Желтый крестовый поход и предательство крестоносце

Пассионарность и её роль в этногенеза — не единственная оригинальная, точнее экстравагантная, теория Гумилева. Возникает ощущение, что он едва ли не по каждому вопросу, который затрагивал, придумывал что-то своеобразное. О «хазарском иге» и «симбиозе» с Золотой Ордой, думаю, знают все, кто интересовался взглядами этого историка. Еще, к примеру, он считал, что русы, давшие название Руси, были не славянами и не варягами-скандинавами, а неким племенем, оставшемся в причерноморских степях со времен Великого переселения народов.

Я хотела бы поговорить об одной из таких необычных идей Гумилева — о том, что вторжение монголов на Ближний Восток якобы было «жёлтым крестовым походом», а поведение крестоносцев во время этого похода предательством.

ВКРАТЦЕ О СОБЫТИЯХ
К концу 1230-х гг. монголы захватили Иран, вслед за ним Закавказье. В 1243 году была завоевана Анатолия (современная Турция). Практически сразу после этого начались набеги на Сирию и Ирак.

Широкомасштабное по средневековым меркам вторжение состоялось в 1256-1260 гг.. Командовал монгольской армией внук Чинхисхана Хулагу — будущий основатель династии Хулагуидов в Иране. В походе принимали участие и христианские подданные монголов из прилегающих стран.

На тот момент часть Ирака принадлежала Багдадскому халифату. Левант преимущественно находился под властью небольших государств Аюбидов — династии потомков победителя крестоносцев Салах-ад-Дина (в Европе известен как Саладин). Фактическими хозяевами Египта были рабы-воины мамлюки. Побережье Средиземного моря в то время принадлежало в основном государствам крестоносцев — Иерусалимскому королевству, княжеству Антиохийскому и графству Триполи. Собственно Иерусалим к тому времени был в руках мусульман, и фактической столицей королевства был город Акра. Само королевство представляло из себя довольно рыхлый конгломерат феодальных владений. Княжество Антиохийское и графство Триполи принадлежали одному сюзерену.

В 1258 году монголы захватили Багдад, в начале 1260 года сдался Дамаск и был взят Алеппо. Монголы устремились на юг, в стороны Палестины. Против них выступили египетские мамлюки.

Антиохийский князь Боэмунд еще раньше согласился признать верховенство монголов («заключил с ними союз», по выражению Гумилева). Сделал это он с подачи своего тестя правителя киликийской Армении (находилась на территории современной Турции у побережья Средиземного моря) Хетума, который также подчинился завоевателям из восточных степей. Но в Иерусалимском королевстве из двух зол выбрали известное и заняли дружественный по отношению к мамлюкам нейтралитет, дав им возможность спокойно пройти через свои владения и запастись продуктами.

Не известно, как бы развивались события дальше, если бы в это время не пришло известие о смерти великого хана Мункэ. После этого Хулагу, как Чингизид, должен был вернуться в Монголию на выборы нового хана. Он ушел из Сирии, оставив там сравнительно небольшое войско — два тумена (до 20 тысяч человек). В сентябре 1260 года в битве при Айн-Джалуте на территории современного Израиля монголы были разбиты египтскими мамлюками и вынуждены были уйти из Сирии и Палестины. Мусульмане Леванта встречали мамлюков как освободителей.

Крестоносцы, возможно, вскоре пожалели о своем выборе: мамлюкский султан Египта Бей-Барс обезопасив свои владения от пришельцев с востока, расправился и с христианскими государствами Леванта. Задним числом можно назвать действия "франков" ошибкой. Есть ли основания считать их предательством?

ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ СОЮЗНИКИ?
Слово «предательство» было бы уместным, если бы существовал союз, если бы была предварительная договоренность о совместных действиях, нарушенная одной из сторон. Попытки переговоров между западными европейцами и монголами предпринимались неоднократно, но закончились ничем, по крайней мере до похода 1256-1260 гг. (о характере более поздних отношений историки спорят).

Гумилев писал: «Простодушные монголы, двинувшись из завоеванного Багдада на освобождение Иерусалима, полагали, что все христиане должны стать их союзниками» «Но они никак не могли вообразить, что папа и его верные рыцари станут врагами христианскому делу, что они, умные и доблестные, сами обрекут себя на жестокую гибель.» С какой стати им было полагать так, а не иначе? Если крестоносцы им ничего не обещали, почему монголы не могли вообразить, что те будут вести себя враждебно? Насколько мне известно, средневековые источники о подобных ожиданиях монголов ничего не сообщают.

