Епископ 1. Беатрис

                ВСТУПЛЕНИЕ

С позиции христианского мировоззрения существует извечная проблема борьбы добра и зла. Вспомним о происхождении вселенского зла.
 
Господь Бог, первичное имя которому Элохим(Бог во множественном числе), создав землю и человека, жил себе на небе окружённый ангелами, архангелами, херувимами и серафимами. Среди них он положительно выделял одного, имя которого переводилось, как «Несущий Свет». Тот действительно был талантливее и способнее других ангелов.  Поэтому, в какой-то момент этот ангел пришёл к выводу, что по своим достоинствам и возможностям ничем не уступает Элохиму, а значит, не должен ему и подчиняться. Он взбунтовался, причём подбил на непослушание и некоторых других ангелов. За это, Бог, проявив свою силу, сбросил непокорных с небес на безгрешную землю, на которой ещё не было людей, кроме Адама и Евы.

Главный ангел-неслух, имя которому Люцифер(с латыни: Lux – свет, Fero –нести), продолжил пакостничать. Он инкогнито подослал Еве своего помощника Самаэля(яд+бог) в образе змея, который и уговорил женщину вкусить запретный плод с древа познания добра и зла. А та, по своей простоте, угостила и Адама. В итоге Адам и Ева были изгнаны Богом из Эдемского сада, поселились на простой земле и расплодились.
И вот тут падшие ангелы, уже в образе чертей, потеряв крылья, но приобретя рога, хвост и копыта – разгулялись со своими пакостями среди людей.  А у их начальника Люцифера крылья из белых перьевых превратились в чёрные перепончатые, а в глазах зажегся огонь ненависти ко всему доброму и благостному. Среди  людей он получил новое имя: Сатана(противник-клеветник), или Дьявол. Но у него была одна предсказуемая слабость. Подспудно чувствуя, что он слабея Бога, пытался во всём его копировать, но в зеркально-негативном отражении.
 
При появлении Христа Дьявол совсем осатанел и попытался родить своего сына тьмы – Мефистофеля(Mephis – разрушитель, Topheles – лжец, то есть сокрушитель истины). Это в противоположность Христу, помазаннику, несущему божественную истину и приносящему себя в жертву во искупление людских грехов.
Путём гнусного обмана, используя человеческие греховные слабости, Сатане всё же удалось родить сына, причём в полной зеркальной выворотке. То есть зачатие порочное, а в негативной роли девы Марии …


Речь Посполита, ВКЛ, 1722 год, предместье Вильно

Огромное помещение «охраняла» дюжина средневековых латников на подставках, расставленных по всему периметру. Стены между пилястрами с коринфскими капителями нарядно убраны старинными гобеленами на библейские и батальные сюжеты.  Полуколонны вверху объединяют фигурные портики. С лепного потолка спущены массивные бронзовые люстры с затейливыми подсвечниками.  Пол выложен разноцветным итальянским мрамором. В просторном рыцарском зале Веркяйского дворца, в самой его середине возлежал на огромной кровати тяжело больной доктор богословия, епископ виленский,  его преосвященство Константин Казимир Бжостовский. Поначалу он мучился в спальне на втором этаже где, как и полагается, на стене в изголовьи присутствовал круцификс*(1). Но вчера велел перенести ложе вместе с балдахином в им любимый колонный, каминный и рыцарский зал, где распятие отсутствовало.

Семидесятивосьмилетнего старца одолевали множественные хвори. Казалось, болело всё тело, каждая его частичка. Боли неимоверно усилились вчера, как только он мысленно обратился к Спасителю и воздел взор на распятие. Сделал он это для того, чтобы вымолить прощение за смертельный грех, который тщательно скрывал от всех, и в котором с трудом признавался даже себе. А не признаваться было невозможно, так как плод греха уже 32 года постоянно был перед глазами, иногда даже на расстоянии вытянутой руки. Звали итог преступления против заповеди Всевышнего Циприаном Иеронимом ... Бжостовским, и приходился он официально его преосвященству якобы племянником, сыном скончавшейся при родах сестры Барборы.

     *      *      *
Началось всё с того, что в начале 1689 года, Константин, с другими епископами подписал приговор еретику и атеисту Казимеру Лыщинскому на сожжение. После зачтения приговора, обвиняемый обратил огненный взор на Бжостовского, в котором тот разглядел адское пламя, подпитываемое ненавистью и неотвратимостью возмездия. Последующих несколько ночей ему снился этот взгляд, только с каждым следующим сном приговорённый менялся. Брови становились косматее, усы опускались, появлялась клинообразная бородка, уши заострялись к верху, глаза горели всё неистовее, а в последнюю ночь перед казнью, епископ разглядел на его залысинах явно намечающиеся рога.

