Глава 2

21 июня 2019 года…
          Людям всегда что-нибудь нужно, кому одно, кому другое, кому третье. Мне срочно пора было приобретать новые туфли. Ведь, согласитесь, в старой, изношенной обуви человек выглядит как минимум странно. Вообще, от  того, что надето у нас на ногах, зависит многое. Если даже автомобилям и тем регулярно меняют "обувь", что уж говорить о человеке! Люди это вам не машины, люди это материя более серьёзная. Человека не поставишь в гараж до лучших времен, дескать, отдохни, брат, а то резина у тебя облысела до невозможности.
          В общем, самим ходом времени я был вплотную подвигнут к мысли позаботиться насчёт обновы. Сначала мелькнула идея прикупить башмаки на рынке, где подешевле. Однако, опыт, "сын ошибок трудных", подсказывал, что обувные изделия "поднебесных" мастеров, преимущественно громоздившиеся на тамошних прилавках, вряд ли смогут потрафить моим хоть и скромным, но всё-таки запросам. Поэтому я взял некоторую паузу, обдумывая возникшую проблему.
          И тут весьма кстати оказался новый торговый центр "Планета-Интер", распахнувший двери для покупателей этой весной.
          Как и все его собратья, он появился словно бы внезапно. Рядом с  лесопарковой зоной у нас испокон веку располагался пустырь и пара оврагов, где летом росла самая злая крапива на планете Земля, а зимой местная  ребятня каталась на всевозможных "приспособах" вниз по склонам, весело ухая от восторга. Но однажды, деловито и неторопливо, пустырь был огорожен сплошным дощатым забором, овраги засыпаны грунтом, на основании каковых стартовых  действий впоследствии и возник ТЦ "Планета-Интер".
          Куда, собственно, я и отправился в итоге за покупкой.
          Так случается в жизни, что человек, не имеющий солидного  дохода, а на данный момент я таковым и являлся, покупает себе то, чего никогда бы не приобрёл, имея хоть сколько-нибудь серьёзные накопления на банковском счету.
          Туфли были хороши, ах, как хороши! Во всех отношениях. Я купил их, почти не раздумывая. Пришёл, увидел и… примерил на ногу. Каковая процедура и сняла окончательно все возможные вопросы.
          Но денег после расчёта в кассе осталось только на... попить кофе. Его, кстати, варили тут же, в кафе, расположенном в вестибюле торгового центра. Счастливый до невозможности, я решил последовать вселенскому принципу "будет день — будет пища", и со вкусом шмякнуть по прилавку остатками "роскоши", раз уж они нечаянно оказались в наличии. Вот тут-то и произошло то, что обычно называют случайностью.
          — Хо! Кеша! Сколько лет, сколько зим!
          Обернувшись, я увидел перед собой давнего институтского приятеля, подлинное имя которого как-то стёрлось из памяти, оставив по себе только прозвище — Тяпа. Так уж вышло, что человек этот сыграл в моей жизни довольно неоднозначную роль. Именно благодаря его поддержке я, будучи влюблённым студентом, довёл таки до логического ЗАГСа наш роман с Валерией. От неё ведь тогда "поехала крыша" у многих серьёзных ребят, которые обещали мне устроить койко-место в травматологии, если не перестану "клеить" первую красавицу института. И устроили бы запросто! Но тут вмешался Тяпа. Он не набивался ко мне в друзья, он просто почему-то признал за мной право на эту девушку, и доходчиво разъяснял суть ситуации всем тем, кто планировал террор. Тяпа тогда был парнем весьма внушительных размеров и возможностей. Впрочем, как и сейчас. И вот, благодаря его неустанным, пусть и неуклюжим действиям, меня оставили в целости и сохранности. И свершилось то, что свершилось.
          Это уже потом, в процессе эксплуатации Валерии как жены, выяснилось, что лучше бы её прибрал к рукам кто-нибудь другой. Так оно, кстати, стопроцентно и случилось бы, если бы не своего рода "медвежья услуга", оказанная мне Тяпой.
          Вот из этих-то корешков и выросло потом в сознании дурацкое ощущение совершившегося экзистенциального подвоха. Два участника коего, впрочем, взирали сейчас друг на друга с вполне доброжелательными улыбками.
          — Вот, башмаки себе купил. — после обмена рукопожатием озвучил я то, что было и так очевидно.
          — Хорошо живёшь! — одобрил приобретение Тяпа. — Приличная вещь. — и ухватив меня за рукав, потянул в кафе, куда, собственно, я и сам направлялся.