Интересно, что Гумилев много рассуждал о «предательстве» крестоносцев, которые ничем не были обязаны монголам. Но мамлюков поддержал еще... хан Золотой Орды Берке. Золотая Орда в то время, напомню, считалась одним из улусов, т.е. провинций Монгольской империи. Гумилев о позиции Берке писал с осуждением, но предательством не называл.

Могли ли монголы с «франками» прийти к соглашению в середине 13 века? Походя о «своеобразной» манере монголов вести переговоры упоминал и сам Гумилев. Французский король Людовик IX «послал для переговоров Андре Лонжюмо, доминиканского монаха, который достиг Каракорума уже после смерти хана. Регентша Огуль-Гаймыш, не поняв значения посольства, потребовала представления дани, угрожая истреблением французского народа. Разве можно было предусмотреть, какие глупости выкинет вздорная баба!» Только ли в «глупой бабе» дело? Вот как у Гумилева говорится о письме Бату-хана императору Священной Римской империи: «Исключение составлял только император Фридрих II, который вел с Батыем переписку, явную и тайную. Батый, выражаясь согласно принятому тогда этикету, потребовал от Фридриха покорности, что в переводе на деловой язык означало пакт о ненападении.» «Требование покорности» в переводе на любой язык, означает, что это — не переговоры с целью поиска взаимоприемлемого соглашения, а ультиматум, и что собеседник не рассматривается как равноправная сторона.

И это были не «заскоки» глупых ханш и младших Чингизидов. Цитирую письмо великого хана Гуюка папе римскому Иннокентию IV в 1246 году: «Это приказ, посланный великому папе, чтобы он его знал и понял..... Силою Бога все земли, начиная от тех, где восходит солнце, и кончая теми, где заходит, пожалованы нам. Кроме приказа Бога так никто не может ничего сделать. Ныне вы должны сказать чистосердечно: «Мы станем вашими подданными, мы отдадим вам все свое имущество». Ты сам во главе королей, все вместе без исключения, придите предложить нам службу и покорность. С этого времени мы будем считать вас покорившимися. И если вы не последуете приказу Бога и воспротивитесь нашим приказам, то вы станете (нашими) врагами.» Справедливости ради, замечу, что и папа римский со своей стороны был «хорош» — требовал от монгольского хана принять «истинную веру». Несколько позже Людовик IX отправил к монголам еще одного посла — монаха-францисканца Гильома де Рубрука. Результат был тот же: в ответ на предложение заключить союз последовало требование дани.

Если ханы столь высокомерно вели себя с могущественнейшими государями Европы и даже с папой римским, то что говорить о небольших государствах крестоносцев? Перед Иерусалимским королевством, как и перед всеми, кому тогда довелось иметь дело с монголами, стоял выбор не между союзом и враждой, а между подчинением и враждой. Боэмунд Антиохийский с его тестем Хетумом тоже были для монголов не союзниками, а подданными.

БЫЛ ЛИ МОНГОЛЬСКИЙ ПОХОД КРЕСТОВЫМ?
Но, может, крестоносцам всё-таки стоило поступиться своей гордостью ради святого для них дела? По убеждению Гумилева, цель у них с монголами была общая — «освобождение Гроба Господня» от власти мусульман. (Стоит отметить, что автор этой идеи — не Гумилев; ранее подобные взгляды высказывали Вернадский и французский историк-ориенталист Груссе.) По версии Гумилева, великий хан Мункэ пришел к власти при поддержке несториан и именно они толкнули его на войну с мусульманами. Историк даже утверждал, что: «Большая часть монгольских воинов в XIII в. были христианами несторианского вероисповедания.» (Прим. несторианство — одно из направлений христианства, в то время было распространено среди кочевников Евразии, в том числе его исповедовали некоторые монгольские племена.) Ближневосточные христиане якобы встречали их как освободителей и охотно присоединялись к их войску.