30 марта, в день исполнения приговора, Бжостовский инспектировал францисканский монастырь и костёл Вознесения пресвятой девы Марии, что на Трокской улице. Ему представили новых послушниц, одна из которых слёзно умоляла выслушать её. Епископ удивился:

- Милое создание, разве духовница тебя не исповедала?
- Исповедала, Ваше преосвященство, но я хочу покаяться не в своих грехах, а поведать скверную историю, случившуюся со мной, но в которой моей вины нет.
- Так и быть, приходи после литургии в мою резиденцию, что на Дворцовой площади, прислугу я предупрежу. Надеюсь, твоя беда окажется не пустяшной.

В назначенное время, в кабинете епископа опустив глаза к полу, стояла послушница в просторной светло-серой рясе с капюшоном и белом чепце. Константин сидел в резном кресле с высокой спинкой, внимательно разглядывал силуэт женщины и в нём просыпался интерес. Но вместе с тем, что-то в посетительнице настораживало, поэтому он предложил:

- Сними-ка сестра капюшон и посмотри на меня. Мне нужно видеть твои глаза, они окна души и говорят больше, чем слова.

Гостья подняла голову, мягким движением опустила капюшон на спину ... но вместе с ним съехал и чепец, из-под которого волнами заструились по плечам роскошные белокурые локоны. Послушница ойкнула, смутилась, тем не менее, волосы не подобрала, а так и стояла выпрямленная, с широко открытыми глазами.  44-летний епископ давно не видел такой совершенной красоты лица, и разум ему подсказывал, что все остальные телесные достоинства у гостьи присутствуют тоже. Он всмотрелся в глаза посетительницы стараясь разглядеть там душевное смятение или наоборот - твёрдость и Христову опору. Но … радужная оболочка глаз по черноте не уступала зрачкам и сливалась с ними, только в самой их глубине что-то искрилось, выдавая гордыню и … завораживало.

Бжостовский, как от наваждения зажмурил глаза и так тряхнул головой, что чуть не свалилась митра. Удивительно, при таких светлых волосах, такие угольно-чёрные глаза! При них длинные густые чёрные ресницы и … абсолютно белесые, тем не менее, хорошо заметные брови вразлёт. Всё вместе только подчёркивало идеальные черты лица, от которых не хотелось отрывать взора. Чтобы скрыть смущение епископ произнёс:

- Присядь и не торопясь повествуй сокровенное, время у нас предостаточно.

Красавица подчинилась, придала лицу скорбное выражение, опустила взгляд и начала излагать тихим голосом. Её речь лилась как ручеёк по равнине – звонко и завораживающе, мелодично и чарующе. Вид посетительницы,  её внешнее обаяние и голос напомнили Константину об одной слабости его тела, которую до сих пор он побеждал силой Духа Христова и молитвой.  Его плоть, начиная с 17-ти лет, когда он окончательно посвятил себя Вере,  бунтовала, желая совокупления с женщиной.  Всё это он держал в себе и до сих пор подавлял, испытывая муки похоти. Епископ отбросил грешные мысли и проникся словами послушницы.

- … зовут меня в миру Беатрис Красинская, что означает приносящая счастье. Только вот самой имя, счастья не принесло. Подалась я в Вильно из деревни на заработки. Устроилась в трактир, что на Полоцком тракте - кухонной помощницей,  да и постельничей заодно. Старики хозяева были моей работой довольны, хвалили, другим в пример ставили. Длилось это до тех пор, пока в трактире не встал на постой молодой шляхтич из Кракова со свитой и слугами. В первый же день он начал меня домогаться, когда я убиралась в его комнате. Я его решительно отвергла. Он предложил три талера, а я только посмеялась над ним. Поэтому  взбесился и попытался взять меня силой, но и это ему не удалось, я вырвалась, убежала к хозяевам и всё им рассказала. Они обещали со строптивым постояльцем поговорить и урезонить его. Старик от шляхтича вернулся довольный, сказал, что всё улажено, только вот не желал смотреть мне в глаза. А перед самым отходом ко сну, послал меня на конюшню, напоить мол лошадей. Вот там-то меня и встретил шляхтич со своими помощниками. Мой  же передник затолкали мне в рот, чтобы не кричала, и насиловали по очереди всю ночь. Утром, насытившись, толпа насильников меня отпустила и я, не забирая вещей, прикрывая тело оставшимися лохмотьями, сбежала в монастырь, к сёстрам францисканкам. Они меня приютили, вначале на полгода трудницей, а сейчас уже послушница. Через год приму постриг.

