Два персика или два часа в полицейском участке

   Каждый год, летом или осенью, я лечу в штаты, где - мои читатели это знают - живёт семья моей старшей дочери. В этом году собралась в конце августа:с дочкой согласовала день приезда, купила билет, подарки внукам, что - то для дома и для души. Летела из Еревана в Нью - Йорк через Киев. Зная, что "воздушное" меню оставляет желать лучшего, как обычно, взяла бутерброды и фрукты - три груши и три персика.

   Непредвиденное случилось уже в ереванском аэропорту. Провожали меня  - зять, младшая дочка и внучка. Приехали, сдали багаж, попращались. Прошла паспортный контроль и в зале ожидания стала ждать приглашения на регистрацию. Сижу, читаю "Тайные виды на гору Фудзи" Виктора Пелевина. Объявляют регистрацию. Когда очередь доходит до меня и я предъявляю посадочный талон, милая девушка смотрит на меня и говорит:
 - Простите, но вы не можете лететь на ЭТОМ месте.
 - Что это значит, я вас не понимаю?
 - Вы неправильно выбрали место. Оно предназначено для женщин с грудными детьми, инвалидов и беременных.
 - Простите, но я ничего не выбирала. Я купила билет задолго до вылета, а посадочный талон мне дали в кассе за два дня до вылета.
 - Я понимаю. Пройдите, подождите, я сейчас позвоню и всё решится.

   Стою, жду. Девушка позвонила какому - то Рубику, объяснила ситуацию, сказала "хорошо" в трубку, а мне:
 - Вам придётся подождать. Пассажиры займут свои места, будут свободные, вы полетите, не волнуйтусь, хорошо?
 - А у меня есть выбор? - улыбнулась я.
 - Нет, но я, как и вы не виновата в этом.
 - Естественно.
   Провожаю пассажиров с "правильными" местами минут 15. Тут девушке звонит Рубик и я получаю место в самолёте. Оно оказалось у иллюминатора, что я не очень люблю, т.к. предпочитаю, чтобы меня беспокоили попутчики, а не я их, но ...

   Если бы на этом закончились злоключения  перелёта!
   В Киеве всё прошло спокойно. Место в самолёте на этот раз было в проходе, место рядом осталось незанятым, соседка у окна весь полёт спала. А я спокойно читала Пелевина, съела свои бутерброды, груши и один персик.
   Наконец лайнер пошёл на посадку, утомлённые долгим перелётом пассажиры оживились. Только детишки, которых было много, хныкали.

   Самолёт сел, раздались аплодисменты - всё, как всегда. Идём на паспортный контроль - уйма народа: до нас, видимо, сели другие лайнеры. Стоим, ждём. То ли от усталости, то ли от нетерпения скорее уж пройти, взять багаж и выйти на свет божий, мне кажется, что наша, украинская, очередь продвигается черепашьими шагами.
   Слава Богу - следующая я. Подхожу к упитанному афроамериканцу, здороваюсь, протягиваю паспорт. Не отвечая на приветствие, он сторого спрашивает:
 - Из Украины?
 - Да, - отвечаю я.
 - Острые предметы?
 - Нет.
 - Алкоголь?
 - Нет.
 - Мясные продукты?
 - Нет.
 - Молочные продукты?
 - Нет.
 - Свежие фаукты, овощи?
 - Два персика.
   Мужчина возвращает мне паспорт, куда - то звонит, через мгновенье появляется женщина - полицейский, которой он бесстрастно сообшает:
 - Она говорит, что у неё два персика.
   Женщина жестом велит мне следовать за ней. Идём в противоположную от зала выдачи багажа сторону. Навстречу, сопровождаемая полицейским, идёт грузная женщина с большой сумкой, тяжело дышит и тихо говорит: - "Господи, этож надо!"
За ней - мужчина с чемоданом, женщина с рюкзаком и сумкой и девочка лет шести. Мужчина отчаянно матерится, женщина зло отпускает в чей - то адрес: - "Уроды несчастрые, сволочи, мерзавцы", ребёнок тянет за руку большого зайца и плачет.
   Понимаю, что моя вина - мои два персика, и соповождают меня не на фуршет. Наконец, повернув куда - то направо, подходим к двери, полицейскому участку аэропорта. Господи! Вот уж действительно - от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Меняется всё, а народная мудрость не теряет своей актуальности.

   Входим. Узкий коридор, слева навалены сумки, коробки, рюкзаки... Справа - небольшой стол с компьютером. Сидит полицейский. Подходим. Женшина говорит ему таинственным голосом, делая ударение на первом слове:
 - Она говорит, что у неё два персика.
   Тот берёт мой паспорт, просит показать персики. Достаю два больших, оранжевых, с красной щёчкой персика и протягиваю ему. Он жестом дистанцируется, велит вернуть их в сумку, затем просит оставить сумку в куче у стены и пройти в комнату.

   Вхожу, нахожу свободное место, сажусь и оглядываюсь по сторонам. Ба! Знакомые все лица! Пассажиры нашего, украинского рейса, человек 50. В голове мелькает: облава какая - то, с чего бы?
   В комнате, как в театре, ряды стульев(не меньше 6-7-ми). У стены напротив, на некотором возвышении, стойка, за которой сидят 5 полицейских, уставившись в компьютеры.  Перед каждым - щит, на котором изображён перечёркнутый мобильник, а под ним надпись крупным шрифтом - "Запрещено пользоваться!" Периодически кого - то из "задержанных" вызывают и куда - то уводят.

