Княжна Тараканова

                -1-
    -В 70-ом году прошлого столетия появилась в высшем свете прекрасная девица. Словно звезда взошла она над Европой, покоряя сердца своей красотой, умом и образованием. Красавица знала несколько языков, разбиралась в искусстве, архитектуре, политике. Ум её был быстрый, а речь складная. И в поведении была легка и дружелюбна. Немало сердец знатных и богатых мужей разбила, но сама не любила, хотя благосклонно принимала дорогие подарки и приглашения. Называла себя разными именами, и наконец, призналась, что она принцесса Володимирская Елизавета. И по свету поползли слухи, что красавица дочь покойной императрицы Елизаветы Петровны и графа Алексея Разумовского. - Инокиня Досифея, прервала свой рассказ, вздохнула, взяла с маленького столика стакан с водой, отпила несколько глотков, и аккуратно промокнув тонкие сухие губы белым платочком. Она жила затворницей в Московском Ивановском монастыре уже более 20 лет, и была на особом положении. Для неё был построен домик на 2 комнаты у монастырской стены и от него специальный крытый ход в церковь, где для неё одной проводилось Богослужение. И кроме Игуменьи Матери Елизаветы, священника и келейницы она долгие годы не общалась не с кем, проводя время в постоянных молитвах, чтении духовных книг и рукоделии. Лишь после смерти Екатерины 2, она стала принимать у себя от высокопоставленных особ до простых людей. Так явилась миру старица Досифея.  Для каждого она находила слова утешения, наставления на путь праведный, исцеления от мук душевных, о каждом молилась перед Господом прося защиты, прощения и благословения. Предчувствуя скорую кончину, решила рассказать послушнице Гликерии свои воспоминания.
         -Тщеславие и восхищение вскружили голову девице и звезда её счастья взошла над Европой, которая готова была поддержать её притязания на Российский престол.  Она осмелилась  написать графу Алексею Орлову, главнокомандующему русской эскадры, стоящей в то время в Средиземном море "Божьей милостью, мы Елизавета 2, княжна всея Руси, объявляем, что имеем больше прав на Российский престол, чем узурпаторы государства и в скором времени предъявим завещание покойной императрицы Елизаветы, моей матери. Просим вашего содействия для овладения русским флотом и армией". Они встретились в Пизе, где Орлов для неё и её свиты, снял шикарный дом. - Досифея опять вздохнула и замолчала, закрыв глаза. Её красивое с тонкими чертами лицо в мелких морщинках, как будто озарилось внутренним светом, тонкие руки нервно комкали белый платочек. Губы ее беззвучно шевелились. Казалось, она была в бреду.
     "-Прелесть моя, Лизонька, звёздочка моя, люблю тебя как никого не любил на свете. Всё сделаю для тебя, если станешь моей женой.
      - Ах, Алешенька, ангел мой, да ненадобно мне ничего лишь бы быть с тобой. Лишь бы видеть тебя, нежиться в объятиях твоих, касаться плеч твоих, поцелуем, словно вино втекать в плоть твою и растекаться, растворяться в тебе.
     - Я твой, я твой навеки, на коленях, ты солнце мое.
     - Жизни уже не будет без тебя, Алешенька, за тобой хоть на небеса, хоть в пропасть.
И поцелуи и объятия, забыв про еду и сон, обнаженная стоит перед ним Елизавета, позабыв про стыд и наслаждаясь своей наготой.
    - Бесстыдница моя,- он гладит её по телу, она трепещет вся, отзываясь на ласку его. - Ты женщина моя, Бог создал тебя для меня ".
        Гликерия не смеет прервать молчание. И наконец, Досифея открывает глаза. - Устала, ступай, мне надо помолиться.
                -2-
Долго молилась Досифея, ища успокоения и спасения для души своей, наконец, улеглась на свою узкую кровать, но не спится ей. Холодно, промозгло, ноги сводит судорогой, и мрачные каменные стены стражники её. Но в сердце, словно огонь полыхает «Что там с милым её? с Алешенькой?» И не верит она тюремщикам, что предал он её, и потому сидит она в каземате Петропавловки. Не верит, ведь он клялся ей в любви и венчаны они на корабле его, а под сердцем бьется дитя его.
     Вдруг заскрипели железные засовы, и в свете свечи она увидела суженого своего Алексея. Соскочила с кровати, судорожно обхватила за шею, в глаза глядит, а глаза больные, тревожные, виноватые.
        - Неужто  правда, Алешенька, что ты предал любовь нашу?
        - Выбор трудный был. Я долг выполнял перед отечеством, перед матушкой Екатериной. Рвёт на части меня тоска, душой с тобою, Лизонька, но Россию не предам. Признайся, Лизонька, что ты не царская дочь, и я заберу, увезу тебя отсюда.
Со стоном опустила руки, отошла в темноту.
       - Ступай, Елизавета я, княжна Тараканова, законная дочь Елизаветы Петровны.
И потянулись дни и ночи, о ней казалось, забыли, с допросами не приходили. Кашель мучил Елизавету и лихорадка. В полусне, в полубреду родила она мальчика, которого тут же унесли. Погибала, умирала, словно сломанный цветок.
                -3-
           - После заутрени, Гликерия вновь пришла к Досифеи. Та сидя на жёстком, деревянном стуле, сложив на коленях руки, с белым платочком продолжила "Обманом завлек Орлов на корабль княжну, устроил спектакль с венчанием, после которого офицер Грейг, арестовал княжну и запер в каюте. Писала она Орлову, но он отвечал, что тоже под арестом. Меж тем корабль прибыл в Санкт-Петербург, и княжну заключили в Петропавловскую крепость. Начались допросы. Но девица упорно твердила: " Я княжна Тараканова". От тюремщиков узнала о предательстве Орлова. Потом ей показали её свидетельство о смерти и про неё забыли. Лишь охранник, молча, приносил тарелку с едой. Она потеряла счёт времени, не знает осень ли, была или весна, но шли дожди бесконечные дожди, Нева вышла из берегов и её холодные воды через маленькое оконце стали заливать камеру. Девица думала, что вот и конец её пришёл. Но дверь камеры распахнулась, и Алексей поднял ослабевшую княжну на руки. По пояс в воде выбирались они из крепости, охраны не было. Потом укутав в плащ, держа на руках, он вёз её верхом на лошади. Несколько месяцев прожила она в глухой деревне, поправилась. А потом уехала в Европу, где жизнь вела тихую и праведную.
            - Матушка Досифея, а как же вы здесь оказались?
 Досифея, улыбнулась и погладила послушницу по голове.
            - В 85 году прошлого столетия, я принцесса Августа Тараканова, приехала в Россию по приглашению императрицы Екатерины II. Она встретила меня ласково, мы долго разговаривали. Я желала остаться в России, ведь я русская, и здесь похоронены родители мои, и моё последнее пристанище здесь, но по воле обстоятельств, не могла вести светскую жизнь. И матушка Екатерина предложила мне постриг в монашество. На что я с радостью согласилась, приняв имя Досифея.