Гегель. Противоречия гегелевской философии. П. 1

ВЕЛИКИЙ ГЕГЕЛЬ. ПРОТИВОРЕЧИЯ ГЕГЕЛЕВСКОЙ ФИЛОСОФИИ. I пост

Эпиграфы:

Отношение к системе философии должно, следовательно, заключать в себе утвердительную и отрицательную сторону; лишь в том случае, если мы примем во внимание обе эти стороны, мы будем к ней справедливы.
               Гегель. Соч. Т. IX. С. 41.

Это Спиноза, помноженный на Аристотеля, стоящий на вершине пирамиды науки, которую современный опыт воздвигает вот уже триста лет!
               И. Тэн

Гегель может быть назван философом по преимуществу, ибо изо всех философов только для него одного философия была всё.
               В. С. Соловьев

Сейчас Гегеля либо замалчивают, либо топчут. Это очень несправедливо. Безусловно, Гегель - великий, величайший философ и не знать, не понимать его могут только невежды.
                Л. Балашов

ОГЛАВЛЕНИЕ
----------------------

I пост

ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ 4
ПРЕДТЕЧИ ГЕГЕЛЯ 4
Кантовская «диалектика» (антилектика) 4
Фихте 6
Ф. В. Й. Шеллинг 7
КРАТКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ ГЕГЕЛЯ 9
Философ-систематик 10
Историцизм Гегеля 11
Вопросы познания в философии Гегеля 15
Философия после Гегеля 16
В. Г. Белинский и Гегель 17
Гегель и К. Поппер 17

II пост

КАТЕГОРИАЛЬНАЯ ЛОГИКА ГЕГЕЛЯ: ПЛЮСЫ И МИНУСЫ 19
Категориальный строй мышления (категориальная логика) 20
Гегель о смешении категориальных форм 22
Естественная система категориальных определений мира (категориальная структура мира) 24
Категориальная картина мира 29
Гегель: ритм соответствий в построении категориальной логики 31

III пост

Критика гегелевской концепции предшествования качества количеству 32
О нежелательных следствиях, вытекающих из концепции первичности качества 37
Категория качества в науке логики Гегеля 37
Качество и свойство 42
Критика концепции перехода количества в качество 43
Критика гегелевской концепции меры 50
Критика концепции постепенности количественных изменений и скачкообразности качественных изменений 54

IV пост

Холизм Гегеля 55
Систематизм. Ошибка абсолютизации системы (системности), порядка 55
Панлогизм Гегеля 57
Гегелевская трактовка случайности 58
Гегель и категория вероятности 65
Гегель о свободе 68
О так называемом парадоксе свободы 71
Действительность 74
Вещь, свойство, отношение 75
Сущность 78
Форма и содержание 80
Старое и новое 82
Парадоксальное мышление 83

V пост

ГЕГЕЛЬ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ 87
ГЕГЕЛЬ И ПРОБЛЕМА БЕССМЕРТИЯ ЧЕЛОВЕКА 89
ОТДЕЛЬНЫЕ МЫСЛИ И АФОРИЗМЫ ГЕГЕЛЯ 91


=====================
I пост
=====================

ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ

Гегель — моя любовь. Я был покорен им еще в юности, когда читал "Философские тетради" В. И. Ленина и конспектировал Малую и Большую логики. От того периода осталось семь гегелевских тетрадей конспектов и заметок (около тысячи страниц). Кроме самого Гегеля я читал и конспектировал книги о нем — М. Ф. Овсянникова, Куно Фишера, Бакрадзе, Гулиана, А.Гулыги и др.

Прошло несколько десятилетий жизни и я по-прежнему, несмотря на то, что многое пришлось пересмотреть, с трепетом отношусь к Гегелю. Я хорошо вижу его недостатки, критикую его и тем не менее для меня он остается Аристотелем Нового времени, непревзойденным философом-систематиком. Прошло уже почти два века после Гегеля, но никто из последующих философов даже не приблизился к нему по глубине и широте охвата философских проблем.

ПРЕДТЕЧИ ГЕГЕЛЯ
--------------------

КАНТОВСКАЯ «ДИАЛЕКТИКА» (антилектика)

Если бы не было Канта, то не было бы и Гегеля. Кант видел противоречивость вещей, видел противоречия разума. Но он их принимал и не принимал, находился как бы на полпути от рассудочной логики к диалектике. У Гегеля другая крайность: он в известном смысле релятивизировал диалектику, противопоставив рассудочной логике. Если Кант видел противоречия и не знал, что с ними делать, то Гегель просто признал их и даже посчитал «корнем всякого движения и жизненности».

Кант знаменит своими антиномиями (антиномия – столкновение двух противоречащих утверждений, которые одинаково признаются имеющими место быть).

