Элен быстро шла по набережной. Тучи разных оттенков серого несло откуда-то с севера, но обещанного синоптиками дождя пока не было. Ветер закручивал у ее ног сухие листья. Клены. Она с детства любила эти необычные, резные листья. Лет в шесть она готова была целыми днями собирать их - такие яркие, такие совершенные. Потом самые красивые из них следовало уложить в толстые старые книги и упрятать в книжный шкаф, чтобы потом случайно найти и снова любоваться. Полетела мелкая морось. Нет, зонт открывать пока рано. Элен почти вытянула шарф из-под пальто, чтоб стало хоть немного теплее. Шелковый, совсем не греет. Она поежилась. Ничего. Еще минут десять, и она попадет в свой уютный кабинет, заварит ароматный чай. Ну, то есть, если не будет посетителей.
Элен. Так придумал звать ее муж еще до свадьбы. Вообще-то, конечно, Елена, Лена, Ленка, как звали ее все подружки. Но, на взгляд Александра, ей подходил только английский вариант – Элен. И она старалась соответствовать. Тоненькая, высокая, в длинном серо-синем летящем пальто из мягкого кашемира, в шляпе с широкими полями, отделанной аккуратным бантом, в строгих закрытых туфлях в стиле начала прошлого века, она казалась немного чопорной и неприступной английской леди. Говорят, правда, что теперь там таких почти нет. Теперь в Лондоне царят приезжие из разных мусульманских стран в соответствующих их религиозным взглядам одеждах. А совсем недавно было несколько скандалов, связанных с тем, что англичанкам-католичкам предписано было снять нательный крест, поскольку это якобы не соответствует дресс-коду. Все изменилось. Когда-то особенно придирчивые к соблюдению правил приличия, нынешние жители Британии теперь преспокойно отдыхали на травке в центральных городских парках, развалившись в самых непринужденных позах. Наверное, их прадедушки переворачивались в гробах от такой раскованности.
Тяжелая дверь из натурального дерева медленно затворилась, надежно отделив Элен от ветрено-дождливой улицы. Охранник на входе лениво кивнул, не отрываясь от детектива. Он глотал их пачками, а потом оставлял на окне у входа. Выкидывать жалко, авось кому пригодятся. И действительно, посетители регулярно забирали эти простенькие книжечки с неизменными пистолетами, каплями крови и роковыми красотками на мятых тонких обложках.
Элен работала здесь второй год, и до сих пор не могла поверить, что прошла конкурс в одно из самых престижных брачных агентств. Очередь сюда, даже на должность уборщицы, была весьма и весьма внушительной. А все потому, что женщины, рвущиеся работать здесь, мечтали и сами устроить свою жизнь. К тому же, агентство специализировалось на международных браках. Может быть, директор выбрала Элен как раз потому, что она уже была замужем, считала свой брак счастливым и не испытывала желания немедленно покинуть Родину.
Агентство выглядело чрезвычайно респектабельно. Дубовые двери, вежливый охранник, все работники в строгих деловых костюмах, никаких топиков, коротеньких юбочек, по-современному лохматых стрижек и яркого макияжа. Даже урны у входа напоминали скульптурные композиции эпохи позднего ренессанса. «Все должно быть строго, как это принято в деловом мире, только тогда нам будут по-настоящему доверять. Повод обращения к нам всегда очень деликатен, многие женщины вообще стесняются заговорить о том, что им нужна помощь в поисках спутника жизни. Они опасаются показаться несостоятельными, никому не нужными. Кроме того, дамы боятся доверить свою судьбу в чужие руки. Наша организация должна выглядеть надежной, как швейцарский банк, и респектабельной, как английская адвокатская контора, тогда к нам придут женщины самого разного уровня», - наставляла работников агентства директор Алина Игоревна. Вообще-то по паспорту она была Александрой, но имя Алина ей казалось более оригинальным.
Элен сняла пальто и спрятала его в шкаф, оглядела себя в большое зеркало на внутренней стороне дверцы. Распустить волосы? Она тряхнула шелковистыми темными прядями. Нет, не стоит. Красиво, конечно, но вид не деловой, скорее – романтический. Алина Игоревна всегда требовала, чтобы клиентки не видели в работниках агентства потенциальных конкуренток. Значит, убрать в прическу. Она достала из косметички горсть шпилек и стала ловкими, привычными движениями делать «ракушку». Теперь открыть жалюзи. Из окна было видно, как подтягиваются остальные сотрудники. Алина не переносила опозданий. Она вообще была требовательным шефом, но и платили в агентстве не так, как во многих других местах. За такую работу стоило держаться.
В кабинет постучали, Элен села в большое удобное офисное кресло.
- Войдите! – она включила компьютер.
Дверь осторожно отворилась, на пороге появилась молодая женщина невысокого роста. Короткие рыжеватые кудряшки обрамляли миловидное лицо.
- Можно, да?
- Да, конечно. Проходите, присаживайтесь, - Элен указала на кресло возле стола. Клиентка была одета в куртку невнятного серо-зеленого цвета и длинную джинсовую юбку. Немного странно. Обычно сюда одевались, как на парад. Дамам хотелось показать, так сказать, товар лицом. Эта девушка на даму никак не тянула и одета была как-то, уж, слишком просто.
- Спасибо, - она присела на край кресла. - Я хотела спросить… Я даже не знаю, к вам мне или нет…
- Вы расскажите, а мы попробуем решить вашу проблему, - Элен старалась вести себя как можно более доброжелательно. В их компании все-таки не принято было встречать по одежке. «Мы должны быть рады любому клиенту! Должны уметь превратить золушку в принцессу!» - вещала на последнем собрании коллектива Алина.
- Хорошо. Понимаете, - девушка снова замолчала.
- Наверное, вы решили обратиться в брачное агентство потому, что планируете создать семью? – попыталась помочь Элен.
- Нет. Не совсем. Я тут по другому поводу. Моя сестра, она обращалась к вам год назад. Через восемь месяцев вы подобрали ей подходящий вариант, и она уехала в Италию.
- У нее что-то не сложилось? К нам есть какие-то претензии? – Элен уже чувствовала, что разговор получится сложным.
- Нет, что вы?! – девушка махнула рукой. – Аня, она сама отказалась от дальнейших ваших услуг, уже ведь все сложилось. Зачем платить лишние деньги?
- Аня – это ваша сестра?
- Да. Она всегда мечтала вырваться отсюда. Европа ее манила, прямо как рай земной. А ведь я ей говорила!
- Что с ней случилось? – Элен перебила женщину, понимая, что нельзя позволить ей увлечься воспоминаниями, иначе сути дела она никогда не узнает.
- Она пропала. Я уже два месяца не могу дозвониться до нее. Она не пишет, ее телефон всегда «вне зоны».
- Но, в таком случае, - Элен осторожно подбирала слова, - вам, наверное, стоит обратиться в полицию.
- Я пробовала. Мне сказали, что не видят оснований к принятию заявления - может быть, она просто не хочет общаться с семьей.
- А такое возможно?
- Не знаю. Понимаете, у нас неплохие отношения, но все члены семьи, и я тоже, были против ее отъезда. Она обижалась, считала, что мы завидуем ее счастью, хотим затянуть ее в свое «серое болото». Ну, это она так говорила. Мы-то боялись за нее.
- Может быть, в таком случае, вы зря волнуетесь?
- Нет, не зря. Понимаете, это все уже в прошлом. Первые два месяца она регулярно звонила, писала мне на «электронку»…
- Ну, сначала она чувствовала себя одиноко в чужой стране, потом привыкла, появились знакомые, друзья…
- И что, она сменила номер и электронный адрес? Зачем? Мы не мешали ей!
- А почему вы решили обратиться к нам? – Элен задала наконец мучавший ее с самого начала вопрос.
- Я думала, вы мне поможете, - просто ответила девушка.
- Но как? Мы ведь – не полиция! – Элен развела руками.
- Полиция мне уже отказала.
- Ну, можно попробовать обратиться в консульство, - протянула Элен.
- Я понимаю, понимаю, что наши проблемы никому не нужны. И вам менее всех, - девушка встала. – Простите, что отняла ваше время, - она шагнула к двери. – Простите! – в голосе ее звучали слезы.
Элен закусила губу. Это все ужасно. Возможно, человек действительно пропал, и никому до этого нет дела. Но если она сейчас пообещает помочь, то Алина Игоревна ее со свету сживет. Личные проблемы клиентов, тем более – бывших клиентов, не должны становиться проблемами компании. Однако, вот так бросить человека в беде – это…
- Подождите! – Элен даже приподнялась с кресла, чтобы задержать девушку. Она обернулась уже в дверях.
- Да?
- Вернитесь, пожалуйста!
Девушка вновь присела на кресло.
- Вы передумали? – с надеждой спросила она.
- Я… Понимаете, - Элен нервно теребила в тонких пальцах изящную авторучку, - наше агентство не возьмется за это дело.
- Я так и думала, - девушка опустила голову.
- Но, я сама… Мне кажется, что так нельзя. Это не по-человечески. Я попробую вам хоть как-то помочь. Не знаю, что из этого получится, но постараюсь хотя бы навести справки, - быстро заговорила Элен. – Только, прошу вас, пусть это останется между нами. За такую самодеятельность я могу даже вылететь с работы.
- Я понимаю! Я очень благодарна вам. Я сама собиралась ехать, искать ее, но у меня нет денег, я совсем не знаю иностранных языков…
- Понятно. Давайте поступим так, - после принятия решения Элен как-то сразу успокоилась, - сейчас, во время рабочего дня, я не могу этим заниматься… Вы далеко живете и работаете?
- Нет. Вернее, живу не близко, а работаю в получасе ходьбы.
- А где?
- В пятой поликлинике. Секретарь главного врача. Сами понимаете, какие у нас зарплаты.
Элен кивнула.
- Да, конечно. Во сколько у вас заканчивается рабочий день?
- В семнадцать часов.
- Замечательно. У меня тоже. После работы подходите сюда, я буду вас ждать. Тогда все и обсудим. И скажите еще, как зовут вашу сестру.
- Храпцова Анна Геннадьевна.
Элен слегка дернулась. Вот как. Снова догнала ее эта Храпцова. А, уж, она думала, что все закончилось. Да, таких клиенток у нее еще не было. Они тогда всей конторой даже в соседнюю кафешку ходили, шампанское пили, когда узнали, что эта дамочка наконец-то уехала в свою Италию. Сколько крови всем выпила! Все ей было не так. Прямо графиня, а не бухгалтерша с птицефабрики. Интересно, если б сразу знать, что это именно Храпцова…
Пауза затянулась. Девушка, чуть прищурившись, глянула на бейджик.
- Елена Александровна, что-то не так? Моя сестра чем-то обидела вас?
- Нет. С чего вы взяли? – голос Элен прозвучал невольно слишком холодно.
- У вас стало такое лицо. Я понимаю, Аня – не подарок. Она и с родными ссорилась постоянно, пыталась свое мнение навязать. Но, она ведь тоже живой человек! Помогите ей! Простите ее, пожалуйста! – слезы неправдоподобно-крупными каплями катились из голубых глаз девушки, она смахивала их резкими движениями чуть пухловатой розовой ладошки.
Элен вдруг стало нестерпимо стыдно, так, что она залилась краской до самых бровей. Она сидит тут в полном благополучии, а с девушкой неизвестно что. Может, ее уже в какой-нибудь бордель продали, а она рассуждает, стала бы помогать или не стала бы.
- Это вы меня простите. Мне действительно вспомнились некоторые разногласия с Аней, но сейчас это не имеет никакого значения. Если с ней случилась беда, то ей надо постараться помочь.
- Спасибо вам. Вы – очень хороший человек!
- Ну, что вы! - Элен смутилась. В этот момент в дверь настойчиво постучали. – Минуту! – крикнула она и, обернувшись к девушке, спросила, - А вас-то как зовут?
- Ира.
- Хорошо, Ира, мы обо всем договорились. Сейчас идите, встретимся вечером. И никому ничего не говорите, пожалуйста.
- Да, да, я поняла. До вечера! – Ирина неуверенно улыбнулась и, опустив голову, чтобы спрятать заплаканное лицо, открыла в дверь.
В тот же момент, оттеснив девушку мощным плечом, в кабинет протиснулась дама средних лет с ярким макияжем, затянутая в черное кожаное пальто. Обычная клиентка. Элен внутренне усмехнулась. Здесь будут привычные пожелания и еще более привычные претензии.
День катился чередой встреч, бесед, тестов. Только часам к четырем у Элен выпала свободная минутка посмотреть материалы по Храпцовой. Собственно, смотреть было не обязательно, она и так хорошо помнила эту «оторву», как ее называли все в агентстве. Надо было только выписать контактные данные – телефон, электронный адрес и другие данные по ее жениху. Странно, такая погода ужасная, а народ сплошным потоком. Хотя, многие из клиенток приезжают на своих автомобилях, их погода не волнует. Наконец Элен распечатала все данные и переписку, которую вело агентство с потенциальным женихом. На первых порах агентство брало на себя роль буфера между клиенткой и теми, кто ей писал. Так отсекались явно неподходящие личности – различные приколисты, бытовые сумасшедшие.
В семнадцать ноль ноль рабочий день можно было считать законченным. Элен опустилась в кресло и обессилено откинулась на спинку. Надо же, вроде и мешки не таскала, а сил совсем нет. Вымоталась в конец. А еще надо с Ириной заниматься. Элен посидела немного, прикрыв глаза. Непривычная, после людского потока, тишина успокаивала нервы. Как хорошо, когда можно просто помолчать. Еще бы чаю успеть глотнуть до прихода Ирины. Или лучше просто посидеть, а потом вместе в кафе зайти. Ира наверняка голодная. Элен не заметила, как задремала, и проснулась только от телефонного звонка.
- Да!
- Елена Александровна, к вам тут девушка рвется? Пропустить? – охранник хрустел чипсами прямо в трубку. Это явно свидетельствовало, что Алина уже покинула стены конторы. После этого все расслаблялись и позволяли себе некоторые вольности.
- Пропусти. Она Ириной назвалась?
- Ага.
- Пусть проходит. Извини, я забыла предупредить.
Через минуту дверь приоткрылась.
- Можно?
- Да, да.
Ирина прошла и опустилась в кресло. Элен одернула пиджак и села прямее.
- Итак, я распечатала все данные по работе с вашей сестрой, но здесь информации минимум. Расскажите, пожалуйста, о чем она писала вам. Может быть, мы там найдем какие-то зацепки, - Элен чувствовала себя несколько по-дурацки. Ирина смотрела на нее с надеждой, а она почти не представляла, с чего начать. Мисс Марпл! Элен внутренне хмыкнула.
- Да, вот, посмотрите, пожалуйста – Ира выудила из сумочки голубую папку с бумагами и протянула Элен. – Здесь все письма Ани, я их тоже распечатала. По телефону мы мало говорили – за границу дорого звонить, так, по нескольку слов типа – «доехала нормально», «все хорошо», «как там мама?»
Элен быстро прокидала письма. Ничего. Почти ничего. Аня описывала свой новый дом, магазины, жаловалась, что пока плохо понимает по-итальянски. Про жениха, который, судя по всему, пока все еще не стал мужем, почти ничего.
- Вы не знаете, она получала визу невесты? К этому времени, вообще-то, ее срок должен был закончиться.
- Не знаю точно, но, вроде бы, она собиралась там работать. Ее Мехмет говорил, что ему в фирму как раз требуется бухгалтер.
- Стоп! – Элен подняла руку. – Какой Мехмет?
- Так это ее жених, - Ирина недоуменно взглянула на Элен.
- По нашим документам ее жениха зовут Адриано Модесто, он – итальянец.
- А мне Ирина писала, что он – турок, Мехмет. Правда, она говорила, что сначала он назвался в письме итальянцем. Ну, чтобы не смущать, а потом, уж, признался, что турок, но давно живет в Италии.
- А фамилия как?
- Я… не знаю, - Ира смотрела растерянно. – Я думала, у вас данные есть.
- Ну, теперь ясно, что эти данные – «липовые».
- И что же делать?! – Ира была почти в отчаянии.
- Где? Где она живет? Неужели вы даже не знаете название города?
- Это… неподалеку от Рима. Как же, как же? Как-то похоже на Триполи - Тиболи, Тиволи? Да, кажется, Тиволи. Это она говорила, когда уезжала.
- Хорошо. Может быть, она называла адрес, хотя бы улицу?
- Н-нет. Знаете, от нее остались кое-какие бумаги, мы ведь жили вместе. Я поищу, может быть, что-нибудь найдется.
- А фотографии? Она высылала вам фотографии?
- Почти нет. Вернее, свои высылала. На фоне казино какого-то, в парке, у бассейна. А Мехмета – нет. Я попросила однажды, а она объяснила, что ему религия запрещает. Потом, правда, она щелкнула его на телефон, когда он не видел, и послала.
- То есть он еще и мусульманин. Совсем хорошо, - Элен вздохнула. – А как же фото на сайте?
- Так, наверное, так же, как фамилия и имя – «липовые».
- И где же та единственная фотография?
- А я не достала? Сейчас. Наверное, выпала, - Ира покопалась в сумке и достала еще один листок. – Вот. Только она черно-белая, у меня цветного принтера ни дома, ни на работе нет.
Элен взяла фотографию. Типичный турок – темноволосый, полноватый. Он работал за компьютером в небольшом, заваленном какими-то коробками, помещении. Н-да, такого Элен не смогла бы отличить от его сограждан даже если бы встретила лицом к лицу.
- Вы мне скиньте ее на флешку, я у себя на цветном распечатаю, может, лучше его видно будет, - Элен вздохнула. – Не знаю, просто, не знаю, что делать. И все фотографии ее тоже скиньте.
- Хорошо.
- Вот здесь, - Элен снова прокидала письма, - она пишет, что это рядом с ее домом. Это к какой фотографии относится, вы помните?
- Да, да, там такой памятник приметный. Я принесу, покажу.
