Шекспир сбоку, awry

…отнес в ремонт ботильоны супруги, сапожника зовут Гамлет, поговорили о Шекспире, а с кем еще, друзья устали, видели бы они глаза Гамлета, когда он узнал, кто он на самом деле, взял пять кило картошки, молоко и кефир для блинов, включил комп, там рисунок Арпада Сенеша – женский портрет на газетном развороте за октябрь 1910 г. Из запасников памяти вдруг вылезла карикатура в газете «Социалистический труд» – отец американского семейства выключил свет в комнате, развернул телевизор экраном к стене, показывает детям театр теней. Человек разумный советский, что делал подпись к рисунку, юмора не понял или дурака включил: что-то о проблемах с электроэнергией в странах загнивающего…

Библейский параллелизм – евреи рифмовали смыслы, мысль звучала дважды – вещь являлась человеку с разных сторон. Когда ты в духе и слышишь Его слова, поневоле начинаешь смотреть на мир иначе, с другой точки зрения, скажем так, потом привыкаешь. Вот ты в пустыне – день идешь, месяц, песок и солнце круглый год, и жажда – мучительная, и уныние – смертельное… Вдруг тихий ветер, дождь, радуга… Когда ты в пустыне или на корабле, атмосферные явления ощущаются иначе – сильнее, ярче, и радугу видишь как в первый раз. Когда ты в духе, состояние передается – детям и детям их детей – через века, сквозь предрассудки атеистов, напролом.

Погружение в «философские глубины» шекспировских пьес – забава яйцеголовых, после критики Вольтера адаптировавших Барда под себя. Герцен рыдал на премьере «Гамлета» в Александринке. Михайловский называл принца «безвольной тряпкой». Сталин эту пьесу не любил, в Москве ее не ставили 30 (тридцать) лет. «Параллельные» факты. В эпоху Просвещения неверная точка зрения стала общим местом, в XIX в. – ловушкой, превратившей тьму пылких юношей в «гамлетизированных поросят».

Лондон, 1595 год, премьера «Ричарда II». Королева во власти недоброго предчувствия: «Тоска, зачем ты у меня в гостях?» Буши, пытаясь утешить королеву, советует ей посмотреть на все, что ее тревожит, с другого ракурса: «У каждой существующей печали двадцать отражений, но тень не есть печаль, лишь сходна с ней по виду; и в отуманенном слезами взоре дробится вещь на множество частей. Картины (perspectives) есть такие: смотришь на них прямо, не видишь ничего – лишь морок (nothing but confusion), взглянешь сбоку (awry), различаешь форму».
Эти слова Шекспир записывал, зная, что на премьеру придет Елизавета, она страдает от приступов меланхолии, состояние королевы передается зрителям «Глобуса», в стране бардак, и с этим нужно что-то делать, срочно. Что делать, вот в чем вопрос. Необходим план.

1) Перечитать Шекспира. Медленно, сбоку, в поисках авторской точки зрения, неизвестной Гегелю и Марксу, скрытой шекспироведами из эстетических соображений.
2) Узнать шекспировское значение слова perspective. Словари его забыли. Awry – сбоку, криво, неправильно. Подозрительно. «Все нужно делать медленно и неправильно…» – советовал Венечка. Карнавальная тема, в конце истории актуальна как никогда.
3) Поменять местами первый и второй пункт плана, иначе все напрасно, пустая трата времени.
4) Решить шекспировский вопрос.
5) Заглянуть в «Пристеночек», у нас это давно уже не вопрос: https://vk.com/pristenochek Нет, это не реклама, это анонс, приглашение в игру, другой жанр.

Кстати, самое интересное в театре Шекспира – миг смены жанра пьесы. В то время perspective в моде по всей Европе – на рынках продавали политические карикатуры, во дворцах и храмах висели «картины с перспективными трюками» эротического и религиозного содержания. Зрителям «Глобуса» хорошо известно удовольствие при разглядывании перспектив; королеву учил рисовать Гольбейн, мастер в этом жанре, он стал придворным живописцем, после того, как Генрих VIII оценил его «Послов».

Было бы странно, если бы модный во всех стратах жанр не стал любимым инструментом Барда. Когда будешь перечитывать, интерпретировать и ставить его пьесы, не забывай – каждое слово сказано человеком, которому процесс письма доставляет, и немало. Это значит, самое интересное в творчестве Шекспира не в придуманных вольтерьянцами и гегельянцами «глубинах», а в миг выныривания…