Он рассмотрел четыре антиномии:
1) Антиномия конечности и бесконечности пространства и времени. В частности, он выдвинул два утверждения: «мир имеет начало» и «мир не имеет начала». Это несовместимые утверждения, но каждое из них верно и он это доказал. Рассмотрим сначала утверждение «мир имеет начало». Кант отодвинул прошлое в бесконечность и спрашивает, как наступило настоящее время, если до нас была бесконечность. Отсюда следует, что мир имеет начало. Теперь Кант рассматривает утверждение "мир не имеет начала". Для этого представим, что мир ограничен во времени, а это значит: до него было время, т. е. до начала мира; и это время есть пустое время, чего быть не может, следовательно, мир не имеет начала.

2) Антиномия простого и сложного. «Все просто и все сложно».

3) Антиномия природной причинности и свободы воли. Кант утверждал, что человек, с одной стороны, существо чувственное, подчиненное законам природы, но с другой, вольное существо, отсюда вытекает кричащее противоречие: человек действует как звено в причинной цепи, но в то же время он свободно действующее существо.

4) Антиномия необходимости и случайности.
Особенность мышления Канта: он всегда мыслил на острие противоречий-противоположностей: “вещь в себе [сама по себе] – вещь для нас” (объективное-субъективное); “опыт – разум”, “долг — склонность”, «вера-знание», «априори-апостериори» и другие. Кант не был философом середины-меры. Он всё время колебался между противоположными точками зрения, двигался как бы от одной крайности к другой. (Гегель в этом плане более уравновешен, умерен; он старался соединить противоположности в то время как Кант постоянно сталкивал их).
Кант первый из философов нового времени осознанно подошел к учению о категориях: «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе, как с помощью категорий». Он считал, что категории играют фундаментальную роль в мышлении. Но, к сожалению, он не развил эти свои идеи, а только обозначил их. В деталях учение о категориях было разработано лишь Гегелем.

Свобода и необходимость по Канту

Кант в «Критике чистого разума» выдвинул антиномию: есть свобода в человеке, нет никакой свободы. В мире явлений, по Канту, господствует необходимость, в мире вещей самих по себе человек свободен. Но что такое, по Канту, свобода? — задает вопрос А.А.Гулыга. И отвечает по-кантовски: «Это следование нравственному долгу, то есть опять-таки подчинение человека необходимости. Задача состоит в том, чтобы выбрать правильную необходимость» (См.: Гулыга А. Шеллинг. М., 1984. С. 182.

В книге, посвященной Канту, А.А.Гулыга следующим образом объясняет его позицию: «Свобода с точки зрения этики не произвол. Не просто логическая конструкция, при которой из данной причины могут на равных правах проистекать различные действия. Хочу — поступлю так, а хочу — совсем наоборот. Нравственная свобода личности состоит в осознании и выполнении долга. Перед самим собой и другими людьми «свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам, — это одно и то же»» — Гулыга А. Кант. М., 1977. С. 162

Примечание. Учение Канта о свободе не так однозначно, как это представлено у Гулыги. Размышляя о природе свободы, Кант должен был так или иначе рассматривать ее в координатах необходимости и случайности. Свобода, утверждал он, «есть, собственно, способность подчинять все произвольные действия побудительным основаниям разума», поскольку она выступает как своего рода «третье» между природой (необходимостью) и случаем. См.: Reflexionen Kants zur Kritik der reinen Vernunft. Aus Kants handschriftlichen Aufzeichnungen Leipzig. 1884. — Цит. по: История диалектики. Немецкая классическая диалектика. М.: Наука, 1978. С. 61. (А. С. Богомолов).

ФИХТЕ

Иоганн Готлиб Фихте (1762-1814) интересен тем, что выдвинул учение о субъекте, объекте и деятельности, их объединяющей. Ему принадлежит пальма первенства в осознании понятий «деятельность», «субъект», объект» как семейства категорий. Во всяком случае, именно он провозгласил единство и взаимозависимость этих категориальных определений.

Фихте был субъективным идеалистом, философом, абсолютизировавшим субъективную сторону человеческой деятельности.
Вслед за Кантом Фихте пытался онаучить философию и, более того, заменить философию наукой, создать наукоучение или учение о науке. «Для Фихте «философия» — устаревший термин. Надо создать «науку всех наук», строго и доказательно вывести знание из единого принципа» (Гулыга. Шеллинг, с. 21).

А. Гулыга: «Фихте убежден, что сам он идет путями кёнигсбергского философа, но дальше, чем тот. Всякая деятельность предполагает наличие не только ее носителя, но и предмета, ему противостоящего. Отсюда второй принцип учения о науке (а следовательно, по Фихте, любого знания) гласит: "... Я безусловно противополагается некоторое не-Я"[46].