- Договорились. Значит, на данный момент мы имеем фото Мехмета, низкого качества, название города – Тиволи, и приметный памятник возле дома, где жила ваша сестра, - Элен оперлась локтями на стол и положила подбородок на переплетенные пальцы. – Не много, почти ничего, - она задумчиво посмотрела на Ирину. – В полиции, хоть в нашей, хоть в ихней, нас, с такими данными, просто отфутболят. Позвонить, чтобы навести справки, нам некуда.
- То есть все, да? – от сдерживаемых слез у Иры задрожал подбородок. – Она погибнет там, одна, без помощи… - девушка сжала кулачки так, что костяшки побелели.
- Ирина, успокойтесь, я думаю… С этими данными можно попробовать найти дом, в котором живет Аня. Там, на месте, возможно, что-то проясниться. Там есть соседи, они могут что-нибудь знать.
- Но, это надо ехать в Италию, а у меня нет даже загранпаспорта, и языка я не знаю, - Ира растерянно смотрела на Элен взглядом отчаявшегося ребенка.
- За то у меня есть виза, паспорт, и язык я знаю. По крайней мере, английский, - Элен решительно выпрямилась. Все равно, нет другого выхода. Ехать придется ей. Не бросать же это создание на съеденье кровожадным туркам и итальянцам?
- Я… тогда я принесу вам деньги – Ира вскинула на нее свои голубые глаза.
- Откуда они у вас?
- Мы с мамой уже десять лет копим на квартиру, но для такого дела… Я принесу, завтра.
Элен махнула рукой.
- Главное, принесите мне завтра фотографии.
- А когда вы сможете поехать? – робко поинтересовалась девушка.
- Не знаю точно, но от отпуска у меня осталось еще две недели. Надеюсь, что директор препятствовать не будет. Сезон отпусков закончился, подмену мне устроить будет не сложно.
- Ох, Елена Александровна, я так благодарна вам! – Ира всплеснула руками. – Господь вас не оставит!
- Ну, все, все. Не надо, - Элен было неловко. – Тогда сейчас мы прощаемся, до завтра. Вот, я напишу вам свой телефон, на всякий случай. И жду вас так же, после работы, с фотографиями.
- Да, спасибо. Я и так вас задержала. Простите! – Ирина кивнула и выскользнула за дверь.
Элен прикрыла глаза. Вот и взвалила на себя груз. А подъемный ли? И самое неприятное, что придется врать мужу. Он никогда не отпустит ее. Скажет, что это – авантюра, что там может быть опасно. А поехать вместе никак не удастся. Он-то свой отпуск в этом году полностью отгулял. Так что придется сказать, что ей хочется отдохнуть в Италии. Шенгенская виза еще действует, летом они ездили в Париж. Это очень удачно. Значит, можно просто купить тур в Рим, а там разобраться на месте.
Мобильный телефон негромко заиграл полонез Огинского.
- Да, Валера!
- Ты, солнышко, чего такая невеселая? – теплый голос мужа успокаивал издерганные за день нервы.
- Просто устала. Все еще на работе сижу.
- А чего ты так долго сегодня?
- Да, дел много.
- За тобой заехать?
- А ты уже освободился?! – Элен обрадовано вздохнула. Какое счастье! Тащиться пешком до метро не было никаких сил.
- Да, и еду в твою сторону. Минут через десять буду.
- Жду!
- Давай, целую.
Элен нажала отбой, быстро оделась, заперла кабинет и спустилась вниз. Охранник, уже другой, поливал цветы на широком подоконнике. Это всегда поражало Элен. Сама она хотя и любила всевозможные домашние растения, но никак не могла заставить себя заниматься ими регулярно. Последней провалившейся попыткой цветоводства стали фиалки, подаренные подругой, и позорно засушенные в той самой тарелке, в которой подруга и принесла их. Ни пересадить их в горшок, ни поливать регулярно, у Элен руки так и не дошли. А тут, мужик – и добровольно занимается этой каторгой!
Призывно бибикнула машина - муж. Элен кивнула охраннику и радостно отворила дверь. Валера виртуозно разворачивался на микроскопическом пяточке у агентства. Она махнула ему затянутой в мягкую кожаную перчатку рукой, ловко перепрыгнула через лужу, умудрившись не замочить туфли, и через минуту оказалась в теплом, ароматном салоне мужниной машины. Какой, все-таки, замечательный у нее муж! Она чмокнула его в чуть колючую щеку и откинулась на спинку сиденья. Все! Только теперь она почувствовала, что этот длиннющий рабочий день наконец-то закончился.
На следующее утро Элен чуть не опоздала на работу. Муж забыл переставить будильник. Собравшись со сверхзвуковой скоростью, она вызвала такси и влетела в двери агентства ровно в девять часов. Возле кабинета уже сидела вчерашняя разукрашенная дама и хмуро поглядывала на нее, но высказать недовольство не рискнула, все-таки от Элен в каком-то смысле зависела теперь ее судьба.
Не успела Элен снять пальто, как секретарша Танечка медовым голоском пригласила ее к Алине Игоревне. Да-а, когда Таня так ласково изъясняется – жди грозы. В чем же она провинилась-то? Элен одним движением убрала волосы под заколку. Так лучше, меньше претензий. Она включила компьютер и только сейчас вдруг поняла, что оставленной вчера на столе голубой папки нет. Та-ак! Элен опустилась в кресло и сжала виски тонкими пальцами. Началось? На минуту она даже забыла о вызове к директору. Клиентка заглянула в кабинет, но Элен так глянула на нее, что та немедленно захлопнула дверь. Значит, папку забрали те люди, которые имеют отношение к исчезновению Ани? Так чем же занимается агентство? Торговлей людьми? Телефон снова зазвонил.
- Елена Александровна! – в голосе секретарши прибавилось яду. – Вы так заняты? Алина Игоревна ждет уже десять минут!
Ах, да, ее же ждут. Только этого не хватало. Или это, как раз, то самое?
- Сейчас буду.
Элен натянула на лицо равнодушно-строгое выражение вежливой подчиненной и направилась к директору. Алина с порога обдала ее ледяным взглядом и даже не предложила присесть. Элен прошла к столу и остановилась. Садиться она не рискнула. Стоит ли раздражать еще более и так уже раздраженную начальницу. С минуту продержав ее, Алина наконец холодно произнесла:
- Присаживайтесь, не стойте столбом!
- Благодарю! – Элен присела на стул, сплела пальцы и вопросительно взглянула на начальницу.
- И почему же, Елена Александровна, я должна вас так долго ждать?
- Извините! У меня была клиентка, - Элен тоже держалась строго, ведь сама Алина целыми днями твердила, что клиенты - «это наше все».
- Хорошо. Сейчас вы вернетесь к работе. Но прежде я хотела бы узнать, почему вы вернулись к документам по Храпцовой? Насколько я помню, мы с ней полностью закончили.
- Ко мне обратилась сестра Храпцовой, - Элен понимала, что отпираться уже нет смысла, - она сказала, что у нее прервались контакты с сестрой, и просила нашей помощи. Я объяснила ей, что помочь мы ничем не сможем, но она настаивала. Чтобы избежать скандала, я пошла ей навстречу и согласилась просмотреть старую переписку, которую вело наше агентство с женихом Храпцовой. Она, в свою очередь, принесла мне распечатки последних писем ее сестры. Мы побеседовали, я еще раз объяснила, что сделала для нее все, что смогла. Она поблагодарила и ушла, а все распечатки остались у меня.
- Вы показывали ей переписку агентства? Вы понимаете, что это нарушение тайны личной жизни клиентки, которую мы обязаны хранить?!
- Нет. Я распечатывала переписку для себя, чтобы просмотреть, когда буду обедать.
- Ладно. Я поняла. Если эта сестра еще раз обратится к вам, переадресуйте ее ко мне.
- Хорошо, - Элен кивнула.
- Эти бумаги, - Алина достала из стола голубую папку, - я нашла на вашем столе случайно, когда зашла распечатать документы. У меня утром сломался принтер, и я воспользовалась вашим. Елена Александровна, я очень хочу, чтобы все работники нашей компании чувствовали себя членами единого монолитного коллектива, и чтобы корпоративная честь была для каждого из нас самым главным. Надеюсь, мы поняли друг друга?
- Да, разумеется, - Элен внутренне усмехнулась: корпоративная честь – как смысл жизни! Дожили!
- В таком случае, можете идти!
Элен вернулась к себе, приняла первую клиентку, и как только она вышла, набрала номер Ирины.
- Ирина? Это Елена Александровна. Нашу встречу следует перенести.
- Да. Здравствуйте! Что-то случилось? – Ира явно испугалась, что Элен откажется дальше заниматься ее делом.
- Так, кое-что. Вы принесите то, о чем мы договаривались, только не на работу, а в пиццерию напротив агентства. Знаете?
- Да, - в голосе девушки явно звучало облегчение.
- Тогда до вечера, - Элен положила трубку.
Что ж, посмотрим, что дальше. Так и не понятно, имеет ли Алина отношение к делу или просто боится проблем. Но про отпуск спрашивать явно не стоит, все равно, не даст. А ехать надо и чем раньше, тем лучше. Элен задумалась, автоматически забивая в компьютер паспортные данные очередной клиентки. И что делать? Заболеть? Вообще-то это вариант. Наташка не откажет, больничный сделает на любой срок. Это, пожалуй, даже лучше, чем отпуск. Элен черкнула записку - «Позвонить Наташе», и наклеила ее на край монитора. А Валера пусть думает, что она просто едет отдыхать. К тому же, она давно мечтала побывать в Риме. А тут такая возможность, да еще и поездка оплаченная. В свободную минутку Элен подобрала подходящий «горящий» тур и оформила бронь. Все. Ехать через пять дней. Осталось собрать вещи и убедить мужа в необходимости этой поездки.
Вечерняя встреча с Ириной прошла благополучно. Никто не следил за ними, хотя Элен поминутно оглядывалась и чувствовала, что близка к паранойи.
- Елена Александровна, не подумайте, что я какая-то там… Но я все-таки расскажу вам, - Ирина помолчала, подбирая слова. – Сегодня мне сон такой страшный приснился. Аня. Будто она где-то в страшном месте, будто пытается позвать на помощь и не может. Кричит, а крика нет. А потом рука какая-то черная с нее крест срывает! – Ира сглотнула. – Я понимаю, что снам верить нельзя, но ведь бывают и сны-предупреждения.
- Ну, что вы, Ирочка! Не надо так. Вы просто очень впечатлительны. Мы поговорили вчера, вам и приснилось.
- Может быть, да. Но… если ей, и правда, нужна помощь?
- Для этого я и еду в Италию.
- Ну, да, конечно, - Ирина вздохнула. – Вы – потрясающий человек! Ах, да, чуть не забыла! Там, на файле с фотографией Мехмета, в названии файла оказалась его фамилия. Сложная такая. Я не запомнила. Но я вам файл скинула, там увидите.
- Что ж, замечательно. Теперь мы хотя бы знаем, как его зовут, - улыбнулась Элен. – И перестаньте меня нахваливать. Мне просто неловко.
В аэропорт пришлось добираться самой, на электропоезде, Валеру вызвали на работу. Из электрички Элен набрала Иру, та с самого начала предлагала проводить ее, но Элен не хотелось, чтоб Ирина и Валера встречались – лишние вопросы будут. А теперь, коли, уж, муж, не смог… Одной сидеть в аэропорту не хотелось. Ирина примчалась почти сразу, она чувствовала себя глубоко обязанной и смотрела на Элен благодарным взглядом. Они нашли два места в маленьком кафе и заказали кофе с эклерами.
- Елена Александровна, я уверенна, у вас все получится, вы найдете Аню, и все будет хорошо. Я, - тут она немного смутилась, - я сегодня успела утром в храм заехать и заказала за вас молебен о путешествующих. Правда, на нем обычно сами путешествующие должны присутствовать, но я подумала, тут такая ситуация… Вот только я не спросила, крещеная ли вы?
- Крещеная. А вы, значит, верующая?
- Да.
- И Аня тоже?
- Нет. К сожалению, нет. Если б она веровала, то совсем бы другая была, - вздохнула Ира.
- Другая? Вы думаете? Вообще-то верующие люди тоже бывают разными, и далеко не всегда хорошими, - Элен покачала головой. – Я как-то зашла в храм, так на меня там какая-то бабулька прямо с порога налетела за то, что я «с непокрытой головой», как она выразилась. Да, еще добавила, что у меня теперь голова болеть будет.
- Ну, это… Конечно, в церкви не все святы. Таких бабушек священники уже давно ругают, они людей от храма отвращают. А про то, что голова болеть будет, так это вообще примета. Церковь примет не признает. Но, про Аню я в том смысле, что, если человек действительно верует, то он начинает бороться со своими недостатками, просит помощи у Господа и получает ее, потому что Бог хочет, чтобы каждый человек стал святым.
- А как же вы к вере-то пришли? И давно? – поинтересовалась Элен и заказала апельсиновый сок. До вылета было еще далеко, и беседа с Ириной могла скрасить время ожидания. Девушка хоть и казалась несколько «не от мира сего», но была вполне адекватной.
- Недавно. Пять лет мы с мамой в храм ходим. Благодаря ей и я пришла.
- Расскажите, интересно?
- У мамы опухоль возникла на шее. Определили онкологию, положили в больницу. А когда готовили к операции, соседка по палате стала рассказывать о том, что есть такая икона, на ней изображен Император Николай Второй. Икона чудотворная, мироточивая, ее по всей России возят, чтобы люди могли приложиться, помолиться. Эта соседка сама у иконы была и принесла в больницу ваточку с миром от нее истекшим.
- А что такое – миро? – поинтересовалась Элен. Она, в принципе, понимала, что мир не только материален, наверное, есть и какая-то духовная, сверхъестественная сторона бытия.
- Миро – это такое, похожее на масло, благовонное вещество, истекающее, по промыслу Божию, от мощей святых или от чудотворных икон. Через него Господь подает исцеления и помощь нуждающимся людям.
- Как это – истекающее? Я не понимаю.
- Ну, вот, например, иконка, - Ирина достала из сумочки небольшую икону Богородицы. – И вот прямо из нее начинает сочиться миро.
- Как оно может сочиться из бумаги?!
- А вот этого никто не знает. Это и есть чудо. Бывает, что миро источают деревянные иконы, бумажные, фрески, писанные на стенах, иногда миро сочится через стекло оклада. Мироточащие иконы многократно пытались изучать ученые, но так и не пришли ни к каким выводам. Чудо невозможно объяснить. Потому оно и чудо, - улыбнулась Ира.
- И что дальше было с вашей мамой?
- Соседка помазала больные места всем находящимся в палате. А на следующее утро мама обнаружила, что опухоли больше нет. Врачи были потрясены.
- А остальные, которых тоже помазали?
- У остальных все осталось. Даже у той женщины, что ваточку принесла.
- Почему, если это миро – чудотворное?
- Это же – миро, а не антибиотики, например. Здесь через миро Сам Господь исцеляет, исцеляет того, кому это сейчас полезно.
- А остальным, получается, полезно болеть что ли? – хмыкнула Элен.
- Не смейтесь. Именно так. Просто вы смотрите несколько упрощенно. А Бог рассматривает каждое действие с точки зрения пользы для души конкретного человека. Вот мама исцелилась и пришла через это к вере, стала в храм ходить, меня привела. А та женщина уже была верующая давно, может быть, она уже была готова к тому, чтобы после смерти попасть в Царствие Небесное, потому Господь и забрал ее к Себе. Или другим полезно поболеть, чтобы очистить душу от каких-то грехов тяжелых, которые, как камни на ней висят, и в омут ада тащут. По-разному бывает.
- И вы считаете царя Николая святым? – Элен покачала головой. – Странно. Историки утверждают, что он был слабым правителем, привел страну к гибели – в его царствование две революции было, две войны. В Первой Мировой мы вообще, можно сказать, проиграли. А «ходынка»!
- Остановитесь! – Ирина подняла ладонь. – Вы меня простите, конечно, Елена Александровна, но та информация, которую распространяют советские и постсоветские историки, крайне тенденциозна и очень далека от действительности. Вы говорите про две революции, но эти революции не были результатом естественного развития национального самосознания, это был спецзаказ американских финансовых воротил, уже тогда стремившихся к управлению миром. Если бы Россия победила в Первой Мировой войне, то она достигла бы такого могущества, что уже ничто в мире не смогло бы поколебать ее. Именно Россия стала бы тогда влиять на все мировые процессы, влиять с точки зрения православия – поскольку Россия была и оставалась на тот момент Великой православной державой. А это категорически не устраивало дельцов с Уолт-стрит. Поверьте, если бы не огромные деньги, выделенные на уничтожение России, никакой революции просто не было бы. Это все имеет документальное подтверждение. Если бы не революция семнадцатого года, Первая Мировая война была бы выиграна и очень быстро. России на тот момент уже перестроила промышленность, был преодолен снарядный голод, победы ее были впечатляющими, еще чуть-чуть и… Этого и не могла позволить мировая финансовая элита. А если говорить о Ходынской трагедии, в которой тоже обвиняют Государя, то это несчастье, к которому он не имел никакого отношения, и скорбел с погибшими, оказал помощь их семьям.
- Вы так хорошо знаете историю, - произнесла Элен с некоторым удивлением.
- Нет, просто это – особый, переломный момент в истории нашей страны. Важно знать правду об этом времени. Вся жизнь Императора была жизнью праведника и завершилась она мученической кончиной. С ним пострадали Государыня и невинные дети.
- Основное количество людей знают историю совсем в иной интерпретации, - покачала головой Элен.
- Если вам интересно, то посмотрите серию документальных фильмов – «История России, XX век». Там множество документов приводится.
Элен слегка кивнула.
- Да, это действительно интересно. Кстати, я хотела вам показать, - Элен достала из сумочки фотографию Мехмета. – Вот, посмотрите здесь, на руке. Видите?
- Татуировка?
- Да. Я смотрела с лупой. Кажется, якорь. Все-таки нашили мы особую примету, - улыбнулась Элен.
- Надо же, я и не видела.
- На черно-белом и не видно. А если с лупой, или на компьютере сильно увеличить…
В этот момент объявили регистрацию на рейс. Элен поднялась с креслица и взяла сумку.
- Ну, что же, будем прощаться? – она с мягкой улыбкой посмотрела на Ирину.
