Комедийная пьеса Один совет, как пережить кризис

Сергей  Юрьев 2
                «Один совет, как пережить кризис»


Комедийная пьеса в двух действиях
(Бенефис мастера эпизода).

Действующие лица:

1. Иван – начинающий  бизнесмен, мужчина 25-30 лет, младший из братьев. (И).
2. Зоя – его жена, женщина около 25 лет. (З).
3. Николай – старший брат Ивана, мужчина 40 – 45  лет.  (Н) 
4. Пётр – средний брат, мужчина 35 – 40  лет.  (П) 
5. Семён – сосед  Ивана и Зои, мужчина старше 50 лет.  (С) 
6. Роза – жена Семёна, женщина около 30 лет.  (Р)
7. Ася Ароновна – мать  Семёна, женщина старше 70 лет.  (А)
8. Василий Кузьмич – заядлый  рыбак, товарищ Ивана, мужчина
старше   50 лет.  (В) 
9. Представитель  «канадской компании» – существо неопределен -
ного  пола и  возраста.  (К)
   10.  Григорий Павлович – отец   Николая, Петра и Ивана, мужчина око -
          ло  70 лет.  (Г) 
    11. «Представитель банка» - женщина лет 30-35 лет. (Б)
Примечание: роли 5, 7 и 9 может играть один актер.


Действие первое.

1.
(Комната в квартире Ивана и Зои. Посреди комнаты – кухонный стол со стульями, в стороне – диван-кровать, музыкальный центр, шифоньер. Зоя в домашнем халате и тапочках. Входит Иван, одетый в костюм).

З: - Ну, что, что сказали?  Отсрочили платеж?
И: - Всего на неделю.
З: - На неделю?! Боже, все пропало. Как же мы будем?
И (устало садится на стул): - Еще я подписал обязательство, что через неделю освободим квартиру.

З: - Что?! Ты в своем уме? Зачем ты подписывал?
И: - Это их условие было, что бы на неделю отсрочили. Иначе, уже
сегодня в суд иск подали бы на выселение.
З: - Ага, так бы сразу и подали. Тебя чуть пугнули, а ты и в штаны наложил. Что теперь делать? Где деньги взять?
И: - Надо где-нибудь перезанять.
З: - Пять тысяч долларов?! Ты чем думаешь? Кто тебе займет такие деньги? И чем отдавать будем? Бедная я, несчастная. Угораздило за неудачника замуж выйти.
И: - Ну, завела песню…
З: - А то нет? Бизнесмен хренов. Кто тебя заставлял квартиру в банке закладывать?
И: - Так мы вместе…
З: - Вместе? Это, может быть, я свою подпись в бумагах ставила?
И: - Подпись я ставил.
З: - Ах, все-таки ты?...
И: - Потому что ты буквы еще не все выучила, тупая…
З: - Зато ты острый! Без квартиры меня и ребенка оставил. Куда мы теперь пойдем, кому мы нужны?
И: - Да мне этот бизнес был нужен, как зайцу стоп-сигнал. Это тебе все денег мало…
З: - А тебе деньги совсем не нужны? Голодранец-засранец. Художник от слова «худо».
И: - Нужны. Я своим трудом, своим творчеством их зарабатывал.
З: - Каким трудом? Один раз доверили дверь покрасить.
И: - Не покрасить, а отреставрировать. И мне за нее хорошие деньги заплатили.
З: - Хорошие?! И ты называешь эти копейки деньгами?
И: - А еще я подал заявку на участие в экспедиции в Саудовской Аравии. Там хотят отреставрировать старинные находки, чтобы открыть новый маршрут для паломников.
З: - Год назад заявку подал, и ни ответа, ни привета.
И: - Месяцев восемь только прошло. И Москва не сразу строилась.
З: - А семья восемь месяцев должна существовать впроголодь!
И: - Поэтому и ссуду в банке взяли, чтоб разбогатеть…
З: - Ну, и что, разбогател?
И: - А кто в Ниццу отдыхать ездил? Я что ли?! Просил же сэкономить. Долги сначала отдать  надо, а потом по заграницам кататься!
З: - Раз в жизни мир посмотреть поехала, так уже попрекаешь?
И: - А на даче у Николая отдохнуть нельзя было?
З: - Правильно, у Николая с Петром!
И: - А чем плохо? Река рядом, лес, красота…
З: - Да я не о том. У братьев твоих денег занять надо. Хотя бы на год. За это время выкрутимся.
И: - Думал я уже о братьях. Так ты же знаешь, какие они жадные. Не дадут таких денег.
З: - А давай Сёму позовем. Может он чего посоветует.
И: - Чего он может посоветовать, твой Сёма?
З: - Он такой же мой, как и твой. Но ты зря на Сему бочку прешь. Евреи – они умные, может чего и подскажет.

(Зоя уходит. Иван остается один).

И (задумчиво): - Зоя верит всяким байкам: евреи все умные. То ли это утверждение не верно, то ли Сёма – исключение из правил. Роза ему рога
наставила, а он за них двумя руками держится и думает, что счастье ухватил.

          (Входят Зоя и Семён).

С: - Иван, мы вам здрасте.
И: - Здравствуй, Сема.

(Семен садится за стол. Вслед за ним садятся Зоя и Иван).

И: - Видишь какое дело, Сема.
С: - Да, мне Зоя, в двух словах, ситуацию обрисовала. Много должны?
И: - Включая проценты – 5 тысяч долларов.
С: - Что ж занимали, если отдавать нечем?
И : - Так занимали 30 тысяч. Я почти все вернул. Это остаток. Не успел чуть-чуть. А тут некстати мировой кризис…
С: - А что, кризис бывает кстати?
И: - Тем, кто эти кризисы организовывает, очень даже кстати.
З: - Мало того, что доллар вверх полез, так его нигде купить невозможно.
И: - Сема, может, ты займешь? Ты же меня не один год знаешь, отдам.
С: - Откуда у мене такие деньги? Что вы?
З: - А материну квартиру ты продал, у вас же деньги есть.
С: - Ха, все знают, шо продал, и даже знают – за сколько. А какие у мене расходы пошли, никто не знает. Маманю, можно сказать, с того света вытащил. Считай, все деньги ухлопал на врачей да на лекарство. Сейчас дешевле умереть, чем вылечиться. Тебе, Иван, кстати, нужно умереть.
И: - Спасибо за совет. Долго думал?
С: - Зоя говорила, что братья у тебе богатые?
И: - Не то, что бы. Но деньги у них есть.
З: - Они в бизнесе давно. У них денег – куры не клюют.
И: - Ну, у всех ты знаешь, какие у кого финансы. Свои только деньги размотала.
З: - Это все ты со своей ссудой…
С: - Эй-эй, ша! Все, тихо! Значит, деньги у них есть. Ты, Иван, ложись и умри. А ты, Зоя, иди и звони братьям, мол, помер Иван.
И: - А дальше что?
С: - Братья деньги привезут на гроб, венки, могилку, поминки.
И: - Да пока разберутся, меня уже закопают. На фига мне тогда деньги?
С: - Они деньги вдове отдадут, тут ты и воскреснешь. Объясните им, что к чему, но деньги им не отдавайте.
З: - Кто ж им отдаст?
И: - Не, ну вобще, отдадим же, когда-нибудь?
З: - Сперва надо забрать у них деньги.
И: - Что-то мне эта идея не по душе.
З: - Ты что-нибудь лучше придумать можешь?
И: - Надо подумать…
З (с криком): - Чем?! Чем ты будешь думать? У тебя что, мозги есть?
И: - Да как ты смеешь?
З: - Ой, какие мы недотроги…
С: - Стоп! Не ссорьтесь. (К Ивану): - Почему тебе моя идея не нравится?
И: - Не хочу быть покойником.
З (с криком): - Но это же по-на-рош-ку!
И: - И понарошку не хочу!
З и С (одновременно): - Почему?!
И: - Потому! (Отдышавшись): - Я где-то слышал, кажется у Бергмана, что актер, сыгравший свою смерть, скоро умрет на самом деле.
З: - Ах, он еще и актер! Тоже мне, Дунаевский выискался!
И: - Дунаевский не был актером.
З: - Ну, режиссером был. Какая разница?
И: - И режиссером он не был.
З: - Что ты мне рассказываешь? К твоему сведению, Дунаевский был женат на Орловой.
И: - Не был.
З: - Хватит умничать! Не дурнее тебя.
С: - Остановитесь! Мы так ни к чему  не придем. Иван, ты пойми: то, что ты сказал об актерах, тебя не касается.
З: - Вот именно. Актеры талантливые люди, они много денег зарабатывают, как Кобзон…
И: - Да причем здесь Кобзон?
З: - Не причем. (С плачем): А только Кобзон свою квартиру в банк не заложил бы…
С: - Зоя, не скули. Помолчите и послушайте. Иван, тебя это не касается, потому что ты не актер. Это – первое. Второе, актер играет настоящего покойника. А ты только прикидываешься. Понял? Они же сам факт смерти показывают, а ты просто скоморошничаешь.
И: - Спасибо. Теперь я еще и клоун. Как я потом людям в глаза смотреть буду? (Всхлипывая): - С меня все смеяться будут…(Плачет).

(Зоя встает, подходит к Ивану, обнимает и гладит его голову).