Так Фихте вводит категорию отрицания, рядом с тезисом вырастает антитезис. Третий принцип учения о науке представляет собой диалектическое единство первых двух - полагания и отрицания, синтез Я и не-Я, тождество субъекта и объекта. В этом Фихте видит ответ на знаменитый вопрос кантовской "Критики чистого разума" - "как возможны синтетические суждения априори?". Ответ - любое знание представляет собой синтез. "Мы должны, значит, при каждом положении исходить из указания противоположностей, которые подлежат объединению. Все установленные синтезы должны содержаться в высшем синтезе, нами только что осуществленном, и допускать свое выведение из него. Нам надлежит, значит, заняться разысканием в связанных им Я и не-Я, поскольку они связаны между собою им, оставшихся противоположных признаков, и затем соединить эти признаки чрез новое основание отношения, которое со своей стороны должно заключаться в высшем изо всех оснований отношении; потом, в связанных этим первым синтезом противоположностях, нам надлежит опять искать новых противоположностей; эти последние вновь соединить чрез посредство какого-нибудь нового основания отношения, содержащегося в только что выведенном основании; - и продолжать так, сколько нам будет возможно; пока мы не придем в конце концов к таким противоположностям, которых уже нельзя будет более как следует связать между собою, и благодаря этому перейдем в область практической части" [47].

В этом пассаже Фихте сформулировал основную идею диалектического метода - расчленение единого на противоположности для последующего их объединения на более высоком уровне.» Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Рольф, 2001. С. 140-141.

Ф. В. Й. ШЕЛЛИНГ

Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг (1775-1854) разрабатывал проблемы философии природы (натурфилософию). Он выдвинул и обосновал идею тождества бытия и мышления, которую потом воспринял и развил Гегель.
Шеллинга весьма ценили в России за то, что он «остро чувствовал моральные обязанности и поэтические возможности философии» (А. Гулыга. Шеллинг. М., 1984. С. 293).

В сочинении «О мировой душе» Шеллинг предвосхищает идеи Гегеля о противоречивости всего сущего. Во главу угла им ставится мысль — материя представляет собой единство противоположностей. Он рассматривает «закон полярности как всеобщий мировой закон», говорит о «всеобщем дуализме» природы: «Любая действительность, — по Шеллингу, — предполагает уже разделение. В явлениях действуют противоположные силы. Учение о природе, следовательно, предполагает в качестве исходного принципа всеобщую двойственность, а чтобы постичь ее — всеобщее тождество материи. Ни принцип абсолютного различия, ни принцип абсолютного тождества не дают истины, истина заключена в их объединении.» — Цит. по: Гулыга А. Шеллинг. М., 1984. С. 44.

 Следует обратить внимание на выражение «закон полярности как всеобщий мировой закон». Подобным образом и марксисты оценивали значение принципа противоречивости всего сущего.

Заслуживает внимание и учение Шеллинга о категориях, изложенное им в «Системе трансцендентального идеализма». Это учение — шаг вперед по сравнению с тем, что сделал Кант. Оно оказалось связующим звеном, переходной ступенью от кантовского учения о категориях к «Науке логики» Гегеля, во многом предвосхищает гегелевскую концепцию категорий. А.Гулыга пишет, комментируя соответствующий раздел в «Системе трансцендентального идеализма»: «Мы мыслим категориями — предельно общими понятиями. Шеллинг не только перечисляет их — отношение, субстанция и акциденция, протяженность и время, причина и действие, взаимодействие и т. д. Он пытается построить их иерархию, показать, как распадается категория на две противоположные, как сливаются эти противоположности снова в одном, более содержательном, понятии, приближаясь все ближе и ближе к практической, поведенческой сфере деятельности человека. Возможность, действительность, необходимость — таковы последние ступени этой лестницы категорий, которая приводит нас в новый, верхний этаж, где господствует свободная воля.

Когда вчитываешься в эти строки Шеллинга, — подытоживает А.Гулыга, — невольно приходит на ум «Наука логики» Гегеля. Здесь перед нами ее предвосхищение, своеобразный зародыш. То. о чем Шеллинг рассуждает, пока еще робко, местами ярко, местами схематично, приобретает у Гегеля широкий размах, составит содержание двух объемистых томов, которые и по сей день являют собой образец диалектического мышления. Ничто не появляется на пустом месте.» — Гулыга А. Шеллинг. М., 1984. С. 88-89.