- Да. Ой, подождите минуту! Я хотела, - она достала из-под ворота цепочку, на ней были надеты простенький серебряный крест и какой-то образок. – Вот. Я смотрю, у вас крестика нет, а поездка такая сложная. Может быть, и опасная. Возьмите мой крест, он из Иерусалима, освящен на Гробе Господнем.
- Ну, что вы! Мне даже неловко, - Элен отстранила руку Иры.
- Нет, нет, обязательно возьмите. А вот это, это образ Царя-мученика Николая. Не случайно мы столько сейчас про него говорили. Он вам и поможет. Поверьте, ничего не бывает случайно. Этот образок мне в Соловецком монастыре подарили, там один брат их сам делал из меди. Я его потом к мироточивой иконе Царя прикладывала. Возьмите! Ну, пожалуйста! – Ирина смотрела умоляюще.
- Ну, хорошо. Спасибо, - Элен осторожно взяла цепочку и одела на себя. – Сразу сообщу вам, если что-то узнаю. И… Прошу вас еще раз, никому ничего не говорите, пока мы не знаем, что там случилось.
- Да. Я все поняла, - Ирина сжала прохладную ладонь Элен. – Спаси вас Господь! Идите с Богом!
С соседом Элен повезло. Грузный мужчина сел у окна и почти сразу уснул. Он слегка похрапывал, но, поскольку Элен спать не собиралась, это не особенно мешало ей. Навязчивые попытки познакомиться-пообщаться были бы гораздо неприятнее.
Рим неожиданно встретил солнышком. Было намного теплее, чем в Москве. Градусов десять-двенадцать, наверное. Элен расстегнула куртку и переложила перчатки из кармана в сумку. Да, с утеплением она явно переборщила. Шапку и шарф, наверное, тоже лучше снять сразу, пока не вспотела. Теперь добраться из аэропорта Фьюмиччино до вокзала Термини. Кажется, здесь должны быть автобусы. Или электрички? Нет, пожалуй, все-таки автобус. И не забыть позвонить мужу и Ирине!
Задерживаться в Риме Элен не планировала - сначала дело, а потом… уж, как получится. И все-таки атмосфера этого древнего города производила сильное впечатление. Ну, как вот можно просто жить, есть пасту, пить кофе, ездить в автомобиле на работу, когда рядом Колизей, все эти портики, колонны, которые видели живших здесь несколько тысяч лет назад?! Нет, этого Элен решительно не понимала. Эта другая жизнь, казалось, витала в воздухе. Так хотелось походить по этим невероятно древним улочкам, впитать, прочувствовать их атмосферу.
Ждать автобуса почти не пришлось, за сорок минут пути Элен снова продумала систему действий. Значит, добраться в Тиволи. Это близко – двадцать пять километров. Электрички, вроде бы, ходят часто. А там… Ну, понятно, снять гостиницу. А потом надо как-то умудриться найти тот памятник. Хоть бы, уж, эта Аня подписала, что за памятник, а то ходи, ищи, как дурочка. Судя по путеводителю, городок небольшой, тысяч шестьдесят население. Элен вздохнула. Нет, это, конечно, немного, совсем не Москва. Но ей, кажется, и того хватит. Потрясающе, как она – трезвомыслящая, в общем-то, женщина, решилась на такую авантюру! Но об этом теперь лучше не думать. Все равно, надо дело до конца доводить.
На вокзале в Тиволи Элен сразу взяла такси и попросила отвезти ее в ближайший отель. Бронировать номер из Москвы она не стала. Неизвестно, сколько она пробудет здесь и как вообще все сложится. Уже не сезон отпусков, наверняка номер найдется. Элен показала фото Ани таксисту, но он только помотал головой.
Свободные номера нашлись в первой же гостинице. Устроившись и оставив вещи в небольшом симпатичном номере, Элен решила просто пройтись. Фото, конечно, надо с собой. Мало ли, как сложится. Нет, как все-таки приятно после почти зимы попасть если, уж, не в лето, то хотя бы в теплую осень. В туфельках идти, когда дома уже все переоделись в сапоги. Элен тряхнула длинными волосами. Здесь-то ей никто не запретит их распускать.
«Комплименто!» – негромко крикнул чернявый молодой человек, поравнявшись с Элен. Она смутилась. Как-то непривычно было такое откровенное выражение чувств. Парень улыбнулся во весь рот и прошел мимо. Элен выдохнула. Ладно, хоть знакомится не стал.
Город тянул, кружил голову. Старинные виллы необычайной красоты, узкие улочки. И необыкновенный закат. Потрясающе! А еще зелень и цветы на улицах, и это – почти зимой. Элен гуляла бы, наверное, до темноты, но после захода солнца как-то резко похолодало, а она в гостинице сняла свитер и осталась в одной кофточке под курткой.
Город прекрасен! И все-таки надо думать о деле. На следующий день Элен взяла экскурсию по городу на английском языке, она надеялась сориентироваться, а, если повезет, то и увидеть тот памятник. Экскурсия доставила ей истинное эстетическое наслаждение, но к решению вопроса не подвинула ни на шаг. Ни экскурсовод, ни водитель ничем не смогли помочь. И что теперь? Уезжать домой? Вот так просто прокатившись в Италию за счет нищей секретарши Иры? Элен сидела в номере, прикрыв глаза и мяла в руках большую диванную подушку в виде черепахи. Что же делать?
А может в интернете покопаться? Все равно, терять нечего. Если она сейчас ничего не найдет, то сразу забронирует билет домой. А деньги отдаст этой бедной девочке? Или хоть в полицию попробовать зайти? Хотя она ведь Ане даже не родственница, вряд ли от нее заявление примут. Но попробовать?
Элен запустила в поисковик Тиволи и стала разбирать завал результатов. Почти на всех сайтах была стандартная туристическая информация. А если посмотреть личные фото, рассказы о поездках? Элен лениво просматривала веб-старницы, от фотографий уже рябило в глазах. Стоп! Это что? Она вернула кадр на «Фототерре». Это? Или похож? Вроде, он, только снят с другого ракурса. А адреса нет! Да что же это такое?! Элен быстро набрала письмо на сайт, о чудо, не смотря на то, что в Москве была уже ночь, ей ответили. Через пять минут переписки Элен имела адрес, точнее – угол улиц, на котором был этот разнесчастный малоизвестный памятник. Все, работа на сегодня сделана! Слава Богу! Элен уютно устроилась в постели. Как хорошо, тепло. В гостинице топят нормально. А говорят (отзывов об Италии Элен сегодня начиталась вдоволь), в жилых домах отопление строго по часам, электроэнергия дорогая, все экономят, дома вечно сыро и холодно. Ну, в смысле, зимой.
Утром Элен проснулась рано. Хотелось действовать. Одеться она решила «слоями», чтобы приспособиться к здешней изменчивой погоде. То куртку расстегнешь и кофту снимешь, то все обратно, и еще шарф потеплее, если солнышко за тучу зашло. Вопрос в том, как она будет опрашивать итальянцев на предмет, знают ли они Аню, если она сама по-итальянски не говорит, а здесь, как выяснилось, английский знают только в столице, и то – далеко не все? Ладно, будем язык жестов осваивать. Здесь народ экспрессивный, руками выражают больше чем словами.
Элен повезло, в непосредственной близости от памятника оказался всего один жилой дом, остальные здания – магазины, что-то административное и музей, ее не интересовали. И дом-то, к счастью, небольшой – три этажа. Элен приготовила фотографию Ани и направилась к компании из трех немолодых женщин, что-то живо обсуждавших у подъезда. Женщины одновременно повернулись к ней, с любопытством разглядывая иностранку.
Непроизвольным движением поправив волосы, Элен подошла к женщинам.
- Буон джиорно! – рискнула Элен начать по-итальянски.
Женщины вразнобой поздоровались.
- Эта женщина, донна, - Элен продолжила на смеси англо-итальянского и показала фотографию Ани. – Вы знаете ее?
Английского итальянки явно не понимали, но и так было ясно, о чем идет речь. Фотография пошла по рукам. Одна из женщин, та, что постарше, долго вглядывалась в изображение и наконец, кивнув, махнула на окна на первом этаже.
- Здесь? Она живет здесь?
Женщина еще раз кивнула. Элен поблагодарила и бросилась было в подъезд, но женщина удержала ее за руку. Через несколько минут сложного англо-итальянского разговора Элен наконец уловила, что женщина с фотографии уехала с мужчиной. Давно. Еще тепло было. Месяца два назад. Элен достала фото Мехмета.
- Он?
Фотографию снова разглядывали всей компанией. Наконец та же женщина неопределенно пожала плечами, но потом снова кивнула – вроде он. Что ж, можно уходить. Больше они ничего не знают.
- Грацие! – поблагодарила Элен и направилась к стоянке такси.
В машине она набрала Ирину.
- Ира? Это Елена…
- Да, Елена Александровна! Ну, как?!
- Я нашла этот адрес.
- Она там?! Вы видели ее?!
- Нет. Два месяца назад она уехала с Мехметом. Это рассказали соседи. Но куда она уехала, никто не знает. Квартира заперта.
- Так, значит, - вздохнула Ирина. – Ой, я тут вспомнила, хотела вам рассказать. Еще в самом начале, когда Аня даже не знала, что Мехмет не итальянец, сестра написала ему, что мечтала побывать в Париже, а он ответил, что это – не проблема, что в Париже у него родственники, и если Аня приедет, то они обязательно осуществят ее мечту.
- И вы думаете…
- Я не то что думаю, но… ведь все может быть. Логично, если они поехали навестить родственников в Париж. Правда?
- Правда. И вы считаете, что мне стоит слетать в Париж?
- Нет. Я не имела ввиду… мне очень неловко, просто я…
- Ирина, ну, сами подумайте, где я буду искать их в Париже? Вообще-то это город немаленький, мягко говоря.
- Я понимаю, - Ирина вздохнула так тяжело, что Элен поняла, она сейчас расплачется. – Я только думала, может быть, как-то через адресный стол… У нас же есть фамилия, а там живут родственники Мехмета, брат что ли… Если бы их разыскать…
- Ну… Хорошо. Это действительно мысль. Я попробую, - согласилась наконец Элен. Ей тоже не хотелось бросать дело на полпути. – Деньги, к тому же, у меня еще остались.
И все-таки она решила зайти еще в полицейский участок. Мало ли, может быть, им известен этот человек, Мехмет. Или они согласятся искать Аню, она же – иностранка.
Визит в полицию пришлось перенести на завтра, все здесь закрывалось очень рано, а дежурный ничем не мог помочь. На следующий день Элен снова явилась в полицию. Но все попытки объясниться упирались в пресловутый языковой барьер. Не желали итальянцы учить английский язык, держались за свое, национальное. Вам надо? Учите итальянский. Нет, официально они знали английский, но знали так, что…
Однако Элен была настойчива, и наконец, когда кто-то понял, что посетительница – русская, ей позвали полицейского, имевшего русскую жену и немного понимавшего по-русски. Сеньор Руссо оказался очень любезен, он долго и терпеливо слушал рассказ Элен, но только для того, чтобы сказать, что помочь ей полиция не может. Оснований для волнения нет. Люди уехали, вероятно, в отпуск. Зачем их искать? Каждый имеет право на личную жизнь. Элен вздохнула.
- Послушайте! Я уже поняла, что искать вы их не будете. Но, прошу вас, окажите любезность, посмотрите сводки. Я оставлю вам фотографии Анны и Мехмета. Может быть, окажутся… неопознанные трупы, - с усилием договорила она.
- Хорошо. Это я могу сделать для вас неофициально, - кивнул полицейский.
- Вот, возьмите визитку, звоните на мобильный. Я очень, очень благодарна вам!
И опять из Тиволи в Рим – Термини, Фьюмиччо… В ожидании вылета Элен решила заняться еще одним безнадежным делом. Она долго бродила по залам аэропорта, показывая всем встречавшимся полицейским фото Ани и Мухамеда, но все как один только качали головой. Конечно, разве можно запомнить кого-то, когда здесь проходят тысячи людей. Элен и сама это понимала.
Перелет не занял много времени. Элен почитала, подремала с полчаса, и вот – уже Париж. Два с половиной часа перелета. Ее всегда умиляли эти микроскопические европейские расстояния. Чуть в сторону – и уже другая страна.
В аэропорту Элен решила повторить римский подвиг. Она последовательно обошла всех полицейских, побеседовала с женщинами на паспортном контроле и приеме багажа, все было безнадежно. Она уже собиралась уходить, когда мимо нее со стороны туалетов вышел еще один «не охваченный» опросом полицейский. Он шел так быстро, что Элен с трудом догнала его.
- Простите! Мне нужна ваша помощь!
Полицейский остановился.
- Слушаю вас, мадам!
Элен вытащила уже изрядно помятые фотографии.
- Вот. Эти люди. Я разыскиваю их. Они пропали два месяца назад.
- Мадам – детектив? – с легкой улыбкой поинтересовался полицейский.
- Нет. Но эти люди, возможно, нуждаются в помощи, - не совсем последовательно ответила Элен.
- Эти люди прилетели в Париж два месяца назад? Я вряд ли могу вспомнить, - протянул полицейский.
- Я понимаю. Но, все же, посмотрите, прошу вас.
Он вгляделся в фотографии.
- Мужчину нет, мужчину я не помню. А вот дама…
- Вы видели ее?!
- Не уверен, но очень похоже. Знаете, я припоминаю, у нас тут был не очень приятный инцидент… Эта дама, у нее пропал багаж. Она устроила тогда страшный скандал, а я как раз дежурил возле багажной ленты. Та дама так кричала, что ее хотели даже забрать в полицию. Нет, я, конечно, понимаю, ситуация неприятная, но можно предъявить претензии компании-авиаперевозчику. А она кричала на всех, оскорбляла работников аэропорта.
- Да, я поняла. Вы совершенно правы. Я так вам благодарна! - Элен была ужасно рада. Как же, такое почти безнадежное дело обернулось успехом. Значит, в Париж Анна с Мехметом добрались в целости и сохранности. Она чувствовала себя настоящим детективом.
С погодой не повезло. Когда Элен вышла из здания аэропорта, начался мелкий, занудный дождь. Это, конечно, не настоящая зима. В Москве, наверно, уже снег. Но здесь так промозгло… Ей захотелось вернуться в солнечный Рим. Открыв симпатичный клетчатый зонтик, который она, не удержавшись, купила в Риме всего за три евро, Элен направилась к стоянке такси. Ехать на общественном транспорте, толкаться в толпе туристов сил не было. Она назвала таксисту адрес той небольшой гостиницы, в которой они останавливались с мужем пять месяцев назад, и устало откинулась на спинку сиденья.
Портье узнал ее и слегка поклонился с приветливой улыбкой. Элен поздоровалась по-французски. Этот язык, в отличие от итальянского, она немного знала. Поднявшись в номер, она первым делом набрала ванну. Лежа в ароматной, покрытой розоватой пеной, воде, Элен старалась отключиться хоть ненадолго от всех проблем, но мысли то и дело возвращались к дальнейшим поисками Ани.
Есть фамилия и имя ее «жениха». И все. Больше никаких данных. Строго говоря, его родственники вообще могут жить не в Париже, а где-нибудь в пригороде, тогда их вообще не найти. Есть ли здесь адресный стол? Удастся ли получить там информацию? Беда в том, что здесь нет никаких знакомых, которые могли бы помочь. А с другой стороны, может, и не стоит втравлять в эту историю новых людей. Совершенно неизвестно, чем она закончится.
Элен заказала в номер горячий чай с лимоном и пиццу, укуталась в мягкий плед и, устроившись с ногами на диване, вышла в интернет с телефона и стала писать письмо мужу. Она не решилась сообщать, что теперь в Париже, это требовало слишком развернутых объяснений или же откровенной лжи. Вместо этого Элен сосредоточилась на описании красот Тиволи, Рима, упомянула о замечательной погоде, но, подумав, вычеркнула. Вдруг там уже все изменилось, а муж мог смотреть прогнозы. Написать Ире? Сразу по прилете Элен послала ей сообщение о том, что добралась благополучно. Больше новостей пока не было. Просмотрев пару-тройку новостных сайтов и доев пиццу, показавшуюся после итальянской не то что бы невкусной, но какой-то неинтересной, Элен решила лечь пораньше, чтобы утром с новыми силами заняться делом.
- Батюшка, я хотела вас спросить… Вернее, попросить благословение на пост и усиление правила, - Ира неловко теребила рукав куртки.
- Вы хотите просто устрожить жизнь или у вас что-то случилось? - пожилой священник в длинной зимней рясе стоял на крыльце, устало облокотившись на перила, и прятал замерзшие руки в широкие рукава, отороченные каракулем.
- Да. Вернее, случилось. У меня сестра в беду попала. Она неверующая совсем.
- Ну, это только Господь знает, кто совсем не верующий, а кто и нет. Но, я так понимаю, церковной жизнью она не живет, и вы хотите принять на себя подвиг ради помощи ей. Так?
- Да.
- В таком случае вы должны понимать, что, усиливая правило, принимая на себя дополнительный пост, молясь за человека, далекого от Церкви, вы будете подвергаться усиленным нападкам от духов злобы.
- Я понимаю. Вы, батюшка, только благословите! Я хотела бы поститься, пока ситуация не разрешится, ну и канон Божией Матери, чтомый во всякой скорби душевной и обстоянии, почитать каждый день.
- И как долго вы предполагаете это исполнять?
- Понимаете, сестра у меня заграницей. Она пропала, на звонки и письма не отвечает. Знакомая поехала ее разыскивать. Вот я и подумала, коли я там непосредственно в деле помочь не могу, хоть здесь молитвой постараюсь.
- Что же, рассуждаете вы, в целом, верно. Но, вступая в противостояние с бесами, а любое усиление духовной жизни, тем более – ради других, провоцирует бесов на особые нападки, вы должны строго следить за собой, стараться не подставляться, то есть – не впадать в тяжкие грехи. И еще, вам следует чаще приступать к Таинствам Исповеди и Причащения. Думаю, лучше делать это раз в неделю. Тогда вы будете постоянно пребывать под Божией защитой и покровом.
- Я все буду исполнять, - Ирина кивнула.
