В ожидании царь-рыбы

... Жарко. У высокого берега плещется то ли подъязок, то ли крупный чебак. Мне видно сверху, как темноспинные рыбины лениво ходят по мелководью, что-то жуют, открывая рты. Стоит однако лишь слегка пошевельнуться, отгоняя с лица комаров, как стая прячется в глубине. Шум, плеск, радужные брызги, будто кто-то бултыхнул в озеро с полмешка тяжелых камней.

На середине сора, там, где синеет чистая полоса воды, несколькими парами плавают кажущиеся отсюда игрушечными чирки.

Вся полузатопленная луговина по обоим сторонам лесной речушки, впадающей в сор, сияет золотистыми цветками калужницы. Жесткие стрелы камыша и рогоза, такие изумрудно-зеленые, сочные, тихо шелестят в многочисленных красивых заводях озера...

Наконец-то миновало пополудня. Солнце медленно садится за дальнюю гряду леса. Тонко поют над ухом комары. Начинается долгожданный клев. Рыбачу пока с обычными поплавковыми удочками. Жадно берут колючие ерши... А вот рядом с плеском подскочил и стремительно нырнул в неведомую глубину мой старый заветный пробковый поплавок. На невидимом конце натянувшейся лесы бьется что-то упругое, сильное. Медленно подтягиваю добычу, и вот на траве резко скачет примерно трехсотграммовый окунь, с ярко-красными плавниками и зеленоватыми полосками на спине.

Рыбацкое счастье, какое оно? Наверное, ярче всего это чувство выражается в те редкие мгновения, когда на крючок рыболова-любителя попадает настоящая рыба, а не какая-нибудь настырная мелюзга.

На днях довелось испытать особую радость. У товарища, рыбачившего на самодельный перемет рядом, с восходом солнца клюнул крупный язь. А моя донка, закинутая с песчаного берега Оби, не подавала признаков жизни. С завистью поглядываю, как сосед-рыбак тяжело перебирает в руках струну-лесу с многочисленными поводками и острыми крючками, то медленно отпуская ее, то упорно подтягивая к себе. И вот на поверхности воды заплескалось что-то тяжелое, темно-бронзовеющее ... Будто округлый слиток только что вынутого из сердца земли самородного золота!...

Язь ни за что не хотел выходить из воды, водил лесу то в одну, то в другую сторону. Сынишка рыбака от восторга и удивления прыгал по мокрому обскому песку, с замиранием своего сердечка следя за поведением огромной рыбины.

— Сорвется ведь, — кричу я сам дрогнувшим от волнения голосом. — Сачок где?...

— Да вон, у камня, — так же с дрожью бросает мне рыбак.

Хватаю сачок, мигом отворачиваю голенища резиновых сапог-бродней и — в воду!

Ну до чего же красив плещущийся на мелководье язь! Он шарахается от меня, не желает никак лезть в сачок. И все же я ловко поддеваю не свою добычу круглым сетчатым мешком. Вместе с подбежавшим рыбаком вытаскиваем тяжелый груз на берег. Уф!...

... На прилавке магазина в Нефтеюганске я видел потом примерно такой же бесподобный экземпляр. Но покупать его расхотелось. Вот бы самому вытянуть из воды...

И снова в пятницу вечером еду на Обь, расставляю на песчаном берегу многочисленные донные удочки. И сижу, жду заветного кивка ивового сторожка, который при хорошей поклевке начинает резко дергаться вверх — вниз на натянутой лесе и вскоре даже оказывается плавающим в воде. (Подсекать рыбу тогда уже поздно). Поэтому приходиться все время зорко оглядывать ряд донок, неровною шеренгой заброшенных с берега Оби, метрах в 15-20 друг от друга, и по-спринтерски бегать по вязкой песчаной полосе у воды, и при неудаче часто менять склеванных рыбой червей на новых...

... Настырно летает над моей головой белая с черной манишкой чайка. Нет, это птица с вильчатым хвостом — крачка, тоже большая любительница рыбы...

— Эй птица, — говорю я ей, — будь терпелива. Достанется рыбьих потрохов и на твою долю.

Только вот клюнул бы язь. А уж его я ни за что не упущу...

Вл.Назаров
2001 год