Шеллинг предвосхищает Гегеля и в вопросе о соотношении свободы и необходимости. Его позиция во многом похожа на позицию Канта. «Человек зол или добр, — пишет А.А.Гулыга, излагая позицию Шеллинга, — не случайно, его свободная воля предопределена. Иуда предал Христа добровольно, но он не мог поступить иначе. Человек ведет себя в соответствии со своим характером, а характер не выбирают. От судьбы не уйдешь! Учение о свободе выбора Шеллинг называет «чумой для морали».

Мораль не может покоиться на таком шатком основании, как личное хотение или решение. Основа морали — осознание неизбежности определенного поведения. «На том стою и не могу иначе». В словах Лютера, осознавшего себя носителем судьбы, образец морального сознания. Истинная свобода состоит в согласии с необходимостью. Свобода и необходимость существуют одна в другой.» — Гулыга А. Шеллинг. М., 1984. С. 182.

В другом месте А.А.Гулыга так излагает позицию Шеллинга: «Процесс творения — самоограничение бога. («В уменье себя ограничить проявляется мастер», — цитирует Шеллинг Гете) Происходит это по свободной воле бога. Значит ли это, что мир возник случайно? Нет, не значит: абсолютная свобода представляет собой абсолютную необходимость, ни о каком выборе при свободном волеизъявлении речи быть не может. Проблема выбора встает там, где имеет место сомнение, где воля не прояснена, а следовательно, не свободна. Кто знает, что ему нужно, действует, не выбирая.» — Гулыга А. Шеллинг. М., 1984. С. 190.

В «Системе трансцендентального идеализма» Шеллинг, рассуждая о движении общества к всемирно-гражданскому устройству, говорил о взаимопереплетении свободной деятельности людей с исторической необходимостью (как потом говорили и Гегель, и К.Маркс с Ф.Энгельсом):  «Человек хотя и свободен в отношении непосредственно своих поступков, но итог, к которому они приводят в пределах обозримости, зависит от необходимости, стоящей над действующим и соучаствующей  даже в развертывании самой его свободы».

А.Гулыга комментирует: «Мы действуем совершенно свободно, с полным сознанием, но в результате в форме бессознательного возникает нечто такое, чего в помыслах наших никогда не было. Гегель назовет подобную комбинацию «хитростью разума»». (Там же. С. 90)

КРАТКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ ГЕГЕЛЯ
=======================================

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 – 1831) — великий немецкий философ, Аристотель нового времени, родился в Штутгарте, умер в Берлине. Был женат и счастлив в браке. В школьной характеристике его умственные способности оценивались как посредственные (вот пример гадкого утенка, который стал лебедем).

Первый его труд – «Феноменология духа» (1807). Основные труды: «Наука логики», «Энциклопедия философских наук», “Философия права”.
Философия Гегеля – абсолютный идеализм. Этот идеализм был наиболее классической формой идеализма. Ему были свойственны такие ошибки: абсолютизм, холизм, инфинитизм, квалитатизм, реализм, систематизм, нецессизм, панлогизм.

Гегель считал, что мир есть саморазвитие абсолютного духа, который проходит три стадии: 1) Идея (тезис) — утверждение. 2) Природа (антитезис) — отрицание. 3) Дух (синтез) — отрицание отрицания.
Вторая стадия у него – отрицание первой стадии, а третья – синтез первой и второй. Природа есть отрицание идеи. Дух – возвращение идеи к самой себе, но только более полной. На этой стадии осуществляется стадия: синтез логической идеи и материальной природы, т. е. синтез мышления и бытия.

ФИЛОСОФ-СИСТЕМАТИК

Гегель был философом-систематиком; он пытался объять единым взором все проблемы бытия, человеческого духа и представить их в систематизированном виде. В «Науке логики» он рассмотрел основные философские категории, проблемы человеческого мышления, познания, деятельности. В «Философии природы» он исследовал сущность мира, бытия природы. В «Философии духа» — проблемы человека и общества. Таким образом, он "нарисовал" категориальную картину мира. Ценность его философии заключается также в том, что он дал подробный категориальный анализ всех проблем.

Его «Наука логики» является по существу систематикой категорий. В первой части («Учение о бытии») он говорит о категориях качества, количества, меры, пространства и времени, конечного и бесконечного, дискретного и непрерывного и  т. д. Во второй части («Учение о сущности») он излагает вопросы, связанные с осмыслением категорий модальности, возможности и действительности, занимается исследованием того, как мы познаем мир, как углубляемся в сущность изучаемого, исследует проблему реальных противоречий.