- Хорошо. Да, благословит вас Господь! Во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, - священник перекрестил девушку и коснулся рукой ее сложенных крестообразно ладоней. – Идите с Богом! Оставьте записочку с именами вашей сестры, той женщины, что поехала ее искать и вашим. Я тоже в меру сил помолюсь за вас. И еще, если усилятся искушения, сразу приходите – поговорим, помолимся, и обязательно бесы отступят. Только не впадайте в уныние и не уповайте на собственные силы.
Первое утро в Париже оказалось мрачно-пасмурным. Элен едва заставила себя проснуться в одиннадцать утра. Дождь то шумно хлестал упругими косыми струями по оконным стеклам, то прекращался на время. Ветер с огромной скоростью тащил по небу рыхлые темные тучи. Элен подошла к окну и поежилась, идти на улицу не хотелось. Ладно, позавтракать можно и в отеле, заодно побеседовать с персоналом. Может быть, чего-нибудь подскажут.
На первом этаже располагался небольшой, уютный ресторан. В это время он был почти пуст. Тихая музыка не мешала размышлять. Элен заказала омлет с ветчиной, круассаны и кофе. Попытка побеседовать с портье ни к чему не привела. Он не понимал термин «адресный стол», плохо знал английский и, при всем желании помочь, не смог посоветовать ничего путного. Официантка, после путаных объяснений Элен, вообще стала смотреть на нее несколько подозрительно. Сами подумайте, зачем это человеку нужно искать кого-то, если ни адреса, ни телефона его он не знает?
Н-да, и что делать дальше? Рискнуть обратиться в полицию? Но для этого нужен повод, предлог. Элен сжала виски и уставилась в одну точку. Однако, просидев так минут десять, ни к чему не пришла. Единственная более-менее здравая мысль была – поехать на какой-нибудь вокзал и там, в справочном, доподлинно выяснить, есть ли все-таки в Париже адресный стол, и как к нему добраться. Вот только ехать куда-либо совсем не хотелось, не смотря на то, что здесь было недалеко. Но Элен мужественно оделась в непромокаемую куртку, зонт на таком ветру сломался бы сразу, и замотала голову шарфом, чтоб не продуло уши. Это получилось даже оригинально, в стиле восточной чалмы. Ну, все, можно попробовать высунуть нос на улицу.
Небольшое кафе привлекло Элен, в основном, обещанием тепла и уюта. Имитация горящего камина в глубине зала вызвала немедленную потребность оказаться там – поближе к огню. Девушка потянула на себя тяжелую дверь, мелодично звякнул колокольчик. Внутри было довольно много народу. Видимо, не одной ей хотелось погреться. Взяв чашечку кофе, есть она еще не хотела, Элен устроилась у окна за микроскопическим столиком на одну персону. Отсюда непогода казалась далекой, чуждой, как события на экране телевизора. Сидеть бы здесь, отдыхая от непогоды и размышляя о чем-нибудь приятном… И все-таки надо идти. Чашечка была ровно на три глотка, народ пребывал, следовало освободить место и продолжить путь.
Подали счет. Элен полезла в сумочку за кошельком и ахнула. Сумка была аккуратно разрезана по боку. Растерянно завертев головой, она попыталась сориентироваться, когда и как это произошло, но в кафе было столько народу… Минут пятнадцать назад здесь, кажется, крутилась пара мальчишек… Элен внимательно осмотрела зальчик, но их уже не было. Вздохнув, девушка полезла во внутренний карман и… остановилась. А может быть, это тот самый повод?!
- Месье! Я не могу оплатить! Кошелек! – она растерянно протянула официанту разрезанную сумочку. – Полиция! Мне нужно в полицию!
Официант покачал головой и пошел вызывать полицию. Двое молодых полицейских появилась буквально через пять минут, видимо, отделение было здесь неподалеку. Обнаружив, что имеют дело с иностранкой, да еще и плохо говорящей по-французски, они скисли. Подойдя к стойке, один из них негромко побеседовал с барменом, через минуту бармен подошел к Элен: «Мадам! Мы глубоко скорбим, что с вами случилось такое несчастье в нашем заведении. И чтобы хоть как-то компенсировать происшедшее, готовы подарить вам ту чашечку кофе, что вы заказали у нас».
Все тонкость и изысканность французских выражений Элен, конечно, постичь не смогла, но общий смысл уловила и, как смогла, выразила свою благодарность. Полицейские попытались было ретироваться, но настойчивая «мадам» стала втолковывать им, что в кошельке была большая сумма, и теперь ей просто не на что вернуться домой. Полицейские, видимо, представили себе мороку с консульством, с депортацией… Когда по выражениям их лиц стало ясно, что они уже постигли всю глубину ожидавших их сложностей, Элен перешла к главному.
- Господа, вы можете мне помочь! Я вспомнила! У меня есть знакомый в Париже! Мы не виделись много лет, но он наверняка будет счастлив помочь мне.
- О, мадам, это замечательно! – лица полицейских разгладились.
- Вот только…
- Да?
- Есть одна проблема… Я знаю его имя и фамилию, но не знаю адреса.
- О, но Париж – слишком большой город! - полицейский, стоявший ближе, снова насупился.
- Я понимаю, но он – иностранец. И носит редкую фамилию. Может быть, его адрес удастся разыскать…
Полицейский покачал головой, но протянул Элен салфетку.
- Напишите его имя и фамилию латиницей, печатными буквами. Мы попробуем.
Элен быстро написала. Хорошо, что она выучила их в результате многократного повторения. Правда, имя, скорее всего, не совпадет, но…
Полицейский перезвонил куда-то с мобильного и присел за столик. Второй отошел к стойке за кофе.
- Надо немного подождать.
- Я очень благодарна вам! - Элен глянула на него со всевозможным умилением. – Только вы не говорите ему… Я сама. Мне бы только адрес. Мы столько лет не виделись, боюсь, он сразу не узнает меня. Но потом, когда вспомнит, поможет, обязательно поможет.
Оба полицейских устроились за ее маленьким столиком, и, толкаясь локтями, стали тянуть горячий кофе. Минут десять они вели с Элен светскую беседу на тему – как вам понравилось в Париже? Звонок прозвучал бравурной мелодией.
- Алло! – полицейский выслушал ответ и записал его на салфетке с фамилией, потом что-то переспросил и нажал отбой.
- Мадам, я очень сожалею, но совпала только фамилия…
- Ах, да… Я совсем забыла сказать, имя и должно быть другое, он живет у брата!
- Да, здесь имя – Али. Вот адрес, - полицейский протянул Элен салфетку.
- Спасибо! Али, конечно, Али!
Элен в темпе распрощалась с любезными полицейскими и покинула гостеприимное кафе. Потеря кошелька была, конечно, неприятна. Эту милую вещицу, расшитую по коже изящной вышивкой, подарил не так давно муж. Но такие замечательные последствия этой потери значительно подняли Элен настроение. А деньги… Денег там было чуть, только на мелкие расходы.
На улице, кажется, слегка потеплело. Между туч стало иногда появляться яркое осеннее солнышко. Народу стало больше. Элен поймала себя на том, что улыбается тихонько сама себе. И люди, ловя ее улыбку, слегка улыбались в ответ, а некоторые добавляли: «Бонжур!»
Присев на уже подсохшую скамейку в небольшом парке, Элен достала мобильник и ввела полученный от полицейских адрес в строку поиска на электронной карте Парижа. Навигатор у нее не работал, но электронных карт, в принципе, хватало. Через секунду нужный дом на карте выделился красным. Это оказалось далековато, не совсем, уж, на окраине, но и не в центре. Элен сунула разрезанную сумочку в купленный по дороге пакет, предварительно распихав вещи из нее по карманам, и направилась к станции метро.
Дорога заняла немногим более часа. Элен с удовольствием прислушивалась к речи окружающих, стараясь уловить, понять, запомнить новые слова и выражения, с интересом разглядывала одежду парижанок. Не сказать, чтобы местные жительницы произвели на нее особое впечатление. Многие, особенно молодежь, были одеты в стандартные джинсы-куртки, и только изредка попадались действительно элегантные дамы. Хотя… Может быть, элегантные дамы не ездят на метро. Элен улыбнулась своим мыслям и стала пробираться к выходу.
Минут пятнадцать Элен искала нужный адрес, и вот, наконец-то… Поднявшись на нужный этаж, Элен нажала кнопку звонка. Колени почему-то слегка дрожали. Ее охватил какой-то иррациональный страх. Ну, собственно, чего бояться? Она просто спросит про Аню. А если с Аней что-то случилось? Или ее вообще уже нет в живых? И эти люди имеют к этому непосредственное отношение… Что тогда? Какая глупость была ехать сюда, даже никого не предупредив. Хоть бы Ирине сообщила адрес!
Дверь распахнулась. На пороге стоял Мехмет. Элен растерянно смотрела на него.
- Вы к кому? – поинтересовался он по-французски. Речь звучала с сильным акцентом.
Элен прокашлялась, голос моментально сел.
- Мне Мишеля, - хрипло произнесла она, назвав первое пришедшее в голову имя.
- Вы ошиблись! – мужчина стал закрывать дверь, а Элен, как зачарованная, смотрела на его руку. Татуировки не было. И следов сведения ее тоже не было. Только гладкая, загорелая кожа. – Что-то еще? – неприветливо спросил он.
- Нет, нет. Пардон! – Элен развернулась и стала быстро-быстро спускаться по лестнице, совершенно забыв в этот момент о существовании лифта. Сзади захлопнулась дверь.
Это не он. Но похож один в один. Брат-близнец? Тот самый Али? От него веяло какой-то угрозой. Или это просто нервы? Элен выбежала из подъезда, прошла несколько шагов вдоль дома, не задумываясь, куда, собственно, идет и остановилась, прислонившись к стене. В коленях возникла такая слабость, что Элен испугалась, что может упасть. Да что ж такое? Ничего же не случилось! Она просунула руку под куртку и сжала через тонкую водолазку крест и образок. «Господи, хоть Ты помоги! Что-то плохо мне!» - молиться Элен не умела, да никогда и не пыталась, но сейчас слова лились их глубины души. Она все еще шептала что-то, прижавшись спиной к холодной, шершавой стене, когда дверь подъезда отворилась, и давешний мужчина – Али, а может и не Али, а Мехмет, довольно быстро двинулся по дорожке между домами в сторону метро.
Элен позабыла про слабость, и, сама толком не зная зачем, тихонько пошла за ним. Потом, когда вокруг появились люди, она увеличила скорость, чтобы не потерять его. Али, про себя Элен решила пока называть его так, чтобы не путаться, задержался у киоска, взял газету, потом ответил на звонок и нырнул в метро. Элен последовала за ним, стараясь сильно не отставать, но и не попасться случайно на глаза. В толпе это было нетрудно. Али явно не спешил, шел довольно медленно, не оглядываясь, еще пару раз поговорил по телефону, и наконец вошел в вагон электрички, следовавшей из центра. Элен протиснулась за ним. Она решила не отходить далеко от двери, чтобы случайно не пропустить станцию, на которой Али выйдет.
Так они проехали станций пять. Кажется, конечная? Элен приготовилась. Народу было уже немного, и она, чтоб не бросаться в глаза, пристроилась за спиной высокой, полной женщины. Али покинул вагон и направился к дальнему выходу. В зале было почти пусто. Если он сейчас обернется, то сразу увидит ее. Элен снова стало страшно. Но не прятаться же по углам?! Она шла за Али, неся в правой руке пакет с пострадавшей сумочкой, а левой сжимала под курткой крест и образок. И от этого на душе становилось как-то спокойнее. Али так и не обернулся. Дикая мысль о том, что за ним может кто-то следить, видимо, не приходила ему в голову. Зачем она делает это? Элен вздохнула. Она сама не знала ответа на этот вопрос, просто чувствовала, что так надо.
Ира дочитала канон и поднялась с колен. Теперь скорее, позавтракать она уже не успеет. Причесаться, одеться и бегом на работу. Она мельком глянула на себя в зеркало. Вроде, все нормально. Накинула куртку, прихватила сумочку и, захлопнув дверь, побежала по ступенькам. Как там Елена? Сегодня молиться было почему-то особенно трудно. Привычные, известные почти наизусть, слова канона путались, в голову лезли посторонние мысли, глаза слипались, а на душе было как-то муторно.
Ирина оглянулась. Ее всегда раздражала эта пустая необходимость пилить метров триста в сторону по проспекту, чтобы просто перейти дорогу, а потом столько же тащиться обратно. Но сегодня, когда она и так уже совсем опаздывала на работу, это было совсем, уж, некстати. Увидев просвет между машинами, Ира бросилась бегом. Успеет. Должна успеть! Последние пару метров… Привычный вывих, так часто мучавший ее детстве, резкая боль… Ирина почувствовала, что падает, голова закружилась, она еще попыталась удержать равновесие, взмахнула руками, почувствовала сильный удар в правый бок и потеряла сознание.
Элен шла по небольшой улочке и буквально кожей чувствовала взгляды проходящих мужчин. Европейцев здесь не было. Мусульманский район. Вокруг звучала чуждая, непонятная речь, женщины закрывали лица, прямо на асфальте торговали всякой всячиной. Элен попыталась на ходу натянуть на подбородок воротник водолазки. Нет. Не получится. Можно было бы шарф перемотать, прикрыть лицо, но на это нужно время и подходящее место. А времени нет, Али шел все быстрее и поглядывал на часы. Элен уже почти бежала за ним, пряча глаза, чтобы не наталкиваться на масляные взгляды и похотливые улыбки мужчин.
Али неожиданно остановился, переговорил с охранником на входе в какое-то заведение, издали Элен не было видно, что это за место, и вошел внутрь. Элен перешла на другую сторону и нырнула в небольшой магазинчик, так кстати оказавшийся напротив. Она застыла у окна, не замечая даже, что здесь продают. Клуб «Комета любви». Надпись была на незнакомом Элен языке, но ниже дублировалась по-французски. Что ж, подождем.
- Вам что-нибудь предложить? – продавец ласково смотрел на нее и разворачивал разноцветные платки. – Вот, эта вещь изумительно подойдет к вашим глазам.
- Да. Спасибо, - Элен стала перебирать платки, стараясь контролировать дверь клуба. – Пожалуйста, покажите мне вот тот, голубой. – Она указала на шарф, висевший выше всех.
- Одну минуточку, - расплылся в улыбке продавец. – У мадам замечательный вкус. Это лучшая вещь нашей коллекции.
Провозившись с шарфами и платками около тридцати минут, Элен приобрела втридорога тот самый голубой шарф – «звезду» коллекции и решила больше не ждать. Вполне возможно, что Али останется в клубе до вечера. Дальше следить за ним не имело смысла. Скорее всего, это место и есть конечный пункт его пути. Только как теперь добраться до метро живой и невредимой? Элен пересчитала деньги и выяснила у довольного продавца адрес магазина. Он был столь любезен, что позволил ей даже воспользоваться стационарным телефоном для вызова такси, и через двадцать минут она уже ехала в уютном, пахнущем кожей салоне автомашины, и вновь чувствовала себя в безопасном европейском городе.
Отель показался ей родным домом. Свернувшись калачиком на диване, Элен размышляла о том, как близко здесь сосуществуют две культуры, две совершенно чуждые друг другу традиции. В мусульманском районе, она не встретила ни одного полицейского. Там был свой мир, такой опасный, особенно для европейской женщины. Ей было даже страшно вспоминать, как приходилось шарахаться от каждого прохожего. А ведь могла и не вернуться оттуда. И никто никогда ничего не узнал бы. А Аня? Не там ли пропала она? Как жутко! Как неестественно это в центре цивилизованной Европы! Бог миловал, ничего с ней не случилось, но у Элен было чувство, что она только что прошла по краю пропасти.
Немного очухавшись, Элен набрала Иру, ей хотелось поговорить, рассказать об Али, обо всех сегодняшних приключениях, и главное – сообщить Ирине адрес Али и «Кометы любви». Но в трубке звучали длинные гудки. Подождав, Элен набрала номер заново, но результат был тем же. Странно. Во-первых, уже вечер, в это время она, всяко, должна быть дома, а во-вторых, она ждет звонков Элен и никогда не отключает телефон, так они договорились перед отъездом. Ладно, может, у нее какие-то особые обстоятельства, личная жизнь, например. Потом сама перезвонит.
Элен вышла в интернет и запустила в поисковик клуб «Комета любви». Она мало надеялась на успех. Так, скорее - для очистки совести, решила попробовать, но неожиданно у клуба оказался собственный сайт. Судя по фотографии вывески, это было именно то заведение, что видела Элен. Она быстро пролистала странички сайта. Клуб, кроме обычного отдыха, предлагал программы релаксации. Можно было, также заказать на дом специалиста по нетрадиционным видам массажа. Альбом с фото предлагал выбрать понравившуюся массажистку или массажиста. Здесь были женщины и мужчины всевозможного цвета кожи. Они изгибались в соблазнительных позах. Элен прокидывала фотографии, почти не вглядываясь, но вдруг лицо одной из массажисток показалось ей знакомым. Она вернула фото, долго всматривалась в ярко накрашенное лицо женщины с опустошенным взглядом. Флер - стояло имя «массажистки» под фотографией. И все-таки перед ней была Анна, похудевшая, изможденность не мог скрыть даже яркий макияж, но, слава Богу, живая.
Ира очнулась. Она помнила удар автомобиля, свой ужас, но сейчас чувствовала себя на удивление легко. Может быть, ей сделали операцию, и сейчас она еще под действием обезболивающего? Ирина пошевелилась, ничто не стесняло движений. До этого момента она не очень четко воспринимала окружающее, и только сейчас, оглядевшись, вдруг поняла – что-то не так. Она явно находилась в больничном помещении, но почему-то видела его как бы сверху, от потолка. Там, внизу, суетились люди в белых халатах, работали медицинские аппараты. Все были сосредоточены на ком-то, лежащем на столе. Ира попробовала опуститься ниже, чтобы посмотреть, что там происходит. Ей легко удалось перемещаться по воздуху. И это было совершенно удивительно.