          — Два "эспрессо". — сказал он официантке и на непроизвольное моё движение тихо прогудел: — Не кипешись, братуха, я угощаю!
          — А чего это ты в рабочее время по магазинам ходишь? — задал он вопрос, когда мы уже расположились за столиком.
          — Отгул у меня. А с понедельника вообще в отпуск ухожу.  — пояснил я ситуацию, и неожиданно в памяти моей всплыло имя приятеля. — А ты здесь какими судьбами оказался-то, Лёха?  Ты же уезжал, вроде, или это просто слухи?
          — Да… — собеседник пренебрежительно махнул рукой. — Покатался немного по свету, людей посмотрел, себя показал, и обратно на родину потянуло.
          — Понятно.
          — Слушай, — Алексей на мгновение задумался, затем заинтересованно взглянул на меня, — а ты случайно не хочешь совершить небольшую туристическую прогулку на Алтай? — внезапно загоревшись этой идеей, Тяпников подался корпусом в мою сторону, взмахнул руками. — Нет, серьёзно, поехали со мной. Прокатимся, проветримся. Поехали, Кеша! Мне одному скучно.
          — Ммм… — я был несколько озадачен подобным предложением.
          — Ни о чём не волнуйся. Всё схвачено, за всё уплачено. Завтра я подгребу к вам во двор в десять часов утра. Ты только спустишься вниз и выйдешь из подъезда, а экипаж уже подан! — Тяпа хохотнул, поспешно заглотнул остатки кофе и бросив купюру на столик, поднялся. — Всё-всё-всё, не желаю слушать никаких возражений! Будем считать, что договорились. Потом сам спасибо скажешь. Алтай это замечательный край, увидишь — полюбишь навсегда. А вдвоём веселее будет!
          Ураган! Тайфун! Вот и поспорь с ним. Всегда был таким. Пришёл, увидел и сманил!
          Впрочем, почему бы и в самом деле не совершить поездку? Тем более, что на Алтае я ни разу не был. Эй, Лёха! Я согласен!
          А Лёха уже куда-то убежал, по своим делам. Он и так уверен, что я не откажусь. Ну, я и не откажусь!


          ……….Небольшой актовый зал был скупо освещён гудящими люминесцентными светильниками.
          — Не в деньгах счастье… 
          — А в их количестве! — добавил кто-то, считающий себя шибко остроумным.
          — Ну… пусть так. Однако, мы немного о другом, мы — о счастье. Но не простом, а купленном…
          — Но ведь счастье купить нельзя? Или... — опять добавил кто-то из публики.
          — С этого места, пожалуйста, поподробней! — перебил его следующий выкрик, словно выстрел. И вдогон установочка: — А может, я несчастлив?
          — Несчастлив, да смел! — дама на первом ряду усмехнулась,  показывая золотые зубы, и встряхнувшись, как боевой конь, зыркнула вдоль линии голов, отыскивая наглеца.
          "Наверное, она полагает, что купила себе счастье вместе с тусклым блеском в полости рта." — подумал лектор и с тоской стал смотреть в зал, выискивая того, кто выделялся бы из массы присутствующих людей лицом, нелепой одеждой, причёской, или ещё чем-нибудь. Это было важно, найти слушателя, которому единственному и следовало рассказывать. Лектор был опытен и талантлив. Досадно, что ему платили до смешного мало за умение говорить избитые истины так искусно, что в результате слушатели воспринимали их совершенно иначе.
          Золотозубая дама нервно ёрзала на сиденье. Видимо, её счастье требовало немедленной самореализации.
          Лектор прокашлялся, смочил губы водой из стакана.
          Стакан повидал уже не один десяток разнокалиберных лекторов. Его от них тошнило. Нестерпимо хотелось покинуть аудиторию, или на худой конец присоединиться к вон той весёлой троице, что тайком открывала бутылку дешёвого портвейна на задних рядах. Стакан не знал, что такое счастье. Да и какое счастье может быть у гранёного стакана, кроме одного — неизменность формы плюс изменчивость содержания? Сколь ни странно, но Стакан мечтал о том, как он с достоинством мог бы стоять где-нибудь в серванте, щурясь сквозь пыльные стёкла дверец, а из него выглядывали бы штук пять карандашей, непременно разного цвета. И чтобы обязательно один из них был чертёжным, с надкусанной резиночкой сверху. Почему так? Стакан не знал. Да разве это имело хоть какое-то значение? Ведь в любой момент его готова была постигнуть участь десятков его собратьев — он мог треснуть от нагрева, упасть и разбиться на десяток мелких осколков, оказаться заброшенным в какую-нибудь дыру, и остаться там навсегда, забытым и никому не нужным.
