирательный билль решили заморозить на некоторое время, пока не будет выработано приемлемое для всех решение.

Однако утром (20 апреля 1653 года) к Кромвелю поспешили гонцы из Вестминстера (место заседаний парламентариев), которые передали тревожные новости о намерении «охвостья» нарушить ночные договорённости. Взбешённый генерал мгновенно принял решение развернуть против Парламента военные действия.

Быстро, скупыми словами он приказал собрать отряд мушкетеров и, возглавив его, отправился в гости к коварным оппонентам. Перед тем, как «перейти Рубикон» Кромвель произнёс речь перед своими сторонниками.

Из речи Кромвеля: Долгий парламент правил не меньше, чем свергнутый  король Карл I и итоги их правления печально сопоставимы, поэтому его надо разогнать.

Лучше всего о тех событиях рассказал Чарлз Диккенс. Ему и предоставим слово:

Подытожив все сказанное, Оливер отправился в палату в обычной своей простой черной одежде и серых шерстяных чулках, но вместе с необычным числом солдат. Солдат он оставил за дверями, а сам вошел и сел. Однако вскоре Оливер поднялся с места, сказал, что парламент не угоден Господу, и, топнув ногой, добавил:

- Вы - не парламент!

По его знаку дверь открылась и вошли солдаты.

- Это бесчестно! - возмутился сэр Гарри Вэн, один из членов парламента.

- Сэр Гарри Вэн! - воскликнул Кромвель, - О, сэр Гарри Вэн! Боже, избавь меня от сэра Гарри Вэна!

Затем, указывая по очереди на членов парламента, он говорил, что один из них - пьяница, другой - распутник, третий - лжец и так далее. Он заставил спикера покинуть кресло, приказал страже очистить палату и, назвав лежавшую на столе - в знак того, что палата заседает - булаву «шутовской погремушкой», велел солдатам унести ее!

Убедившись, что все его приказания исполнены, Оливер тихо запер дверь, опустил ключ в карман, вернулся в Уайтхолл...[Диккенс Ч. История Англии для юных. - М.: Наука, 2021. - 579 с.]

Победа на море закрепляет успехи Кромвеля на суше.

Главной внешнеполитической проблемой для Кромвеля была морская война с Голландией, поэтому он прилагал немалые усилия для её завершения.

Июнь-июль 1653 года — Кромвель снарядил флот против голландцев, и два соперника, имевшие по сотне кораблей каждый, встретились в проливе Ла-Манш, неподалёку от Норт-Форленда. Целый день они провели в беспощадных артиллеристских дуэлях, стремясь нанести друг другу непоправимый ущерб. Случайный выстрел сразил английского командующего Дина, но офицеры накрыли его тело плащом, дабы не смущать матросов.

Более мощные пушки англичан в конце концов сломили дух нескольких голландских капитанов и те велели спустить флаги, то есть сдаться. Разъярённый Ван Тромп приказал флагману палить по предателям, но это решение не лишило красно-белых победы.

Вскоре два флота столкнулись опять, на этот раз у берегов Голландии. Там доблестному Ван Тромпу прострелили сердце, голландцы сдались, что ускорило подписание мира на условиях Туманного Альбиона.

Хроника рождения диктатуры Кромвеля.

Июль 1653 года  — Созыв Малого (Бэрбонского) парламента, члены которого были фактически назначены Госсоветом.  Кромвель открыл его сам, прочитав своего рода проповедь, из которой явствовало, что событие это равносильно началу земного рая.

Бэрбонский парламент практически с первых дней своего существования проявил неспособность конструктивно работать. Среди вопросов, которые планировались для обсуждения, наиболее важными были вопрос десятины, суд над Джоном Лильберном и реформа права. По всем трем вопросам «святые», как называли членов парламента его критики, не могли прийти к согласию. Бесконечные дебаты , так утомили депутатов, что они приняли решение самораспуститься.

12 декабря 1653 года Кромвель утвердил решение о роспуске Малого парламента. После фиаско парламентаризма инициативу в свои руки взяли армейские вожди. Генерал Джон Ламберт и его соратники составили новую конституцию английского государства «Орудие управления» (вступившую в силу16 декабря 1653 года), по которой учреждался выборный однопалатный парламент и пожизненно назначались члены Государственного совета во главе лорд-протектором, обладающим диктаторскими полномочиями.

