День

День начался совсем не так, как хотелось бы… А впрочем удивляться было нечему – понедельник!
– Туды его в качель! – как сказал классик… Или два?! Илья не стал уточнять кто из  авторов «Двенадцати стульев» так смачно выразился: нужно было менять колесо на видавшей   виды «девятке».
- И где только угораздило, асфальт же кругом…. Время дорого, надо успеть на работу, а то Семеныч опять будет гундеть… Так размышляя об бренности жития, Илья быстро поменял спустившее колесо на запаску. Колесо и домкрат забросил в багажник и покатил на смену в Электроугли.
Конечно, Семеныч не такой уж и туз, мог бы и подождать. Но Илья с юности придерживался принципа «Точность-вежливость королей!». Королем он себя не считал, но привычка, въевшаяся со школьной скамьи, а затем и укоренившаяся в военном училище, стала его натурой.
Друзья и знакомые за его принципиальность, а порой занудство, окрестили  «Вежливым королем». Потом все сократилось просто до «Короля», а теперь уже и никто не вспомнит, почему и за что он получил это прозвище. Тем более, что его пролетарская фамилия - Кузнецов, этой кличке вообще была  антагонизмом.
Друзья по службе разлетелись. А те одноклассники, с кем он встречался после армии, были подчеркнуто вежливы. Но чувствовалось, что он со своими взглядами на жизнь, им в тягость. Поэтому он зарекся – с прошлым больше не встречаться!
Время прошло много, менять уже что-либо поздно! Можно было, конечно, дать объявление в «Московском комсомольце». Типа, вот я Кузнецов Илья, хочу объявить всем, что в связи с неправильно примененной ко мне кличкой «Король», настоящим уведомляю всех, что отныне моя фамилия «Королёв», а не какой-нибудь Кузнецов! В чем и подписуюсь…
Но тут возникают новые проблемы: замена паспорта- это раз! водительских прав и документов на машину-это два! Потом опять же беда  – как зарплату будут начислять на работе, по старому или ждать когда паспорт поменяют и трудовую?! В общем - один геморрой… И приняв решение – оставить все как есть, распахнул дверь с надписью «Не входить – убьет!».
На крутящимся кресле сидел Семеныч, и что-то напевая себе под нос, заполнял вахтенный журнал.
 – Привет, морским волкам! – полушутливо, но уважительно, Илья приветствовал своего сменщика. – Что нового на борту пиратской шхуны?
Семеныч был военным пенсионером, капитаном третьего ранга. В свое время походивший по морям-океанам на военных кораблях, он повидал много стран и континентов. Участвовал в оказании помощи мятежным государствам, которые с удовольствием принимали оружие и деньги от СССР, в обмен на коммунистическую ориентацию. Но как только, «акулы капитализма» предлагали более высокую цену, тут же свою ориентацию меняли на противоположную.
О своей службе он ничего не рассказывал. А Илья, понимая щепетильность такого рода деятельности и тех времен, не очень-то и настаивал. Семеныч с трудом принял горбачевскую перестройку. Ельцинская демократия была для него, как серп по его «фаберже»…
Оставшись с полунищенской офицерской пенсией, с безработной женой и двумя детьми погодками. Он рвал жилы, чтобы как-то свести концы с концами.
Богатый жизненный опыт и природная смекалка помогла ему выйти из положения. Он освоил (как и Илья) нехитрую специальность – оператор промышленной электросети. Устроился в электросеть и «жил - не тужил». График сутки-трое, зарплата почти 300 долларов,  возможность уделять семье время, чего не было в армии,  - о такой работе можно было только мечтать.
На этом посту их работало четверо. Еще двое были сугубо гражданские. Узкоспециальные товарищи – энергетики. Но все были люди мирные, покладистые. Не редко менялись сменами или подменяли друг друга, выручая в различных жизненных ситуациях. Работу все знали, относились к ней добросовестно, поэтому начальство, в лице главного энергетика завода, на подмены смотрело благостно, если не сказать «сквозь пальцы»!