З: - Никто с тебя смеяться не будет. Пусть попробуют. Со мной дело иметь будут. Я им посмеюсь…
С: - Наоборот, Иван. Тобой гордиться будут. Ты у нас как герой.
З: - Да, как Шухевич…
С: - Почему Шухевич? Нет, Шухевича не надо. Народ к нему неоднозначно относится.
З: - Ну, а кем же Иван будет?
С: - Можно подобрать всеми любимого героя.
З: - Например?
С: - К примеру, Мойше Даян.
И (сквозь плач): Мойше Даяном не хочу. Высоцкий его стервой одноглазою называл.
С: - А кем ты  хочешь быть?
И: - Штирлицем хочу.
С: - Но, Штирлиц же киношный герой.
З (защищая Ивана): - Пусть Штирлицем будет. Ничего что киношный. (Обращаясь к Ивану): - Как Тихонов будешь, мужественный и красивый.

(Иван плачет сильнее, размазывая сопли).

С: - Ну, почему именно Штирлицем?
И: - А ему еще до войны в кафе жену показали,…(срываясь навзрыд)…и больше
он ее не видел!

(Зоя бьет Ивана ладонью по темечку).

З (при каждом слове нанося удары по темечку Ивана): - Герой Советского Союза Усама Бен Ладен! (Двумя руками хватает Ивана за горло и трясет его): - Либо ты сам в гроб ляжешь, временно, либо я тебя туда уложу навсегда!

(Иван падает со стула. К нему на помощь бросается Семен. Иван прильнул к Семену и с ужасом смотрит на Зою).

З: - Ну, и каково твое последнее слово?
С: - Он согласен, Зоя. Правда, Ваня?
И (молча кивает головой в знак согласия, потом, спохватившись): - Если только временно…
З (отдышавшись): - Ну, все, я пойду звонить, а вы, Сема, никому ничего не говорите. Даже Розе своей.
И: - Розе, может, можно? Соседка все же, не чужой человек.
С: - Нет, Зойка права. У женщин язык длинный. Вся улица знать будет. Лучше Розочка пусть в неведении будет. Все, беги, Зойка, звони, вызывай братьев. Я дома буду, если нужен - зовите.

(Семен и Зоя уходят. Иван достает покрывало и подушку. Ложится, накрывается до пояса).

2.
(Приходит Зоя).

З: - Все в порядке, дозвонилась, скоро приедут оба.
И: - А про деньги сказала?
З: - Нет, про деньги, пока, промолчала. А то испугаются, совсем не приедут.
И: - Ну, ты загнула.
З: - А ты чего это в костюме разлегся? Не мог в спортивные переодеться?
И: - Так, покойники в костюмах лежат.
З: - Где это они в костюмах? В морге и вовсе – голые.
И: - Я же еще не в морге.
З: - Пока нет, но и костюм нечего мять.
И: - Что значит «пока»?
З: - Вставай, переодевайся, пока братья не приехали.

(Иван отбрасывает покрывало, садится на диван. В это время открывается дверь, входит Роза. Иван быстро ложится обратно).

Р (в направлении Ивана, в слезах): - Ах, Ванечка, как же это, почему?
З: - А ты откуда знаешь?
Р: - Мне Сема сказал.
З: - Зачем он это сделал?
Р: - Как же, мы же почти родные, соседи ближайшие.

(Роза продолжает идти в сторону дивана. Зоя перегораживает ей дорогу).

З: - Ты так убиваешься, как будто ты стала вдовой.
Р: - Жалко Ванечку, молодой совсем.
З: - Да, не старый.
Р: - А добрый какой был, ласковый…
З (растрогавшись): - Особенно детишек любил. Вот и твоих тоже, и Веню, и Полинку, и Фрола.
Р: - Ага, особенно младшего – Фролушку.
З: - Чего младшему имя русское дали?
Р: - Тебе по секрету скажу: не от Семы он, от твоего…, от вашего, от украинца.
З: - Гляди ты! Вот уж не ожидала.
Р: - Ой, Ванечка, как я тебя любила…
З: - Чего это ты его любила?
Р: - Сосед ведь, считай, ближайший родственник.
З: - Родственник, а денег не даете. Сема отказал занять.
Р: - А я дам, дам. У меня личные сбережения есть. На памятник Ванечке. Только ты Семе ничего не говори.
З: - А что так?
Р: - При покойном признаюсь, не могу кривить душой, когда его душа уже далеко от нас: Фролушка у меня от Ванечки…
З: - Чего!!!

(Роза кивает головой, в знак подтверждения).

Р: - Ты уж, прости меня, Зоя.
З: - Ах ты, змея подколодная, совратила моего дурака.
Р: - Не совращала я его.
З: - Ах, не виноватая я, он сам пришел… Могла бы что поновее придумать.
Р: - У нас взаимная любовь была.
З: - Любовь! Любовь у них. А я его что, не любила, по-твоему?
Р: - Ты так его любила, что он все время на других женщин поглядывал.
З: - Потому что – кобель!
Р: - Нет! При покойном не надо.
З: - Не надо! В семье денег не хватало, а он, небось, тебе на подарки тратился.
Р: - Никаких денег и подарков от него я не брала. Единственный подарочек – Фролушка. Вот и после смерти его отблагодарить хочу: денег на памятник дам.
З: - Ах да, денег… Ты это, Роза, правильно решила. Иди за деньгами, неси. Я жду.

(Роза уходит).

3.
 (Иван лежит, не шевелясь).

З (Ивану): - Ну, что, гад, Казанова хренов, доигрался?

(Иван продолжает молчать. Лежит, сложив руки).

З: - Может объяснишь, кака така любовь у вас с Розкой была? Чего молчишь, покойник долбаный? Ишь, детишек наплодил и помирать! Я те помру! (Из ящика стола вынимает скалку). Счас я тебя оживлять буду.

(Зоя размахивается скалкой, Иван падает на пол. Удар скалки пришелся на пустую подушку).

И: - Ты совсем сдурела?

(Иван на четвереньках пытается убежать, но Зоя его догоняет, и бьет скалкой по «пятой точке». Иван кричит от боли).

З: - Не ори, гад, соседи услышат, как покойник орет.
И: - Так больно же. Ты ведь меня убьешь так.
З: - Убью и правильно сделаю!

(Иван встает на ноги. Зоя гоняется за ним по комнате со скалкой в руке. Иван запрыгивает на диван, потом бегает вокруг стола. В этот момент Зоя достает его скалкой по голове).

З: - Ура, попала!
И: - Ай, ты что?! Шишка будет! Остановись, ненормальная!
З: - Счас ты у меня еще за ненормальную получишь.

(Опять гоняются вокруг стола, прыгают через стулья. Раздается звонок входной двери).

З: - Быстро на диван, Казанова. Кого это там еще принесло?

(Зоя пошла открывать дверь. Иван ложится на диван. Входит Ася Ароновна, мать Семы, несет что-то в сумке).

З: - Проходите, тетя Ася, присаживайтесь.

(Ася Ароновна садится на стул).

А: - Мине Сема сказал, что Ванюша умер. Какое несчастье.
З: - Вам то он зачем рассказал?
А: - Как же, не чужие ведь. Ты же знаешь, как Ванюша любил Сему и Розу, да и деток их.
З: - Да уж, наслышана.
А: - И у меня с Ванюшей были…
З: - И у вас?!
А: - … отношения…, конечно. А чего ты удивляешься?
З: - Я уже ни чему не удивляюсь. (В направлении Ивана): - Извращенец! На старушек потянуло, кобелино! (К Асе Ароновне): - Ася Ароновна, а дети у вас тоже есть?
А: - Есть, а то ты не знаешь.
З: - У вас тоже мальчик?
А: - Мальчик.
З: – И сколько ему сейчас?
А: - Да, почитай, пятьдесят.
З: - Как пятьдесят? Моему Ивану и тридцати еще нет.
А: - А Семе уже пятьдесят.
З: - Так вы про Сему?
А: - Ну, конечно, а про кого ж еще?
З: - А кроме Семы у вас детей нет?
А: - Нет, а то ты не знаешь?
З: - А какие же отношения у вас были с моим Иваном?
А: - Да, такие же, как и с тобой – добрососедские.
З: - О, господи, а я уже невесть что подумала.
А: - Вот я и говорю: такие отношения были – чистые, добрые. Такое несчастье.
З: - Тетя Ася, вы не чувствуете, вроде, как воняет чем-то?
А: - А что удивляться? У тебя покойник в доме. Наверное, разлагаться начал, вот и запах пошел. Венки надо в комнате поставить, сосна запах мертвяков перебивает.
З: - Да нет, тетя Ася. От Ивана нет еще запаха. Запах появился с вашим приходом.
А: - Бог с тобой! Уж не хочешь ли ты сказать, что я разлагаться начала?
З: - Господь с вами. Ничего такого я не говорила. Но воняет все больше  и больше.
А: - Я тебе говорю: покойник разлагаться начал.
З: - Ну, хорошо, хорошо. Может, вы домой пойдете?
А: - Да, да, сейчас. Я чего приходила-то. Вот Ванюшу похороните, его же помянуть надо.
З: - Само собой.
А: - Вот! А что сейчас купишь на стол за наши копейки?
З: - Ваша правда, с деньгами напряженка.
А: - То-то и оно! А я тебе вот, окорок принесла копченый.

(Ася Ароновна достает из сумки сверток, замотанный в «жирную» газету).