Беатрис замолчала, ещё ниже опустила голову. На её колени, прикрытые серой рясой, капали крупные слёзы. Всё это время Константин молчал, проникаясь трагизмом поведанной истории и судьбой несчастной молодой и красивой женщины. Однако его воображение слишком уж явственно представляло события. Оголённое совершенное женское тело на сене; очередной «счастливец» дождавшийся доступа и набрасывающийся на добычу с «достоинством» наперевес; стон девушки, обозначающий толи отвращение и боль, толи блаженство и негу; запах потных тел … 

Внизу живота у епископа потеплело и стало томимо-приятным, а ещё ниже подризник вздыбился. Он уже не видел на посетительнице серой рясы.  Она сидела в своём природном  естестве, маня гладкой матовой кожей, набухшими сосками грудей и курчавым треугольником лобка.  Опущенное лицо скрывали густые светлые волосы, а плечи предательски вздрагивали, толи от плача взахлёб, толи от …   Усилием воли Бжостовский сбросил бесовское наваждение и чтобы отвлечь воображение, спросил:

- Всё это ты рассказывала своей духовнице?
- Да, монсиньор, но я не посмела сказать ей главного. Вторую половину ночи, что меня насиловали, я уже получала удовольствие, ни с чем несравнимое блаженство. Оно и сейчас во мне, только чутко спит, и я его боюсь. По этой причине уже полгода не выходила за пределы монастыря, чтобы не видеть, не встречать мужчин. А к вам пришла по повелению, всю дорогу не поднимая глаз от земли. Я уверена, что вы наставите меня на путь истинный, поможете в преодолении дьявольского соблазна. Разрешите я поцелую вашу руку.

При этих словах  Беатрис опустилась на колени, схватила обеими руками левую кисть епископа и стала осыпать её поцелуями.  Константина прикосновение девушки обожгло неведомой доселе страстью, он уже не руководствовался разумом или христианскими устоями, он вознёсся над ними. Протянув правую руку, едва прикоснулся к воротнику послушницы, как её ряса оказалась на полу, а под ней ничего не было, кроме совершенного женского тела. Дальнейшее происходило вне времени и пространства, представляя из себя сплошное блаженство с пиками заоблачного наслаждения. Из этого состояния обоих вывел стук служки в дверь, напоминающий об остывающей трапезе.

Всю последующую неделю, всё свободное время Бжостовский проводил в дворцовой часовне замаливая смертный грех похоти, сладострастия, блуда, распутства, причём зная, что прощения ему нет. Мало того, что сам согрешил, так ввёл в грех юное создание, обратившееся к нему за помощью. Хотя он так и не смог, со всем своим опытом служения Богу, что-то разглядеть в глазах Беатрис, кроме мерцающих огоньков. Не сатанинские же они!

Ближайшие четыре месяца епископ францисканский монастырь не посещал, да и Красинская о себе не напоминала. Всё начало как-то забываться, как мифическое наваждение. Но однажды вечером, когда епископ предавался размышлениям  в библиотеке, служка доложил, что его хочет видеть послушница-францисканка. Сердце Константина ёкнуло – несомненно, это Беатрис. Только что её привело к нему, что ей нужно? Она должна понимать, что минутная слабость не может иметь продолжения. Всё наоборот, они оба свой грех должны замаливать до конца дней. Бжостовский нахмурился и велел пригласить посетительницу.
Перед епископом опять предстал серый силуэт в капюшоне, с наклонённой в покорности головой.

- Что же в этот раз привело тебя ко мне? – строго поинтересовался прелат.
- Ваше преосвященство, на этот раз не прошлые беды, а грядущее событие, которое нельзя предотвратить и которое нельзя скрыть.

При этих словах послушница рухнула на колени, закрыла лицо руками и зарыдала. Первым порывом Константина было поднять девушку и усадить, но он убоялся к ней прикоснуться - вдруг её плоть опять обожжёт его бесовской страстью, низменной похотью. Поэтому он приосанился и твёрдо произнёс:

- Встань, несчастная, посмотри мне в глаза и говори всю правду, как перед Господом.

Беатрис с трудом повиновалась, откинула капюшон и обратила взор на Бжостовского. Её заплаканные чёрные глаза выражали душевную муку, но в глубине зрачков искрились и плясали огоньки.

