Потустронние диалоги

ПОТУСТОРОННИЕ ДИАЛОГИ


 


1

Герой:
Скорее всего
Утро
Я лежу на матраце
На моем теле
Ветхое одеяло
Оно пропускает к телу прохладный воздух
От которого меня знобит
Снился Тулуз-Лотрек
Лицо его было зеленым
Он глотками пил яд из бокала
Он икал
Высокая дама улыбалась
Cтоя за его спиной
Он плакал
И я плакал
Я сидел за соседним столиком
Дама грозила мне кулаком
Под столом кричал петух
Про яд в бокале
И чемоданы на вокзале
Про капли в стеклянной банке
Я проснулся спозаранку
Бодр, весел жить хочу
Я на завтрак съем свечу
Вот и утро
Поет птица
Она, как и я
Нестерпимо мерзнет в своем гнезде

Тулуз-Лотрек (выходит из стены):
Ты был со мною ночью в кабаке?
Был, я это знаю точно.
Мы пили вместе этот яд.
Я полагаю, что я умер?

Герой:
Ты умер раньше

Тулуз-Лотрек:
И в ад душа моя переселилась.
Но ты зачем там был?
Ведь ты живой еще.

Герой:
Я силился отнять стакан, которым мучали тебя, но не хватило сил
Она мне запретила это делать, и ты мне запретил

Тулуз-Лотрек:
Прощай.
Мы встретимся, но я не знаю где.
И не ходи туда, где места нет тебе.





Герой:
Я постараюсь
Я растворяюсь
Я - на колесах дом
Я-Ты - фантом

Тулуз-Лотрек уходит в стену.

Герой:
Я интересно существую
Я вижу говорящие со мной фигуры
Сейчас Тулуз-Лотрек, вчера был Гершвин
В окно глядит Ван Гог и гладит ухо
И норовит кусок пришить
Глаза закрою - никого, открою - ухо
Сейчас, пожалуй, шесть часов утра
Ван Гог, входи, не мерзни там

Ван Гог:
Я здесь уже давно.
Лежи, я на тебя свое пальто наброшу.
Оно из Боринажа, в нем Господа тепло.
Так лучше?

Герой:
Много лучше, благодарю

Ван Гог:
Тулуз-Лотрек к тебе сегодня заходил.
Его всю ночь травили ядом,
Его вся ночь травила ядом,
Она его, как ночь, травила ядом.

Герой:
Прости, ты многослоен, как пирог
Пожар в груди промок
По стенам радуга над морем
Я говорю запоем
В руках держу поводья
Кони рвутся
Снег
Зима
Я видел это раньше
Звонок
Звонят во все колокола
Течет кипящая смола
И кровь мешает с белым снегом
Я на плоту вслед за ковчегом

Ван Гог:
Уйду пока.
Вернусь со следующим рассветом.

Шагает из окна и садится на небольшое облако.










2.


В комнату вместе со стулом входит Хлебников Велимир, примерно ста двух лет от роду.

Хлебников:
Я сяду у стола,
Здесь поэтические сети.

Герой:
Я раньше мог писать, как пишут дети

Хлебников:
Я знаю. Я читал.

Герой:
Читал? Когда ты мог читать и где?
Никто из здесь живущих это не читал

Хлебников:
Ты прав, живущим нужно жить.
Читать фантазии - удел усопших.

Герой:
Который час?

Хлебников:
Гром выбил ровно два часа.
Обедать время, как ты полагаешь?

Герой:
Я полагать-то полагаю
Обедом не располагаю
И по-дурацки каламбурю
В стакане поднимая бурю

Хлебников:
Я кое-что припас:
Капуста, огурец, немного сала, хлеб, вина бутылка.
Поешь, а я побреюсь,
Щетиной ощетинился, как боров.

Хлебников уходит куда-то.

Герой:
Еда
Капуста
Свежий огурец
Забытые давно понятья
Я потерял значенье этих слов
Я вспоминаю запах, но не помню вкуса
Я буду молча все жевать
А как же гость?

Хлебников (появляясь в комнате):
Я сыт.
Мой голод завершил свой путь,
Едва ко мне явилась бабка-смерть,
Она от всех меня хлопот освободила.
А ты питай свой организм, твой срок еще не вышел,
Твой не назначен нынче срок.



Герой:
Поведай мне себя
Я буду слушать
Ведь говорить нельзя
Когда ты ешь, но можно слушать
Одновременно кушать
Беру кусочек сала с хлебом
Ем
И становлюсь, как рыба, нем
О, рыба! - вот забытое понятье

Герой торопливо ест.

Хлебников:
Пей вино.
Теперь залазь под одеяло.
Пальто Ван Гога сверху.
Мой ватник на ноги.
Выпей-ка еще, и спи.

Герой:
А ты уходишь, Велимир?
Куда?
Куда ведут врата земные?
Каков удел земных богов,
Что властью попирают правду
И прочь уйдя родятся вновь?..
Я чувствую по телу кровь
Волной шумливою гуляет,
Волну движеньем забавляет.
Ты здесь еще?
Дай мне ладонь.
На ней все линии пусты, все закупорены проходы,
Кругом засады, камыши.
Приятный тихий звон в ушах.
Все от вина.
И рядом ухает война,
И я весь по уши в крови,
В крови по горло.
Горло на цепи.
...И цепью вышли из тумана, а после поглотил туман,
А после этого всего, на радость нам
Набили странностью карман и вдаль ушли.
Одни нули.
Две единицы были рядом,
Но их давно убили градом.