З: - Так это окорок?
А: - Окорок, 2 килограмма.
З: - И какой ему срок?
А: - Ты не думай, он в холодильнике лежал. Себе на смерть берегла.
З: - Тогда не меняйте планы. Пусть до вашей смерти лежит.
А: - Так Роза, ты же ее знаешь, три дня назад его из холодильника выставила. Я его у себя под кроватью прятала. Боялась, что Роза узнает и оттуда его выбросит. А он ведь денег стоит. Но ты не бойся, я тебе скидку сделаю. Купи, а?
З: - Нет, спасибо.
А: - Его под кроватью долго держать нельзя.
З: - Тетя Ася, его вообще в квартире держать нельзя. Меня скоро стошнит.
А: - Что ты, он еще свежий. Понюхай, никакого запаха. Может чуть-чуть копченостью пахнет. Зато, прикинь, на столе у тебя не варенка будет, а настоящий окорок.
З: - Тетя Ася, люди им потравятся!
А: - Боже сохрани! Ни в коем случае. Ну, может, кого пронесет. Так они и знать не будут, отчего на них свистуха напала. А, кроме того, кишечник иногда освобождать полезно. Вот у тебя со стулом проблемы есть?
З: - Ася Ароновна, я не хочу, чтобы массовое опорожнение кишечников происходило в моей квартире. (В дверях появляется Роза). Вот Роза ваша пришла.
Р: - Ася, ты что здесь делаешь?
А (прячет окорок в сумку): - А я, Розочка, зашла с Ванюшей попрощаться.
Р: - А что за духан здесь стоит?
А: - Вот, Зоя говорит, что покойник разлагаться начал.
Р: - Сдается мне, я этот покойницкий запах три дня назад в нашем холодильнике нюхала.

(Ася Ароновна проскальзывает боком мимо Розы).

А (уходя): - Какое несчастье, куда же его теперь девать?
Р: - Смотри, Ася, чтоб покойницкий запах в нашу квартиру вслед за тобой не перекочевал.

4.
 (Ася Ароновна уходит. Остаются: Роза, Зоя и, лежащий на диване, Иван).

Р (начинает плакать в сторону Ивана): - Ванечка, любимый, как же это?
З: - Ладно, ладно… ты, это… деньги принесла?
Р: - Принесла, конечно… Постой, а что это у Ванечки – шишка? Откуда она взялась?
З: - От верблюда! Ты деньги давай.
Р: - Это ведь ты, Зойка, со зла ему шишку набила.
З: - Нет, с радости! Тебе-то что?
Р: - А то, он даже мертвый тебе не нужен!
З: - С него и с живого никакого толку не было.
Р: - Неправда, был толк! Ты просто не хотела его видеть.
З: - Зато ты очень хотела, шалава!
Р: - Я…я…я нет! Ты злая, ты его никогда не понимала и не любила.
З: - Где уж нам.
Р: - Ты его своей стервозностью изводила!
З: - Дура ты! Это не стервозность, а железная дисциплина в семье. Мужик ежеминутно краем глаза над своей головой, навроде гильотины, должен видеть жинкин каблук. Иначе он от рук отобьется.
Р: - И много ты, железная леди, своей дисциплиной добилась? Все равно он любил меня, а не тебя.
З: - Ой, ой! Кобель к сучке бегал, а она его эрекцию за любовь принимала. Ха, шалава ты, Розка! Деньги давай!
Р (тычет дулю Зое): - На, выкуси! Не дам тебе денег, сама памятник Ванечке закажу.

(Роза направилась в сторону двери. Зоя сразу притихла, засеменила за Розой).

З: - Розочка, ты меня не совсем правильно поняла. Я не хотела тебя обидеть.
Р (кричит из прихожей): - Я тебя правильно поняла. У тебя на почве денег крыша поехала. А мне память о Ванечке дорога!
З (опершись на косяк двери, кричит во след Розе): - Банк в качестве оплаты память не принимает!

(Зоя начинает пятиться от двери. Вслед за ней появляется Василий Кузьмич со спиннингом в руке и рыбацким ящиком через плечо. Ящик он ставит возле двери, а спиннинг держит в руках).

В: - Привет, соседка. Иван дома?
З: - Пока еще дома.
В: - Зови его.
З: – Это еще зачем?
В: - Спиннинг ему отдать надо. Брал на рыбалку.
З: - Ну, мне отдай.
В: - Нет, Иван сказал, чтоб ему лично в руки.
З: - Это он не знал, что помрет.
В: - Как это, не знал, что помрет? Он что, вечность жить собирается? Мы все когда-нибудь помрем.
З: - Мы когда-нибудь, а он уже помер.
В: - Ты че несешь, шалапутная? Кто помер?
З: - Да Иван. Вон, погляди.
В: - Я думал, он спит… Ой, матинка… Ну, я это… Пойду я, пожалуй.
З: - Ты можешь идти, но спиннинг оставь.
В: - Да зачем же ему теперь спиннинг?
З: - Ему он и впрямь – ни к чему. А мне пригодится. Вещь денег стоит, по наследству мне переходит.
В: - А тебе он зачем сдался? Ты ведь к рыбалке относилась, как Ленин к буржуазии.
З: - Что было – быльем поросло. Сейчас я, можно сказать, без рыбалки жить не могу.
В: - Иди ты…
З: - Правда, правда. Так что оставляй спиннинг и топай.
В (все еще не расставаясь со спиннингом): - Ты им и управляться-то не умеешь. Давай вместе на рыбалку будем ездить. Я тебя научу и спиннингом удить и удочкой. Рыбалка – это красота. После морфлота, как на пенсию я вышел, это у меня – единственная отдушина. На бережку где-нибудь забуришься под ивой, мормышку подцепишь…
З: - Мормышку?! Ах, мормышку подцепишь! Иван в прошлом году на рыбалке подцепил, три месяца потом сам лечился, так еще и меня «наградил».
В: - Так он не был тогда на рыбалке…
З: - Вот именно! А мне сказал, что с тобой, Кузьмич, на рыбалку поехал. Пообрывать бы вам все мормышки вместе с удилищами! Оставляй спиннинг, пенек замшелый. У меня и без тебя есть с кем на рыбалку ездить!
И: - Гм, гм.
В: - Что это? Это он чего?
З: - В гробу перевернулся, услышав, как ты ко мне клинья подбиваешь.
В: - Я не подби…
З (выхватывая у Василия Кузьмича спиннинг): - Да, отдай ты спиннинг. Прицепился, шо та пьявка.
В: - Слышь, Зойка, ты, может, когда мне дашь снасти порыбачить? Иван мне никогда не отказывал.
З: - Иван не отказывал, а я не дам.
В: - Вот вы, бабы, какие. Пока мужик живой, вы с ним ни на рыбалку, ни на футбол. Да еще пилите его по чем зря. А как мужик перевернулся, оказывается и сами не прочь, и порыбачить, и водочки тяпнуть.
З: - Завел песню. Она на меня не действует. Ты, Кузьмич, вот что: раз тебе снасти Ивана нравятся, так – купи.
В: - Как купи?
З: - За деньги! Удочки по червонцу, а спиннинг – за четвертак.
И: - Ох…
В: - Что-то не хорошо мне. Как будто Иван слышит наш разговор и не одобряет.
З (обращаясь больше к Ивану): - А кто у покойника что спрашивает? И пусть не одобряет. Ему они уже ни к чему. Кузьмич, ты видел когда-нибудь покойника на рыбалке?
В: - Тут что-то не чисто. Вы с Иваном что-то не договариваете. Ну, с Ивана какой спрос, а вот ты чего темнишь? То на рыбалку собираешься, то снасти продаешь. Что же ты без снастей на рыбалке делать-то будешь?
З: - То же, что и Иван. Только он за каким-то чертом снасти за собой тягал. А мне они ни к чему. Я теперь женщина свободная.
И: - У-у-у…
В (крестясь): - Свят, свят, свят. Пойду я, нехорошо мне… Бывай, Зойка.
З: - Пока, Кузьмич.

(Василий Кузьмич уходит, а ящик свой рыбацкий забыл возле двери).

И: - Ты чего это снасти мои продаешь? Они мне еще пригодятся.
З: - Будешь себя плохо вести, не пригодятся.
И: - То есть?
З: - Завтра закопаем тебя. Свидетели есть, что ты умер. Никто и не кинется.
И: - Ты чего несешь? Мы же только понарошку договорились. Ну, хочешь, продай снасти. Только не продешеви. Каждому удилищу цена по 100 долларов. Они же из Германии привезены.
З (с криком): - А деньги ты на них где брал?! Ты мне говорил, что удочки по двадцатке купил!!!

(В этот момент вернулся Василий Кузьмич).

В: - Ой, забыл ящик свой рыбацкий. А на кого ты только что кричала?
З: - Мужу на тот свет пыталась докричаться. Телефон туда еще не провели, вот и приходится надрываться.

 (Василий Кузьмич в страхе хватает ящик и пятится к двери).

В (уходя): - Ведьма!
И: - Если честно, то Кузьмич прав. Я от тебя такой прыти не ожидал. Точно с катушек съехала.
З: - Но, но, полегче, а то – закопаю!


5.
(Раздается звонок в дверь. Зоя «шикает» на Ивана, тот ложится на диван. Зоя идет в прихожую. Приехали братья: Николай и Петр. Здороваются в прихожей. Зоя кокетливо ойкает. Заходят в комнату, настроение у всех веселое).

