Скрипка

         
                Любовь - животворный огонь для творчества.
                Р. Ермольева
 
   Стояла  обычная осень.  Со звонким шелестом яркого листопада, с унылым, моросящим затяжным дождём. По аллее городского парка шла стройная женщина. Неожиданно багряная веточка клёна, закружившись в водовороте дождя и ветра, упала к её ногам. Женщина подняла ветку и бережно положила себе на ладонь. Лицо её посветлело, она улыбнулась чему – то ей одной известному и пошла к выходу, держа в руке ветку, отдавшись воспоминаниям.
   Много лет назад они гуляли вдвоём по этой аллее, собирая яркие багряные листья в букет. Они были музыкантами, недавно окончили консерваторию и играли в одном оркестре. Семейное счастье их длилось два года. А потом началась война. Он ушёл на фронт, она эвакуировалась с театром в Среднюю Азию. После войны она вернулась в опустевшую квартиру одна. Нет, его не убило.  Война отняла у него правую руку и навсегда отобрала скрипку.  Он всё решил сам : нет больше скрипки – нет возврата к прошлому. Прямо из госпиталя он перебрался к молоденькой медсестре, спасшей ему жизнь во время отчаянной попытки выброситься с пятого этажа госпиталя. Через год она родила ему сына.  Женщина ускорила шаг. На повороте улицы она едва не столкнулась с мужчиной. Он вежливо извинился. Она, не взглянув на него, прошла мимо. Мужчина вернулся к круглой афишной тумбе и внимательно перечитал концертную программу, на которой узнал её фотографию.
    Выйдя из парка, женщина подошла к одному из домов, поднялась на этаж, достала ключ и открыла дверь. В лицо дохнуло теплом и тонким ароматом духов. Она никогда не меняла духи, впервые подаренные им. Веточку клёна она поставила в вазочку. В комнате будто стало светлее. Немного подумав. Она подошла к комоду и достала кожаный футляр.  Внутри лежала скрипка. Очень старая. На ней играли три поколения скрипачей. Под скрипкой лежала записка. Последнее его послание: « Прости меня, я виноват. Ты умная. Сильная, ты поймёшь…»  И она поняла. Поняла боль его сердца, навсегда разлучённого с любимой скрипкой, поняла ту, которая спасла его и полюбила, потому что любила сама и сохранила верность на долгие годы.
    Сегодня она взяла на концерт его скрипку. Видимо ветка клёна толкнула её на это,  всколыхнув воспоминания. Ей казалось, что она прижимается щекой к его щеке, и музыка льётся из одного сердца. Она играла « Крейцерову сонату » Бетховена.  Играла как никогда.  Плотно облегающее чёрное платье. Высокая причёска. Седая прядь у правого виска. Она выглядела  строго и очень привлекательно. Музыка оборвалась, зал на мгновение замер, а потом обрушился шквал аплодисментов. Она уходила за кулисы и снова возвращалась. А публика всё вызывала и вызывала. Женщина остановилась у рояля. Кивнула аккомпаниатору и заиграла их любимый «Венгерский танец Брамса».  Играла самозабвенно и не заметила – лопнул волос  у смычка и раскачивался из стороны в сторону.
    Зал снова утонул в аплодисментах. В первом ряду встал мужчина. Он не аплодировал, правый рукав его пиджака был заправлен в карман. Он стоял и смотрел на неё. Затем повернулся к подростку лет шестнадцати и что-то сказал. Тот приблизился к рампе и протянул ей белую розу. Она подошла к юноше, слегка наклонилась и, принимая цветок, заглянула в глаза. Это был он… Тот довоенный  когда они учились ещё  в консерватории. Синие пресиние глаза, чёрные волосы и упрямый вихрастый чуб.  А в двух шагах от него стоял тот, кто дал ей любовь, которой хватило на всю жизнь. Любовь к нему, любовь к искусству. Глаза их встретились и заблестели от слёз. Она ещё раз наклонилась к юноше, бережно вложила в его руки скрипку и быстро удалилась со сцены.