          Впрочем, это всего лишь лирическое отступление, в то время как лекция продолжалась.
          "А может, правда, подкинуть вверх монетку, загадать желание, орёл или решка? Как-никак, пятидесятипроцентная вероятность того, что счастье можно купить!"
          Опля!.. Монетка, встав на ребро, крутилась волчком, толи отрицая, толи наоборот подтверждая истину, что счастье всё-таки индивидуально. Даже в массовке, сиречь толпе.
          Лектор прихлопнул денежку ладонью. Но, не решившись посмотреть на результат, сгрёб её и сунул в карман. Затем улыбнулся и сказал:
          — А теперь поговорим о серьёзных вещах…
          — Есть ли жизнь на Марсе? — шутливо подсказали граждане с задних рядов, те самые, которым не доставало для полноты счастья всего лишь стакана.
          — И об этом тоже. — согласился лектор.
          А монетка, тем временем, выпала сквозь прореху в его кармане и потихоньку покатилась. Куда? Вероятно, туда, где за её небольшой номинал всё-таки можно было купить некоторое количество счастья.
          ……….


22 июня 2019 года…
          — О!  — с удивлением произнёс Тяпников, когда я подошёл к его джипу, имея за плечами рюкзачок, а в руках Интика. — Настоящий человек никогда не оставит своего друга в одиночестве, так что ли? Нафига кота-то взял с собой? Соседям подкинуть не догадался?
          — Если ты возражаешь, мы можем повернуть назад. — пожал я плечами, даже не собираясь спорить на эту тему. Интеграл имел для меня особое значение, уже хотя бы потому, что это был кот Анжелики, не упоминая всего прочего.
          — Да я не возражаю. Пусть прокатится животинка, ему тоже, поди, скучно в четырёх стенах сидеть. — махнул рукой Тяпа.
          На том и порешили. Я устроил Интика на заднее сиденье, а сам уселся впереди, рядом с Алексеем.
          В 10.15 по местному времени наша "Антилопа Субару" подняла паруса и отчалила от пристани в поисках золотого руна.
          Дорога есть дорога. Первые пару часов я ещё довольно внимательно следил за проплывающими по сторонам пейзажами, затем взгляд стал выхватывать из ленты событий лишь особо примечательные места, а потом и вовсе начал скользить по поверхности. Где-то мы останавливались, чтобы перекусить чем бог послал, выпить по стаканчику чая, где-то задерживались, дабы посетить туалет. Ну, в общем, обычная дорожная рутина, ничего особенного. После очередной паузы мы опять седлали и погоняли нашу "Антилопу Субару".
          Алексей поначалу пытался что-то рассказывать, подобно гиду, но очень скоро запутался в пояснениях, рассмеялся, и предоставил мне право самому делать выводы обо всём увиденном на пути. Он и всегда был не слишком-то разговорчивым. Похоже, с годами это его качество не претерпело особых изменений. Тут я ничего не имел против. Единственное, что немного раздражало — манера Тяпы врубать радио чуть ли не на полную мощность. Я пару раз просил убавить звук, он соглашался, но спустя некоторое время снова поддавал громкости, толи забываясь, толи просто из желания как следует "заценить" какую-то очередную мелодию. Я плюнул и махнул рукой. В конце концов, это было не смертельно.
          Когда въезжали на территорию Алтайского края, мне казалось, что вот сейчас здесь сразу и начнутся горы. Прямо раз — и грозные каменные скалы взметнутся ввысь! Но ничего подобного не случилось. Вокруг были всё те же равнины, леса, солнце и небеса. Лишь много позже местность начала изменяться, появились холмы, намекая на то, что ещё не всё потеряно, горы таки будут.
          Когда дошло уже до собственно горных образований, я посмотрел, посмотрел на это дело... и решил, что ничего из того, что вижу, описывать не стану. Бесполезно. Перед глазами было какое-то сумасшествие. Потрясающе красивое безумие. Такое надо видеть воочию, литература тут отдыхает. Вот и всё. Пауза на осмысливание.


          ……….В избе пахло овчинным полушубком и табаком.
          — И стали мужики умнее баб…
          — Деда, а деда, а кто это "баб"?