П: - Слышь, Зойка, анекдот новый. Прикинь, приезжает, значит, муж из командировки, а дома у жены хахаль. Прикидываешь?
З (осуждающе): - Прекращай, Петро, покойник в доме.
Н (принюхиваясь): - Судя по запаху, он уже разлагаться начал.
З: - Да, есть немного. Поэтому и вас позвали. Долго лежать он не может. Надо насчет похорон подумать.
П: - Вот-вот. Мы с Николаем все уже купили.
З: - Как все?
Н: - Помянуть слегка, чтоб по-людски.
З: - Так поминают же после того, как закопают.
Н: - Ничего ты не понимаешь.

(Братья выставляют на стол водку, консервы, хлеб. Разливают водку, открывают консервы).

Н: - Ну, за царствие небесное нашему Ивану.
П: - Давайте, поехали.

(Выпили, закусили).

П: - Наливай по второй.

(Выпили, закусывают).

П: - По правде сказать, Ванюша у нас малость с приветом был.
Н: - Это точно. Мы его даже, как сказочного героя, Иванушкой-дурачком звали.

(Зоя начинает хихикать).

П: - Потом он в свою реставрацию ударился, на раскопки стал ездить…
Н: - А помнишь, Зойка, как нам весело было, когда Иван на раскопки уезжал? Ох, и гулянки мы устраивали!
З: - Никаких воспоминаний при покойном.
Н: - Да ладно, чего там.

(Зоя встает, включает музыку).

З: - Давайте, лучше, музыку послушаем.
П: - Не, Зойка, ты нам стриптиз лучше сбацай, как тогда на столе танцевала.
З: - Молчи, дурак пьяный!
Н: - Да, просим, просим.

(Николай и Петр подхватывают Зою под руки и ставят на стол. Зоя отказывается).

Н: - Ты чего ломаешься, как в первый раз?
П: - А помнишь, Зойка, как я раз тебе в трусы…
З: - Если хотите, чтоб танцевала, то молча смотрите!
П: - Все, молчим.
Н: - Начинай!

(Зоя танцует стриптиз. Разделась до белья. В этот момент появляется Семен).

С: - Шо это вы тут? Покойный муж еще не остыл. Выключай шарманку, делом надо-таки заниматься.

(Зоя накидывает халат, выключает музыку).

С: - Так, браты, давайте денег на гроб, могилу и так далее.
Н: - Зоя, денег давай. Человек гроб закажет.
З (рыдая): - Так денег нет совсем. Мне его хоронить не за что. Этот предприниматель в конец нас разорил. Можно сказать по миру пустил.
П: - Ситуация, я тебе скажу….
С: - Давайте, браты, не жмотитесь. Родной он, ведь, вам. Давайте денег, я все устрою.
Н: - Ты что это, сионист гребаный, хочешь нас вокруг пальца обвести? Не позволим!
П: - Ишь, хитрюга! Мы и сами с усами, сами и гроб купим. Правда, Коля?
Н: - Да, Петро, пошли гроб покупать.
С: - Ну, как хотите. Я хотел как лучше.

(Семен уходит. За ним уходят братья. С дивана встает Иван, направляется к Зое).

И: - Да, интересное тут было шоу.
З: - Ваня, не начинай.
И: - Я кончать тебя буду!

(Иван прыгает в сторону Зои, та с визгом уворачивается).

И: - Так говоришь – Казанова!?  Ах ты, сука!
З:  - Ваня, не надо. Это были ошибки молодости. С кем не бывает?
И: - Я с Семена смеялся, а у самого рога, что у морала, ветвистые.
З: - Нет у тебя рогов, глянь в зеркало.
И: - Конечно нет, а что это за белесые крошки у меня в волосах?
З: - Это, наверное, перхоть.
И: - Нет! Это опилки от рогов, которые ты спиливаешь, пока я сплю!

 (Иван гоняется за Зоей по всей комнате: по дивану, через стулья, вокруг стола. Потом догоняет Зою и бьет кулаком в глаз.)
(Раздается гонг и свет гаснет).
 (Занавес).
(Антракт).
Действие второе.

6.
 (В комнате Зоя и, лежащий на диване, Иван. Зоя сидит за столом перед зеркалом, плачет, пытается замаскировать синяк под глазом).

З: - Что ты наделал? Как синяк замаскировать?
И: - А ты меня скалкой по голове, вон шишка какая.
З: - То голова, а то – глаз…. Блин, ничего не получается. Что же делать?
И: - Очки темные надень.
З: - Себе надень! Как я в них смотреться буду? Здесь что, солнце светит?

(В комнату входит Григорий Павлович – отец Ивана).

З: - Папа? Вы как здесь? Правду говорят: пришла беда – отворяй ворота.
Г: - Мне Николай с Петром позвонили, сказали, что Ванюша умер.
З: - Да, есть немного.
Г: - Ну, ты не печалься…
З: - Мне что, радоваться?
Г: - В смысле, что дело это поправимо. Ты же знаешь, что он не насовсем умер?
З: - Я – да. А вы откуда знаете? Вы в подъезде Сему встретили?
Г: - Какого еще Сему?
З: - Соседа нашего.
Г: - Он что, в подъезде живет?
З: - Нет, живет он в соседней квартире. Просто, только он знал, что Иван умер не насовсем.
Г: - Ха, что такое твой Сема в сравнении с Юрием Лонго? Я сейчас буду осваивать метод великого Лонго.
З: - Кого?
Г: - Ты не знаешь, кто такой Лонго?
З: - Кажется, депутат. Только не помню, от БЮТ или Регионов? А точно, вспомнила – это министр внутренних дел, народный самооборонец.
Г: - Вижу, политикой ты интересуешься, а жизни не знаешь. Юрий Лонго – это великий маг и чародей. Он воскрешал мертвых. Видела по телевизору?
З: - А, так он шарлатан?
Г: - Не говори так, женщина! Не кощунствуй! Лонго – мой духовный наставник и учитель. Я ездил к нему учиться и теперь сам кое-что умею. Счас я буду Ванюшу оживлять по методу Лонго.
З: - Не надо, папа. Я надеюсь, с божьей помощью, это произойдет само собой.
Г: - Нет! Ты с ума сошла!
З: - Мне кажется – наоборот.
Г: - Что наоборот? Ты, глупая, чего болтаешь? Отойди, лучше в сторону и не мешай. Так, где мой шаманский бубен? (Достает из сумки детский бубен): - Значит так, я буду впадать в транс, а ты должна ходить за мной и повторять мои движения молча. Для усиления эффекта.
З: - По-моему, вы впадаете в детство.
Г: - Молчи и делай, что тебе велено.

(Григорий Павлович начинает стучать в бубен, ходить вперевалку и мычать что-то нечленораздельное. Зоя стоит и ничего не делает. Григорий Павлович останавливается и обращается к Зое).

Г: - Ты что, не поняла? Ты должна ходить за мной.
З: - Ну, ходить я за вами буду, когда вы ходить уже совсем не сможете.
Г: - Тьфу, ну тебя. Ты ей за Фому, она тебе за Ерему. Ладно, не хочешь помогать, буду один  стараться. Пусть тебе будет стыдно.

(Григорий Павлович продолжает свои заклинания, время от времени поглядывая на Ивана. Иван лежит молча, не шевелится).

Г (устало): - Да, тяжелое это дело. Я, аж упыхался.
З: - Папа, может, вы домой пойдете? Тут и без вас все образуется.
Г: - Нет! Как ты не понимаешь? У меня такой шанс появился проявить свои способности. Я же не могу ходить к чужим людям с просьбой оживить их покойников. Меня быстро сгребут в сумасшедший дом.
З: - О, кажется, крыша возвращается.

(Григорий Павлович выглядывает в дверь).

Г: - Здесь никого нет. Никто еще не возвращается.
З: - Да, я вижу. Это я поторопилась с выводами.
Г: - Все, не суйся со своими глупостями. Ты мне только мешаешь.

(Григорий Павлович продолжает свои заклинания, но результат тот же. Запыхавшись, останавливается).

Г: - Фух, не могу уже. Кажется никаких сдвигов.
З: - Ну, почему же, Иван уже задышал. Я думаю, скоро проснется. Вы бы ехали домой, папа.
Г (смотрит внимательно на Ивана): - Ты думаешь, он задышал? А почему я не слышу?
З: - Ну, он же задышал, а не захрапел.
Г: - Нет, я бы услышал. Я так мечтал зарегистрировать частное предприятие по воскрешению покойников методом Лонго. Эх, сколько можно было бы денег заработать. Мне, когда Николай с Петром позвонили и сказали, что Иванушка-дурачек умер….
И: - Не называйте меня дурачком!!!
З (от неожиданности): - А-а-а!
Г (от радости, указывая пальцем на Ивана): - А-а-а! Что я говорил?! Сработало!
З (Ивану): - Ты, дебил, предупреждать надо, когда воскреснуть вздумаешь!
И: - С самого детства меня дразните. Сколько можно? Дурачек, да дурачек.
Г: - Дурачек, дурачек, а ожил! Все, побегу в налоговую, ЧП регистрировать. Вы будете свидетелями.

(Григорий Павлович прячет бубен в сумку, целует Зою и Ивана).

Г: - Все, пока, некогда мне. (Уходя): - Юрий Лонго – великий чародей. Я богат, ура!
З (во след): - Вот уж, ЧП ходячее, и регистрировать не надо.

7.
(В комнате остаются Зоя и Иван).