- Привет, привет… - Ответил Семеныч, ставя свою подпись под словами «Вахту сдал».
 - Ну, что там, в мире творится?
– Да ничего необычного… - поддержал шутливый тон Илья, - все также: «стабильности не хватает»!  Росчерком авторучки, подтверждая начало своего рабочего дня.
По традиции они закурили.
- Наверное, махну вечером на рыбалку, если погода не испортится. – Размышляя вслух и складывая в портфель свой термос, поделился Семеныч. - Конец мая, вода теплая, для карася – самое время.  И пожелав мне спокойного дежурства, он двинулся к выходу.
 – Ну, ни хвоста, ни чешуи! – отозвался Илья и, проверив показания на тестовом мониторе, уселся за пультом дежурного.
****
У него было прекрасное настроение. Тому было несколько причин и он, не спеша, смакуя каждое событие, вспоминал прошедшие выходные. Во - первых, он купил приличный телевизор, видеокамеру и  видеомагнитофон. На это дело он откладывал львиную долю зарплаты больше года.
А потом еще долго искал вариант для покупки. Надо было купить всю аппарату разом, одной фирмы, чтобы вся техника подходила друг другу.
Больше всего проблем было с видеокамерой и видеомагнитофоном. Не всякий формат полупрофессиональной камеры производился через видик на телевизор с должным качеством. Обойдя множество магазинов и рынков, Илья познакомился с одним парнем по имени Олег. Он в прошлом работал на ТВ-канале оператором и обладал уникальным опытом и знаниями в этой области. Олег и помог подобрать аппаратуру нужного качества за приемлемую цену.
Хотя цена почти в 3000 долларов, равнялась стоимости неплохой иномарки да и трудно увязывалась с понятием «приемлемая»… Но дело сделано. Илья давно мечтал о такой технике. Еще в своем босоногом детстве он с завистью смотрел, как на школьной линейке завуч механической камерой снимал выступления первоклашек. Затем все это показывалось в школьном зале на экране. Тогда такая камера была мечтой. Мечтой -  с большой буквы «Мы»…
Вторым событием было согласие Светланы провести выходные с ним в походе на реке с ночевкой.
Со Светкой он познакомился совсем недавно, около двух месяцев. Она работала продавцом у Олега. Илья часто наведывался к Олегу в магазин, но заходил всегда через служебный вход. А кто там стоял у прилавка, он не замечал. Олег познакомил его со Светланой и добавил, что в случае его отсутствия, все вопросы можно решать через нее. Она была недурна собой и располагала к общению. Как-то раз он приехал к закрытию павильона и пригласил Светлана выпить кофе в ближайшей кафешке.
Она не чуть не смущаясь, согласилась.

  Светлана, как оказалось, была учительницей начальных классов, волею судьбы и политики нашего государства, оказавшаяся продавцом на рынке. Они пили довольно приличный кофе, болтали о всякой ерунде. И Илья поймал себя на мысли, что она ему нравится. Сорок минут пролетели как один миг. Мысли и слова путались. Перебивая друг дружку, они что-то говорили, а потом беспричинно хохотали, и это было здорово…  - Вздор какой-то! А может так и должно было быть?! – подумал он.
С женщинами было непросто всегда. Были романы, был и секс. Не было другого – ощущения родства душ и уверенного спокойствия… А вот Светка- совсем другое дело! Она показалась ему своей, родной что ли… Когда получалось, они ходили в кино и на выставки. Пару раз вырывались на природу, но весна еще не располагала к посиделкам на траве и ночным бдениям под звездным небом…
Зато они могли встречаться без каких-либо проблем: она легко подстраивала свои выходные под его устоявшийся график работы. Поэтому встречались они часто.