- Я на сносях, – еле слышно произнесла она.

Епископ вжался в кресло, как после удара хлыстом. Он ожидал услышать что угодно, но такого ответа никак не предвидел. С вытаращенными глазами открыл широко рот и начал хватать им воздух. В этот момент во взгляде женщины ему померещилась усмешка. Через минуту он совладал с собой, жестом предложил той сесть и произнёс спасительную фразу:

- Отрекись на время от всего, проникнись Господом, и в смирении, про себя, произнеси всю молитву «Отче наш» … трижды. Я сделаю тоже самое. Бог нас не оставит, вразумит.

И Бог помог. Епископу вспомнился псалом Давида: «Блажен, кому отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты!» /Псалтирь 31:1/ А ведь Давид совершил гораздо больший грех, чем он! Но Господь простил его, мало того позволил стать тому прародителем Мессии. Поэтому скрыть грех во благо всем, в первую очередь его пастве, не так уж и грешно, мало того, становится просто необходимостью. Утверждённый в своей правоте, подсказанной Всевышним, Бжостовский воспрянул духом, выпрямился, нахмурил брови и произнёс:

- Слушай меня внимательно, запоминай и выполни неукоснительно. Бог мне подсказал выход из этой ... как сказать ... щекотливой ситуации. Недавно я освятил костёл Вознесения Пресвятой девы Марии при монастыре камальдулов. Это очень строгий нищенствующий монашеский орден, а его настоятельница аббатиса Клементина, моя ставленница. Находится монастырь в 90 верстах от Вильно, в предместьях города Ковно, на речке Жайсле. Посему ты уходишь от францисканцев без объяснения причин в неизвестном направлении. А к комальдулам я тебе дам рекомендательное письмо, в котором будешь значиться ... Барборой, моей родной сестрой, оказавшейся по злому року вдовой. У меня действительно была сестра Барбора, но она умерла ещё в младенческом возрасте.
- Я всё поняла, монсеньор, и исполню  в точности, как велено. Но, прежде чем удалиться, позвольте преподнести памятную вещицу, которая будет напоминать вам о нашем существовании, моём и младенца.

При этих словах Беатрис сняла с пальца кольцо и в раскрытой ладони подала епископу. Тот осторожно взял двумя пальцами подарок, с интересом приблизил к лицу и всмотрелся. Кольцо из чёрного блестящего металла изображало змею, пожирающую свой хвост. Но голова змеи скорее напоминала морду дракона, причём в разъярённом состоянии, а при тщательном рассмотрении просматривались у рептилии и конечности.  Само ювелирное изделие отличалось изяществом и высоким мастерством исполнения. Но поражало даже не это, а единственный видимый глаз дракона выполненный из какого-то прозрачного огранённого кристалла. Причём кристалл то ли переливался-искрился, толи вообще светился. Константин попробовал одеть кольцо на безымянный палец, и к его удивлению оно идеально подошло по размеру. Странно, девушка тоже сняла кольцо с безымянного, а её пальцы намного тоньше чем у него.

- Так это же уроборос*(3), - удивлённо произнёс Бжостовский, - который ... то есть этот образ пришёл к нам с древних языческих времён. А в нашем христианском мире он скорее олицетворяет падшего ангела Самаэля, принявшего образ змея-искусителя, совратившего Адама и Еву с божественного пути.
- Ваше преосвященство, - смиренно возразила Беатрис, - этот знак пришёл к нам действительно издревле, но ничего общего с Самаэлем он не имеет, так как здесь изображён дракон, а не змей. И я понимаю этот символ по-другому. Дракон - это язычники и другие нехристи, которые пожирают сами себя.
- Возможно ты в чём-то права, - задумчиво произнёс епископ, - это конец старой эры и начало новой эры христианства. К тому же этот знак подчёркивает конечность материального мира и бесконечность духовного. Так и быть, приму дар, благодарю тебя за него.
- Но это ещё не все, монсеньор.  Знак, то есть кольцо, помогает сохранить твёрдость духа в тяжёлое время или минуту, и даёт уверенность в своей правоте. В этом убедилось не одно поколение мужчин рода Красинских. А откуда оно появилось у нас, неведомо, видать Бог послал.

*(1) Круцификс – скульптурное изображение распятого Христа.
*(2) Уроборос - свернувшийся в кольцо змей или дракон, кусающий себя за хвост. Один из древнейших символов, точное значение которого не известно.

Вильнюс, 17 октября 2019 года.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2019/10/17/1355