          — Баб?.. Кха-кха. Баобаб, я говорю. Дерево такое. Та же берёза, токо потолше в боках будет. Как суседка наша Клавка по сравнению с мамой твоей. Не перебивай, слухай далее. На чём я остановился? Ах, да. Ну, вот. Сели, значится, первобытные Клавки в уголку и давай кости перемывать! От этого в пещере скоро стало теплее, потому как от трения ихних языков появился огонь, потом от огня мясо поджареное. А уж когда из обглоданных костей понаделали копий да ножей — совсем цивилизация началась. Оттого и мужики поумнели. Ну, а раз поумнели, значит, всё, конец матриархату! Дальше, значится, даёшь добычу мамонта! Ведь у мамонта и шкура, и мясо, а главное — из бивня хорошая сабля получается.
          Отправились мужики на добычу мамонта. Шли-шли — устали, сил нет. Далеко же идти-то, когда не знаешь куда идёшь! Порешили они яму выкопать, умные же теперь! Вырыли. А тут и мамонт мимо бежит. Ну, мужики-то давай заманивать его, кричат, дескать, эй, не ходи сюда, шибко опасно! А мамонт, он же упрямый лось, в смысле, самец. Нарочно ещё разбежался… да и упал в яму!
          Ну, красота, то-есть! Охота удалась. Но тут появились женщины и всё испортили.
          — Ух ты! — сказали они восхищённо. — Сколько тут мясца, да сальца неоприходованного!
          Вот так и повелось испокон веку — как только мужики чё исделают, уже тут как тут бабы, едять их мухи! Так под ногами и вертятся. Везде свой нос суют, хотят умными казаться!..
          — Деда, а деда, а бабушка наша?
          — Кха!.. Нет, внучек, наша бабуля не такая… Ты кашку-то ешь, скусная кашка. С тыквы... али с другой какой хренотени?.. Кушай!
          — А ты саблю дашь мне?
          — Саблю? Саблю не дам. Вострая она! А ежли ты руки себе отрежешь? Чем тогда кашу будешь есть?
          — Ротом буду!
          — Экий ты дурень, так бы все и ели! А как жа ты её в рот-то запихаешь без рук?
          — А чего там дальше было?
          — Игде?
          — В первобытной пещере.
          — Дык, всяко там было. Мужики-то мяса добыли. Супу наварили. Житуха пошла! Только успевай рот разевать.
          — А сабель они наделали? С мамонтовых бивней?
          — А то! Такие, скажу тебе, сабли… То-есть, всем саблями сабли!
          — А потом?
          — А потом внучек, суп с котом.
          — Потому что мамонт закончился?
          — Ат, ты, бисов сын! Кха-кха… Это просто присказка такая есть, про кота.
          — Нехорошая присказка. Сам, поди, нашего Барсика не стал бы есть?
          — Ты того, не умничай... Щас вот бабуля придёт, петушка тебе даст, ежли кашу доешь.
           — Я бы сейчас на мамонта пошёл. Сильно мне саблю охота. А каша подгоретая вся.
          — Ну-ка, дай попробую… Нормальная каша. Дымком, вишь, с неё тянет. Так это хорошо. Настоящая военная каша. На рыбалку её варил. Пойдёшь завтра со мной на сома?
          — Пойду. А сом, это кто?
          — Кха… Сом, голуба, это то же, что и мамонт, только из реки.
          Дверь в сенцах хлопнула, мяукнул кот Барсик.
          — Это ктой-то там? Ты, что ли, Ниловна? Иди ужо. А то загонял меня твой внучек. То ему саблю, то каши добавки. За тобой скучает, петушка хочет!
          — Бабу-у-уля! — мальчуган стрелой выскочил из-за стола навстречу бабушке.
          А Митрич, усмехнувшись в усы, пошёл в сарай, строгать внуку саблю. Потому что какой казак без сабли? Петушок, конечно, вкуснее каши будет. Но не хлебом же единым! Да и вообще. Рыбалка завтра, не бабского это ума дело.
          Вот и помалкивай, знай.
          ……….


23 июня 2019 года, утро…
          Заночевали мы в придорожном мотеле с громким названием, которое теперь напрочь выветрилось из памяти. Спозаранку, приведя себя в некоторый порядок, мы плотно позавтракали и вновь оседлали верную "Антилопу Субару". Аккуратно выехали на шоссе и двинулись в дальнейший путь.