В соответствии с новой конституцией 16 декабря 1653 года Кромвель был провозглашен Лордом-Протектором Англии, Шотландии и Ирландии. В речи после церемонии принесения присяги Кромвель обещал править таким образом, чтобы «Евангелие могло цвести в его полном блеске и чистоте, а народ мог пользоваться своими справедливыми правами и собственностью».[ Барг М.А. Великая английская революция в портретах ее деятелей. М. : Мысль, 1991. с.113]

Королевство Франция

Примирение в кругу королевской родни.

3 февраля 1653 года в Париж снова вернулся Мазарини. Ему предстояло утихомирить разгулявшихся аристократов и восстановить Францию после смуты. Хотя в целом по стране фрондёрская коалиция приказала долго жить, в Бордо и Дордони продолжали тлеть очаги сопротивления, а на севере Франции Великий Конде, опираясь на испанские войска, крушил приграничные крепости, угрожая продвижением к столице.

Кардинал справедливо посчитал, что «испанский роман» младшего Бурбона не столь опасен, как южный сепаратизм, в котором всё настойчивее слышались призывы к устройству жизни на манер Английской республики. Летом правительственные войска отправились усмирять Аквитанию (общее историческое название мятежных областей)

В августе 1653 года королевским войскам сдался Бордо, за стенами которого едва уживались остатки непримиримых фрондёров из семейства Конде с разношёрстной компанией горожан. Среди бордосцев тон задавали представители городских низов, настроенных на радикальные преобразования в духе Английской революции. Они пытались заручиться поддержкой островитян, но у тех экспансионистских планов в отношении континента не было. Голод и анархия внесли разлад в умы сепаратистов. Это позволило формальному лидеру сопротивления принцу де Конти начать переговоры о капитуляции.

Кардинал Мазарини, осознающий, что «худой мир лучше всякой войны», не стал добивать смутьянов, а постарался купить их лояльность различными преференциями (льготами).

Интересно! Мятежного принца Конти решили усмирить с помощью брачных уз, предложив ему невесту из клана Мазарини. Младший брат Великого Конде не испытывал восторга от предложенного мезальянса, но согласился на него в обмен на приданое и благосклонность короля. Расчувствовавшийся от выгоревшей сделки, Мазарини предложил Конти выбрать любую из своих племянниц.

Выбор привередливого принца-горбуна пал на очаровательную Анну Марию Мартиноцци, которую при дворе прозвали «чудом со светлыми волосами». Вследствие этой сделки принц Конти, ранее кормившийся с монастырских доходов, вернул пенсион матери церкви, а взамен стал обладателем состояния в 600 тысяч ливров.

Смена курса в политике первого министра.

Мазарини, находясь в ссылке в соседней Италии, использовал вынужденную паузу для выработки нового политического курса. Он своевременно заметил, что подрастающий Людовик XIV тяготеет к самовластию и не терпит даже намёка на оспаривание своих решений. Мудрый итальянец решил, что настала пора доверить бразды правления молодому монарху, позволив королеве-матери уйти в тень.

Почти 15 лет Мазарини господствовал, прикрываясь именем Анны Австрийской, теперь он решил переменить систему и управлять именем её сына. Вернувшись в Париж и уверенный, что на этот раз он уже не будет изгнан, кардинал вплотную занялся государственными и собственными финансами, которые пребывали в весьма расстроенном состоянии.

Воспользовавшись смертью суперинтенданта де Ла Вьевиля, который к концу карьеры окончательно перепутал свой карман с казённым, Мазарини назначил королевским финансистом предприимчивого парижского чиновника Николя Фуке. Впервые королевский бюджет оказался под призрением не аристократа, а бюрократа. Впрочем в пару к Фуке был отряжен честный служака граф де Сервьен, к которому большинство вельмож не испытывали сословных предубеждений.

Всесильный первый министр поставил перед Фуке задачу: обеспечить юного короля средствами для устройства праздников и содержания двора, найти деньги для завершения войны с испанцами и по возможности оплатить достойную коронацию. В отличие от предыдущих финансистов, новый суперинтендант не устроил истерики по поводу разорённой страны и нищего народа, с которого нечего взять. Он попросил три месяца на решение всех задач и в установленный срок отчитался о том, что в казне есть необходимые суммы.