В свои 35, Илья был уже дважды женат и, как говорил старшина в училище, дважды счАстливо разведен. Под  «счАстливо разведен», видимо понималось – без детей, без алиментов и прочих отягощений… Первый раз женился по «безумной и огромной любви» на втором курсе училища. К четвертому курсу благополучно, и к обоюдному удовлетворению,   молодые развелись. Далее был выпуск, служба в качестве взводного на окраинах нашей необъятной Родины. Затем, уже в звании капитана, побывал практически во всех горячих точках, тогда уже разваливающегося Советского Союза. Вторая жена,  во время очередной командировки, узнав о том, что он в который раз ранен, прикатила к нему в госпиталь. А там без всяких проволочек их развели в  в гарнизонном ЗАГСе. Благо  ни детей, ни имущества у них не было.
Потом опять были командировки…
А потом, умер отец. И мама, схоронив в один год свою мать и мужа, слегла… В те времена пенсию просто не платили… Его жалования, посылаемого матери, хватало не надолго.
Взвесив «про и контра», он написал рапорт и ушел на гражданку. Т.е. ушел в никуда.
Новая жизнь в «свободной демократической России» была ему не понятна. Военная пенсия утрачивала свою актуальность ежемесячно.  Покупательная способность  стремилась  к нулю.
Столичная жизнь мало походила на жизнь в гарнизонах, а уж тем более, ни шла ни в какое сравнение с «районами антитеррористических операций». Знакомств не было, а значит, не было и работы. Подрабатывал частным извозом, охранником в супермаркете, приемщиком на почте. Платили мало и не регулярно. Единственный  плюс - мама была не одна. И он чувствовал, что его присутствие продлевает ей жизнь. Но все же, с каждым днем она угасала. Силы покидали ее, хотя память и речь ее оставалась такой же твердой.  Через год ее не стало. Она умерла спокойно, держа его ладонь в своей - просто уснула. Он почувствовал ее последний вздох, и увидев на миг дрогнувшие веки,  понял, что остался один.
Хотел вернуться в армию, - не взяли. Идти в «бандюки», куда его не раз приглашали, не позволяло воспитание и офицерская честь. Он знал, что не мало, вот так выброшенных за борт ребят с боевым опытом, наплевав на прошлое, состояли в преступных группировках. Получали хорошие деньги и ни в чем не нуждались. Но это был их выбор, он о такой возможности для себя даже не задумывался.
Работал в компании по установке сигнализаций. Компанию подмяли, поменяли хозяина, а всех сотрудников разогнали. На работу оператором его привел все тот же Семеныч.
Возвращаясь на электричке из Купавны, куда ездил устраиваться сторожем на химкомбинат, он задремал. Был конец октября. Пока ждал поезд, на пронизывающем ветром перроне, он изрядно замерз. Сев в полупустую теплую электричку, его разморило и он уснул, прислонясь к темному стеклу.
Его разбудила громкая брань. Моментально придя в себя, он увидел в трех рядах диванов от него свару. Трое «качков» пытались затеять драку с довольно немолодым мужчиной. А тот не смотря на свой возраст и небольшой рост, умело  им сопротивлялся.
Молодец дед! – успел подумать про  него Илья. Качки наседали и Илья понял, что его помощь будет не лишней. В две секунды преодолев расстояние до одного из нападавших, Илья ударом в ухо вырубил его. Оценив помощь,  дед перешел в атаку. Второго качка Илья достал ударом ноги, и тот подлетев на пол метра в верх, рухнул между диванами электрички. Последний из нападавших повел себя достаточно разумно, и крикнув, мужики – я –всё! Скрылся в раздвижных дверях вагона.
Через минуту была остановка. Ни о чем  не сговариваясь, Илья и дед сошли на станции. Это были Электроугли. Дед был одет в старую военно-морскую куртку и такую зимнюю шапку, без кокарды.  Он молчал подошел к Илье, протянул руку, пристально посмотрел в глаза, и прокуренным но твердым голосом сказал: «Спасибо, дружище. Без тебя мне пришлось туго.» - И вдруг скупо улыбнулся себе в усы,  и еще раз сказал:  «Спасибо, сынок!»