   Сижу и думаю о дочке, которая меня встречает и волнуется. Вероятно, звонит в Ереван и сообщает, что самолёт прибыл, а меня нет. Звонит домой и сообщает мужу и детям то же самое. Что делать? Вспоминаю, что, когда я много лет назад впервые приехала в штаты, зять меня инструктировал на предмет того, что категорически нельзя делать в Америке, и что надо делать. Сказал, что ни в коем случае не следует подходить к лежачему на земле или на скамье человеку. Можно вызвать скорую или позвонить в полицию. Не пытаться помочь пожилому человеку нести тяжёлую сумку и т.д. Но в тот момент я вспомнила ещё один наказ: никогда не вступать в дискуссии с полицейским, не задавать вопросов и главное - не спорить, пытаясь что - то доказать. Я, помню, тогда засмеялась:
 - Андрей, всё ясно, но с полицейским - то гда я могу столкнуться?! Машину водить здесь я не собираюсь, улицу всегда перехожу в положенном месте.
 - Не зарекайтесь. Вы, например, невольно можете стать свидетелем ДТП, драки на улице или в сквере, воровства в магазине и т.д. В этом случае вам надо будет отвечать на вопросы полиции.

   Итак, сижу и понимаю, что остаётся только ждать, сколько - неизвестно. Так проходит час. Делаю единственное, что не запрещено: достаю книгу, читаю. Читаю час, читаю два. Не дают покоя мысли о детях, но ... Невольно думаю, как же поступают с настоящими преступниками? Почему бы прямо у окна паспортного контроля не взять мои персики и выкинуть в мусорный бак, а меня отпустить?! Нельзя, видите ли! Вероятно, им кажется, что если два персика в сумочке,  в багаже - 22 килограмма.

   И тут - о радость! - вкатывают мой чемодан, называют моё имя, разрешают взять из кучи вещей сумку и куда - то ведут. Приводят в какой - то отсек пустого зала. Понимаю, что здесь проверяют содержимое багажа. За столом сбоку  мужчина и женщина пытаются запихнуть в чемоданы вещи, которые в беспорядке лежат рядом. С ужасом думаю, что сейчас, видимо, будут курочить мой небольшой чемодан, где в идеальном порядке сложена моя одежда, обувь и всё остальное.

  Сопровождавший меня полицейский произносит всё ту же фразу - "Она говорит, что у неё два персика" - и уходит.
 - Достаньте ваши персики.
 - Пожалуйста, вот они.
   В следующее мгновенье мои красивые, сочные и ароматные персики отправляются в мусорный бак. Как хотелось сказать:
 - Дураки, вы же никогда не попробуете ТАКИЕ персики! А могли бы.


   Все мои вещи сканируют. Затем ловко срезают замок - крокодильчик с чемодана и открывают его. Двое полицейских молча смотрят на уложенные вещи(каждая - в целлофане, аккуратно), затем - на меня. Я - спокойно, с мягкой улыбкой, отвечаю на их взгляд и спрашиваю:
 - Могли бы вы разрешить мне самой достать всё?
 - Не надо.
   Они кладут руки на вещи и, слегка надавливая, делают несколько массажных движений. После этого разрешают закрыть чемодан и провожают меня до выхода.

   Дочка кидается ко мне:
 - Мама, что случилось?! Почему так долго?! Я спрашиваю, никто ничего не говорит. Я уже и не знала, что думать. Звоню Вике, она там волнуется, звоню Андрею, детям...
 - Янушка, всё в порядке, звони Вике, Андрею.
   А вокруг много людей, которые, как и моя дочка, встречают своих родных и знакомых. Все взволнованно спрашивают меня, в чём дело, что случилось. Я их как могу успокаиваю:
 - Не волнуйтесь. Просто почему - то к нашему рейсу непонятное "внимание", цепляются к мелочам.  У меня, например, было с собой два персика. Съесть в дороге не успела, к ними придрались. Все сидят в светлой комнате с кондиционером, только мобильниками не разрешают пользоваться. Постепенно всех отпустят.

   Вышли из здания аэропорта. Яна позвонила всем, успокоила. Едем домой.
 - Мама, может ты пересядешь на заднее сидение, ляжешь?
 - Нет, родная, доедем до дома.
 - Дети так переживали, Вика в Ереване паниковала. Один Андрей спокойствие сохранял, уверенный, что с его  организованной тёщей всё будет как надо.
 - Януль, я тоже переживала, но не за себя, а за всех вас. Позвонить хотя бы разрешили! Кошмар какой - то! Блюстители порядка!
 - Ладно, забудь.
 - Ой, Яна!
 - Что случилось?
 - У меня в чемодане ... 12 ножей.
 - Каких ножей?!
 - Помнишь, я когда - то привозила индийские ножи, десертные, небольшие, с разноцветными ручками? Ими очень удобно фрукты чистить, резать.
 - Да, да, они хорошие. Но они у тебя не в ручной клади, а в багаже. К ним не могли придраться.
 - Но дело в том, что когда у меня спросили на паспортном кантроле, есть ли при мне колющие - режущие предметы, я и тогда про них не вспомнила.
 - Они имели в виду - при себе, в ручной клади.

   Хорошо, когда всё хорошо кончается. Но ещё лучше, когда хорошо начинается и продолжается.