Мазарини высоко оценил смелость и профессионализм Фуке, сделав ставку на его умение работать с кредиторами и откупщиками. Не обращая внимания на вопли де Сервьена, кардинал покровительствовал рисковым сделкам своего протеже. Он понимал, что Фуке плутует, но отказаться от него не мог, поскольку только Николя знал, чем и как заткнуть очередную прореху в королевском бюджете, никогда не забывая про интересы благодетеля.

Интересно! Мазарини с помощью суперинтенданта нажил фантастическое состояние в 50 млн. ливров. Да и сам Фуке за восемь лет, с 1653 по 1661 гг., «заработал», по его личным подсчетам, 3150 тыс. ливров.

Дополнительный доход азартного кардинала.

В 1653 году неаполитанский врач предложил кардиналу Джулио Мазарини провести «тонтину» — нечто вроде лотереи для пополнения оскудевшей казны. Суть ее заключалась в том, что все участники делали определенный взнос, а затем получали банковский процент от общей суммы. Раз в семь лет проводилась перерегистрация, и доходы умерших перераспределялись между живыми. Понятное дело, долгожители богатели, но еще больший барыш получали организаторы: было подсчитано, что одна из «тонтин» принесла им 59 млн франков в виде взносов, в то время как остальным было выплачено чуть более 2,2 млн. В конце концов «тонтины» были признаны мошенничеством. Однако именно они стали прообразом обществ страхования жизни, первое из которых возникло в 1662 году в Англии.

Соединённые Провинции Нидерландов.

Конец «Прекрасной эпохи».

Первая англо-голландская война явилась суровым испытанием для голландской экономики. Торговые суда голландцев, рассеянные по всему миру, нередко становились добычей англичан, большие потери были нанесены также голландскому рыболовному флоту. Блокада голландского побережья английским флотом летом 1653 года, обнажила самую слабую сторону голландской экономики — ее чрезмерную зависимость от внешней торговли: блокада едва не привела Голландию к катастрофе.

 По мирному договору, подписанному в Вестминстере 15 апреля 1654 года, Голландия признала «Навигационный акт» и обязалась возместить ущерб, нанесенный английской Ост-Индской компании, начиная с 1611 года. Этот мир знаменовал начало отступления Голландии перед Англией.

Королевство Испания

Умиротворение на испанский манер.

Барселона, сдавшаяся на милость победителей в 1652 году, постепенно возвращалась к мирной жизни. Король Филипп IV подтвердил все вольности и привилегии каталонцев. На правах победителя, он забрал крепость на холме Монжуик (в переводе означает «еврейская гора»), господствующую над городом и его окрестностями. С этих пор любой бунтарский порыв сепаратистов попадал под прицелы пушек Его Католического Величества.

Изохроника маленькой принцессы.

Если спросить любителей живописи, кого из испанских девочек они помнят лучше всего, ответ будет единодушным: инфанту Маргариту. Маленькая принцесса стала музой  Диего Веласкеса, который в 50-е годы создал целую серию её портретов.

Маргарита родилась в результате совершенно невообразимого родственного союза. Её отец Филипп IV в 44 года женился на собственной пятнадцатилетней племяннице.

 Инфанта, не успевшая повзрослеть, была определена в жёны Леопольду I, будущему императору Священной Римской империи, который приходился ей дядей по материнской линии и двоюродным дядей по отцовской.

Однако во многом именно благодаря договору об этом союзе мы и знаем сейчас о маленькой инфанте: каждые несколько лет жениху отправлялись «изоотчёты» о том, как подрастает невеста; автором большинства из них был Веласкес.

Первый портрет принцессы был написан в 1653 году, когда ей исполнилось два года. Малютку нарядили во «взрослое» платье и дали в руки веер , а поскольку ей тяжело было долго стоять, то позволили опереться о край стола. В результате получился образ одновременно и парадный, и удивительно живой.

Спустя пару лет, Веласкес снова напишет портрет инфанты, глядя на который зритель испытывает все то же умиление и восторг. Поза девочки останется прежней, но на её лице отразится печать раздражения от суеты, связанной с работой живописца.


Швейцарский Союз.

Село оно и в ... Швейцарии село!