От этой улыбки, Илье стало весело и он беззвучно рассмеялся. Он вспомнил своего старшину в училище, который вот так же мог командирским голосом вздрючить провинившегося курсанта, а потом улыбнуться себе в усы, и добавить: «Нельзя так, сынок…»
Дед удивленно посмотрел на него. Илья  взял себя в руки и извинился. Потом они седели в операторской и всю ночь говорили о службе, о рассказывали о себе и пили душистый чай,  заваренный Семенычем.
***
Был еще один повод для радости. Теперь он был не один. Возвращаясь, домой в пустую квартиру, на него иногда накатывала какая-то безысходность. Он включал телевизор, радиоприемник, чтобы как-то заполнить тишину и одиночество. Но несколько дней назад, по дороге из магазина к нему прибился пес. То ли от такого же одиночества, то ли учуял запах колбасы, лежавший в пакете, одним словом он проводил Илью до подъезда. А затем сел на пути  и призывно гавкнул. Илья подошел к нему протянул руку. Пес посмотрел на его ладонь, потом в глаза Илье и склонив голову прижался к его ноге. Это было так неожиданно и трогательно, что Илья не удержался, и склонившись, почесал собаку за ухом.
 –Да. брат, видимо мы с тобой коллеги по несчастью.. – пробормотал Илья и присел на корточки. Пес сел на задние лапы и внимательным взглядом уставился на Илью.
- Ладно, чего уж там. Приглашаю в гости! – Илья потрепал пса по загривку, и они вошли в подъезд. Пес оказался довольно воспитанной собакой. Илья впустил его в квартиру. Сам прошел на кухню, а тот так и остался у порога, ожидая видимо приглашения. – Эй, как тебя там, проходи… - окликнул собаку Илья. Пес вошел на кухню и сев у двери, немигающим взглядом оценивал покупки, которые Илья доставал из пакета. - Знаешь, брат, угостить тебя нечем. Как бы оправдываясь, сказал Илья. – Чай-кофе ты наверняка не будешь, а колбасой вряд ли наешься. Жди пока я что-нибудь сварганю. - Что ты думаешь по поводу пельменей? Вежливо спросил Илья, доставая из морозилки пачку пельменей «особых из мяса молодых телят».  Пес облизнулся и, положив голову на передние лапы, одобрительно вздохнул. – Ну, вот и славно, - сказал Илья, наполняя кастрюлю водой.
***
-Михалыч, ты обещал поставить меня дежурить первого июня.. –напомнил Шамин  «зампорозыску». – мне жену с ребенком к теще везти.
Шло ежемесячное совещание личного состава отделения уголовного розыска, верстался план дежурств на июнь месяц.
- Шамин, ты меня достал, я все помню: что обещал, а что - не очень… – устало пробормотал Михалыч. В миру заместитель начальника по уголовному розыску отделения милиции  Зенин В.М. (так гласила надпись на двери в кабинет). – Вербовка готова? У тебя срок в этом месяце!
- Готова, конечно. – Не очень уверенно ответил Шамин (просто опер уголовного розыска, того же отделения). Михалыч, поднял на него глаза. – Не слышу уверенности в голосе. Сдал или нет?
-Да все готово, только «учетка» опять завернула карточки. Говорят, что по новому приказу надо другую форму, а карточек у них нет. Со старыми ЗИЦ не пропустит…
В любой конторе, сиречь, отделении милиции, оперативный план – это святое. Но все от министра МВД до последнего стажера УР, прекрасно понимали, что вербовка спец.аппарата – агентуры,  это формальность. ГУВД спускало план, ОУР его в чем-то редактировал, а территориальные отделения уголовного розыска брали под козырек.