Монголы создали одну из величайших империй в истории человечества (больше нее по территории была только Британская). Они захватывали все страны, какие получалось, включая, разумеется, христианские. Русь, Закавказье, Корея, Камбоджа, неудачная попытка вторгнуться в Японию... Прошлись огнем и мечом в том числе через католические Польшу и Венгрию. (С чего это «франки» не считали «естественными союзниками» тех, кто разорил их единоверцев?) Разве что на север они не особо стремились; наверное, потому что там мало чего можно было взять. Чтобы видеть в ближневосточном походе не очередную захватническую войну, а нечто принципиально иное, нужны веские основания.

По мнению большинства историков, в 13-14 веках основная масса монголов, равно как и других евразийских кочевников, придерживалась традиционных верований. Некоторые монголы переходили в другие религии, в том числе и в христианство несторианского толка. Но такие были в меньшинстве. «Черной вере» следовали и великие ханы. В частности, при дворе хана Мункэ большую роль играли монгольские шаманы. Гумилев в книге «В поисках вымышленного царства» уделил довольно много внимания религии монголов и также пришел к выводу, что это было НЕ христианство. Монгольскую империю, по его словам «никак нельзя было назвать христианской».

При этом монголы ровно относились ко всем религиям подвластных народов и пытались поддерживать в своей империи межрелигиозный мир. В столице Каракум были свои храмы у христиан, мусульман, буддистов, даосов. В некоторых случаях монголы могли предоставить защиту преследуемым. Например, Чинхисхан принял под свое покровительство мусульман, угнетаемых найманским ханом Кучлуком.

Раз так, то и христианских мотивов в их политике быть не могло. Нет и документов или свидетельств, подтверждающих версию о том, что инициаторами вторжения на Ближний Восток были несториане.

ДЕВЯТИБУНЧУЖНОЕ ЗНАМЯ И КРЕСТ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ
Отношения монголов с христианами Ближнего Востока и прилегающих к нему стран были далеки от идиллии, которую пытался изобразить Гумилев.

С одной стороны, монголы действительно на первых порах на Ближнем Востоке неплохо относились к христианам. Командующий монгольской армией Хулагу после взятия Багдада запретил убивать христиан и подарил дворец халифа несторианскому патриарху. Вроде как даже было обещание "подарить" христианам Иерусалим. Это можно объяснить политическим рассчетом — как попытку опереться на дискриминируемую группу. Возможно, присутсвовали и личные симпатии: Хулагу сам был буддистом, но на него оказывала влияние его старшая жена — несторианка Докуз-хатун. Еще христианином был Китбука-нойон — полководец, которого Хулагу оставил во главе монгольских войск после того как сам отбыл в Монголию на выборы нового хана.

По крайней мере часть ближневосточных христиан действительно видела в монголах, если не освободителей, то мстителей и меньшее из зол по сравнению с мусульманами.

С другой стороны монголы, напомню, пришли как завоеватели. Христианские Грузия и Армения, также как и мусульманские государства, вошли в состав Монгольской империи отнюдь не добровольно, а были подчинены силой оружия.

Греки, по утверждению Гумилева, с монголами «договорились». Большая часть Анатолии (современная Турция) на момент монгольского вторжения (1241-1243 гг) принадлежала туркам-сельджукам, на северо-западе и северо-востоке было два греческих государства — Никейская и Трапезундская империи. Константинополь в то время находился в руках крестоносцев. Когда монголы завоевали Закавказье и вторглись в Малую Азию, император Трапезундской империи заключил с сельджуками антимонгольский союз и выслал вспомогательный отряд воинов. Т.е. не только «франки», но, по крайней мере часть, православных считали монголов худшими врагами, чем мусульмане. Причем Трапезундская империя пошла даже дальше, чем впоследствии Иерусалимское королевство: крестоносцы всего лишь разрешили "сарацинам" пройти через их территорию, греки сами сражались рука об руку со своими вчерашними врагами против нового противника. «Договорились» (т.е. признали себя данниками) они с монголами только после разгрома сельджукской армии в битве при Кёсе-Даге. Тогда же признали власть Монгольской империи и царь Киликийской Армении Гетум со своим зятем Боэмундом Антиохийским.

