Как полезно читать областные газеты

          Мой отец получил от Министерства, в котором он работал, дачный участок недалеко от Москвы в 1937 году. Участки находились в лесу, в котором вырубили просеки. На нашем участке папа построил деревянный дом. На участке росли ели, берёзы, дубы, орешник и другие деревья, поэтому казалось, что ты живёшь в лесу. Фактически так оно и было: наш дом стоял на последней пятой просеке, и дальше начинался лес.

          Всё лето я со старшим братом и мамой проводили на даче. После войны на даче не было ещё электричества, готовили еду на керосинке, вечером зажигали керосиновые лампы, когда было холодно, топили печку.  Но я вспоминаю те года, как самые замечательные. У меня было много товарищей. Сейчас мне кажется, что все наши игры были связаны с лесом. Лес был чудесный, он был очень чистый, в нём было много грибов, ягод. На полянах росли очень красивые цветы. По мере взросления мы с ребятами углублялись в лес всё глубже и глубже. Через весь лес до войны, не знаю, в каких целях, была прокопана  траншея. Мы называли её канавой. Она тянулась от железнодорожной станции до Ярославского шоссе. Вдоль канавы проходила лесная тропа, которая вела к прудам, по которой мы каждый день ходили купаться.

          Мне всегда казалось, что лес живой. Было огромное количество различных птиц, летали  бабочки и стрекозы. У всех детей были сачки (я думаю, что современные дети не знают, что это такое), и мы собирали  их коллекции.  Было масса   различных жуков: мы знали, что жук бронзовик зелёного цвета, а майский жук красного. Мы ловили гусениц и наблюдали весь процесс появления бабочек.

          Когда мы стали старше, и у всех ребят появились велосипеды, мир для нас расширился. Мы стали ездить на торфяные озёра, где  росли кувшинки и лилии.  Я любил ложиться где-нибудь на полянке среди цветов и закрывать глаза. Лес был наполнен различными голосами: трещали кузнечики, пели различные птицы, и казалось, что ты находишься в каком-то волшебном мире.

          Прошли года, и постепенно лес и вообще природа вокруг стала  меняться. Почему-то пропали бабочки и стрекозы, не стало жуков и гусениц, куда-то улетели птицы (хорошо, если улетели, а не погибли). Лес стал тихий, хотя он продолжал быть красивым, но из-за гробовой тишины, он казался мёртвым. Кульминация наступила в августе 1989 года. Над нашим посёлком и лесом пронёсся смерч. Я не знаю, какой силы был ураганный ветер, но примерно каждое четвёртое дерево на дачных участках и в лесу было срезано, как бритвой на высоте шести метров.  А огромные ели, почему то были вырваны с корнем. Это были похороны леса. В стране шла перестройка, в лесах уже давно не было лесников.

          С тех пор прошло тридцать лет. За это время лес никто и не пытался чистить. В лес страшно войти, постоянно надо перелезать через поваленные гнилые деревья. Если нет солнца, в лесу очень легко заблудиться, потому что не стало привычных ориентиров. Так как в лесу оказалось много пней, то  в нашем лесу появилось много опят. Пожалуй, это единственная причина, по которой я теперь хожу в лес.

          Наконец, я перехожу к основной теме моего повествования. Несколько лет тому назад летом в почтовый ящик на даче положили областную газету. Кажется, она называлась Пушкинская правда. И в этой газете я прочёл, что в наших лесах появились бешеные лисицы. Раньше, когда ещё лес был замечательный, мы часто встречали в нём и лисичек и зайцев. Иногда издали смотрели на лосей.  Но потом мне казалось, что из нашего леса ушли и все звери, а птицы улетели это точно. Прочёл я эту газету и сразу забыл про лисичек, так как в лес я не собирался.

          Наступила осень и пришла пора опят. И как-то утром я собрался в лес за грибами. Я зашёл глубоко в лес, Быстро набрал корзину грибов, даже нашёл несколько боровиков и пошёл домой. И вдруг на поваленном впереди дереве я увидел лисичку. Она была очень красивая, таких лисичек обычно рисуют на детских картинках. И она спокойно смотрела на меня. Я замер. Я сразу вспомнил, что в детстве, когда мы встречались с лисицами, они моментально от нас убегали. А эта лисица и не думала прятаться. Она в упор смотрела на меня. И конечно я моментально вспомнил статью в газете.

          Я стал медленно отступать, по дороге схватил большую палку, перелез через большой гнилой ствол и с ужасом увидел, что она сделала небольшой круг и снова села на моём пути. Такая игра в кошки и мышки продолжалась очень долго, она не отпускала меня на расстояние больше двадцати метров. Куда бы я не шёл, она не отставала и всегда оказывалась впереди меня. Несколько раз я падал в какие-то ямы, я растерял все грибы и, главное, падая, я сломал свои очки и расцарапал всё лицо.   


          Я давно потерял все ориентиры и не знал, в какой стороне мой дом. Меня спасло то обстоятельство, что я услышал гул машин и  понял, что я вышел к Ярославскому шоссе. И только тогда она от меня отстала. На всякий случай домой я пошёл не через лес,а по шоссе, потом свернул на дорогу в наш посёлок. Я прошёл лишние километров пять, но зато  меня никто уже не провожал. Не знаю, была ли эта лисица бешеная, или просто я ей очень понравился, но я её никогда не забуду. После этого случая я несколько лет не ходил в лес за опятами.

          И теперь я постоянно читаю областную газету.

          Да, а лес такой «замечательный» расположен всего в тридцати километров от столицы нашей родины Москвы. А, когда иногда приходится бывать в чистейших   лесах (в основном за рубежом), я всегда вспоминаю своё детство и мой детский волшебный лес, и мне становится страшно обидно и жалко наших  детей, которые лишены этой красоты.