В Тридцатилетней войне Швейцария не участвовала, поскольку её кантоны заранее сумели договориться о межконфессиональном мире. Для экономики городов нейтралитет страны обернулся золотым дождём (одна Испания ежегодно оставляла в Конфедерации около 20% своего торгового оборота с американскими колониями), а вот в местных деревнях крестьяне еле сводили концы с концами. Причина известная - дефицит пахотных земель, строгий контроль за продажами урожая (предусматривающий запрет на экспорт и фиксацию цен на внутреннем рынке) , а также рост прямых и косвенных налогов. Ситуацию усугубляли тысячи беженцев, которые не могли поселиться в городах из-за жестких ограничительных мер местных магистратов и прибегали к самозахватам сельских территорий .

В кон­це ап­ре­ля 1653 года пред­ста­ви­те­ли сель­ских об­щин че­ты­рёх кан­то­нов (Берна, Люцерна, Ба­зеля и Зо­ло­турна ) соз­да­ли так называемую Хут­виль­скую ли­гу, гла­вой ко­то­рой был из­бран за­жи­точ­ный кре­сть­я­нин Никлаус Лёй­ен­бер­гер. Пов­стан­цы потре­бо­ва­ли от городских патрициев со­кра­ще­ния на­ло­гов, аренд­ных и за­ло­го­вых пла­те­жей, раз­ре­ше­ния сво­бод­ной про­да­жи зер­на и со­ли. Понимая, что миром договориться с властями вряд ли получится, землепашцы вооружились, взяли в осаду Берн и Люцерн. Важную роль в распространении мятежных настроений играл патриотизм основанный на вере в исконную справедливость местного общественного устройства, связывая его с временами легендарного Вильгельма Телля.

Осаждённые города вынуждены были пойти на уступки, но потребовали от вождей Лиги отвести отряды подальше от крепостных стен. Заминка в действиях повстанцев обернулась разбродом и шатаниями. Многие крестьяне решили, что дело сделано и надо возвращаться к полевым работам, чтобы к осени не остаться без урожая.

Тем временем (июнь1653 года), Цюрих финансово напряг всех членов Конфедерации и на собранные деньги нанял многотысячную армию, которая разгромила бунтовщиков при Воленшвиле. Зачинщиков крестьянской войны подвергли самой изощрённой казни - четвертовали, а затем обезглавили.

Поражение Хут­виль­ской ли­ги привело к повсеместному наступлению городов на автономные права деревенских общин, стало началом фактически полного исключения крестьянства из политической жизни Конфедерации. Рухнула былая идентификация свободного швейцарца с крестьянином, нашедшая столь широкое отражение в искусстве и литературе Возрождения. В середине XVII века сельские труженики становятся объектом насмешек, представая в них грубыми , туповатыми бедолагами.

Османская империя

Как гетман сорвался с турецкого крючка.

В начале марта 1653 года в Константинополь выехало представительское посольство Войска Запорожского. Как подтверждал турецкий хронист XVII века Мустафа Наима, Богдан Хмельницкий просил султана Мехмеда ІV подтвердить своей грамотой протекторат над Козачиной и как символ укрепления сюзеренно-вассальных отношений послать ему флаг и тулумбас (барабан). После заключения соответствующих актов Войско Запорожское должно было рассматриваться как часть Османской империи наподобие Молдавии и Валахии, а военное нападение на него должно было расцениваться как нападение на саму империю. Идя навстречу просьбам гетмана, султан послал к нему «большое посольство» во главе с Мехмед-агой, которое находилось в Чигирине с середины мая до конца июня 1653 года.

Турецкий дипломат привез султанскую грамоту, где говорилось о том, «чтобы был гетман в подданных у султана». Кроме того, он вручил Хмельницкому «корону (очевидно кунью шапку — Б.Д.Я.), и саблю, и булаву, и бунчук, и кафтан». Османский посол заверил гетмана, что согласно воле султана Мехмеда ІV войско силистрийского бейлербея всегда будет готово прийти на помощь запорожцам.

Ответные обязанности по мнению Султанского Дивана должны были быть следующими: во-первых, передать под султанское управление город Каменец на Подолье; во-вторых, гарантировать уплату ежегодной дани в размере 10 тысяч золотых и 10 тысяч волов и овец; в-третьих, обеспечить участие козацких войск в военных кампаниях Порты

Для подтверждения нового статуса малорусского края Богдану Хмельницкому и его старшине выдвигалось требование: скрепить договор присягой верности султану от имени народа. В конце июня — начале июля 1653 года гетман собрал Раду, чтобы опереться на мнение тех, кто уже пять лет кровью и потом отстаивал независимость страны. Козацка громада отвергла условия союза с османами, поскольку в большинстве своём давно предпочла русского царя басурманскому.