З: - А ты тоже хорош. Видишь, что папаня надрывается, мог бы сразу ему подыграть.
И: - Как это, подыграть?
З: - Ну, ожил бы раньше, когда он еще в первый раз танцевал.
И: - Я вообще оживать не собирался. Знал же, что у него начнется головокружение от успехов. А теперь попробуй остановить его. Это очередной головняк у нас будет.
З: - Тихо, ложись, идет кто-то.

(Заходят братья, видят у Зои синяк под глазом).

Н: - Откуда это у тебя «фингал» нарисовался?
З: - От верблюда! Наказание за стриптиз.
Н: - Это по принципу: бог не Ерошка, и оттуда видит трошки?
П: - А может Иван с того света достал?
З: - Чего пристали? Шкафчик не закрыла и в дверцу въехала. Чуть без глаза не осталась.
Н: - Не сердись. Значит так, в «Ритуале» мы все заказали. Теперь на кладбище надо ехать, за могилу договариваться.
П: - Все, мы побежали. Завтра к обеду похороним.
З: - Куда торопиться? Почему завтра?
Н: - Что ж он у тебя, неделю валяться будет? Нет, Петр прав: завтра и закопаем.

(Братья собираются уходить).

З: - Стойте, не уходите. Давайте Ивана помянем. Идите к столу.

(Зоя выставляет водку, нарезает колбасу).

Н: - Ну, за Ивана.
З: - Да, за его здоровье!
П: - Какое же у него здоровье?
З: - За его память.
П: - Это другое дело.

(Выпили. Зоя тут же, не давая закусить, наливает водку).

З: - Запить, запить надо.

(Выпили по второй).

З: - Бог любит троицу.

(Наливает по третьей).

Н: - Ты лошадей не гони, дай хоть занюхать.
П (поднимает рюмку, заплетающимся языком): - Ну, за что пьем?
З: - А давайте выпьем за кого-нибудь другого. Что мы все за Ивана, да за Ивана. Как будто других людей на свете нет.
П: - Так за кого?
З: - Да вот, хоть за Николая. Давайте выпьем за Колю.
П: - Царство ему небесное.             
    
      (Выпили)

Н: - Надо Ивана на стол переложить.
З: - Зачем его на стол? Пусть на диване лежит.
П: - Нет, Николай прав. Люди будут приходить проститься. Он должен на столе лежать.
З: - Ему и на диване удобно.
Н: - Ему уже все равно, а должен лежать на столе.
З: - Да где это сказано, что на стол его класть надо? Тут и негде: у нас здесь бутылка стоит.
П: - Бутылка? Стоит? Ик! Так давайте ее допьем.


 (Налили, выпили.)
Н: - Зойка, убирай со стола.
П: - Освобождай место.

( Подошли к Ивану, стаскивают с дивана. Иван падает на пол).

Н: - Смотри, еще теплый. Правду Сема говорил: не остыл еще. Какой Сема умный. Евреи, они ваще умные. Бери за ноги, а я за руки, понесли.

(Несут к столу. По пути следования Николай падает, Иван – на него сверху. Николай пытается подняться, но у него ничего не получается).

Н: - Оттащи его от меня, чего смотришь?

(Петр за ноги оттаскивает Ивана. Николай поднимается. Подносят Ивана к столу, но поднять до уровня не могут).

Н: - Бросай его, тяжелый боров.

(Бросили Ивана на пол).

Н: - Давай вдвоем за ноги поднимем, а потом вдвоем - голову.

(Поднимают ноги Ивана так, что он оказывается перевернутым вниз головой).

П: - Не выходит, бросай.

(Иван падает на пол лицом вниз).
 
П: - Давай голову поднимать.
З: - Что ж вы, ироды, делаете. Вы же его совсем раструсите. Положите его на диван и идите спать.
Н: - Нет, так нельзя, не по-людски это.
З: - А бить его головой об пол, по-людски? У него же сотрясение мозга будет!
П: - Ему уже все равно.
Н: - Не может быть сотрясения того, чего нет в принципе.
З: - Так, умники, я сказала – на диван его отнесли!
Н: - Нет, на стол надо.  (Петру): - Давай поднимем его за руки, а потом ноги  уложим, отдельно. Бери его за руки.
(Берут Ивана под руки, поднимают. Иван становится на ноги. Втроем направляются к столу).

З: - Стоп! А-ну, к дивану шагом марш!

(Иван разворачивает братьев и они втроем идут к дивану. Иван ложится на диван).

П: - Ну, вот, получилось.
Н: - Слушай, что-то я устал. Пошли немного отдохнем. Пусть вдова с ним посидит.

(Уходят в другую комнату).

8.
(Появляется Ася Ароновна).

А: - Деточка, это снова я. Пришла тебе поплакаться: Роза таки нашла окорок и снесла на помойку. Нет мне от нее житья.
З: - А зачем вы соглашались к ним переехать? Вы же отдельно жили?
А: - Да, жила. А потом Сема уговорил к ним переехать. Мою квартиру продали. Вот теперь доживаю у них.
З: - А вы никогда не хотели уехать совсем далеко? Сейчас многие уехали. Кто в Германию, кто в Израиль, а кто – совсем в Америку.
А: - Ха! Шо я в той Америке забыла? Ты помнишь Софу Вэрник из четвертого подъезда? Нет, ты не можешь помнить Софу. Софа уже ветеран эмигрантского движения. Она лет тридцать тому уехала к детям в Америку. Так приезжала и рассказывала, что оно там на самом деле. Эта Америка, доложу я тебе, не такое уж счастье. Только и того, что там статуя Свободы. А на самом деле ее там нет.
З: - Кого? Статуи?
А: - Нет! Свободы этой самой. Софа сидела там годами дома, как под домашним арестом. Выйти к подъезду поговорить не с кем. Здесь она изучила два иностранных языка: русский и украинский. А там на них никто не разговаривает! Они понимают только американский язык.
З: - Но, она хоть со своими детьми.
А: - А толк? Утром они переступили через спящую Софу, и пошли на работу. Вечером пришли с работы, переступили через спящую Софу, и легли спать. Они одели Софе на шею цепь с палец толщиной, как у цуцика, всю из золота. И думают, что осчастливили ее. А что ей с той цепи? Она что, грызть ее будет? Кстати, насчет «погрызть». Знаешь, что они там едят?
З: - Что?
А: - Всякие сухари.
З: - Там что голод?
А: - Какой голод? У них там все в пакетах, все высушено. Написано на пакете, к примеру, «картошка с бэконом», а бэкона там нет! Один запах. А ведь, бэкон тоже в цену входил. Когда Софа жила здесь, она сама мне рассказывала: утром она шла на Сумской рынок, покупала курочку. К десяти часам она уже пила стакан своего бульона. А к 14 – съедала кусочек все той же курочки. Нет, Америка меня не прельщает. Софа мне так за нее рассказала, что я поняла: Америка – это не то, что мне нужно. Бедная Софа проплакала все 10 дней, что гостила здесь, а потом поехала в Америку. Разве это счастье: приехать сюда на 10 дней поплакать?
З: - Ну, может там не так все плохо?
А: - Да что там может быть хорошего? Вот покушай, я тебе котлетку принесла. Еще теплая.

(Разворачивает кулечек, дает Зое).

З: - Ох, как вкусно пахнет.
А: - Ты покушай, потом скажешь.

(Зоя ест котлету).

З: - Прямо сама во рту тает.
А: - Таких котлет в Америке не готовят. Представь, я слепила ее из гавна.

(Зоя чуть не поперхнулась).

З: - А можно узнать ингредиенты этого самого гавна?
А: - Это не военная тайна, а я не Мальчиш-Кибальчиш. В общем, я выгребла весь мотлах, который был в морозилке: остаток софыной курочки, индюшка, кусочек мяса. Добавила туда лук, чеснок и хлеб с молоком. Да, самое главное – одна картофелина. Только я не кручу ее на мясорубке, а тру на мелкую терку. Потом солю по вкусу, и – на сковородку. Ну, и как тебе?
З: - Класс! Очень вкусно.
А: - То-то же. А ты – Америка. В общем так, если надо помочь готовить на поминках, зови меня. Я тебе помогу. Ты добрая, не то, что Роза.
З: - Спасибо вам, тетя Ася. Я вас тогда кликну.
А: - Да, зови, не стесняйся. А пока сосны положи побольше вокруг Вани, чтоб запаха не было.

(В дверях появляется Роза).

Р: - Ася, ты опять здесь? Я тебя обыскалась уже. Что ты здесь на этот раз толкаешь?
А: - Речь, исключительно речь. Больше ничего. Но если у нас и это уже запрещено, то скоро будем жить как в той Америке.
Р: - Причем здесь Америка?
А: - Не причем, к слову. Ну, пока, Зойка.
З: - До свидания, тетя Ася. Роза, на минуточку.

9.
(Ася Ароновна уходит. Остаются Зоя и Роза).