Гегель – первый философ, который осмыслил проблему диалектических противоречий самым фундаментальным образом. Он открыто заявил, что противоречие – не ошибка, не недостаток нашего мышления, а корень всякого движения и жизненности, что мы не можем мыслить ни одного предмета иначе, как только в противоречиях, в единстве противоположностей. Из взаимодействия противоположных вещей, сторон возникает все богатство-многообразие мира. Правда, Гегель смешивал диалектические противоречия с логическими. Последние запрещает логика: если человек мыслит противоречиво, то он будет вести себя непоследовательно, путано, бестолково, безответственно и в результате не сможет нормально жить-действовать.  Из-за этого смешения гегелевское учение о диалектических противоречиях не вполне свободно от релятивизма и софистики.

Третью часть «Учение о понятии» Гегель посвящает собственно мышлению, проблемам индивидуального сознания человека, объективного духа (наука, религия, искусство) и абсолютного духа, воплощение которого он видит в философии.

ИСТОРИЦИЗМ ГЕГЕЛЯ

Всеохватность мышления Гегеля, его систематизм имели некоторые отрицательные эффекты. Он смотрел на человеческую жизнь и человека с высоты птичьего полета, поэтому его мало интересовала конкретная жизнь конкретного человека. Он даже говорил о ничтожности индивидуального сознания. Его философия – философия абсолютного-мирового духа. В абсолютном духе всё как бы растворяется (как бог в природе у пантеистов). Природа, люди, их жизнь, сознание являются лишь отдельными ступенями развития мирового духа. Гегелю интересно целое (история), а детали его интересуют лишь в отношении к целому (как бы за лесом не замечает отдельных деревьев).

Карл Поппер – известный мыслитель ХХ века – назвал теории, подобные гегелевской, историцизмом. Историцисты рассматривают человеческую жизнь с позиции всего человечества, всего исторического развития, сдвигают свое внимание с проблем конкретной жизни на проблемы вселенские и подают советы как жить с позиции вселенской истории, законов исторического развития.
В социально-политической области историцистские идеи Гегеля послужили основанием для возникновения двух форм тоталитаризма: национал-социализма и коммунизма.
Гегель выдвинул такую периодизацию истории: сначала был Восточный мир, затем Греко-Римский и завершает историю Германский мир. Гегель назвал последние полторы тысячи лет истории именем одной нации. Это ли не национализм?!

Далее, Гегель иногда высказывал идеи, которые можно назвать кровожадными и даже людоедскими. Он считал, например, что войны – полезная вещь, что они — средство самоочищения человечества. «…высокое значение войны, — писал он, — состоит в том, что благодаря ей, как я это выразил в другом месте, «сохраняется нравственное здоровье народов, их безразличие к застыванию конечных определенностей; подобно тому как движение ветров не дает озеру загнивать, что с ним непременно случилось бы при продолжительном безветрии, так и война предохраняет народы от гниения, которое непременно явилось бы следствием продолжительного, а тем более вечного мира». (Гегель. Философия права М., 1990. С. 360 (§ 324). Адольф Гитлер через сто лет с небольшим почти повторил Гегеля: «Для блага немецкого народа мы должны стремиться к войнам через каждые 15-20 лет».)

Война сносит все устоявшиеся традиции и обычаи, в том числе подвергает испытанию фундаментальные ценности человеческой жизни. Гегель поддерживал стремления отдельных лидеров вести войны. Так, он весьма ценил Наполеона, а ведь последнего прозвали «людоедом».

Примечание. В войнах, которые вел Наполеон, погибло по меньшей мере 5 миллионов человек(см. Википедию. Статья "Наполеоновские войны")! Это неслыханная цифра для начала XIX века. И еще. Наполеон несет ответственность не только за конкретные преступления как завоеватель. В новой истории он создал прецедент, которым воспользовался другой претендент на мировое господство — фюрер-завоеватель Гитлер. Наполеон породил Гитлера. Без Наполеона не было бы Гитлера.
Конечно, и Наполеон имел своих предшественников. Достаточно назвать хотя бы Александра Македонского и Юлия Цезаря.

Здесь Гегель фактически выступает с позиций антигуманиста. Воинственность гегелевской философии получила развитие в ницшеанстве и воплотилась затем в Гитлере, который хотел покорить весь мир.

Великий русский хирург Н. И. Пирогов, переживший ужасы Крымской войны, оставил такое свидетельство о войне: «Война — это травматическая эпидемия».
Есть щемящая душу песня в исполнении Валентины Толкуновой. В ней прямо говорится о том, чего лишает человека война. В свете этой песни кощунственны всякие аргументы в пользу войны и ее оправдания. Вот эта песня:
 
Еще до встречи вышла нам разлука,
И всё же о тебе я вижу сны.
Ну разве мы прожили б друг без друга,
Мой милый, если б не было войны,
Мой милый, если б не было войны.
     Наверное, я до срока стала старой,
     Да только в этом нет твоей вины.
     Какой бы мы красивой были парой,
     Мой милый, если б не было войны,
     Мой милый, если б не было войны.
И снова ты протягиваешь руки,
Зовешь из невозвратной стороны.
Уже ходили б в школу наши внуки,
Мой милый, если б не было войны,
Мой милый, если б не было войны.
    Никто калитку стуком не тревожит,
    И глохну я от этой тишины.
    Ты б старше был, а я была б моложе,
    Мой милый, если б не было войны,
    Мой милый, если б не было войны.