          Алексей, насвистывая "Чунга-Чангу", внимательно смотрел на дорогу. Мотор деловито гудел. Интик, развалившись на заднем сиденье, сладко кемарил. Ну, а я крутил головой на все 360 градусов. Здесь было на что посмотреть. Алтай! Мимо то и дело проплывали едва поддающиеся логическому осмыслению пейзажи. Такого безудержного восхищения дикой природой я от себя никак не ожидал. Впрочем, надо отдать должное мастеру ландшафтного дизайна, который здесь потрудился, парень, кто бы он ни был, развернулся с неподражаемым знанием дела. Удастся ли когда-нибудь, кому-нибудь, где-нибудь поразить моё воображение чем-то ещё более крутым, очень сомневаюсь.
          Меж тем, ориентируясь по каким-то известным ему приметам, Тяпа вдруг притормозил джип и аккуратно съехал с шоссе на едва заметную двуколейную дорогу, уходящую в перпендикулярном направлении.
          — Кажись, тута. — весело глянул он в мою сторону и подмигнул. — Красивое, говорят, местечко. Рай для туристов. Но не все о нём знают. Вот сейчас сами проверим и убедимся.
          Разумеется, как главный в поездке персонаж, я ничего не имел против приятных сюрпризов, поэтому важно кивнул в ответ.
          Джип, оставляя за собой лёгкое облачко пыли, катился некоторое время в ложбине, затем миновал каменистый холм, повернул, втискиваясь меж двух скал. И вдруг перед нами появилась славная такая долина, с росшими там и сям кустиками и деревьями, похожая на заброшенный сад. Солнце освещало пейзаж косыми лучами и придавало ему воистину сказочное очарование. 
          "А ведь и впрямь красивое местечко."  — успел восхититься я и тут же клюнул носом, потому что джип резко остановился. Только было  я хотел поинтересоваться, по какому поводу совершён столь неожиданный стоп, как уже и сам всё увидел — со стороны Алексея к нам приближались два человека в полицейской форме. Один из них, повыше ростом, помахивал полосатым жезлом. Вот странное дело. Откуда они выпорхнули? Из хорошо закамуфлированного окопа? Готов побиться об заклад, что никого вокруг ещё минуту назад не было и в помине.
          Алексей молчал, хотя обычно в такой ситуации любой водитель отпустил бы пару фраз нелитературного звучания.
          — Будьте любезны выйти наружу. — громко сказал полисмен пониже ростом, приложив на мгновение руку к виску.
          — Зачем? — опуская стекло откликнулся Тяпа. — Мы умудрились что-то нарушить? Что именно?
          — Вы въехали на охраняемую территорию. — спокойно пояснил высокий полисмен. — Придётся составить протокол, и всё такое прочее.
          — Впервые слышу, что территория охраняется, никаких знаков, подтверждающих этот факт, по дороге мне не встретилось. — возразил Алексей. — Как же я должен  был понять, по-вашему, что не имею права сюда въехать, что мне запрещено дышать здесь свежим воздухом, отдыхать и мирно спать на зелёной травке?
          Полисмены переглянулись и дружно изобразили мрачные усмешки.
          — Ну хватит уже ваньку валять. — лениво процедил низенький, кривя рот набок. — Мы ведь прекрасно понимаем, с какой целью совершается ваша поездка. А между тем, вспомните, вас, кроме всего прочего, предупреждали, что могут возникнуть осложнения, у вас было время подумать и отказаться. Однако вы решили рискнуть…
          — И поэтому, — вмешался высокий, — придётся теперь расплачиваться за риск. Три недели труда в каменоломне, не меньше. И скажите спасибо, если только это.
          Не знаю, как Тяпа, а лично я ничего не понял. С изумлением глядя на полисменов, уже открыл рот, дабы поинтересоваться, что тут, собственно говоря, происходит, но меня опередило чьё-то грозное "фэ", прозвучавшее сзади. Обернувшись, я обнаружил Интика, вскочившего на ноги и с каким-то острым любопытством смотревшего на стоящих снаружи полисменов. Которые, кстати, едва услышав этот звук, замерли на месте. Затем оба, как по команде, наклонились и уставились сквозь оконце на моего кота. Долгое время все трое играли в "кто кого переглядит", после чего полисмены вдруг засуетились, словно не понимая, зачем они тут вообще оказались.
          — Это не по правилам! — сдавленным голосом воскликнул высокий  и торопливо зашагал прочь какой-то деревянной походкой. Спустя пару секунд за ним поспешил напарник. Оба отошли метров на двадцать, подпрыгнули и… растворились в воздухе!   