З: - Ты, Роза, в прошлый раз зря на меня обиделась. Между прочим, ты не так меня поняла.
Р: - Я правильно тебя поняла и справедливо на тебя обиделась.
З: - Ты – справедливо? Это мне на тебя обижаться надо. Тебе приятно было бы такое услышать? Да еще неожиданно-то как получилось. Я ведь ни от тебя, ни от своего Ивана такого не ожидала.
Р: - Ну, может быть, и я в чем-то не права. Еще раз прошу: прости меня.
З: - Да я уже не сержусь. Кто старое помянет…. Я вот чего… Насчет денег… Ты обещала.
Р: - Я же сказала: сама памятник Ванечке закажу.
З: - Нет, не годится это. Я его вдова, я должна и памятник ему заказать. А то ты еще не такой закажешь.
Р: - А какой же ты хочешь?
З: - Простой, без изысков, но и не из дешевых.
Р: - Как же ты хочешь на нем Ванечку изобразить?
З: - Как памятник, но чтоб как при жизни: стоит мой Иван у разбитого корыта…
Р: - Такой памятник за свои деньги заказывай. А я ему сама закажу. При жизни он мучеником был с тобой. Я его с терновым венцом изобразить хочу.
З: - Мученик! То же мне – Иисус Христос выискался. Хватит небылицы придумывать. Неси, лучше, деньги, по–хорошему.
Р: - Ты вроде угрожать стала?
З: - Предупреждаю.
Р: - Мне твои китайские предупреждения просто смешны…
З: - Ах, смешны?! Посмеешься, когда без денег останешься.
Р: - Ты меня ограбить решила?
З: - Нет, я тебя Семе сдам, с потрохами! Пусть спросит у тебя от кого дети, и почему ты деньги от него спрятала.
Р: - Ну, заберет Сема у меня деньги, тебе-то какая с этого радость?
З: - Такая: либо ты мне занимаешь деньги на год, либо совсем их потеряешь. Соображаешь?
Р: - Ну, и стерва же ты, Зойка.
З: - От шалавы слышу. Давай, давай, не кочевряжься. Иди за деньгами. Займи, лучше, по-хорошему. Через год отдам.

(Роза уходит. Иван садится на столе).

И: - Как же тебе не стыдно? Это же шантаж, самый натуральный.
З: - Ох, какие слова мы знаем?! Попрошу в моем доме покойникам не выражаться! Пусть тысячу долларов займет, я хоть частями в банк отдавать буду. Глядишь, и не отберут квартиру. А то ведь квартиру отберут, я по миру с ребенком пойду, а тебя придется на кладбище снести.
И: - Не смешно.
З: - Да, уж, плакать хочется.

10.
 (В комнату входит представитель «канадской кампании»).

К: - Здравствуйте!
З: - Ой, господи, напугал.
К: - Я извиняюсь, но у вас дверь была открыта и мне пришлось войти.
З: - А вы кто, собственно?
К: - Я, собственно – представитель канадской кампании. Хочу предложить вам массу интересных, полезных, просто необходимых в хозяйстве вещиц. А самое главное – по ценам значительно ниже рыночных.
З: - Вы извините, мне сейчас не до вас.
К: - Это вы напрасно. Именно сейчас – самое время.
З: - То есть?
К: - Вот могу предложить CD-диски: поп-музыка, джаз, металл.
З: - У меня муж умер! Мне сейчас не до музыки.
К: - Напрасно вы так. Ну, не нужны диски, купите «Ванишь». Он превосходно отстирывает белье. Пятен как не бывало.
З: - Вы что, не понимаете?! Я стала вдовой!
К: - Как не понять? Поверьте, я искренне разделяю вашу радость.
И: - Что значит «разделяю вашу радость»? Вы на что намекаете?
К: - Я не намекаю, я говорю прямо: «Ванишь» - лучшее отбеливающее средство, не содержащее хлор. (Обращаясь к Зое, указывая на Ивана): - Давайте спросим у постороннего человека, что он думает о чистом белье.
И: - Кто это здесь посторонний?
К (обращается к Зое): - Это вот кто?
З: - Это труп моего мужа.
К: - Прекрасно! Прелестно! Давайте спросим у трупа вашего мужа: ему приятно будет одеть белоснежную рубашку?
З: - Что вы несете? Труп не может ничего одеть. Это его оденут и закопают.
К: - Ну, хорошо, давайте несколько перефразируем мой вопрос. Приятно ли ему будет, если его закопают в белоснежной рубашке.
И: - Да какая мне разница, в чем меня закопают? Я вообще не хочу, чтобы меня закопали.
К: - Приходится признать, но «Ванишь» вам действительно ни к чему.
И: - Слава богу.
К: - А вот купите что-нибудь для предотвращения кариеса. Зубная паста «Колгейт» навсегда избавит вас от кариеса.
И: - В настоящее время кариес меня не интересует.
К: - Молодой человек, кариес не интересует только мертвого.
И: - Глаза разуй! Я и есть мертвый! Не видишь, что ли?
К: - Чудесно! «Орбит белоснежный» сделает вашу улыбку очаровательной.
И: - В гробу я видел эту улыбку.
К: - Если вы ее там уже видите, пусть и другие полюбуются.
З: - По-моему, вы слышите только себя. Вы хоть понимаете, что мы вам сейчас пытаемся втолковать? Или у вас только одна мысль: впарить нам какую-нибудь ерунду?
К: - Напрасно вы так. Ерунду я не предлагаю. Весь товар качественный и сертифицирован.
З: - Стоп! Вникните в суть наших доводов. У нас похороны. У меня умер муж. Вот он сидит. Мне сейчас не до песен, стирки и кариеса. У меня печальное событие.
К: - «Евангелие» и «Библия» дополнят ваш печальный образ вдовы как нельзя лучше. Без этих книг ваш образ будет незаконченным.
З: - Зато вы законченный идиот! Убирайтесь отсюда!
К: - Я не могу так уйти. Вы у меня что-нибудь купите, я тут же покину ваш гостеприимный дом.
З: - Хорошо, давайте «Евангелие» и проваливайте.
К: - А вам «Евангелие» от кого?
З: - От тараканов, дебил!
К: - «Евангелие» бывает от Луки, от Матфея…
З: - Давай любое! Кто его читать будет?!
К: - Тогда вот, возьмите от Матфея. С вас 100 гривен.
З: - Ого, почему так дорого? Вы же говорили, что цены ниже рыночных!
К: - Это – подарочный экземпляр. Посмотрите, какое исполнение. Практически в полцены отдаю.
З: - Вот вам сотня и проваливайте.
К: - Спасибо за покупку. Кстати, что вы говорили про тараканов? У нас есть недорого, можно сказать по бросовой цене…
З: - Вон!!! А то сейчас здесь будет два трупа! Причем канадский будет настоящим!
К: - Все, все, ухожу. Зачем вы так нервничаете? Вам еще труп вашего мужа закопать надо.
И: - Пошел отсюда!!! Нервомотатель!

(Иван вскакивает со стола, бежит вслед «канадцу»).

11.
 (Иван быстро возвращается).

И: - Роза идет, я чуть было на нее не наткнулся.
З: - Ложись быстрее!

(Иван ложится на диван. Заходит Роза).

Р: - Вот, тысяча долларов. Только просьба у меня к тебе: будешь памятник заказывать, позови меня. Вместе что-нибудь придумаем.
З (берет деньги у Розы): - До памятника еще далеко. Я эти деньги в банк отнесу, частями решила отдавать. Может, не выселят из квартиры. Все, побегу, бывай, Роза.

(Зоя убегает. Роза остается, садится на край дивана и припадает к Ивану).

Р (в растерянности): - Ничего не понимаю. Теплый и… дышит. (Трясет Ивана): - Ты что, не умер?
И (открывает глаза): - Ты извини нас, Роза. Не умер я. Это твой Сема посоветовал из-за наших долгов.
Р (обрадовано): - Не умер! Правда? Ой, как же я тебя люблю.
И: - Я это понял. Ты единственная, кто искренне говорил по поводу моей мнимой смерти.
Р: - Ванечка, любимый, как я по тебе соскучилась. Я уж думала, что никогда ты меня больше не приласкаешь. Хочу тебя прямо сейчас.

(Роза начинает раздеваться).

И: - Роза, что ты делаешь? Сейчас не время.
Р: - Нет, ты не понимаешь. Я ведь думала, что потеряла тебя навсегда.

(Роза разделась, ложится к Ивану на диван).

Р: - В последнее время ты меня избегал.
И: - Некогда было. С этим банком неприятности были, сама понимаешь.
Р: - Я все понимаю. Ты охладел ко мне.
И: - Нет, что ты? Я тебя люблю.
Р: - А зачем же тогда бегал к этой сучке из соседнего подъезда?
И: - Никуда я не бегал. Я же тебе говорю: некогда было.

(Открывается дверь, входят братья. Иван и Роза их не видят. Некоторое время братья смотрят молча, потом начинают кричать).

Н: - Чур меня, чур!
П: - Галюники!
Р: - А! Кто здесь?

(Роза вскакивает, одевается).