На операционном столе лежала женщина, хирург делал операцию, но, видимо, что-то не ладилось, врачи нервно переговаривались, аппараты издавали резкий писк. Ирина зависла над женщиной и вдруг поняла – это же она! Ее тело! Почему она сразу не поняла, что умерла? Ведь именно так описывали свои ощущения другие люди в своих свидетельствах. Тело воспринималось совсем чужим, никакого сожаления о нем Ира не испытывала. Что же будет дальше?
Она вдруг вспомнила про Аню и Элен. И неожиданно увидела Анну. Она стояла на коленях на грязном полу в каком-то темном помещении. У стены на кровати была разбросана яркая одежда. Тусклый свет из зарешеченного окна едва освещал комнату. Аня тихо плакала, стискивая исхудавшие руки, и что-то шептала. Перед ней прямо на стене горел Крест. Он пульсировал белым пламенем, высвечивая измученное Анино лицо. Аня не сводила с Креста умоляющего взгляда. В этот момент дверь отворилась, и в комнату ввалился высокий турок. Он проорал: «Анька, собирайся! У тебя вызов!» и направил свет мощного фонаря на застывшую фигурку.
Аня не шевелилась, она так и замерла на коленях, сведя худенькие плечи. С минуту турок разглядывал ее в луче света, и, наконец, увидел Крест. «Ах, ты – тварь! - турок рванулся к ней, схватил за волосы и с силой ударил головой о Крест, – Тварь!» Он орал на потерявшую сознание Аню до тех пор, пока двое его приятелей, прибежавших на шум, не вывели его. Аню уложили на постель. Через пару минут пришла женщина в чадре и стала хлопотать над Анной, стерла кровь с лица, достала откуда-то из складок одежды пару склянок, видимо, со снадобьями.
Все виденное Ира переживала всей душой, но, странно, ей не хотелось вмешиваться. Казалось, что все не так плохо. Аня (ее Аня!) – молится! Это само по себе доставило Ирине величайшую радость. А потом ее сестренка еще и сподобилась пострадать за веру, за Крест Христов! Ире было тяжело видеть, как ударили Анну, но она будто чувствовала второй план происшедшего. Аня не умерла, просто потеряла сознание. Потом она придет в себя, и все будет хорошо. Почему-то теперь Ирина была в этом уверенна.
Элен так и сидела на диване, сложив руки на коленях. Теперь ясно, что случилось с Аней. Бедная, бедная! И как теперь ее вытаскивать? Обратиться в полицию? Мало шансов на их помощь. Судя по всему, полицейские стараются не вмешиваться в жизнь мусульманских районов. Там свои законы, не имеющие к Европе никакого отношения. И все-таки невозможно оставить ее там. Может быть… Элен потерла лоб. Это, конечно, опасно, но если хорошо подготовиться… Она вышла на балкон и стала внимательно осматриваться.
На следующее утро Элен распустила волосы, сделала легкий макияж и постучала в номер справа.
- Доброе утро! – с приветливой улыбкой начала она, когда дверь слегка приоткрылась.
- Доброе! – кивнула, позевывая, молодая женщина в шортах и топике.
- Кто там? – крикнула вторая девушка, наполовину высунувшись из ванной.
Этих подружек-лесби из Белоруссии Элен заметила еще вчера. Они, совершенно не стесняясь, демонстрировали свою ориентацию в общественных местах, повисая друг на друге и целуясь в фойе, в баре, в лифте. Обычно Элен шарахалась от таких, ей было противно, но сейчас… Сейчас ей нужно было, чтобы девушки ее хорошо запомнили и, при случае, узнали.
- Девочки, вы ведь по-русски говорите и по-французски, да? Я вчера случайно слышала.
- Ну и? – поинтересовалась первая «девочка».
- Видите ли, я плохо говорю по-французски. А тут столько… В общем, хочется все посмотреть. Но я боюсь потеряться без языка. Девочки, миленькие, возьмите меня в компанию!
- Майка, ну, с кем ты там трепешься?! – голос подруги звучал уже недовольно.
- Да, все нормально, это так, просто…
- Я те дам, просто! И без меня! – натягивая джинсы, вторая девушка выскочила к дверям. – О, какая милашка! Майка, познакомь! А чего вы в дверях тусуетесь? Проходи, куколка!
- Ленка, кончай! А вы, девушка, идите, не получится в компанию.
Вообще-то Элен на такую реакцию и рассчитывала. Она уже видела, как ревностно реагируют эти девушки на попытки, так сказать, третьих лиц познакомиться с ними. Эти приехали сюда, чтобы наслаждаться свободой и «любовью».
- Ну, извините, - протянула Элен с разочарованным видом. – Жаль.
Дверь перед ней захлопнулась. Ладно, часть дела сделана. Она прихватила куртку и сумочку и спустилась вниз. Предстоял поход по магазинам. Не по фирменным бутикам, а так – что-нибудь попроще. Лучше всего – распродажи. Сегодня стало потеплее, дождь то сыпал, то сменялся ярким белым солнцем, резко контрастировавшим с серо-синими тучами. Настроение у Элен поднялось. Она очень надеялась, что скоро эта история закончится, и закончится благополучно. Купив необходимые вещи, девушка вернулась в отель и просмотрела сайты по сдаче жилья. Она подыскала маленькую недорогую студию в приличном районе и созвонилась с владелицей. Уладив этот вопрос, она снова набрала Ирину. Но Ира по-прежнему не отвечала. Телефон у нее что ли сломался? Но могла бы хоть перезвонить. Ее молчание уже волновало Элен, но что она могла поделать?
На следующее утро Элен поехала осматривать новое жилье. На всякий случай она повязала волосы красным шарфом и надела темные очки. Ей совсем не хотелось, чтобы хозяйка запомнила ее в лицо. Мало ли, как дальше… Квартирка оказалась вполне приличной. И ехать от отеля сравнительно недалеко. Расплатившись, Элен перевезла туда вещи, все, кроме заранее приготовленных. Забив холодильник продуктами, она вернулась в отель. Завтра? Да, уже завтра… Вечером она долго отмокала в ванне, пила валерьянку и мысленно готовилась к завтрашнему дню.
Ирина вернулась в операционную. Врач стоял над ее телом, опустив руки, и что-то выговаривал медсестре. Вслушиваться Ира не стала. Она вдруг почувствовала, что ее тянет, несет куда-то. Окружающий мир сузился до коридора-трубы, по которому ее душа летела все быстрее и быстрее. В конце ее был виден только яркий, ослепляющий свет.
Свет был все ближе, он стал рассеиваться, коридор внезапно закончился, и Ирина оказалась на какой-то… поляне что ли. И почему-то ей стало неуютно, даже страшно. Возле нее из ниоткуда вдруг появились некие сущности. Она не могла толком сказать, как они выглядели, но они несли с собой ощущение мрака. Страх вдруг охватил ее полностью. Ирина заметалась. «Господи!» - это была не молитва даже, скорее порыв, чувство. В этот момент она увидела Ангела. Она как-то сразу поняла, что это Ангел. Он был высоким, светлым. Длинные, спадающие белоснежные одежды его переходили сзади в крылья. Ира даже перестала бояться. Она смотрела на Ангела с восторгом, даже чуть приоткрыв рот.
- Кто ты?
- Я – твой Ангел-хранитель!
Этот диалог происходил не вслух. Ирина слышала голос Ангела будто внутри. Вдруг она увидела, что те, напугавшие ее, сущности приближаются. Страх снова стал вползать в душу.
- Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную! – Ирина даже не поняла, то ли она сама стала читать молитву, то ли Ангел подсказал ей. Она стала медленно повторять эти слова, стараясь не сорваться в панику и сосредоточиться на смысле, обратиться к Богу, почувствовать Его близость.
Темные сущности резко отдалились, а Ангел взял ее за руку.
- Пойдем!
Она двинулась за ним, но неожиданно Ангел остановился. Откуда-то, прямо из воздуха, раздался голос:
- Ей еще рано. Верните ее обратно.
Ирина остановилась рядом с Ангелом.
- Это про меня? – робко поинтересовалась Ира.
- Да. Тебе надо вернуться.
- А если я не хочу? Мне здесь лучше. Тут так легко.
- Ты еще не готова остаться здесь. У тебя есть еще дела на земле.
- Какие?
- Ты должна помочь сестре приблизиться к Богу.
- Да разве она станет меня слушать?! Уж, сколько я ей говорила, - вздохнула Ирина.
- Ты виновата перед ней.
- Я?! – Ира даже задохнулась от возмущения. – Сколько я от нее натерпелась! А мама! Она ведь нас измучила. И я же перед ней виновата?! Когда мама исцелилась…
- Ты сама оттолкнула ее от веры, - вздохнул печально Ангел. – Слава Богу, что тебе дано еще время на покаяние. Иначе те сущности, которых ты так испугалась…
- Это были… - Ира запнулась, - бесы?
- Да. Они. Они могли получить власть над тобой за этот тяжкий и нераскаянный грех. Анна тогда не могла вместить чудо, не была готова. Она сопротивлялась давлению и отходила от веры все дальше и дальше. Но Господь милостив, сейчас пришло ее время. Ты должна помочь ей, только очень осторожно.
- Ну… хорошо, я поняла. А потом я вернусь сюда?
- Сюда приходят все люди, и чувствуют себя хорошо, потому что проходит боль, тело перестает стеснять душу. Но здесь они не остаются. Потом происходит частный суд, и душу определяют на место пребывания – в Царство Небесное - ко Господу или в ад. Она попадает в то место, к которому тяготела в продолжении земной жизни. Мы пришли, - Ангел остановился, взглянул на Ирину и перекрестил ее. – Иди с Богом и помни, что я говорил.
- Уже? А ты? Ты останешься здесь?
- Нет. Я всегда рядом с тобой.
- Правда? Тогда я пошла, - робко спросила Ира. – Помолись за меня.
- Иди. Я всегда молюсь за тебя.
Ангел стал будто прозрачнее. Он тихо растворялся в воздухе. А Ира почувствовала, что ее куда-то тянет со страшной силой все быстрее и быстрее. Момента входа в тело она не почувствовала. Наступила чернота.
Элен, сама удивляясь своему порыву, перекрестилась и взяла в руки трубку.
«Здравствуйте! Вы говорите по-английски?» – Элен так нервничала, что боялась запутаться во французских глаголах. В конце концов, туристка, которая приехала в Париж «оторваться» на свободе, вполне может не знать язык.
Заказ прошел гладко. Ей обещали, что ждать придется не более двух часов. Время пошло! Вообще-то все уже было приготовлено, даже за номер она рассчиталась еще вчера вечером, но Элен еще раз просмотрела вещи, натянула джинсы, толстый свитер, убрала волосы под заколку и тщательно замотала голову банным полотенцем веселого апельсинового цвета. Теперь халат. Элен с трудом натянула гостиничный банный халат, подтянув рукава свитера. Шея, шея свитера торчит, и никак ее халатом не прикроешь. Элен заметалась в поисках булавок. Сумку с вещами она увезла на квартиру. Элен пересмотрела карманы куртки, джинсов. Ну, что делать? Она скинула халат и полотенце, выскочила в коридор и затарабанила в дверь соседнего номера. Открыла снова Майя.
- Ну, чего тебе? Я же сказала, что вместе не получится, - она явно была настроена враждебно.
- Я уйду сейчас, только помоги, пожалуйста! – Элен умоляюще сложила руки.
- Чего надо-то? – хмуро поинтересовалась Майка, одним глазом поглядывая в комнату, чтобы вовремя предотвратить появление не в меру активной и ветреной подружки.
- Мне булавку.
- Какую булавку? – не поняла Майя.
- Обычную английскую булавку. Позарез надо!
Майя пожала плечами.
- Посмотрю. Вроде, не брали, если только случайно завалялась. Подожди, - она захлопнула перед Элен дверь.
Минут пять Элен лихорадочно ходила туда-сюда по коридору, через каждые полминуты поглядывая на часы. Время еще оставалось. А если они раньше приедут?! Она уже собиралась вернуться к себе, когда дверь отворилась и в проеме появилась Майка.
- На! На куртке случайно оказалась приколота, - она сунула Элен в руки булавку.
- Спасибо! Я верну.
- Не надо, - раздалось из-за двери.
Элен захлопнула дверь в свой номер и бросилась к зеркалу. Она максимально оттянула воротник свитера и приколола его к груди. Полотенце. Халат. Элен запахнулась. Теперь не видно. Все? Нет, еще маска. В ванной Элен аккуратно нанесла на лицо маску из голубой глины, осмотрела себя и осталась довольна. Теперь ее, даже если и запомнят, потом не узнают.
Телефон зазвонил, и Элен чуть не выронила из рук баночку с маской.
- Да!
- Ваш заказ прибыл.
- Хорошо. Поднимайтесь. Я жду.
Элен подошла к дверям, стараясь унять дрожь в коленях. Резкий стук ударил по нервам. Элен сжала виски, постояла, перекрестилась и распахнула дверь. На пороге стояли два мородоворота, один из них придерживал под локоть худенькую, ярко накрашенную девушку. Девушка смотрела в одну точку и даже не подняла глаза на Элен. Неужели ее обкололи?! Тогда все! Ничего не выйдет.
- Спасибо! - Элен кивнула мордоворотам и потянула девушку за руку. – Проходи, моя красавица, - она добавила в голос игривости, стараясь воспроизвести интонации Майки и Лены.
- У нас предоплата, - хмуро произнес тот, что держал Аню.
- Хорошо.
Элен сунула деньги ему в руки и прикрыла дверь. Охранники остались в коридоре.
- Подожди! – Элен скинула халат и бросилась в ванную, смывать маску.
Аня безучастно кивнула и осталась стоять посредине комнаты, разглядывая свои ногти. В секунду умывшись, Элен вернулась, стирая на полотенце остатки непромытой маски.
- Аня!
Девушка резко обернулась.
- Кто ты?
- Елена, из агентства. Помнишь?
Аня покачала головой.
- Зачем ты здесь?
- За тобой. Меня попросила Ира.
- Ира? – Аня казалась слегка заторможенной, но все-таки адекватной.
Элен достала из-под свитера крест и образок.
- Аня, посмотри. Это Ирины вещи. Она подарила мне, когда провожала сюда.
- Да. Я помню, - Анна коснулась креста кончиками пальцев. – Как ты нашла меня?
- С трудом. Аня, я тебе потом рассажу. Сейчас надо уходить отсюда. Чем больше у нас будет времени до того, как они хватятся, тем больше шансов исчезнуть.
- Думаешь, получится? – в глазах у Ани появилась надежда, смешанная с большой долей сомнения. – Но как?
- Вот вещи, - Элен вытащила свитер и джинсы из пакета и бросила на диван, - одевайся, только быстро.
- А дальше?
- Еще это, - Элен кинула ей парик. – А дальше надо через балкон.
- Здесь же второй этаж?! – Аня поправила длинные белые пряди парика.
- Пойдем. Я все продумала.
Девушки вышли на балкон.
- Видишь, какая здесь перегородка. Мы сейчас аккуратненько перелезем на соседний балкон. Кстати, на, хлебни, - Элен протянула Ане маленькую бутылочку с коньяком. – Сможешь изобразить пьяную? Будто мы балконом ошиблись.
- Смогу, - Аня глотнула коньяк и поморщилась. – Я перелезть не смогу. Лена, я высоты боюсь.
- Аня, да ты что?! У нас же другого выхода нет! Ты просто вниз не смотри и аккуратненько, как по лесенке…
- Лена, я не выпендриваюсь! Я не могу! Понимаешь, я, правда, не могу! – девушка отступила к двери, как будто Элен уже тащила ее к перилам, в голосе ее уже звучала истерика. Еще чуть, чуть и сорвется.
- Аня, Анечка, послушай! – Элен присела на перила. – Ты же не хочешь вернуться к ним? – она кивнула на дверь. – Мы сейчас аккуратно перелезем, я помогу тебе, выйдем из соседнего номера, спустимся. Такси уже ждет нас. Поедем на квартиру, а потом вернемся домой. Домой, понимаешь? Но ты должна преодолеть себя!
Анна покачала головой. Закусив губы и сцепив пальцы так, что костяшки побелели, она смотрела на Элен.
- Хорошо, - Элен вдруг полезла за ворот и сняла с себя цепочку с крестом и образком. – Аня, это образок Царя Николая. Он приложен к чудотворной иконе, миром от которой исцелилась твоя мать. Ира там молится за нас с тобой Царю. Надень! – она протянула цепочку Анне. – Неужели святой Царь, исцеливший твою мать от рака и устроивший нашу встречу (потому что это тоже чудо, что мы встретились) неужели он не сможет помочь тебе преодолеть страх.
Аня неуверенно взяла цепочку и надела на себя.
- Перекрестись!
Она перекрестилась.
- А теперь давай! – Элен потянула ее за руку. – Пошли! – она первой перемахнула невысокие перила, сделала шаг вправо, снова перелезла и оказалась у соседей.
Аня, как сомнамбула, следовала за ней. Оказавшись на соседнем балконе, она прислонилась к стенке и вдруг заплакала.
- Ну, что ты? – Элен приобняла ее за плечи. – Умница, у тебя все получилось.
- Слава Богу! – прошептала Аня в ответ.
- Но это еще не конец. Надо взять себя в руки. Пойдем.
Аня наконец кивнула и отделилась от стены.
- Как мы войдем?
- Здесь не заперто. Эти девчонки, что здесь живут – фанатки свежего воздуха. Круглосуточно проветривают. Просто дверь ветром прикрыло, - Элен уверенно толкнула дверь. – Приготовься! Если что, мы лезли по пожарной лестнице и ошиблись балконом, так как выпили лишнего.
- А что, здесь есть пожарная лестница?
- Нет. Но будем надеяться, что они об этом не вспомнят. Нам нужно всего-то, чтобы они выпустили (или хотя бы – выгнали) нас через дверь.
Девушки вошли в комнату и огляделись. Из приоткрытой двери ванной раздавались визги, что-то грохотнуло. Видимо, подружки совместно принимали душ.
- Повезло. Давай, бегом! – Элен протащила Аню к двери. – Выходим уверенно, как будто живем здесь.