О монгольском нашествии сохранилось несколько рассказов армянских историков — современников событий или людей живших вскоре после него. По крайней мере некоторые из них изображали вторжение «татар» как великое бедствие. Вот, что писал Киракос Ганзакеци: «Ужасен был внешний вид их, и безжалостны они по нраву своему: ни слезы матерей не вызывали жалости, ни седины нисколько не трогали их сердец — они с ликованием шли на убийство, как на свадьбу или пиршество..... Как будто мраком был объят весь свет, и полюбили люди ночь пуще дня. Страна осталась без обитателей своих, и бродили по ней сыны чужие... И на такую горькую долю обрекли они многие народы и племена» (Ганзакеци «История Армении») Даже если это описание — преувеличение, тем не менее оно ярко иллюстрирует отношение автора к монголам. А вот у другого историка о порядках, установленных после завоевания: «Много бедствий причиняли они всем странам своими податями и грабежом, нескончаемыми требованиями пищи и питья и довели все народы до порога смерти.» («История народа стрелков») Иногда специально акцентируется внимание на враждебности к христианам и христианству: «Тот, который называл себя братом Божьим, проникнув в средину страны вашей, безжалостно нападал на бедных христиан. Его татары зажигали все деревянные кресты, где бы они ни находили их, на дорогах или на горах. Ни чем ненасытимые, они грабили монастыри, ели, пили, а превосходных священников вешали и били немилосердым образом.» («История народа стрелков») При описании последующих событий, правда, тон автора «Истории народа стрелков» меняется — он хвалит Хулагу за покровительство христианам. Но даже здесь, что характерно, не называет монгол христианами; его симпатии скорее лично к Хулагу.

То, что отношения между монголами и христианскими народами были далеки от идиллии, промелькнуло и у Гумилева: «Второе непредвиденное осложнение возникло в Грузии. До 1256 г. эта страна считалась улусом Золотой Орды, а по смерти Бату перешла в ведение ильхана Хулагу......Монголы считали грузин своими естественными союзниками и поэтому не лишили их самоуправления..... От Грузии требовались только уплата налогов (сами монголы тоже платили подушную подать) и участие в войне с мусульманами, исконными врагами Грузии. И вот в 1259 г. грузины восстали!.... Царские безумства стоили Грузии много крови, а для христианского дела оказались трагичными, так как монголы, вместо того чтобы опереться на грузинские войска, истратили свои резервы на разгром их в тот момент, когда в Палестине был дорог каждый человек.» И чего это глупые грузины восставали против «естественных союзников»? Не понимали, что те борются за святое для всех христиан дело? Хорошо хоть Гумилев не назвал грузин предателями.

В целом можно сделать вывод: не только мусульмане, но и многие христиане Ближнего Востока считали монголов опасными врагами.

ИТОГО.
1. Большинство монголов, включая великих ханов не были христианами, а, значит, не могли руководствоваться христианскими мотивами. Нет и документов, подвтерждающих, что в принятии решений о походе на Ближний Восток особую роль сыграли несториане. В общем, не было никакого «жёлтого крестового похода», была очередная захватническая война.

2. «Франки» с монголами союз не заключали, а, значит, не были связаны взаимными обязательствами.

3. На тот момент монголы равноправных союзов не заключали вообще ни с кем — в окружающих они видели либо данников, либо врагов. Так что нежелание кого бы то ни был с ними «дружить» абсолютно понятно. (Союзнические отношения стали возможны немного позже, когда монголы осознали, что весь мир завоевать им не удасться, но это уже — другая история.)

4. Врагами монголов считали не только католики, но и, по крайней мере, часть восточных христиан.

В общем, чем-чем, а предательством поведение крестоносцев точно не было. Задним числом, зная, что в конечном счете мамлюки уничтожили государства «франков» на Ближнем Востоке, можно, допустить, что подчинение Монгольской империи было бы меньшим из зол. Но, во-первых, задним числом вообще легко рассуждать. Во-вторых — не факт. Напомню, что во всех странах, где мусульмане составляли значительную часть населения — в Иране, Средней Азии, в Поволжье — потомки воинов Чинхисхана в конечном счете приняли ислам. Скорее всего это произошло бы и на Ближнем Востоке и Иерусалим все равно оказался бы «во власти полумесяца».

Здесь тоже, но с гиперссылками https://alexandradnipro.livejournal.com/32027.html

Вся серия моих постов о концепции Гумилева https://alexandradnipro.livejournal.com/tag/