Н: - Так ты не умер?
П: - Ты, дурачек, может, объяснишь, что сие значит?
Н: - Это уже не реставрация, а реинкарнация.
П: - Ты и вправду не умер? А запах? (Срывается на крик). Запах!!! Ты же разлагался!!!
Н: - Теперь понятно, откуда у Зойки фингал нарисовался. Ты теперь все знаешь. Для этого ты покойником прикинулся?
И: - Нет, не для этого. Нам деньги надо в банк отдать, а взять их негде. Хотели у вас занять…
П: - Занять!? Шишь тебе, а не деньги! Мы и так из-за тебя подрастратились. Теперь кто нам деньги вернет?!
Н: - В общем так. Ты, Иванушка, если умер, так умер. Обратно дороги нет. Раз тебя похороним, отплачемся и все.
И: - Кто это по мне плакать собирался? Это вы по деньгам своим плачете.
П: - Ты чего здесь антимонию развел? Сказал Николай: умер – как отрезал. (С криком кидается в сторону Ивана. Николай удерживает Петра):  Умри сам или я тебя самолично убью! (Срывается в истерику): Что я жене скажу? На что я деньги потратил? Она же мне никогда не поверит, что я Ивану гроб, еще живому, купил!!!
Н:- Петруша, не убивайся ты так. Мы с Ивана деньги взыщим. Куда он от нас денется?
П: - Что ты с него взыщешь? С него как с гуся вода. Ты ему хоть счетчик включай, ему все равно отдавать нечем!!!
Н: - Ежели не отдаст, я его живьем в асфальт закатаю.
И: - Хватит скулить! Отдам я вам деньги… (Петр прекращает истерику. Братья внимательно, с недоверием смотрят на Ивана): Честное слово, отдам. Через год.
П: - А-а-а!!! Он еще издевается!
Н: - Дурачек, ты, часом, умом окончательно не тронулся?
И: - Хватит кудахтать! Раз вы ко мне так, то и я к вам аналогично. Вы мне сегодня займете деньги…
Н: - Да откуда…
П: - Сами еле-еле концы с концами…
И: - Вот- вот. Только моей смертью вас и заманили сюда. Но вы как хотите, а по две тыщи скиньтесь до конца года. Я долг в банк отдам, бизнес свой подниму и с вами расчитаюсь. Пол-нос-тью!
Н: - А женам мы как это объясним?
П: - На что деньги дали?
И: - Придумаете что-нибудь. Мол, из любви к Иванушке скинулись.
П: - А если они нам скандал учинят?
И: - Скандал они вам учинят с мордобоем, когда я им про стриптиз расскажу, да ваши гульки в мое отсутствие.
Н: - Ты нас не пужай.
И: - Да чего вас пужать. Вы жен своих и так боитесь.
П: - О, смелый выискался! А что, если мы Зойке расскажем, чего только что своими глазами видели? А?!
Н: - Да, что скажешь?
И: - Не надейтесь. Зойка обо всем уже знает. Сейчас ей деньги нужнее ваших россказней.
Н: - Нам нужны гарантии, а какие с тебя гарантии?
И: - Какие вам еще гарантии? Я вам брат родной! Неужели ни капли жалости у вас нет?
П: - Жалость у нас в ассортименте, да деньгами не подкреплена.
Р: - Как вам не стыдно? Я – просто соседка, и то – заняла тысячу долларов.
Н (с иронией и пафосом): - Да, простая советская соседка. Я счас заплачу!
П (игриво подходит к Розе, поет): - Ах, Настасья, ты Настасья, открывай-ка ворота…

(Петр щиплет Розу за грудь. Роза «отвешивает» Петру пощечину. Петр замахивается на Розу, но руку перехватывает Иван.)

И: - Получил? Остынь, а то я еще добавлю.

(Петр кидается на Ивана. Братья обхватили друг друга за пояс, пытаются повалить один одного. Николай начинает их разнимать, обхватывает Ивана сзади. В это время появляется Григорий Павлович.)

Г: - Какое счастье отцу видеть, как сыновья в радости обнимают друг друга. А ведь это я постарался, что бы Иванушка воскрес.
Н: - Здравствуй, папа.
П: - В каком смысле постарался?
Г: - После вашего звонка, я приехал к покойному и воскресил Иванушку методом Юрия Лонго. Потом я поехал в налоговую, и подал заявление на регистрацию частного предприятия по воскрешению покойников.
Н: - И тебе уже выдали патент?
Г: - Еще нет. Ты же знаешь нашу бюрократию. Они сказали, что начинать надо с райисполкома.
П: - И когда ты собираешься в райисполком?
Г: - А я там уже был.
И: - Уже?
Г: - А как же? На следующей неделе прийти надо, документ получить и можно зарабатывать деньги.
И: - Может, все-таки откажут?
Г: - Почему это, откажут? Я же тебя воскресил?
П: - Да он и не помирал вовсе. Как всегда придурялся.
Г: - Это ты его мертвым не видел. Он уже посинел…
П: - И завонялся…

(Возвращается Зоя).

З: - Сдала в банк деньги. О, и папа здесь!
Г: - Я пришел сказать, что подал заявление на регистрацию ЧП.
З: - Видите-ли, папа, мы должны вам сознаться….

12.

(В дверях появляется Василий Кузьмич, одетый в строгий старомодный костюм).

В: - Извините, я может, не вовремя? Зоя, можно с тобой тет-а-тет?
З: - Проходи, Кузьмич, здесь все свои.

(Зоя берет Василия Кузьмича под руку и выводит на авансцену. Василий Кузьмич не замечает «ожившего» Ивана).

В: - Я пришел сказать, что я согласен.
З: - На что ты согласен?
В: - Снасти Ивана купить согласен. Даже дороже, чем ты предлагала. Тебе, ведь, деньги сейчас нужны. Я тебе двести долларов принес за удочки и спиннинг.

(Василий Кузьмич лезет рукой в караман за деньгами. В это время на авансцену выходит Иван).

И: - Кузьмич, снасти пока не продаются.
В: - Три тысячи чертей! Что это все значит?
И: - Ты извини нас, Кузьмич. Просто мы в банк крупную сумму должны: пять тысяч долларов. А взять такие деньги негде. Вот и решили всех на жалость взять.
В: - Вы с ума сошли! Где это видано, чтобы вот так деньги собирать? Да, сумма немаленькая. Но, с миру по нитке - голому рубашка. У соседей, у родственников, кто сколько сможет, и семь футов под килем.
И: - Пробовали мы, и у соседей, и у родственников. Никто ни копейки. Только вот Роза тысячу долларов заняла на памятник.
В: - И братья ничего не дали?
И: - Ничего…
В (больше обращаясь к братьям): - Это с каких же пор вы такими крохоборами стали? Где ж это видано, чтоб на нашей земле близким людям в беде не помочь?
Н: - Это вы, уважаемый, слишком долго в море болтались. А на земле уже кое-что изменилось.
В: - Например?
Н: - Это при Советской власти лозунг был: «Человек человеку друг, товарищ и брат».
П: - Да! А сейчас человек человеку – волк!
В: - Волки среди людей и при Советской власти попадались. Да и вы не сейчас такими стали. Ну, вспоминайте, у нас ведь не только родственникам помогали. Соседям в трудную минуту на помощь приходили. Я уж не говорю, за хлебом, или за солью зайти. Всем миром хату за два дня строили! А сейчас сосед в больницу попадет, никто не придет проведать. Если что серьезное случится, через замочную скважину соболезнование выскажут и все. Это, мол, ваша беда, мы вам сочувствуем, но нас она не касается. Вы только вдумайтесь: у человека не осталось человечности!
П: - А наша хата с краю.
В: - Ну, ежели с вами какая беда случится? Не обидно будет, если никто на помощь не придет?
П: - Да что ты нам лекцию читаешь?
Н: - Стой, Петро! Это уже не лекция. Это – обвинения в наш адрес поступили в оставлении в опасности в беспомощном состоянии. А вам известно, уважаемый, как родные люди врагами становятся из-за того, что одни, по доброте душевной, заняли деньги, а другие не отдают?
В: - К сожалению, известно. И мне, бывало, не отдавали. Причем, некоторые действительно не могли, а некоторые – не хотели. Но, нельзя же всем не верить! Недаром же говорят: «Хочешь узнать человека, дай ему портфель или займи деньги».
П: - А еще говорят: напои его!
Н: - Да погоди ты, Петро! Тут вопрос серьезный. (К Василию Кузьмичу): - И дальше что? Дали человеку денег или портфель, а он либо банк обанкротил, либо во власть пролез. Все видят, что дурак дураком, а поделать уже ничего не могут. Не оторвешь его уже от кормушки. Так еще он нами же и командует.
В: - А что есть другой путь человека проверить? Помните как у Высоцкого? «Парня в горы возьми – рискни. Там поймешь, кто такой!» Бывает всю жизнь рядом с тобой какой-то гад, а в трудную минуту и проявляется кто есть кто.
Н: - Ху из ху…
В: - Вот, вот. Вам Иван когда-нибудь пакости делал? Или, там, подлость какую?
П: - Да дурных и в церкви бьют!
И: - Ладно, Кузьмич, оставь их…
В: - Нет, Ваня, погоди. Тут до конца разобраться надо. (К Николаю): -Во-первых, глупость и подлость – это не совсем одно и то же. Во-вторых, какой же Иван глупой? Человек с высшим образованием, в истории разбирается, в искусстве.
Н: - А в жизни не разбирается!
В: - Не оборотистый он, не рвач - ваша правда. Но не подлый же! Душа в нем живая, добрый, своими руками умеет мастерить. Продать, правда, не умеет. Но не все же купи-продаями родились.
П: - Это кто здесь купи-продай?!
Н: - Вы с выраженьями поосторожнее.
В: - Эк,жизнь вас изувечила! Братья, посмотрите на себя в зеркало. Остановитесь, останьтесь людьми!
П: - Да, за это можно и по башке получить!
В: - Вот, я и говорю: уроды вы моральные.

(Василий Кузьмич, в отчаянье махнув рукой, уходит).

И (братьям): - Вы чего моремана обидели?
П: - А пусть он к нам со своими нравоучениями не лезит!
Н: - Такой же блаженный, как и ты.

(Раздается звонок входной двери.)

13.
( Зоя пошла открывать. Из прихожей слышен ее нарочито громкий голос).

З: - Совсем совесть потеряли! Человек умер, а они долг с него требуют!

(Зоя заглядывает в дверь и шипит на Ивана).