Аня кивнула, хотя Элен уже не видела ее. Они вышли в коридор и аккуратно, чтобы не хлопнуть, прикрыли дверь. Мордовороты-охранники прогуливались вперед-назад по ковровой дорожке. Один из них что-то напевал себе под нос, другой возился с мобильником. Элен глянула на них краем глаза и, подхватив Аню под руку, повела к лифтам.
Спустившись в холл, Элен с улыбкой кивнула девушке на рецепции, отдала ключ от номера. Аня тоже улыбнулась во весь рот, напряжение потихоньку отпускало ее. Чуть в стороне от входа их ожидала симпатичная машинка, на крыше у нее белел фонарь с надписью “Taxi Parisien”. Девушки плюхнулись на заднее сиденье. «Поехали!» - кивнула Элен водителю и назвала станцию метро.
- Все! Неужели все?! – Аня сжала руку Элен. – Лена, я тебе жизнью обязана!
- Тише, - Элен кивнула на водителя. - Все нормально. Все будет хорошо.
- Может быть, Ире позвоним?
- Да, обязательно. Только…
- Что?
- Я последние дни до нее дозвониться не могу. Странно. Может, она телефон потеряла?
- Ирка? Нет, более аккуратного человека я не знаю. Если только у нее трубку украли, - протянула Аня.
- Скоро уже доедем. Из квартиры дозвониться попробуем.
Девушки вышли у метро, расплатились с молчаливым водителем и нырнули в переход.
- А почему ты ему адрес не сказала?
- Нас будут искать, а этот таксист все время работает у гостиницы, его быстро найдут.
- Да, ты уже – профессиональная шпионка! – усмехнулась Аня.
- Да, уж, за последнее время научилась, - улыбнулась в ответ Элен.
- И как ты думаешь выехать? У меня ведь нет никаких документов, - Аня вздохнула.
- Есть у меня идея. Вот только как это осуществить без Ирины, я пока не представляю.
- Ну, может, сегодня дозвонимся.
- Дай Бог! – кивнула Элен.
До квартиры они добрались благополучно. Перекусив и приняв душ, девушки поболтали еще немного по инерции и разошлись по комнатам – спать. Сказывался пережитый стресс.
Ирина почувствовала, как кто-то поправляет ей подушку, и приоткрыла глаза. И сразу закрыла вновь. Очень хотелось спать.
- Ох, проснулась наконец-то! Ну, слава Богу! – симпатичная старушка в белом халате всплеснула руками. – Сейчас доктора позову.
Ира снова открыла глаза. Больница. А, ну да, авария. А потом что было? Что-то важное. Только сейчас не вспоминается.
- Как вы себя чувствуете? – к ней склонился немолодой врач.
- Вроде, ничего.
- Ну, это замечательно. Теперь у вас все будет хорошо. Считай, снова на свет родились.
- Что, было так плохо? – чуть улыбнулась Ирина.
- Плохо? – врач усмехнулся. – Да, вы у нас на столе, почитай, померли и воскресли. До сих пор понять не могу, как вы очухались.
- Господь управил! – тихо произнесла Ира. Ей вспомнилось все – смерть, беседа с Ангелом, бесы.
- Да, уж. Видно, кто-то сильно молится за вас.
Ирина кивнула.
- Мне еще много сделать надо. Доктор, а где мои вещи?
- А у нас комната специальная есть. Там, под замком, все вещи лежат. Ну, те, что привезли с вами. Если что-то потерялось, это не к нам. У нас не воруют.
- А можно попросить мне сумочку принести. У меня там телефон. Позвонить очень надо.
- Можно. Вот мы сейчас Тамару Ильиничну и попросим, - он улыбнулся старушке. – Она у нас безотказная. Принесете?
- Конечно. Как не помочь, - старушка кивнула. – Сейчас. А ты, доченька, молодец, Бога не забываешь.
- Спаси вас Господь! – тепло взглянула на старушку Ира.
Сумочку Тамара Ильинична принесла буквально через пять минут.
- Ты посмотри. Я только взяла, как там музыка заиграла. Всю дорогу играла, сейчас только замолчала. Телефон, наверное. Я, уж, спешила, да быстро ходить не могу, суставы болят.
- Ничего. Спасибо вам! Я сама перезвоню. – Ира достала телефон.
Звонила Элен. Пятнадцать неотвеченных вызовов Волнуется, наверно. Может, и про Аню уже известия есть. Ирина уже собиралась набрать номер, когда телефон снова зазвонил.
- Алло! Елена Александровна! Алло! – от волнения Ира почти не слышала, что говорила Элен. Наконец она смогла сосредоточиться. – Да, вы простите! Теперь я все время буду на связи. Просто у меня тут… Авария небольшая.
- Что-то случилось? – обеспокоенно поинтересовалась Элен.
- Авария. В прямом смысле слова. Сейчас в больнице. Только сегодня в себя пришла. Да вы не волнуйтесь. Я уже почти в порядке.
- Ага! В порядке! – проворчала Тамара Ильинична. – Только что с того света вернулась и уже – в порядке.
- Как Аня? Вы не видели, не нашли, - Ира слегка задохнулась, так страшно ей было задавать этот вопрос. А вдруг ее сестренки уже нет на свете… Нет, нет, Ангел же говорил, что она должна помочь Ане прийти к вере.
- Ира, Иринка! Ты слышишь меня? – неожиданно зазвучал в трубке хрипловатый голос Анны.
- Да, - чуть слышно прошептала Ира.
- Эй, сестренка, ты в порядке?
- Да, да. Анечка, ты-то как? Елена Александровна смогла все-таки найти тебя! – Ирина всхлипнула.
- Тихо! А-то у меня уже глаза на мокром месте, - Аня смущенно хмыкнула. – Если бы не Лена и не ты… В общем, об этом лучше не думать. Все, слава Богу, позади!
- Не совсем, - вклинилась в разговор Элен. – Ира, так ты сильно пострадала?
- Ну, довольно сильно, - неуверенно ответила Ирина.
- Плохо. Видишь ли, мы тут рассчитывали. У Ани ведь нет документов, и у меня была идея, как выйти из положения, но только с твоей помощью.
- А что надо делать? Я постараюсь как можно скорее выйти из больницы…
- Вот этого не надо! – Элен добавила в голос строгости. – Одну сестру вызволили, еще не хватало, чтобы со второй что-нибудь случилось. Лечись, сколько надо. Будем искать другие способы.
Следующим номером Ира набрала маму.
Элен сидела перед телефоном в продавленном кресле и настраивалась, вернее, уговаривала себя решиться и позвонить мужу.
- Лен, а может, я просто пойду в посольство, или в консульство, ну, куда там обращаются в таких случаях? Скажу, что документы потеряла. Должны ж они чем-то помочь. Ну, в конце концов, депортировать, я же здесь незаконно. Виза просрочена, документов реально нет.
- А ты уверенна, что у ворот тебя не будут ждать люди Али? Это же бизнес, и никто не хочет рисковать. Гораздо надежнее похоронить тебя, чем волноваться и ждать, чем закончится твой побег. Уж, лучше я позвоню мужу. Он, конечно, скажет мне многое по этому поводу, но помочь не откажется. Лишь бы сюда не бросился – спасать нас из рук местных бандитов.
- Лена, ты же не сделала ничего плохого. Он должен понять.
- Он поймет. А еще обидится, что я не доверилась ему, уехала тайком, - Элен вздохнула. – Ладно, хватит «тянуть кота за хвост». – Она начала быстро тыкать тонкими, изящными пальцами по экрану телефона.
Аня присела на кровать и сжала образок Царя, с которым теперь не расставалась. «Помоги! – мысленно обратилась она к Государю. – Она же хотела только добра!» После всего пережитого Анне уже не нужно было объяснять, как молиться. Она чувствовала, что важны не слова, а чувства, идущие из глубины души.
Тем временем, Элен, путаясь от волнения в словах, объясняла Валере, почему не решилась рассказать все раньше. Он что-то коротко отвечал, что – Анна не слышала, но, судя по Лениному тону, все было не так плохо. Через пятнадцать минут она положила трубку и устало откинулась в кресле.
- Все. Слава Богу, все! Как же я не люблю врать. И не умею. Как хорошо, что он понял.
- И простил? – Аня успела заварить кофе и теперь поставила симпатичную чашечку из хозяйских запасов на низкий столик перед Элен. Чашка явно была из старого, наверное, давно разбитого сервиза. Теперь ее не жалко было и оставить для жильцов.
Элен провела пальцем по изящно изогнутой ручке.
- Да. Ты знаешь, я даже не думала, что все так легко обойдется, ожидала громов и молний…
- А я думала. Бог, Он же все видит, все знает. Тебя не за что было наказывать.
- Такие слова! От тебя? – Элен удивленно качнула головой. – Вот, уж, не ожидала. Так, скорее, могла сказать Ирина.
- Ира? Да, могла. Она во многом была права. Жаль только, что доходят такие вещи поздно. Иногда слишком поздно, - Аня горько улыбнулась. – Люди редко думают о Боге, когда все благополучно. А там, где была я, в этом земном аду, - она на секунду замолчала и с трудом продолжила, - там либо кончают с собой, либо учатся молиться.
- Да. Я это тоже поняла, хотя и коснулась ситуации только с краю, - Элен кивнула, задумчиво вертя в руках уже пустую чашечку. – Ты думаешь, Он действительно слышит наши просьбы?
- Я не думаю, я знаю. То что я здесь – это для меня самое большое чудо. Только просьбы должны быть не равнодушными, так – на всякий случай, это должен быть крик о помощи, из самой глубины души.
- Да… Наверное, - Элен поставила наконец чашку на стол. – Надо написать Валере. По телефону дорого все мои идеи объяснять. Я обещала письмо по «электронке» отправить.
Пару минут она быстро набирала текст.
- Мне-то прочитай. Я из твоих путанных объяснений почти ничего не поняла, - Аня пристроилась на подлокотник кресла и стала читать из-за плеча Элен.
- Да, сядь нормально! Сейчас допишу и прочитаю. Все. Ладно, на - сама читай, - Элен встала с кресла и, потягиваясь, прошлась по комнате.
Аня впилась глазами в экран.
«1. Купить «горящий» тур во Францию на имя Ирины, куда - не важно.
2. Через турфирму за любые деньги оформить загранпаспорт (только бумажный, без биометрии) и визу на Ирину.
3. На паспорт Ире сфотографироваться в черном парике со стрижкой «каре» и строгих очках.
4. Выслать паспорт с визой в Париж самым быстрым видом почты».
- Прочитала? Вы с Ирой похожи. Паспорт и очки мы и здесь купим. Выедешь с ее документами.
- Ну, вообще-то может получиться, - согласилась Аня. – Только как Ира будет все это делать? Она же в больнице.
- Для этого и нужен Валера. Все закажет, купит, получит. Иру на час из больницы «украдет», отвезет сфотографироваться. Думаю, все будет нормально. Самое трудное было, уговорить его, не лететь сюда с паспортом Иры. С работы его точно не отпустят, там даже больничные не дают, а работу в наше время потерять, сама понимаешь…
Несколько дней девушки провели в вынужденном безделье, на улицу лишний раз выходить они опасались. Только изредка Элен делала вылазки в супермаркет неподалеку и с трудом приносила полные сумки продуктов.
- Так все-таки наша фирма не имеет отношения к тому, что с тобой случилось? – осторожно поинтересовалась Элен, переворачивая котлеты на сковородке.
- Нет, - мелкий стук ножа о доску на секунду прекратился, потом возобновился снова, Аня взяла новый огурец. – Это сугубо моя заслуга. – Она горько вздохнула. – А сначала казалось, что все так хорошо…
- Может, расскажешь? У нас ведь есть и другие девушки, их хоть предупредить.
- Да разве их остановишь?! - Аня усмехнулась. – Меня бы не остановили чьи-то рассказы, я бы просто не поверила. Думаешь, я никогда не слышала про сексуальное рабство? Просто люди никогда не думают, что это может коснуться их самих.
Какое-то время было слышно только постукивание ножа и шкворчание котлет на сковородке. Элен намылила губку и стала сосредоточенно оттирать кастрюлю от вчерашнего борща.
- Знаешь, а ведь Мехмет не обманывал меня, - раздался наконец голос Ани.
- Как это? – Элен удивленно обернулась.
- Да, мы сначала жили очень даже неплохо, а потом… Как-то вечером к нему приехал человек, я не видела его. Мехмет силой затолкал меня в спальню и запер там. До того дня она никогда так не обращался со мной, - Аня вздохнула и опустилась на стул, невидяще глядя в окно. Я стала колотить в дверь, возмущаться, но он так страшно закричал на меня, что я замолчала и стала прислушиваться. Мехмет и гость сначала разговаривали негромко, слышно почти не было. Потом гость что-то крикнул ему, и дальше уже они оба орали.
- О чем? – Элен бросила посуду и тоже присела к столу.
- А вот этого я и не поняла. Они говорили по-турецки. А потом – грохот и тишина. Через пару минут дверь открылась, Мехмет заглянул в комнату и шепотом произнес: «Собирайся! Быстро! Мы уезжаем!». Я спросила, почему он шепчет, он объяснил, что сорвал голос, пока спорил с этим «придурком». Так он выразился. Я скидала вещи в чемодан, от страха даже не хотелось спорить. На вопрос, где гость, Мехмет вообще ничего не ответил. Когда мы выходили из комнаты, я оглянулась и увидела торчащие из-за дивана ноги гостя.
- Так он… убил его? – выдохнула Элен.
- Я не знаю, что там было. Говорю же, не видела, а спрашивать - побоялась! Мехмет привез меня в Рим, в маленькую гостиницу, где-то на окраине, запер в номере, приказав ждать, а сам уехал куда-то. Сидела там, как кошка в клетке, - Аня усмехнулась. – Знаешь, как кошки клеток не любят?
- А потом? – Элен на секунду отвлеклась, чтобы выключить котлеты.
- Он вернулся часа через три, забрал меня и увез в аэропорт. Короткий перелет, Париж. Там выяснилось, что пропал мой багаж. Я так возмущалась, но Мехмет заставил меня уйти, обещал, что купит все, что я захочу, только сначала мы поедем к его родственникам. Они якобы содержат какой-то клуб… В общем, это и была «Комета любви». Знаешь, мне там сначала даже понравилось. Хорошо, думаю, чтобы в клубе потусоваться даже и платить не придется. Не пришлось! – она сжала виски руками и замолчала.
- Анна, ты прости, что я спросила, - Элен слегка коснулась ее руки. – Не подумала, что тебе будет так тяжело.
- Да все нормально, - голос ее прозвучал хрипло. – Все уже в прошлом. Бармен почему-то назвал Мехмета Али, я удивилась, но опять ничего не спросила. Кто их там знает – мусульман, может, у них по два имени? Мехмет взял из-за стойки ключи и отвел меня на второй этаж, в комнату, там было грязно, лежали чьи-то вещи. Я закричала, что не собираюсь жить в таком бардаке. А он, он запер дверь, швырнул меня на кровать, сел на стул напротив и стал говорить. И чем дольше он говорил, тем сильнее мне казалось, что я схожу с ума. Он рассказал, что он не Мехмет, а его брат-близнец Али, что Мехмет мертв, упал, ударился головой об угол фортепиано, что ни одна живая душа не найдет меня здесь, и что я должна теперь жить «трудовой» жизнью и исполнять все, что скажут. Тут он так сально усмехнулся, - Аню передернуло. – В общем, я поняла примерно, чем мне предстоит заниматься.
- Я видела его на той квартире, у него не было татуировки!
- Да, я тоже заметила это, когда он рассказывал. Только тогда и поверила, а сначала мне казалось это бредом сумасшедшего. Я закричала, бросилась к окну, тогда Али ударил меня по лицу, я упала. Он сказал, что, если я буду сопротивляться, меня просто изобьют и, все равно, заставят слушаться. Женщины, особенно белые – дорогой товар, но от них следует с самого начала добиваться послушания. А синяки и ссадины – их потом можно и подлечить. Знаешь, меня до этого никто никогда не бил, - Аня подняла глаза на Элен. – Наверное, надо было сопротивляться, может быть, умереть, но не соглашаться… Но у меня не было сил. Осуждаешь?
- Разве можно судить другого, когда сам не был в такой ситуации? – покачала головой Элен.
- Потом нас, меня и еще двух женщин из Таиланда, обучали – объясняли анатомию, показывали порнофильмы, короче, готовили в профессиональные проститутки. Появились первые клиенты. Знаешь, основное чувство было – гадливость. Однажды меня вывернуло прямо на это жирное существо… Даже человеком назвать такое трудно.
- Тебя наказали?
- Избили. Аккуратно, правда, чтоб сильно много следов не было. Потом приходила старуха, травками отпаивала, мазями какими-то мазала.
- Знаешь, Ира перед отъездом рассказывала, что сон про тебя видела, будто с тебя крест сорвали, - вспомнила Элен.
- Было такое, - Аня кивнула. – В самый первый день. Али и сорвал. Я крест носила тогда без особой веры, просто как украшение красивое, да еще – подарок матери. Дома была, мы с ней все собачились, а уехала, скучать по ней и по Иринке стала, сама удивлялась. Этот крест на меня мать перед дорогой и одела, и слово взяла, что я его никогда не сниму. Специально золотой покупала, чтоб я носила, где деньги-то взяла… Ну, я и носила, не задумываясь, а когда его с меня сорвали, возникло такое чувство, словно защиты лишилась.
- Ну, да. Я тоже, когда за Али следила, за крест, как за соломинку, хваталась. И что с тобой было потом?
- Потом? Потом меня поселили в маленькой комнатушке с молодой негритянкой. Помещений у них, видно, хватало. Всех девушек селили подвое, и ставили в разные смены, чтоб не пересекались лишний раз. С соседкой мы виделись редко, да и общительной она не была. Когда было немного времени, она садилась в углу и начинала молиться на своем языке. А я все больше чувствовала отчаяние, я уже хорошо поняла, что никто никогда не узнает, где я. Охрана была поставлена на высоте, сбежать шансов не было. Если б не ты…
Резкий звонок в дверь прервал слова Ани. Девушки вздрогнули. Снятая квартира была недорогой, домофон в подъезде давно был сломан, войти мог кто угодно.