"Если б не было войны". Кинофильм "Приказ: огонь не открывать". Слова И.Шаферана. Музыка М.Минкова

Гегель был духовным отцом не только национал-социализма, но и коммунизма. Как коллективист по умонастроению, он считал, что люди реализуют себя, только объединив свои усилия. Гегель проповедовал теорию, согласно которой люди фактически были марионетками, пешками в «руках» истории. Он утверждал, что целое имеет примат над частями; части целиком зависят от целого. Он рассматривал людей как части мирового духа.

В «Философии права» он, например, писал, что «истинная храбрость культурных народов заключается в готовности жертвовать собой на службе государству, где индивид представляет собой лишь одного среди многих. Здесь важно не личное мужество, а вступление в ряды всеобщего.»  С. 362 (§ 327). «Принцип современного мира, мысль и всеобщее, придал храбрости высшую форму, в которой ее проявление представляется более механичным и делом не данного особенного лица, а членов целого, так же как и сама храбрость представляется вообще направленной не против отдельного лица, а против враждебного целого, и, таким образом, личное мужество являет себя как неличное.» (Там же. С. 363).

Гегель, как и Спиноза, говорил, что свобода есть познанная необходимость. Свободен только тот человек, который познает эту необходимость. Последующие философы оценивали Гегеля как панлогиста, т. е. человека, который абсолютизировал логику, упорядоченность. Да, действительно, Гегель абсолютизировал порядок, закономерность, а историю рассматривал как прикладную логику. Это — большое заблуждение Гегеля. Оно было связано с тем, что Гегель — рационалист; он переоценивал значение порядка в жизни людей. Он считал, что случайности существенно не влияют на исторические события, на их появление или смену; они лишь ускоряют или замедляют ход истории.

Гегелевская концепция — квазилапласовский детерминизм или органицистский детерминизм, когда отдельные структуры общества рассматриваются как части организма. На самом деле человеческое общество не является организмом, оно не чувствует, не движется как единое целое.

ВОИНСТВЕННО-ГЕРОИЧЕСКИЙ РОМАНТИЗМ ГЕГЕЛЯ

Уильям Шилер:
«После смерти Фихте в 1814 году его преемником в Берлинском университете стал Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Диалектика утонченной, доходящей до самой сути философии Гегеля вдохновляла Маркса и Ленина и способствовала таким образом развитию коммунистического мировоззрения. Вместе с тем возвеличивание Гегелем государства как верховной власти в жизни человека проложило дорогу второму рейху Бисмарка и третьему рейху Гитлера.

 По Гегелю, государство есть все или почти все. Он утверждал что государство — высшее проявление "мирового духа", "мораль вселенной"; оно олицетворяет актуальность этической идеи, этической мысли как формы самосознания; государство безраздельно властвует над индивидуумом, высший долг которого состоит в том, чтобы быть членом государства, ибо право мирового духа выше всех особых привилегий…

 Как же тогда следовало рассматривать счастье отдельного человека на земле? Гегель отвечает, что "мировая история — это не империя счастья". Периоды счастья, по заявлению философа, пустые страницы истории, поскольку они отражают периоды согласия, когда отсутствуют конфликты. Война является великим чистилищем. По мнению Гегеля, она содействует этическому здоровью народов, развращенных долгой жизнью в мире, подобно тому, как порывы ветра освобождают море от нечистот, накопившихся за время затянувшегося штиля.

 Традиционные понятия морали и этики не должны препятствовать ни высшему государству, ни "героям", которые возглавляют его. Согласно учению Гегеля, мировая история возвышается над всем остальным… Неуместные моральные устои не следует противопоставлять деяниям и свершениям, имеющим историческое значение. Раболепие перед личной добродетелью — скромностью, смирением, филантропией и терпением — не должно мешать им… Такая мощная сила [государство] растопчет множество невинных цветков — сотрет в порошок многих, вставших на его пути.
 
