Памяти...

      Большой зелёный дятел в красной кипе утомился. С ночи конопатил мухами щели. Близоруко приглядывался - гладко ли, заметно ли. Но оставил внезапно бесконечную затею свою. В попытке вылить усталость на воду пруда, погрузился. Раз, другой, третий. Отряхнулся, как мальчишка и полетел навстречу солнцу, извиняясь за то, что опоздал. А тому и недосуг. День ко дню, - не поспешить и не спешиться.

     Только один вопрос: всё ли равно, кому глядеться в его воспалённые от усталости очи? Да коли зажмурился кто навек? Да на чей? На свой или его?

    Припоминаю, как, приезжая в отпуск, дядя вставал рано утром, и шёл на берег водохранилища. Играючи, с застенчивой улыбкой прижимал к груди земной шар и перекладину турника, а после нырял и добывал раков к завтраку. По дороге домой те тихо перешёптывались между собой, хрустели объятиями и всегда удавалось уговорить отпустить “самого маленького назад к маме”.

      Трещотка птичьего полёта. Воспалённые вены заката. Гримаса театральной условной грусти облаков с тилаком луны во лбу. 

     Переменчивое небо Петербурга на мгновение делается лазурным и тает. Бледнея, обнажает кровоподтёки облаков. Минуя парадный вход Триумфальной арки, Дворцовая площадь глядится буднично. Нависая, мыльная ладонь неба терзает и давит, а уколовшись о шпиль Адмиралтейства, вздрагивает так, что колокол храма Спиридона Тримифунтского назидательно гудит.

     Кто-то мнёт небрежно сердце в руках. Оно дрожит. Ибо неведомо - оставят ли его в покое... на этот раз или кинут метко вялым комком в общую корзину.

______________________________________
Памяти выпускника спецшколы ВВС
               г.Липецк
               Выпускника Академии Можайского
               г. Ленинград.
               Владимира Шапошникова любимого
               брата моей мамы