В ответной грамоте султану лукавый батька Хмель, так обосновал случившийся срыв в переговорах: «…города (Каменец-Подольского - Б.Д.Я.) не могу дать, ни другой никакой дани, я не имею государства богатого… только если люди военные понадобятся султану, быть мне готовым на его службу».

Княжество Молдавия (вассал Османской империи).

Крушение самодержавных надежд Василия Лупула.

Союз Козачины с молдавским господарём Василием Лупулом вызвал беспокойство у трансильванского князя Дьёрдя (Георгия) II Ракоци и валашского воеводы Матея (Матвея) Бесараба, поскольку чрезмерное усиление соседа стало угрожать их владетельным правам. К тревожным выводам правителей подталкивал опыт предыдущих лет, когда разбогатевший на торговле и ростовщичестве Лупул, чуть было не присоединил Валахию, заручившись поддержкой продажных визирей. Тогда еле отбились и вот опять из Северного Подунавья донеслись вести о готовящейся войне. На этот раз планы господаря опирались на несметную козацкую силу.

В начале 1653 года из Ясс в Трансильванию перебежал молдавский канцлер Стефан Георгици. Он убедил венгров и валахов действовать на опережение, пока батька Хмель не отвязался от ляхов.

В апреле 1653 года объединенные силы антилупуловской коалиции захватили Яссы и посадили на молдавский престол Стефана Георгицу. Господарь Василий укрылся в одном из замков Подолья и оттуда обратился за помощью к Хмельницкому. Гетман, хотя и готовился к очередной схватке с поляками, свата в беде не оставил, направив к нему реестровые полки под началом сына Тимоша.

Молниеносный рейд козаков в Молдавию в начале мая 1653 года восстановил Лупула в правах господаря. Лёгкая победа над врагами вскружила головы Василию и его зятю. Они решили захватить Валахию и добились от Стамбула разрешения прогнать местного воеводу. Несмотря на значительный перевес сил, молдавско-козацкое войско потерпело поражение под Финтой (27 мая 1653 года) и вынуждено было отступить в Яссы. Тимош, не снискавши славы, предпочёл вернуться к отцу, оставив тестя в одиночестве противостоять атакам узурпатора Георгицы. В конце концов, противнику Лупула удалось одержать победу и установить контроль над большей частью княжества. Только старая крепость в Сучавах сохранила верность прежнему господарю.

Лупул, в отчаянии, доверил оборону замка жене, а сам помчался в полевой лагерь Хмельницкого за подмогой. Гетман, вынужденный держать фронт против коронного войска в районе Жванца, послал сына с 9 тысячным отрядом охотников (добровольцев) в Молдавию.

Тимош в Сучаву прорвался без проблем и решил там остаться до исхода Жванецкого противостояния. Его бездеятельностью воспользовались союзные силы молдаван, трансильванцев и поляков (последние присоединились к коалиции после решения Сейма дружить со Стефаном Георгицы). Они осадили крепость и стали ожидать её капитуляции, предполагая, что тамошних ресурсов будет не достаточно для долгой обороны.

12 сентября 1653 года шальное ядро смертельно ранило Тимоша. Козаки, вдохновляемые женой Лупула - Екатериной Черкешенкой, ещё три недели отбивались от атак противника, но силы были не равны. Наказной атаман запорожцев Михаил Федорович вынужден был договариваться с польским полковником Яном Кондрацким об условиях капитуляции.

Козаков выпустили с оружием и даже продали им лошадей, чтобы те смогли увезти с собой часть походного имущества, в том числе и телегу с телом Тимоша. Его вдова, накануне разрешившаяся от бремени двумя мальчиками, последовала за гробом мужа, вверяя свою судьбу гетманской воле, а вот жена господаря, Екатерина, вместе с детьми осталась заложницей у ликующего Георгицы.

Королевство Польша и Малая Русь

Хотелось, как лучше, а получилось...