 Гегель предсказывал, что такое государство будет создано в Германии, когда она вновь обретет дарованную ей всевышним силу. Он предвидел, что "час Германии" пробьет и ее великой миссией станет возрождение мира.
 Читая Гегеля, понимаешь, какое вдохновение черпал Гитлер (впрочем, как и Маркс) в трудах философа, хотя был знаком с этими учениями лишь понаслышке. Следует особо подчеркнуть, что Гегель своей теорией "героев" — этих великих личностей, которым таинственное провидение вверило исполнение "воли мирового Духа", вселил в Гитлера, как мы узнаем в конце данной главы, всепоглощающую уверенность в собственной миссии». — У. Шилер. Взлет и падение Третьего рейха. Ч. 4. Воззрения Гитлера и истоки Третьего рейха.

ВОПРОСЫ ПОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ ГЕГЕЛЯ

Очень важный для понимания философии Гегеля фрагмент из его «Лекций по истории философии»:

«Общераспространенный предрассудок полагает, что философская наука имеет дело лишь с абстракциями, с пустыми общностями, а созерцание, наше эмпирическое самосознание, наше чувство своего “я”, чувство жизни, есть, напротив, внутри себя конкретное, внутри себя определенное, богатое. И в самом деле, философия пребывает в области мысли, и она поэтому имеет дело с общностями; но хотя ее содержание абстрактно, оно, однако, таково лишь по форме, по своему элементу; сама же по себе идея существенно конкретна, ибо она есть единство различных определений. В этом и состоит отличие разумного от чисто рассудочного познания; и задача философии заключается в том, чтобы вопреки рассудку показать, что истинное, идея, не состоит в пустых общностях, а в некоем всеобщем, которое само в себе есть особенное, определенное. Если истина абстрактна, то она — не истина. Здравый человеческий разум стремится к конкретному; лишь рассудочная рефлексия есть абстрактная теория, она не истина — она правильна лишь в голове — и, между прочим, также и не практична; философия же наиболее враждебна абстрактному и ведет нас обратно к конкретному.» (С.88).

От Гегеля исходит следующее утверждение: «абстрактной истины нет, истина всегда конкретна» (это утверждение любил повторять Г.В.Плеханов). У самого Гегеля данное утверждение звучит так: «если истина абстрактна, то она — не истина». Например, можно ли утверждать, что истина всегда полезна, а ложь всегда вредна? Оказывается, в отдельных случаях истина вредна, а ложь полезна (так, не следует говорить роженице, находящейся в тяжелом состоянии, о смерти ее ребенка).

ФИЛОСОФИЯ ПОСЛЕ ГЕГЕЛЯ

Гегель – последний гигант философской мысли, оставивший систематическое учение по всем отраслям философии. Нет такого философа после Аристотеля, который мог бы сравниться с ним по широте и глубине охвата философских понятий-проблем.

После Гегеля философская мысль разделилась на два непримиримых направления. С одной стороны, традиционный рационализм вкупе с эмпиризмом приобрел форму сциентизма. Это и позитивизм, и марксизм, и эмпириокритицизм, и прагматизм, и логический позитивизм, и постпозитивизм, и аналитическая философия, и философия науки. С другой, возникла мощная оппозиция рационализму в виде иррационализма и антисциентизма. Это направление представлено такими течениями как философия жизни, экзистенциализм, постмодернизм. К нему же относятся разные формы религиозной и мистической философии.

В. Г. БЕЛИНСКИЙ И ГЕГЕЛЬ

"Субъект у Гегеля, — пишет В.Г.Белинский, — не сам по себе цель, но средство для мгновенного выражения общего, а это общее является у него в отношении к субъекту Молохом, ибо, пощеголяв в нем (в субъекте), бросает его, как старые штаны... Смейся, как хочешь, а я свое: судьба субъекта, индивидуума, личности важнее судеб всего мира... и гегелевской Allgemeinheit (всеобщности — Л.Б.). Мне говорят: развивай все сокровища своего духа для свободного самонаслаждения духом... Кланяюсь покорно, Егор Федорович... но если бы мне удалось влезть на высшую ступень лестницы развития, я и там попросил бы вас дать мне отчет во всех жертвах живой жизни и истории... иначе я с верхней ступени лестницы бросаюсь вниз головой. Я не хочу счастья и даром, если не буду спокоен насчет каждого из моих братии... Говорят, что дисгармония есть условие гармонии. Может быть, это очень выгодно и усладительно для меломанов, но уж, конечно, не для тех, кому суждено выразить своей участью идею дисгармонии...» (Из письма В.П.Боткину. — В.Г.Белинский. Полн. собр. соч. Т 12. С 22)

ГЕГЕЛЬ И К. ПОППЕР

Здесь мне хотелось бы поспорить с К. Поппером в оценке Гегеля. Можно согласиться с ним (“Открытое общество и его враги”) в оценке социально-политических взглядов Гегеля, но оценивать его философию в целом как никчемную — большая глупость. Гегель, безусловно, был провозвестником и даже духовным отцом тоталитаризма ХХ века. И в философии природы он наговорил много глупостей. Но это не отменяет его заслуги в разработке проблемы философских категорий, категориальной логики и многих других проблем философии. Можно привести немало примеров, когда творческие люди, таланты и даже гении говорили и делали глупости, крупно ошибались и  т. д.  и  т. п. 