Хлебников:
Успокойся душа на мгновенье.
Пусть облегчит тебя прикосновенье.
Моя ладонь - твой лоб.
Не лезь покуда в гроб.

Опускает ладонь на лоб героя и тот затихает.

Хлебников:
Пойду туда, где движется река под солнцем,
Где сталь напоминает дикий Марс.

Выходит в окно и превращается в птицу.






3.

Герой:
Темно
Тепло
Ночь или я не живой
Если бы я был живой, мне было бы холодно
Долгие дни я все время замерзал и ничего не ел
Теперь я сыт и мне тепло
Вот моя рука и локтевой изгиб
Передо мной окно и ворох звезд рассыпан
Это - ночь
Прекрасна ночь и я в ночи
Сейчас я встану и пойду к окну

Пытается подняться, но падает.

Я так ослаб, что не могу свой организм призвать к ответу
Прекрасно это -
Дикая строка
Но коротка

Тулуз-Лотрек (выходя из стены):
Хорошая строка.
Правда, бесхозная пока.

Герой:
Кто здесь?
Я тебя не вижу

Тулуз-Лотрек:
Тулуз-Лотрек. Мы давеча давились вместе ядом.
Я после умер, ты ж еще живешь.

Герой:
Я помню, помню
Садись сюда
Вот черт, здесь не на что садиться
Садись на подоконник - ближе к звездам

Тулуз-Лотрек:
Как мне забыть
Ее зеленые глаза,
Мой замок, мой фамильный склеп
И сотни тел, мужских и женских,
Обряд велит, велят дела, обычаи и нравы,
А ты не пей, не пей отравы...
Ты видел нас, ты знаешь нас, над нами нет креста,
Мы как дурные дети:
Родитель выгнал, подобрал приют,
В приюте искалечат, изобьют,
А после выбросят на свалку...
Нет, мне тебя не жалко,
Ты этот яд уже вкусил, достаточную меру.
Хотя, какие тут примеры,
Ты сам еще пример живой.

Герой:
В чертогах чутких черных стен
В шуршащих шорохом штанинах
Какая прелесть, пот и плен
В морях морских и минных минах
И лишь дотронувшись рукой
Я вздрогнул: кто ты, кто же ты такой?
Зачем сидишь на звездном небе?
Зачем дудишь своей дудой?
Кто ты такой?
Узнать об этом мне бы

Тулуз-Лотрек:
Вот здесь холсты мои и кисти.
Возьми их, время есть, пиши.
Еще есть время, не спеши.
Свой котелок тебе оставлю, размер у нас один.
Мне в путь пора, о бедный господин.
Мы все бедны такою же болезнью.
Мы все больны такою же бедой.
Герой...

Уходит в окно и вспыхивает звездой.

Герой:
Как хорошо парить на небе, как хорошо гореть звездой
Постой!
Возьми меня с собой, возьми
Или кинжал в меня вонзи
Течет река в моих глазах, течет мой разум, как река
Но вот же, вот моя рука
Я вижу пальцы, крови ток
Я весь горю, я кровью весь промок
Звезда безумства, я лечу к тебе

Приподнимается на кровати, но падает на пол и теряет сознание.



4.

Пушкин (стоя в углу):
Я посетил тебя в твои минуты роковые.
В твои ненастные года.
По капле капает вода и что-то нужное уходит.

Герой:
Навалилась беда –
отворяй ворота.
Отворились ворота:
то ли туда, то ли сюда.
Сквозняком метет,
по сусекам скребет.
А что сусеки - голым голо;
получился Колобок.

Пушкин:
Во имя кого сей труд и мука сия?
Во имя современников, коим имя сие говорит так мало, что об этом и сказать стыдно.
Может быть, во имя благодарных потомков, что отыщут, отмоют, оденут в раму золотую
И так оскомину набьют, что имя вновь забудется со злостью на устах.
Оскомина набитая спадет, как пелена
И рот улыбкой расцветет, как белена.
Я поздно понял этот блеск огня,
Ведь никому ж нет дела до меня.






Герой:
О, Пушкин!
Пушкин, брат, я бы лучше тогда, чем теперь,
Я бы лучше до драки с царем, ты поверь.
Ты с конем, за окном, я ведь помню, я видел,
Ты прости, если что, если чем-то обидел.
Ты ведь Пушкин, ты - один, навсегда.
И пускай вся по капле убегает вода!
Не беда...

Пушкин:
Я здесь в углу оставлю узелок.
В нем яблоки и груши - Гоголя подарок.
Еще отличные перчатки и вышитый для табака кисет.
И трубка генерала Лихачева.

Герой:
Я не приму твоих даров, покуда не пожмешь мне руку.
Пожми, прошу.
Не покидай меня до той поры, пока глаза мои мои же веки не закроют.
Не уходи!

Пушкин:
Не ухожу и вот рука моя.

Крепко пожимают руки друг другу и герой теряет сознание.

Пушкин:
К чему нам жизнь дана была?
Я прожил жизнь свою.
Теперь не знаю точно, что я прожил.
Я знаю точно.
Да нет, не знаю абсолютно ничего.
Не стал бы я другим, вот это точно знаю я.
Я может, стал бы.
А может быть, а может быть и нет.
Прости меня, мой свет...

Пушкин выходит в окно и садится на коня; медленно едет по небу.
Отовсюду звучит орган.