Батожская катастрофа побуждала шляхту к реваншу. Король и сейм изыскивали средства для снаряжения коронного войска, но дело продвигалось медленно, поскольку в государстве было много громких патриотов и мало щедрых доноров, радеющих о ресурсах для поддержания величия Конфедерации.

Царящая анархия вынудила магната Стефана Чарнецкого взять дело в свои руки и в одиночку спасти Отечество. На собственные деньги он собрал 15-тысячную армию из польских, литовских и немецких жолнеров и устремился на Брацлавщину. Особого сопротивления посполитые не встретили. Основные силы козаков располагались на зимниках вдоль притоков Днепра. Только 5 тысячный отряд полковника Богуна после молдавского похода квартировал в Монастырище, прикрывая западную границу Гетманщины.

В марте 1653 года войско Чарнецкого приблизилось к богунскому кошу и вознамерилось уничтожить его дерзкой атакой на земляные укрепления городка. За день беспрерывного штурма поляки смогли закрепиться на крепостных валах. Видя, что город уже не удержать, Иван Богун с козацкой конницей вырвался из Монастырища, чтобы обойти польские части и атаковать их с тыла.

В этот момент тяжелое ранение получил Стефан Чарнецкий. Козацкая пуля (по другим сведениям стрела) пробила ему обе щеки и поднебье. Хлынувшая кровь почти не давала возможности говорить. В рядах шляхетского воинства возникла сумятица. И именно тогда конница Ивана Богуна атаковала врага. Не ожидавшие удара козаков с тыла, поляки приняли атакующих за подошедших на помощь татар. Крики «Орда! Орда!» разнеслись по предместьям Монастырища. Посполитые обратились в бегство . Идя в поход на малорусские земли, они собирались убивать, грабить, жечь, но уж никак не расставаться с собственной жизнью. Отряд Чарнецкого с раненым предводителем и награбленным добром отступил в сторону Великой Польши. [Рейд Стефана Чарнецкого на Брацлавщину весной 1653 г. / Ю. Рябуха // Гістарычна-археалагічны зборнік. — Вып. 29. — С.114]

Жванецкий сговор разрушает козацко-татарский союз.

В начале сентября 1653 года почти стотысячная армия Яна Казимира заняла позиции под Каменцем, между реками Днестром и Жванцом. Король рассчитывал, что неподалёку от этого места пройдёт путь войска Хмельницкого, спешащего вызволить сына из Сучавской западни.

Гетман, обладающий прекрасной разведкой, сумел разгадать замысел противника и решил навязать полякам свою игру. Он развернул козачьи полки навстречу врагу и вынудил коронное войско обороняться в походном таборе. Шляхта не возражала против активной обороны, поскольку обладала заметным преимуществом в огневой мощи пехоты и артиллерии. Однако Богдан и не думал атаковать в лоб вооружённых до зубов жолнеров. Пока многотысячные армии сверлили друг друга ненавидящими глазами, союзник гетмана Ислам Гирей направил своих быстроногих татар в набеги по тылам поляков. Перерезанные коммуникации очень скоро дали о себе знать. Холод и голод спровоцировали в коронном войске разброд. и шатание. Первыми сбежали венгры, а за ними потянулись и посполитые.

В конце ноября 1653 года Яну Казимиру стало ясно, что его «гениальный план» провалился. Последнюю надежду на спасение он возложил на сепаратную дипломатию. Король вступил в переписку с крымским ханом и убедил того отступиться от Хмельницкого, поскольку тот замыслил союз с Московией - главной угрозой крымскому благополучию в степях Причерноморья. По достигнутому соглашению (15 декабря 1653 года) татары получили походную королевскую казну, право на грабёж при возвращении в Крым и обещание выплаты ежегодных поминок. Козакам вновь вернули привелеи Зборовского договора.

Польско-татарский сговор Хмельницкий счёл предательством. Он пожертвовал жизнью старшего сына ради полной победы над заклятым врагом, а в итоге получил невнятный договор с перспективами бесконечной войны, Но главное, очередной фортель хана разрушил союзные отношения Войска Запорожского с Крымским ханством и оставил козаков один на один с Речью Посполитой.


Русское царство

Расплата за «самозванство».

Герцог Голштинский выдал Анкудинова России (самозванец, выдававший себя за Ивана Васильевича, сына царя Василия Шуйского). Царь приказал казнить вора и самозванца обычной для таких преступников казнью — четвертованием.

