Птеропус

Птеропус
--------------------------------
- Почему ты такая холодная, - спросил он разочарованно.
- Тридцать шесть и шесть, - сказала она.
- Что тридцать шесть и шесть?
- Температура человеческого тела тридцать шесть и шесть. Тебе не достаточно?
- Я не об этом. Ты меня понимаешь.
- Понимаю, когда вынимаю.  Я хочу курить, - сказала она и принялась шарить рукой по полу возле кровати.
- Курить в постели?
- Господи, какой ты у меня правильный мужик, - сказала она и поцеловала его в  плечо.
Он счастливо поплыл от этой  ласки и сказал примирительно:
- Ну, в самом деле.  В постели нужно спать или заниматься сексом.
Она закурила крепкую сигарету без фильтра. Он принес и поставил ей на одеяло пепельницу.
- А как любил твой бывший? – спросил он.
- Ты в самом деле хочешь это знать?
Он как ребенок сильно утвердительно кивнул головой.
- Это художники. У них презрение к быту. Мастерская. Спать на полу, трахаться на газетах. Запах краски. Для него секс вообще не главное.
- А что главное?  Искусство? – спросил он иронично.
- Нет. Жратва. Он же приехал в Минск сразу после армии. Жизнь по общагам, по съемным квартирам в частном секторе на Грушевке. Пять человек в одной комнате. Безденежье. Он все время был голодный.  Рассказывал, что неделю мог не жрать. Культ еды.  Готовил  классно. Он вообще все делал классно. Талантливый.  Меня к кухне не подпускал. Да я особенно и не стремилась. И у всех его дружков был культ жратвы. Раз в неделю они набирали на базаре мяса и овощей и готовили невероятное количество еды. Много водки. Съдали и выпивали все, а грязную посуду складывали в ванну. Друзья уходили, а я становились и как Золушка,  мыла посуду, мыла ванну.
Она выпустила в воздух кольцо дыма долго смотрела и вдруг зло разорвала рукой.
- Ты что? – спросил он.
- Да так, отгоняю воспоминания.
- А секс? – спросил он. Дрогнувший голос его выдал.
- Да брось ты ревновать, - сказала она. - Какой секс. Он вообще не по этим делам.
- А по каким?
- Ты знаешь, что такое птеропус?  Летучая лисица. Он называл себя птеропусом.
- И тебя называл птеропусом?
- Попробовал бы он только меня так назвать. У меня есть нормальное имя.
- Так что, что он делал?
- Ну, господи, какой ты тупой.  Куни-куни! – воскликнула она и показала.  Он удивился тому, какой у нее длинный язык.
- А, - сказал он, - теперь я понял, что случилось - он слизал все эскимо и оставил мне только деревянную палочку.