З: - Умри. Из банка пришли за долгом.

(Иван ложится на стол. После этого, Зоя впускает в комнату «представителя банка».)

З: - Проходите, сами убедитесь. Вот, умер человек. Родственники и соседи собрались… (начинает плакать)… в последний путь проводить.
Б: - Простите, тут какое-то недоразумение. Но, раз человек умер, то  и говорить не о чем. (Достает мобильный телефон). Я сейчас позвоню, объясню ситуацию.
З: - Звоните, звоните.
Б (разговаривает по мобильнику): - Алло, это я. Дело в том, что Иван Григорьевич умер. (К Зое): - Когда умер?
З (с удивлением): - Да только что.
Б (по мобильнику): - Сегодня умер. Да, поняла, до связи. (К Зое): - Очень жаль.
З (входит в «раж»): - Вы знаете сколько у меня мотни сегодня было?
Б: - Чего было?
Г: - Мотанины. Это она от горя.
З: - Да, у меня много горя и совсем нет денег. И вообще, я вся в заботах. У меня нет времени ни поспать, ни пожрать, ни посра-а-а…(меняя тон)…а-а-зу видно, что вы человек с образованием. И лицо у вас не испорчено интеллектом… Это от горя, простите…. Что я несу? В общем, по-хорошему, передайте в своем банке, что несчастная вдова без копейки осталась. Ей хоронить покойного не на что. Не до долга сейчас. Можно сказать в одних трусах осталась. (Задирает юбку). Или может вам последние трусы снять?
П: - Да, просим, просим….

(Николай бьет Петра носком туфли по щиколотке. У Петра «остановилось» дыхание и он, прихрамывая, отходит от Николая в сторону).

Б: - Не нужны мне ваши трусы. Вы уж извините, что я не вовремя.
З (опуская юбку): - То-то же.
Б: - Но дело в том, что я не из банка.
З: - А откуда же вы?
Б: - Я из управления культуры обладминистрации. Дело в том, что ваш супруг, ну, то есть, покойный… Он большой специалист-востоковед в реставрации. Мы это помним еще по Бахчисараю.
З: - Так, а сейчас чего вы от него хотите?
Б: - Да теперь уж что?... В Саудовской Аравии обнаружены какие-то старинные захоронения. Кажется второй век до нашей эры. Король желает их восстановить для паломников. Мы хотели вашего мужа направить в командировку на раскопки и реставрацию. Проживание и питание специалистов король берет на себя. Зарплата соответственно, здесь – в гривнах, там – в долларах США.
З: - Стойте! Мы сейчас все поправим.
Б: - Что вы поправите?
З (указывая на Григория Павловича): - Вот папа Ивана, он воскрешает мертвых.
Б: - Перестаньте ерничать.
З: - Вы не беспокойтесь. Он уже столько покойников воскресил. Сам Юрий Луценко у папы учился.
Б: - Это какой Юрий Луценко?
Г: - Да не Луценко, а Юрий Лонго. И не он у меня, а я у него.
З: - Опустим подробности. Начинайте папа. Видите, из самой администрации к Ивану приехали.

(Григорий Павлович достает бубен и начинает свои заклинания. Зоя мычит и вперевалку начинает ходить за Григорием Павловичем).

З (изумленному «представителю банка»): - Сей минут. Это я по-английски. Сейчас, сейчас.
Б (достает мобильник, говорит по телефону): - Это опять я. Тут вдова, кажется, умом тронулась…

(Зоя кидается к «представителю банка», выхватывает у неё мобильник и выключает).

З: - Рано сдаваться. Сейчас Иван воскреснет. Скажите, а король владеет каким-нибудь иностранным языком?
Б: - Н-н-не знаю…
З: - Жаль, давно мечтала поговорить с каким-нибудь королем о проблемах развития ихней культуры.
Б: - А причем здесь вы? Командируются только специалисты, без семей.
З: - А разве меня не пустят с мужем? С любимым мужем?
Б (раздраженно): - С каким мужем? Вы же вдова!
З: - Я вам говорю: он сейчас воскреснет. Вы не увиливайте от вопроса.
Б: - Вы можете туда поехать за свой счет по турпутевке, но в район раскопок вас все равно не пустят.
И (вставая со стола): - Это в корне меняет дело. Так говорите, Зою туда не пустят?
Б (хватает мобильный телефон): - Это опять я. Может и я уже схожу с ума, но он действительно воскрес!...  Как кто? Да Иван Григорьевич.
И: - Я сейчас все объясню.
Б (по мобильнику): - Как только ситуация прояснится, я перезвоню.
И: - У меня долг в банке. Под этот долг заложена квартира. Супруга приняла вас за представителя банка. Поэтому я прикинулся покойником.
Б: - Дорогой Иван Григорьевич. Я готова вам поверить, но дело в том, что из-за вашего долга, у вас будут проблемы с выездом за границу. Необходимо до отъезда решить все финансовые вопросы. Только после этого есть смысл огород городить. Может быть, кто-то из родственников вам займет, а через год вы приедете с деньгами и рассчитаетесь с ними.
П: - Мы готовы оплатить долг нашего дорогого Ивана-Царевича…. Скажем, под пятьдесят процентов годовых.
Н: - В этой ситуации, Петро, торопиться не надо. В конце года Иван нам две суммы отдаст.
И: - Да вы с ума сошли! Любой банк мне займет максимум под двадцать процентов.
Н: - Никто тебе не займет. На тебе еще старый долг висит. Ты еще не знаешь, что это за головняк.
И (садится на стул, хватается за голову руками): - Спасибо, что не отказали…


14.
(В дверях появляется Василий Кузьмич).

В (дает Зое пачку денег): - Возьми, Зойка, здесь три тысячи долларов. Как на пенсию уходил, выходное пособие и страховку дали. На черный день себе берег. Да, видно, вам сейчас нужнее.
З (бросается на шею Василию Кузьмичу): - Кузьмич, отец родной!
И (встает со стула, пожимает Василию Кузьмичу руку): - Спасибо, Кузьмич. Я всегда знал, что ты – человек. Через год я тебе обязательно отдам. Может и раньше, если получится.
В: - Лады. Только смотри, если не отдашь, тебя будут судить за убийство.
И: - Не понял.
В: - Ты убьешь во мне веру в человечество.
И: - Да нет, Кузьмич. Ты же меня знаешь.
В: - Знаю. Потому и занял. Сколько получилось всего?
И: - Четыре тысячи. Еще одной не хватает.
В (Григорию Павловичу): - А у вас, отец, точно как у Ершова: «Старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший – вовсе был дурак». А только он совсем не дурак. Просто разительно отличается в лучшую сторону от старших – диких капиталистов. Своих детей у меня нет, так Иван мне заместо сына. Ну, а что у родного отца в загашнике, ничего не припрятано?
Г: - Так, есть на крайний случай.
В: - Вот, он и наступил: квартиру у сына отнимают. Тряхни мошной.
Г: - Вдруг, что случится, а у меня ни копейки за душой?
В: - Ну, ты и жила. Да ты, может, всех нас еще переживешь! И три сына тебя в беде не бросят. Не томи, решайся!
Г: - Да, я и сам хотел предложить…
В: - Ну, вот и славно.
Г: - Ванюша, сколько там не хватает?
И: - Тысячи долларов, батя.
Г: - Я завтра подвезу вам.
И: - Спасибо.
З: - Спасибо, папа.
И («Представителю банка»): - Передайте там, на верху, что Иван Григорьевич готов к труду и, как говорится, к обороне.
З: - А как же я?
И: - А вот так. Денег вам с сыном хватит. Только не транжирь. А приеду с раскопок, тогда и расставим все точки над «и».
Г (дергает за рукав «представителя банка»): - Товарищ, как представитель администрации, вы не могли бы быть моим свидетелем?
Б: - Каким свидетелем?
Г: - Ну, что я покойника на ваших глазах оживил.
Б: - Ах, в этом смысле. Нет, свидетелем быть не могу: дел по горло. Да и без меня у вас вон сколько свидетелей. Вы еще знаменитостью станете. К вам за автографом очередь будут занимать. (Всем): - А теперь, разрешите Ивана Григорьевича забрать с собой. (Берет Ивана под руку, плотно придвигает к себе. Более интимно, с придыханием): Поедим заполнять необходимые бумаги. (Всем, решительно): До свидания.
И: - Всем спасибо, все было вкусно.

(Иван и «представитель банка» уходят.)

Г (всем): - Прошу записываться свидетелями!
П: - Ты, батя, как Остап на перекрестке: товарищи, проявим сознательность…. Эх, дела….
Н: - Да, уж…. Был Иванушкой-Дурачком, стал Иваном-Царевичем. Как в сказке….

(Заходит Семен).

С: - Моя Розочка не у вас? Нигде ее найти не могу.
Р: - Здесь я, Сема. Что случилось?
С: - Да ничего, ужинать пора. А где покойный?
Г: - Я его воскресил.
С (братьям): - Вы, хоть, брату денег заняли?
П: - Тебя это не касается!

(Все кричат одновременно).

Н: - Что ты все время суешь нос в нашу семью?! Ты думаешь, что ты самый хитрый и самый умный?
П: - Да мы тебя давно раскусили.
С: - На себя посмотрите: когда вы родились, евреи зарыдали!
П: - Кто родился? Когда это мы родились?
Г (Семену, громко, обрывая всех): - Товарищ, будьте свидетелем!

(Занавес).
                (Конец).                2008 год.