Композитор Р. Вагнер, написавший прекрасные оперы, по своим взглядам был шовинистом и антисемитом. Что же, теперь перечеркивать все положительное, что им было создано, не слушать его оперы, ненавидеть его музыку ?! Очень неубедительно и неудачно Поппер объясняет огромное влияние Гегеля на последующих философов и деятелей науки, искусства, политиков, выставляя его этаким казенным философом, который стал знаменитым благодаря тому, что его поддерживало прусское правительство. Аргумент о значении поддержки прусского правительства просто смешон. В разных странах разные монархи и правительства поддерживали многих деятелей. Но лишь некоторые из этих деятелей вошли в историю, прославились как таланты и гении.

В большинстве случаев поддерживаемые государством деятели почти сразу после прекращения поддержки канули в лету, т. е.  превращались в историчеcкую пыль. Кто, например, помнит сейчас Фаддея Булгарина, самого известного и преуспевающего писателя эпохи А.С. Пушкина?! Булгарин был более чем обласкан царским правительством. И что же? Он забыт и никакого влияния на последующих писателей не оказал. А Пушкин, который был в весьма сложных отношениях с царями и их министрами, почитается потомками как Солнце русской поэзии, как величайший русский гений. Если человек бесталанен или его талант ядовит, мелок, то — будь он хоть тысячу раз обласкан власть имущими — не видать ему уважения и почитания потомков.

Гений Гегеля как великого мыслителя-философа многократно подтвержден последующими поколениями мыслящих людей в разных странах мира. Очень жаль, что Поппер приводит чудовищное по своей злобности и нелепости высказывание А.Шопенгауэра и даже усиливает его, говоря: “Шопенгауэровский взгляд на статус Гегеля как платного агента прусского правительства подтверждается, например, одним высказыванием Ф. Швеглера, восторженного ученика Гегеля” (См.: К.Поппер. Открытое общество и его враги. Ч. II, стр. 43).

Нет более нелепой оценки Гегеля, чем оценка его как “платного агента прусского правительства”. Это просто ругань, площадная ругань, свидетельствующая о каком-то помутнении рассудка того, кто так высказывается. В самом деле, как может платный агент прусского правительства почитаться-расцениваться подавляющим большинством философов в конце ХХ века, т. е.  по прошествии почти двух веков как великий или хотя бы как выдающийся философ? Это совершенно невозможно!

Вот это высказывание А. Шопенгауэра: “Гегель, назначенный властями сверху в качестве дипломированного Великого философа, был глупый, скучный, противный, безграмотный шарлатан, который достиг вершин наглости в наскребании и преподнесении безумнейшей мистифицирующей чепухи. Эта чепуха была шумно объявлена бессмертной мудростью корыстными последователями и с готовностью принята всеми дураками, которые, таким образом, соединились в столь совершенный хор восхищения, который вряд ли когда-либо звучал ранее.
Широчайшее поле духовного влияния, предоставленное Гегелю власть предержащими, позволило ему добиться успеха в деле интеллектуального разложения целого поколения” (См. там же. Стр. 42).

Мне удивительно, что Поппер предваряет свою критику социально-политических взглядов Гегеля откровенной, почти площадной бранью в его адрес и как человека, и как философа-мыслителя. Неужели он думает, что таким унижением Гегеля он помогает своей критике?! Отнюдь не красит Поппера попытка оглупить Гегеля. Одно из двух: либо Гегель — глупый и тогда не стоит с ним возиться, либо Гегель — настоящий, серьезный философ и тогда он достоин критики. Поппер одновременно третирует Гегеля и спорит с ним как с серьезным противником. Такое парадоксальное отношение к немецкому философу свидетельствует об излишней эмоциональности и поверхностности критикующего.

———————————————————————

Продолжение следует:
Пост 2. Категориальная логика Гегеля: плюсы и минусы. См.: http://www.proza.ru/2019/10/14/1611
Пост 3. Гегель. Качество-мера-количество. Критика. См.: http://www.proza.ru/2019/10/26/715
Пост 4. Гегель. Категориальная логика. Продолжение. См.: http://www.proza.ru/2019/11/02/972
Пост 5. Гегель и практическая философия. См.: http://www.proza.ru/2019/11/02/1076
Историцизм и воинственно-героический романтизм Гегеля. См.: http://www.proza.ru/2012/12/06/931