          — Вот это да! — всего и смог произнести я, в изумлении переводя взгляд на хмурого Тяпу. — Это что за фигня?
          В ответ он пожал плечами и продолжал сидеть без движения, о чём-то сосредоточенно размышляя. Интеграл же фыркнул и снова улёгся на сиденье.
          Кстати, котик-то у нас с Анжеликой не простой, однозначно! И если перемены, происходившие в моей квартире с его там появлением, ещё как-то можно было объяснить разгорячённым воображением хозяина оной, то впечатление, только что произведённое им на странных полисменов, уже определённо выдавало наличие мистики.
          Спустя пару минут я нарушил торжественное молчание, воцарившееся в машине:   
          — Предполагалось, вообще-то, совершить обычное туристическое путешествие, не так ли, Лёха? Или я чего-то недопонял?
          Алексей поморщился. Достал сигареты, закурил. Похоже было, что он предпочёл бы сохранить в секрете некую известную ему информацию, однако…
          — Н-да… простым туризмом тут дело явно не обойдётся. — наконец промолвил Тяпа. — Кеша, я сам ошарашен, честное слово… Сейчас всё тебе расскажу, и вместе решим, как поступить дальше.


          ……….Царевна Будур нервно доила козу. Получалось у неё это нынче довольно плохо. А причина была в том, что в благословенном Багдаде объявился "нарушитель спокойствия" Ходжа Насреддин. Объявиться-то объявился, это, как говорится, полбеды, но вот к царевне заглянуть не соизволил. Чем нанес ей глубокую душевную травму.
          Будур отдавала себе отчёт в том, что у Ходжи на всём пространстве от Багдада до Хивы — десятки фанатеющих возлюбленных. Доходили даже слухи, будто, устав от ревности одной высокопоставленной черноокой особы, Ходжа прятался от неё в гареме самого раджи Мадраса!
          Да, много историй ходило о прославленном Насреддине. Как тут удержаться и не начать нервничать!
          А Ходжа в это время ещё только подъезжал к золотым воротам города и в предвкушеньи встречи вспоминал о несравненной своей Будур.
          "Как там мой цветочек лазоревый цветёт на хорошо удобренной почве? — думал Ходжа. — Как там моя серна изящная скачет по круглым уличным булыжникам?"
           А надо вам знать, что давно уже всем крупно- и мелкогабаритным скотом в славном городе и его окрестностях заведовал каттельмен Койбер Белински-оглы, принадлежавший к знаменитому пастушескому роду Пё-Пё, вышедшему из синайской пустыни к Багдадским стенам лет этак полтораста тому назад. С тех пор как завладел он всеми стадами баранов, овец, коров, быков, буйволов и яков, не стало в городе человека богаче, чем Койбер Белински-оглы!
          Не о чем было бы и речь вести, если бы каттельмен не влюбился, как на грех, в царевну Будур, и случайно не узнал, что царевна влюбилась в Ходжу Насреддина. Из ревности Койбер уже готов был погубить их обоих, а затем отдать себя в руки правосудия. Но будучи большим хитрецом и малым колдуном, он решил сначала постараться влюбить в себя Ходжу, чтобы таким образом замкнуть всех троих участников в магический любовный треугольник и взаимонейтрализовать до более благоприятных времён. И так оно, скорее всего, и произошло бы, поскольку каттельмен обычно добивался своего. Но судьба, как известно, любит устраивать приятные сюрпризы.
          Койберу, являвшемуся уже достаточно богатым человеком, не хватало для полного счастья только одного — тёплого местечка в администрации. И надо же было такому случиться, что как раз накануне описываемых событий умер городской кибиткаяси — главный владелец и распорядитель пассажирских кибиток. А наутро стало известно, что эта почётная должность предложена уважаемому аксакалу Койберу Белински-оглы.
          Таким образом, каттельмен, принимая наследство кибиткаяси, одновременно с этим принял и все хлопоты и заботы по нормализации работы городского пассажирского транспорта, которые требуют от чиновника такого количества времени, что тому становится уже не до любовных интриг. Поэтому ничего из того, что могло вскоре произойти, не произошло, и Ходжа Насреддин с царевной Будур имели свидание, не омрачённое совершенно ничем и никем. И они даже не догадывались, какая серьёзная опасность чуть было не погубила их взаимную любовь.
          Ведь это же надо, как всё-таки удачно иногда умирают кибиткаяси!
          ……….