- Может, хозяйка? – от волнения голос Ани прозвучал хрипло.
- Не знаю. Сейчас посмотрю, - Элен сбросила с ног тапочки и медленно двинулась к двери в одних носках.
Расплывшееся во весь глазок лицо мужчины было ей не знакомо. Тот что-то орал явно по-французски, но от волнения Элен ничего не могла разобрать. Старенькая дверь сотряслась от ударов. Мужчина так мощно колотил кулаком, что казалось, что это хлипкое препятствие скоро слетит с петель.
- Лен, ну, кто там? – поинтересовалась Аня сценическим шепотом. Собственно, соблюдать тишину смысла не было. Мужчина слышал только свой рев, а сделать вид, что никого нет дома, все равно, не удалось бы – свет в окнах был хорошо виден с улицы.
- Не знаю. По-моему, он пьян. Ты понимаешь, что он говорит? Мне половина слов не знакома, а из второй никак не удается вычленить хоть какой-нибудь смысл.
- Ругает, на чем свет стоит некую Лиз. Конечно, ты слов не понимаешь. Ты же не учила специально французские ругательства. А мне довелось их столько слышать…
- Что ему нужно?
- Видимо, ошибся адресом. Только как ему это объяснить?!
- Может, вызвать полицию?
- Ага. А я – без документов. К тому же, у Али наверняка должны быть завязки в полиции, иначе он бы не смог работать. И преподнесут они нас ему на блюдечке с голубой каемочкой.
Девушки ахнули почти хором, когда мужчина пнул дверь ногой. Аня метнулась в кухню и через пару секунд вернулась, в правой руке она держала молоток для разделки мяса, а левой до боли сжала образок Царя Николая, с которым не расставалась с момента побега.
- Ленка, молись! Больше делать нечего! – крикнула она. Элен кивнула, закусив до крови губу, она, как завороженная, смотрела на сотрясающуюся от ударов дверь.
Неожиданно на площадке раздался еще один голос, женский. Аня отпихнула застывшую Элен и прильнула к глазку. Молодая женщина, с распущенными мокрыми волосами, в коротком махровом халатике, с дурацкими желто-зелеными картинками, стояла на площадке. Дверь напротив была распахнута.
- Что там?! – Элен дернула Аню за плечо.
- Она называет его котиком и объясняет, что была в душе. А он говорит, что ошибся дверью, а номер квартиры забыл.
Наконец, объяснившись, соседка повисла у мужчины на шее, и через минуту они скрылись в квартире, дверь захлопнулась и в подъезде наступила тишина. Элен без сил опустилась на потертый красный пуфик, стоявший напротив зеркала.
- Держись, сестренка! – Аня присела рядом с ней.
- Да. Спасибо! Что-то слабость такая… Я надеялась, что все уже закончилось, а тут…
- Я тоже надеялась. Но, с другой стороны, я верю, что Бог не случайно нам помог. И коли, уж, нам удалось бежать от Али, наверное, Господь поможет нам и домой вернуться. Во всем же должен быть смысл.
Элен кивнула.
- Пойдем допивать чай? Ты же не закончила рассказ.
- Лен, тебе, наверное, лучше лечь сейчас. А рассказ я как-нибудь потом закончу.
Аня уложила Элен на старенький диван, укрыла полосатым шерстяным пледом, через пару минут девушка уже задремала. Анна вернулась на кухню, уселась у окна и, прихлебывая горячий чай, стала смотреть на струи частого косого дождя, блестевшие под фонарем сплошной завесой. Перед глазами всплывали картинки ее недавней жизни.
Мари – соседка негритянка, которую на самом деле звали каким-то сложным именем, рассказывала, что только за последний месяц две девушки здесь покончили с собой – одна повесилась, другая умудрилась выброситься из окна в номере у клиента. И Ане все чаще казалось, что это единственный выход. Свернувшись на грязной постели, она закрывала глаза и пыталась представить, как она сделает это. Но почему-то ничего не получалось. В глазах стояли иконы в комнате у мамы и сестры, Ира, стоящая на коленях. Наконец Аня поняла, что не сможет прервать свою жизнь. Что-то мешало, может, те самые материнские и Ирины молитвы.
Были уже сумерки, когда ее привезли от очередного клиента, точнее клиентки. Этих Аня ненавидела особенно. Богатые иностранки, приехавшие в Париж оторваться самым извращенным образом, они обращались с Аней, как с оплаченной вещью, как с надувной куклой. Иногда ей хотелось выцарапать им глаза, потом, все чаще, стало охватывать безразличие. И этого пугало ее еще больше. Привыкнуть, стать автоматом для эротических услуг, тогда не останется в ней уже ничего человеческого. Говорят, таких Али переводил потом на другой режим – их лучше кормили, изредка даже выводили на прогулки в город. Али знал – они уже не сбегут. Сначала Аня думала притвориться такой вот – совсем послушной, потом поняла – не удастся, в глазах еще полыхала ненависть. А теперь, теперь ей уже недолго осталось до полного равнодушия.
«Господи, Господи, почему Ты допускаешь это?! Почему эти люди живут? Почему Ты не уничтожишь их огнем прямо сейчас?!» - она шептала это, сидя на кровати и прижав ладони к лицу. Между тонких пальцев неудержимо лились слезы. Она скользнула взглядом по знакомым предметам. Неожиданно взгляд зацепился за старую тряпку на стене, бывшую когда-то прикроватным ковриком. На истертой временем ткани еще можно было угадать замысловатый восточный узор. Аня откинула угол и зацепила его за спинку кровати. Теперь найти что-нибудь острое… Она сняла заколку, которой были прихвачены волосы, и, опустившись на колени, стала царапать заостренным пластиком старые обои. Вскоре ей удалось изобразить небольшой, сантиметров пятнадцать в длину, православный крест. Аня выдохнула, перекрестилась, как когда-то учила мать, и неловко сделала земной поклон.
С тех пор, как только ее оставляли одну, Аня молилась. Она не знала молитв, просто своими словами умоляла Бога о помощи. И отчаяние отходило, становилось легче, словно Сам Господь отзывался, обещал ей помощь и освобождение. Постепенно откуда-то, из глубин памяти, всплывали объяснения Иры о грехе, о покаянии. Аня все больше понимала, что сама виновата во многом, если не во всем. Конечно, случайность, стечение обстоятельств, невезуха… Но если бы она не сделала первый шаг… И она просила Бога простить ее, дать ей шанс. Иррациональная надежда на освобождение крепла не смотря ни на что.
Однажды она молилась и слегка задремала на коленях после бессонной ночи. Очнулась Анна от окрика охранника, она испуганно обернулась и сжалась, даже не пытаясь подняться с колен, тот за секунду пересек комнату и навис над ней. Он еще что-то спрашивал, когда увидел крест на обоях. Оборвав себя на полуслове, охранник буквально проревел нечто нечленораздельное, указывая на крест и схватил Аню за волосы. «Тварь! Тварь! Свинья! Русская собака!» - он ругался сразу на нескольких языках. В ярости, он ударил Анну головой о стену, стараясь попасть по кресту. «Ты смоешь его своей кровью!» Еще один удар, и Аня потеряла сознание.
Она очнулась здесь же – в постели. Старуха в черном хиджабе мазала ей голову чем-то пахучим и бормотала себе под нос на незнакомом Ане языке. Голова болела нестерпимо, при малейшей попытке двинуться тошнота подкатывала к горлу. От запаха мази першило в горле, во рту пересохло. Аня попыталась попросить воды, но раздался невнятный сип. Однако старуха поняла и, чуть приподняв ей голову, поднесла к губам кружку. Старуха, кажется, не понимала по-французски, она никак не отзывалась на попытки Ани заговорить с ней.
Только через неделю, когда негритянку Мари вернули к ней в комнату, Анна узнала, что на крики в тот день сбежались другие охранники, и это ее спасло, иначе разъяренный мусульманин, оскорбленный в «лучших» чувствах, просто убил бы ее. Его оттащили силой, Али в тот же день уволил его за порчу «товара» и поставил старуху выхаживать Аню. Коврик со стены был снят, а крест заклеен куском новых обоев.
Посылку принесли на следующий день. Пока Элен звонила мужу, Аня вглядывалась в заострившиеся черты на фото в паспорте. Закусив губу, она с болью отмечала, как похудела Ира, как запали ее всегда чуть пухлые щеки. Нездоровую бледность подчеркивал иссиня-черный парик.
- Ну, как? Похожа? – Элен бросила мобильник в сумочку и склонилась к фотографии.
- Не знаю. Со стороны виднее. Как она сильно болеет, - Аня покачала головой. Ей было почему-то ужасно совестно, хотя в этой аварии она никак не могла быть виновна. Но чувство вины вгрызалось в душу, а невозможность помочь или хотя бы быть рядом усиливало ее угнетенность.
- Не переживай, она поправится. Уже самое страшное позади, - Элен сочувственно смотрела на опечаленную девушку.
- Ага. Только когда было это страшное, я была далеко.
- Ну, это не твоя вина. Ты тоже не на пляже прохлаждалась.
- Нет, Лена, это моя вина. Она говорила и мама тоже, - Аня тяжело вздохнула. – Знаешь, я раньше жила под лозунгом: «Никто никому ничего не должен!» Сколько раз я это Ире декларировала. А теперь не умом, душой чувствую, все это – самообман. Сколько не говори, что не виноват, а совесть все равно подскажет.
- Да в чем же твоя-то вина?! - разгорячилась Элен. – С тобой случилось несчастье, это твоя беда, а не вина.
- Я не должна была уезжать, вообще не должна была жить так, как жила. И тогда, тогда, может быть, Ира и не оказалась бы на том перекрестке, - Аня подняла на Элен полные слез глаза, резко повернулась и вышла из кухни.
Вечером девушки решили, не затягивая, ехать в аэропорт. Аня в парике, очках, джинсах и аккуратной курточке ничем не напоминала то забитое, хотя и разукрашенное создание, которое явилось пред очи Элен в отеле. Собрав немногочисленные вещи, они хотели было перезвонить хозяйке квартиры, чтобы отказать от жилья, но в последний момент Элен побоялась – вдруг что-нибудь не сложится. После долгого раздумья, как быть с ключами, Аня генерировала идею – переслать их из России самым быстрым видом почты хозяйке. Благо, время еще было - на всякий случай, Элен сняла квартиру на месяц.
Аэропорт встретил обычным негромким шумом, организованной суетой сотен людей. Небольшая очередь к кассе прошла быстро, и уже через двадцать минут девушки стали счастливыми обладательницами билетов на Родину на ближайший рейс. Три часа до регистрации. Девушки присели в кресла неподалеку от стоек регистрации и стали ждать. Элен вышла в интернет, чтобы проверить почту, а Аня от нечего делать разглядывала народ. Люди уже собирались к московскому рейсу, то тут, то там звучала русская речь. Время тянулось медленно. «Довольно много полиции, - мелькнула мысль. – Кого-то ищут?» Анна стала внимательнее наблюдать за полицейскими. Они пристально оглядывали толпу, у нескольких молодых женщин уже проверили документы. «Меня?! Они ищут меня!» От этой мысли Аня похолодела.
- Лена!
Элен подняла глаза и увидела ужас в Аниных глазах.
- Что?!
- Они ищут меня! Надо уходить!
- Кто? Что случилось? – Элен непонимающе огляделась.
- Полицейские. Посмотри, они разглядывают молодых женщин, сравнивают с фото, проверяют документы. Заметь, проверяют только женщин.
- Да, ну. Ерунда. Анюта, ты представь, сколько народу надо проверить. Не могут же твои бандиты скупить всю парижскую полицию, - Элен улыбнулась. – Успокойся. Я понимаю, после всего пережитого…
Полицейский медленно шел в их сторону.
- Прости! Я не могу, я ухожу, - Аня подскочила и быстро пошла к выходу.
- Да постой ты! Аня! – Элен подхватила сумку и почти бегом бросилась за девушкой. Она чувствовала себя отвратительно. Люди оглядывались, кто-то возмущался. Элен толкнула женщину с ребенком на руках, автоматически извинилась по-русски, потом добавила: «Пардон!» Вслед понеслось на родном языке: «Сумасшедшая!» Схватив Анну плечо, она оттащила ее в сторону, где было меньше народу.
- С ума сошла! Ты привлекла внимание всех, кого только можно!
Аня остановилась. В глазах плескалась паника.
- Как ты не понимаешь?!
- Ладно, понимаю. Прости! – Элен стало неловко. Девушка пережила такой ужас, неудивительно, что она паникует и шарахается, образно говоря, от каждого куста. – Давай спокойно понаблюдаем. Если что-то не так, уйти мы сможем в любой момент. А если все нормально, уже ночью мы будем дома, там нас никто не достанет. – Элен погладила Аню по плечу.
- Лен, я не спятила. Я минут тридцать наблюдала. Чем ближе к регистрации, тем больше полицейских. И они явно ищут кого-то. Почему не меня? Для этого нет необходимости скупать полицию, достаточно подать заявление о том, что я пропала.
- Ерунда! Если тебя найдут полицейские, ты расскажешь им о притоне, о сексуальном рабстве.
- Ага. И какие у меня доказательства? – горько усмехнулась Анна. – Наверняка девушек давно перевезли в другое помещение. Клуб существует официально, тут не придерешься. Меня просто объявят сумасшедшей, которая насочиняла что-то, начитавшись дешевых романов и «желтой» прессы.
- Но тогда зачем тебя искать? Отпустили бы с миром, так сказать.
- Думаю, тут два момента, - осторожно подбирая слова, произнесла Аня. – Я много думала об этом. С одной стороны, для них важно примерно наказать беглянку, чтобы другим и в голову подобное не приходило. С другой, возможно, Али опасается, так сказать, в личном плане. Он убил брата, и знает, что я это знаю. Может быть, уже нашли тело, заведено дело. Что я видела или слышала, он не знает. В общем, не то, что бы я ему очень опасна, но лучше бы меня отыскать.
- Ну, не знаю, - протянула Элен, с сомнением качнув головой. – Как-то же нам надо отсюда выбираться. Сколько можно так, по квартирам? К тому же, если ты права, то любой полицейский для нас опасен.
- Я не знаю, что делать, - в глазах Анны стояли слезы.
В этот момент телефон Элен заиграл «Подмосковные вечера».
- Кто?
- Не знаю, - Элен пожала плечами, - номер не знакомый.
- Слушаю!
- Елена Александровна Пере-об-ра-жен-ская? – мужчина говорил с сильным акцентом и явно читал имя по бумажке почти по слогам.
- Да, - Элен стало страшно, и она невольно добавила в голос холода, ее «да» прозвучало, как у английской королевы.
- Это полицейский Руссо. Вы оставляли номер, по поводу Мехмета…
- Да, да, я слушаю! – Элен чуть отдалила телефон от уха, чтобы наклонившейся к ней Ане тоже было слышно.
- Вчера найден неопознанный труп, он уже значительно поврежден, но по некоторым признакам можно предположить, что это искомый вами человек. Его соседи были приглашены на опознание, но они не уверенны в результате. Вам не удалось найти девушку, которая жила с ним?
Аня отчаянно замотала головой.
- Нет, - коротко ответила Элен. – Вы уже знаете, кто его убил?
- Ведется расследование. Тогда, может быть, вы сами сможете подъехать на опознание?
- Возможно, - протянула Элен, вопросительно глядя на Аню. Та только пожала плечами. Вопрос требовалось обдумать и обсудить. – Я пока не могу сказать точно, я сейчас не в Италии. Простите, у меня сел аккумулятор, я перезвоню. – Элен положила трубку.
- Нашли Мехмта, ну, ты слышала?
Аня кивнула.
- Лена, я не хочу туда ехать.
- А, может, итальянская полиция поможет тебе вернуться домой? Законным путем все сделаем?
- Нет! Я не могу. Я боюсь! А если что-то пойдет не так? В конце концов, кто сказал, что этот полицейский – не продажный?
- Ладно. Может, ты и права, - кивнула Элен.
Она бездумно смотрела, как полицейский подошел к той девушке с ребенком, проверил документы, извинился и двинулся дальше, обшаривая взглядом толпу и периодически поглядывая на снимок в руках.
- Стой здесь. Я сейчас. Меня в лицо они не знают, на тебя я совсем не похожа. Подозрений быть не должно. Попробую посмотреть! Если я махну тебе рукой, забирай вещи и уходи немедленно, встретимся у ближайшего значка стоянки такси, - Элен бросила сумку к ногам Ани и быстро пошла в сторону полицейского.
- Куда?! – Аня дернулась было за ней, но вовремя остановилась. Опять привлекать к себе внимание не хотелось. Парик париком, а если она вызовет подозрения, ее заставят и раздеться, и парик снимут, тогда не скроешься.
В шаге от полицейского Элен вдруг запнулась, неловко взмахнула руками и стала падать прямо на него, он отшатнулся, но в следующую секунду подхватил девушку.
- Ах, простите! – пролепетала Элен по-французски, ухватилась за его рукав и встала прямее, но, вскрикнув, снова повисла у него на руке. На той руке, в которой была фотография.
- Вам плохо? – полицейский вежливо поддержал ее обеими руками. – Мадам проводить в медицинский кабинет?
- Нет, нет. Благодарю! Я только немного подвернула ногу, больно наступать. Проводите меня, пожалуйста, к тем сидениям, - Элен махнула рукой в сторону, противоположную той, где ждала Аня. – У меня скоро регистрация на рейс, сейчас подойдет муж…
Услышав про мужа и регистрацию, полицейский облегченно вздохнул и аккуратно провел девушку к креслу.
- Я вам так благодарна! А вон, кажется, и муж! – Элен улыбнулась полицейскому и стала махать рукой в том направлении, где стояла Анна.
Полицейский кивнул и двинулся дальше по проходу.
Выудив из сумочки мобильник, Элен стала быстро набирать сообщение. Через пару секунд у идущей к стоянке Ани запиликал в кармане простенький, подаренный Леной телефон. «Ты права. У него твое фото. Бери тачку, уезжай на квартиру. Я задержусь, перестаралась, нога и правда болит, подвернула слегка. Подожди в сквере перед домом, немного отдохну и подъеду с ключами. С Богом!» Прочитав сообщение, Аня невольно оглянулась на здание аэропорта и еще быстрее пошла к стоянке. Благо, деньги они разделили, мало ли – у одной кошелек украдут, хоть у другой останется. Нырнув в первую попавшуюся машину, Аня откинулась на заднем сидении и, прикрыв глаза, наконец-то смогла облегченно вздохнуть – обошлось. На этот раз обошлось.