В августе 1654 года - на площади Большого рынка в Кремле была совершена эта страшная казнь. Сперва ему отрубили левую руку и левую ногу, потом — правую руку и правую ногу и, наконец, голову. Палачи наткнули их на пять кольев и бросили в свальную яму.

Единство церкви разрушает самовластие патриарха.

Обласканный царской милостью, патриарх Никон своевольно приступил к осуществлению реформ в обрядах Русской церкви. Накануне Великого поста в феврале 1653 года он разослал по московским приходам «память» (циркуляр). В этой грамоте патриарх, не заручившись поддержкой церковного собора, ни посоветовавшись с видными деятелями церкви, совершенно неожиданно поменял обряд. «По преданию святых апостол и святых отец не подобает во церкви метания творити по колену, но в пояс бы вам творити поклоны, еще и тремя персты бы есте крестились».

Против реформатора резко выступили его бывшие единомышленники по кружку «ревнителей благочестия». Они были потрясены и самим распоряжением, и его формой, и пренебрежением, проявленным Никоном, к русской традиции в угоду его любимцам грекам. Боголюбцы направили челобитную царю, дабы он остановил преступное решение, которое противоречит заветам православия.

Алексей Михайлович решил не вмешиваться в церковный конфликт и, тем самым, развязал руки патриарху. Никон не стал подвергать наказанию всех своих бывших единомышленников, а обрушился на Григория Неронова, который особо рьяно отстаивал русскую православную традицию. Протопопа обвинили в нарушении церковного устава и лишили права служить в храме. Попытки остальных поборников благочестия остановить репрессии против критиков патриарха не привели к положительному результату. Царю нужна была сильная церковь с внятной идеологией, поэтому он во всём поддерживал Никона.

В сентябре 1653 года патриарх решился на разгром церковной оппозиции. В Москве всех приверженцев боголюбцев изгоняли из храмов, лишали права проповеди и ссылали в дальние монастыри.

Одним из первых наказанию был подвергнут протопоп Аввакум. Его приговорили к высылке и лишению сана, но обосновали кару не конфликтом с Никоном, а нарушением канонических правил за проведённое богослужение в сарае. Только личное заступничество царя за любимого и популярного среди населения священника спасло его в последнюю минуту от расстрижения. «Государь с места сошел, и приступя к патриарху упросил», – вспоминал много лет спустя Аввакум. Через несколько дней Аввакум уже был выслан в Сибирь.

Единству Руси быть!

В конце февраля 1653 года в Москве при участии царя Алексея Михайловича и Боярской Думы было решено созвать новый Земский собор, который дал бы свое согласие на воссоединение Большой и Малой Руси. Для урегулирования отношений с Речью Посполитой в Варшаву было отправлено посольство во главе с князем Б.А. Репниным-Оболенским. Миссия московских дипломатов заключалась в предъявлении ультиматума: или отпускайте с миром свою окраину в объятья Белокаменной, или ожидайте разорительной войны от «Третьего Рима».

Начало работы собора назначили на 20 мая, рассчитывая, что к тому времени поспеют вести из Варшавы и предопределят решения сословного собрания. Однако король и его сейм затягивали время, надеясь, что летние события качнут колесо Фортуны в их сторону. Пришлось обсуждать судьбоносный вопрос без ясного понимания ближайших перспектив.

По этим причинам собор, начав работу 20 мая, продолжался с серьезными перерывами до последних дней сентября, пока не прибыли отправленные в Польшу послы. Провал их миссии утвердил царя и бояр в желании принять Войско Запорожское в состав Русского царства.

Чтобы не ставить соборное решение под сомнение, Алексей Михайлович, патриарх Никон и Боярская Дума посчитали необходимым, чтобы окончательный «приговор» выносился максимально представительным составом Земского собора. Такой и был собран к 1 октября, и список представителей был действительно чрезвычайно обширен. Достаточно сказать, что среди них были, как указано в «Дворцовом разряде», «торговые люди гостинной, суконной сотен, тяглые люди черных сотен и дворцовых слобод» и даже «стрелецкие головы». Судя по всему, участие последних диктовалось необходимостью заранее подтвердить готовность войска к неизбежной войне с Польшей, а присутствие «торговых людей» требовалось, чтобы решить вопрос о финансировании и материальной поддержке кампании.