Ни кто никогда не «светил» своего человека в учетах и раньше, при СССР. А теперь, когда пришли демократические времена. Когда, продавалось все и вся, вплоть до секретных разработок ФСБ, которые широко освещались в тех же демократических СМИ. Указать информацию человека, который в силу каких-либо причин, оказал помощь ментам, означало одно – смерть!
- И что теперь прикажешь делать? – тон сказанного не предвещал ничего хорошего.
- Взял образцы карточек. Отвез в  «Глобус тур плюс ». Завтра напечатают. – Скромно поведал Шамин. – Денег хотели… Я сказал, что в случае наезда бандюков, за выезд тоже начнем бабки брать. На том и порешили…
Михалыч неопределенно крякнул. Туристическая компания принадлежала дочери начальника ОВД. Он знал, что впрямую никто ничего не скажет. Но в приватной беседе, начальник обязательно укажет на наглость его оперов, «граничащую с злоупотреблением служебным положением…,  а там и до прокуратуры недалеко…» 
За длинным начальственным столом сидели опера. Все они были разного возраста, с разным опытом работы в уголовном розыске. Здесь были и повидавшие всякое, умудренные опытом сыскари, и молодые, пришедшие в милицию за романтикой, необстрелянные ребята. Кто-то пришел в милицию осознано, поработав на гражданке. Кто-то после Высшей школы милиции или юрфака институтов. Были и бывшие военные, и учителя, и инженеры. Одним словом, милиция была в буквальном смысле народная… Что находили эти люди в тяжелой, по настоящему опасной, мало оплачиваемой и неблагодарной работе? Некоторые верили в законность и неотвратимость наказания, кто-то самоутверждался, имея некую власть и индульгенцию в виде МУРовской ксивы – служебного удостоверения. Но в основной массе это были азартные люди, творившие справедливость своими руками, порой на грани фола… Исповедуя принципы: «добро должно быть с кулаками»  и «вор должен сидеть в тюрьме», а так же макиавеливское «цель-оправдывает средства». Работая на износ, без выходных и праздников, они были фанатами сыска. Психика деформировалась, стресс снимался алкоголем, семья являлась источником проблем, что явно сказывалась не лучшим образом на психологическом состоянии сотрудников.
На первый взгляд, отвезти жену с ребенком к теще, ни какой проблемы не составляло. Но это на первый взгляд… На самом деле в семье Шамина не раз вспыхивали ссоры из-за его работы. А точнее хронической нехватки времени на семью, на дочь… Из-за неполного штата в УР, приходилось работать за себя и за того парня. Поэтому вместо трех дежурств в месяц выпадало четыре, а то и пять… Дежурства суточные. А при сложившейся оперативной обстановки, порой оставались работать и на вторые сутки. Поэтому вопрос был «горящим и животрепещущим».

А обстановка в Москве была тревожная. Начавшийся после расстрела Белого дома, государственный бардак, в результате которого, к власти пришли вчерашние партработники и чиновники, купленные на корню криминальными структурами, и действующие в их интересах. Привело к тому, что у обедневшего народа, на власть была аллергия и полное недоверие к ней.
Отсутствие авторитета государства вызвало бурный рост, как организованной преступности, так и уличной. Квартирные кражи, грабежи, разбои, нападения на инкассаторов и заказные убийства захлестнули столицу.
Ни дня не проходило без тяжкого преступления. Бандитские группировки боролись за сферы влияния, отсюда «разборки» со взрывами и применением автоматического оружия, а то и гранатометов.
Милиция работала по стандартам 70-80-х годов. Спецтехники, транспорта и людей не хватало. Зарплата в 100 долларов заставляла искать подработку, чтобы прокормить семью.
Были развалены армия и КГБ, но милиция еще держалась... Здесь работали люди воспитанные на идеалах СССР, и сталкиваясь каждый день с болью и горем простых людей, творили свою справедливость...