1 октября 1653 года - Земский собор в Москве решил принять Войско Запорожское «под высокую государеву руку».


Персидская империя.

Человек предполагает, а Аллах располагает!

Весной 1653 года город Дербент стал местом сбора многочисленной персидской армии, которая готовилась к походу на  Астрахань.

В  планы персов и зависимых от них «союзников» входило взятие Терского города и полная ликвидация русских укреплений на Тереке. Наместник Ширванской провинции Хосров-хан потребовал от терских воевод выдать грузинского царевича (Ираклия Давыдовича) со своей матерью царицей Еленой Леонтьевной и их свитой. В противном случае, хан грозил, что «они де пойдут под Терской город войною».

В то же время  сам персидский шах Аббас II в Исфахане объявил сбор многотысячного войска для изгнания гяуров из Северных Прикаспийских земель.

Однако, далеко на востоке, у Московского государства появился неожиданный союзник – Империя Великих Моголов.

В апреле 1653 года воинственные потомки Бабура в очередной раз осадили Кандагар, который был ключевым пунктом на торговом пути из Индии в Центральную Азию. На этот раз судьбу войны за «освобождение отчих земель» Шах-Джахан доверил любимому старшему сыну Дара Шукоху.

В этой ситуации шаху Аббасу II выбирать не приходилось – вместо того, чтобы мечтать о завоевании Астрахани, надо было думать о помощи осажденному Кандагару, потеря которого могла стоить ему трона. Как сообщил терский казак Федор Борисов, вернувшийся из Персии в августе 1653 года, «индейской царь пришёл со многими ратными людьми под Шахов город под Кандагар, и Шах де против индейского царя послал Тевриского хана с ратными людьми».

Планы моголов на быстротечную победоносную войну провалились. Их 70-тысячное войско хорошо себя чувствовало в сражениях на равнине, но препятствие в виде исполинских стен Кандагара ему было не по зубам. Слабая артиллерия, плохое снабжение и близость жёсткой афганской зимы вынудили Дара Шукоха снять осаду города и вернуться домой.

Цинская империя - Китай

Пиратское гнездо в Китайском море.

Центром сопротивления маньчжурам стал остров Тайвань, на котором утвердилась власть пирата Чжэн Чэн-гуна. Главной задачей Чжэна было освобождение Китая от маньчжурских завоевателей и реставрация династии Мин.

Закаленное в боях войско Чжэн Чэн-гун  стало грозной силой в борьбе против маньчжуров. Оно пользовалось активной поддержкой местного населения. Под знамена Чжэн Чэн-гун стекались торговцы и моряки, лодочники и рыбаки, крестьяне и шэньши, ремесленники и интеллигенты. Причём, военачальники и солдаты приходили к нему как из минских, так и цинских войск.

Весной 1653 года Чжэн Чэн-гун отправил около сотни судов в устье реки Янцзы. Они провели ряд успешных боев в районе островов Чунмин и Чжоушань, собрали сведения об обстановке в Цзянсу и, израсходовав продовольствие, вернулись на Сямынь.

Это интересно! Корабли Чжэн Чэн-гуна поражали своими большими размерами, прочностью каркаса, крепкими бортами и высокими мачтами. Такие суда, однако, были недостаточно устойчивы, что приводило к большим потерям во время ураганов, довольно частых у побережья Юго-Восточного Китая. Тайфуны были настоящим бедствием для фуцзяньского флота. У одних кораблей были узкое днище и широкая палуба. На ней устанавливались пушки европейского образца — «пушки рыжеволосых варваров». В безветрие корабль шел на веслах. У других судов были заостренные нос и корма. По бортам торчали острые на концах бамбуковые шесты, не позволяющие противнику подойти на близкое расстояние. Между ними располагались бойницы для стрельбы из пушек, аркебуз, мушкетов и луков. В морском бою широко применялись «греческий огонь», а также всевозможные пороховые огнеметы и аппараты. Флот Чжэна часто прибегал к таким приемам морского боя, как таран, абордаж и огневое нападение. Флот использовался при осаде и обороне крепостей, при высадке десанта, для прикрытия отступления сухопутных войск.[Бокщанин А.А., Непомнин О.Е. Лики Срединного царства : Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая ; Ин-т востоковедения. — М.: Вост. лит., 2002. c. 195]