Снова начался дождь, Анна смотрела в окно, мокрые черные деревья сиротливо вздымали ветви к еще розоватому на западе небу. И была в этом пронзительная грусть, так не сочетавшаяся с вечным праздником разноцветных мигающих реклам. Вот такой была и она когда-то – громкая, яркая, напористая, она слышала только себя, шла к цели напролом. Ночной Париж, с ресторанами, толпами туристов любого цвета кожи, шумный, яркий, был ее мечтой. А теперь ее душа, как эти деревья, тонкая, очищенная от всего наносного, она тянулась к свету, к Небу, к Богу. Ей так хотелось какой-то новой, чистой жизни.
Уже второй день Элен не вылезала из интернета. Купив местную карту, чтобы сократить расходы, она изучала возможные варианты отъезда. Поезд и самолет отпадал, автобусы в Россию ходили – этакий туристический вариант, но там проверок еще больше. Элен просматривала форумы, с кем-то советовалась, переписывалась и наконец выдала перед ужином вердикт: «Круиз!»
- Не поняла? – Аня, все эти дни потихоньку, от нечего делать, занимавшаяся домашним хозяйством, сняла фартук и уселась напротив Лены. Облокотившись на маленький столик, она ждала продолжения.
- Я нашла способ покинуть страну, не привлекая внимания. Нам нужен морской круиз.
- В порту тоже есть полиция, - покачала головой Анна.
- Конечно, но вряд ли нас ищут по всему Евросоюзу, скорее всего, они ограничились Францией. Я тут переписывалась с девочками, которые часто путешествуют по Европе на автомобиле, так вот – есть дороги, на которых редко стоят полицейские. Мы можем проехать из одного небольшого французского городка в другой – итальянский, на такси. Это ни у кого не вызовет удивления. Главное, забраться в глухомань. В Италии нас, скорее всего, пока не ищут. Там купим билет на автобус, в автомате, чтобы не привлекать лишнего внимания. Доберемся до порта и – в круиз!
- Почему в круиз?
- Потому что, мало кому придет в голову, что мы поедем из Италии в Турцию. Там есть замечательный вариант. Я нашла горящую путевку.
- В Турцию-то зачем?
- Во-первых, чтобы запутать следы, во-вторых, потому что на этот круиз есть подходящие места. С деньгами у нас уже не очень, а там недорогой вариант – из Чевитавеккии в Стамбул, и всего четыре ночи. Зачем нам неделю или больше по морям мотаться? А улететь из Стамбула в Москву – не проблема, даже если билеты не бронировать. И там, уж, нас искать никто не будет, - Элен победно улыбнулась.
Аня тоже ответила неуверенной улыбкой.
- Ну, вообще-то может получиться.
- Обязательно получится. Ты же сама сказала, раз Господь тебя вывел из этого ада, значит, поможет и домой вернуться. Правильно?
- Надеюсь, - вздохнула Анна. – Покушаем? – И не дожидаясь ответа, поставила на стол блюдо с оладьями. – Ты как будешь? Можно растопить масло и с сахаром, еще есть конфитюр.
И вот, наконец, такси везло их из Франции. Поля, поля – черные, мокрые, брошенные до весны. Границу девушки заметили только по указателю. Никаких признаков полиции. Аня облегченно вздохнула и сжала холодную ладонь Элен.
- Слава Богу!
Элен кивнула.
- Теперь все будет хорошо.
Девушки синхронно улыбнулись, в эту минуту белое, холодное солнце выглянуло в просвете туч, осветив дорогу и слегка зеленоватые кусты на обочине. Теперь добраться до Рима, от него до Чевитавеккии совсем недалеко. Там, в этом старом, еще времен Римской империи, порту ждал их огромный круизный лайнер, а в нем – внутренняя двухместная каюта, где девушки надеялись наконец почувствовать себя в безопасности.
Рим встретил солнцем и ветром. Куртки пришлось застегнуть сразу, в первом же магазине Элен купила Ане кожаные перчатки. Оставив вещи в маленькой гостинице неподалеку от вокзала, девушки полдня гуляли по древнему городу, ели пасту в маленьком кафе и смеялись тому, как надулся официант, когда Элен назвала это традиционное итальянское блюдо макаронами. Вечером они пили горячий кофе в номере, Аня рассказывала про обычаи итальянцев. Оказывается, кофе они пили целыми днями, причем весьма строго предписывалось, когда какой кофе следует употреблять. Путаница в этом вопросе вызывала насмешки итальянцев. А она, Аня, первое время никак не могла запомнить, когда что следует подавать.
Вокзал открылся, и Элен быстро приобрела билеты в первом попавшемся автомате, Аня тем временем караулила вещи, удобно устроившись на креслице в зале ожидания. Она с удовольствием слушала ставшую почти родной итальянскую речь. Электричка подошла почти сразу. Элен задремала, а Аня всю дорогу смотрела в окно, так и не развернув купленную на вокзале газету. Было только восемь утра, когда они прибыли в порт. У входа служитель поинтересовался названием их лайнера и махнул рукой куда-то вправо. Возле большого автобуса с названием их лайнера стояло несколько человек. Кто-то грузил вещи в багажный отсек, пара мужчин курила в стороне. Элен тоже отдала вещи в багаж и устроилась у окошка в натопленном салоне, Аня уселась рядом.
- Никогда не была в круизе. Почему-то не приходил в голову такой вид отдыха.
- Мне тоже. Посмотрим, если понравится, уговорю мужа в следующий отпуск сплавать куда-нибудь, - улыбнулась Элен. – Девочки на форуме писали, что на этих лайнерах обстановка, как в пятизвездочных отелях.
- Да? Никогда не жила в «пяти звездах». Жаль, сравнить не с чем будет.
Автобус остановился у зала регистрации, и девушки с остальными пассажирами покинули салон. Аня хотела было занять очередь, но выяснилось, что следует получить у девушки номерок и ждать, когда его объявят. Девушки взяли на столе с напитками два апельсиновых сока и, усевшись в удобные кресла, настроились на ожидание. Но сок пришлось допивать залпом, их очередь объявили буквально через пять минут.
Элен уже почти заполнила бумаги, когда начались ожидаемые сложности.
- Почему у вас не проставлен въезд? Через какую страну вы въезжали в Евросоюз? – полицейский задавал вопросы быстро и напористо, но Аня только разводила руками.
- Простите, я плохо понимаю по-итальянски, - она смотрела на служителя порядка широко распахнутыми глазами, а очки придавали ей еще более наивный вид.
- Страна? Виза?! У вас французская виза, вы въезжали через Францию? – экспрессивный полицейский тыкал пальцем в документ, переходя с итальянского на плохой французский.
- Франция? Да! – Аня энергично закивала головой. – Париж.
- Почему не оформлен въезд?!
- Судя по всему, это ошибка французской полиции, - аккуратно вмешалась в разговор Элен.
- У меня что-то не так? – Аня моргнула и закусила губу. – Что же делать?!
- Господин полицейский, вы говорите по-английски?
- Да, сеньора.
- Мы с подругой, - Элен кивнула в сторону Ани, - были в Париже, потом отправились в Рим. Знаете, Италия нам понравилась гораздо больше Франции, - она улыбнулась. – Это прекрасная страна!
Полицейский кивнул, патриотизм здесь был на высоте.
- А сейчас мы хотим полюбоваться морем, уже через четыре дня мы будем дома, в России. Нас ждут рабочие будни. Господин полицейский, давайте не будем обращать внимание на это маленькое недоразумение с документами, ведь уже через пару часов мы покинем Италию.
Обе девушки умоляюще смотрели на немолодого полицейского. Он покачал головой, вздохнул и принял решение.
- Хорошо. Но в следующий раз внимательно следите за оформлением документов, - полицейский старался казаться строгим, но усталый взгляд и встопорщенные седоватые усы смазывали впечатление.
Наскоро попрощавшись, девушки сдали паспорта, оставили багаж, получили круизные карты и отправились по указанному «рукаву» на борт корабля. Аня все еще нервничала, задержка на регистрации напугала ее. Хотелось скорее спрятаться от всего мира в каюте и сидеть там до конца плавания. Элен поймала ее затравленный взгляд и успокаивающе сжала руку.
- Еще чуть, чуть.
Аня кивнула.
- У нас ведь с Ирой одна фамилия и отчество, а мой паспорт остался у Али. Вдруг они разберутся и снимут меня с корабля? Вдруг меня уже ищут и здесь?
- Анюта, Храпцова – не такая, уж, редкая фамилия. Да и вряд ли тебя будут искать здесь. Почти три тысячи пассажиров, более тысячи человек обслуживающего персонала. Здесь легко затеряться. Мы же все продумали. Не бойся, мы же надеемся на Бога. Он защитит.
Анна неуверенно улыбнулась.
- Да. Больше не на что надеяться.
На ресепшен их встретила куратор русской группы. Она представилась Эллой и, улыбаясь во все тридцать три зуба, пригласила на собрание группы в шоколадный бар. Элен кивнула рассеянно и получила подробные указания, как добраться до каюты.
Атриум, оформленный в классическом стиле, коридор с картинами импрессионистов, два зеркальных лифта. Наконец, уставшие от эмоций девушки добрались до собственной каюты.
- Все! Я буду сидеть здесь до самого Стамбула! – Анна, раскинув руки, упала на мягкую, застеленную золотистым покрывалом, кровать.
- Ага. И привлечешь к себе ненужное внимание. Нет, уж, лучше вести себя – как все. В толпе мы будем гораздо незаметнее, – Элен повесила куртки в шкаф.
В дверь постучали.
- Да! – Аня резко села, испуганно глядя на дверь.
- Багаж, синьоры! – стюард занес в каюту сумку, слегка поклонился и ретировался.
- Видишь, какой тут сервис. А еще, он будет убирать в номере, в смысле, в каюте, два раза в день, застилать и расстилать кровати. И все это он обычно делает, когда гости проводят время в развлечениях. Представляешь, как он удивится, если ты все время будешь сидеть в каюте. Зачем тогда было покупать билет в круиз?
- Ладно, убедила. Не знаешь, во сколько здесь можно поесть? У меня от нервов уже желудок сводит.
- Я ж тебе говорила, позавтракать в отеле, а ты! – пробормотала Элен, проглядывая бортовую газету с программой развлечений и прочей информацией. – Через час обед, но буфеты, возможно, уже работают.
- А здесь красиво! – Аня огляделась. – Правда, на пять звезд тянет.
- Да. Если б еще каюту с окном, но на это денег уже не хватило, - Элен вздохнула. – Ничего, на море с палубы полюбуемся.
Просидев в ресторане с видом на море целый час, девушки решили прогуляться по судну. Оно казалось целым городом. Смеясь, Элен записывала основные маршруты в маленький блокнотик – чтоб не заблудиться. Фитнесс-центр, крытый бассейн, зимний сад, библиотека, спа-центр – ей хотелось побывать везде.
Аня грустно смотрела на нее. Конечно, Лена сделала доброе дело и теперь может отдыхать и развлекаться от души, а как жить ей, Анне? Как жить после всего, что случилось? Раньше ей казалось, главное – вернуться домой. И вот сейчас, когда она почти дома, ей вдруг стало страшно. Как она посмотрит в глаза Ирине, матери? Конечно, ее встретят тепло, шумно. А потом? Как ей жить потом? В душе поселилась пустота. Все эти люди вокруг могли радоваться жизни, а она… Ей хотелось только спрятаться, забиться в какую-нибудь щель… Раньше она знала, всегда знала – чего хочет, и решительно добивалась своего. А сейчас… Ее мучила вина перед родными, перед собой. И в то же время, если бы она не пережила это, разве она изменилась бы?
- Анюта, ты чего? Устала? – Элен пристально глянула на нее. – Не заболела?
- Нет.
- Может, в бассейн?
- Ты иди. А я в каюту, посплю немного. Я, наверное, правда – устала.
- Ну, смотри. Всего-то четыре дня, когда еще в таком великолепии окажемся…
- Иди, Лен.
Аня так и провела полдня в каюте. Она то дремала, то размышляла. Но от мыслей девушку охватывала такая тоска, что хотелось выть на луну. Наконец, не в силах больше оставаться наедине с собой, Анна спустилась в библиотеку. Она долго перебирала корешки книг и наконец остановилась на сборнике классических детективов Агаты Кристи. Вообще-то ей было почти все равно, что читать, но литературы на русском было немного, и очень хотелось отвлечься от действительности.
Устроившись в мягком кресле под большим оранжевым абажуром, она медленно перелистывала страницы, периодически улетая в мыслях то в прошлое, то в будущее. Разве честно она поступила с Мехметом? Может быть, следовало остаться в Италии, помочь расследованию? Так удалось бы хоть отомстить за его смерть. А она сбежала, как трусливая курица. Анна вздохнула.
- Такой прекрасный вечер, а милая девушка одиноко вздыхает в библиотеке! – вывел ее из оцепенения мужской голос.
Аня вздрогнула, с соседнего кресла взирал на нее турок. «Господи, помилуй! Неужели и здесь достали?!» - мысли были вязкими. Ей хотелось вскочить, убежать, но ноги ослабли, сил сопротивляться больше не было. Да и куда убежишь на корабле, в открытом море? Она смотрела на мужчину с тихим ужасом, но в ответном взгляде сквозило только удивление.
- Вам плохо? Синьора, вам плохо?
Только сейчас Анна поняла, о чем ее спрашивают, и покачала головой.
- Все нормально. Извините, - Аня поднялась с кресла и, чуть пошатываясь, вышла из библиотеки, бросив недочитанную книгу на столике. Нет, она еще явно не была готова к общению. Простой попутчик, ну и что, что – турок. Мало ли их? Тем более, что лайнер идет в Стамбул. А она чуть сознание не потеряла от ужаса.
Элен ждала в каюте.
- Ты где была? Я уже испугалась! – она оборвала себя на полуслове. – Аня, что-то случилось? У тебя такое лицо!
- Все хорошо, - Анна присела в кресло. – Смешно, со мной в библиотеке пытался познакомиться турок. Просто турок – турист. А я сбежала от него, словно привидение увидела. Он, наверное, до сих пор гадает, чем так меня напугал, - она слабо усмехнулась. – Нет, Леночка, я еще не готова к социальным контактам.
- Ну, сидеть в каюте – тоже не дело. Будешь ходить со мной. Я, уж, прослежу, чтобы с тобой все было нормально.
Аня кивнула, спорить – сил не было. Но в последующие два дня Элен удавалось вытаскивать ее из каюты только на завтраки-обеды-ужины. Лишь ночью, когда Элен давно спала, Аня тихонько поднималась на палубу и глядела, глядела и наглядеться не могла на черное звездное небо, на мрачную морскую безбрежность. Вода тянула к себе. Казалось так чудесно раствориться в этой глубине, стать частичкой моря, огромного, вечного.
- Не замерзли на ветру?
Аня обернулась. Против света она с трудом разглядела подошедшего мужчину. Седой, в длинной рясе, с густой волнистой бородой, он остановился рядом, слегка облокотившись на поручни.
- Иеромонах Феодор, - представился он, с легкой улыбкой глядя на растерявшуюся девушку. – Давайте лучше сюда, за угол, отойдем. Там дует меньше.
Аня кивнула и тихо пошла за ним, размышляя, что же здесь, в круизе, может делать настоящий русский священник?
- Ну, что ты смотришь на меня, как на приведение? – священник усмехнулся. – Как зовут-то тебя, чадо?
- Анна.
- Что, Анюта, неладно на душе?
- Да так, - неопределенно протянула она в ответ. – А вы здесь как?
- Да вот, у дочки в гостях был. Она у меня в Италию замуж вышла, уж, третий год там живет, а я первый раз к ней вырвался. Побыл, отдохнул, с мужем ее познакомился, у святынь итальянских побывал.
- Это где?
- Э, дочка, там святынь много. Ну, мощи святителя Николая в Бари. Николу-угодника небось слышала.
- Да, - Аня кивнула. – А что такое мощи?
- О, как у вас – молодых, все запущено! Мощи, милая, это тело умершего святого.
- Так он же давно жил?
- Давно. В том-то и чудо Божие. Века идут, а тело его не истлевает. А еще и чудеса, исцеления через него Господь подает.
- Как жаль, что я не знала! – вздохнула девушка.
- А еще там Тело и Кровь Христовы в Ланчано, мощи святых апостолов, да много всего. Везде-то побывать не успел, ну, может, еще выберусь. Там в каждом амфитеатре земля святая, кровью мучеников политая. Потом, на обратный путь, меня дочка в этот круиз отправила. Знает, что я море люблю. Только толпы здешние мне не по нутру. Неуютно с ними. Вот я и полуночничаю, воздухом дышу. А ты, милая, - он пристально глянул на Анну, - чего такая грустная? Я тебя уже третью ночь наблюдаю. Ходишь, ходишь – как неприкаянная. Вот, думаю, не от хорошей жизни девушка так тоскует. Дай, думаю, подойду, может, помогу чем?
- Я… - Аня глянула на него. Простой, сельский, наверное, батюшка. Зла в жизни, небось, и не видел. Осудит ее. А с другой стороны, с кем еще поговорить?
Священник смотрел на нее сочувственно и молчал, и Аня вдруг решилась. В конце концов, нечего уже терять.
- Я, батюшка, и сама такого натворила, и со мной люди сотворили, что не знаю, как и дальше жить. Ничего от жизни не осталось – все перечеркнуто, все стремления, желания, цели, - Аня замолчала на несколько секунд, а потом выложила все, все, что случилось с ней, с момента отъезда из России.
Отец Феодор слушал молча, не перебивал и только изредка шептал тихонько: «Прости, Господи!»
- Что ж, Нюточка, - произнес он негромко, когда она замолчала, - воздадим славу Богу, выведшему тебя из ада преисподнейшаго. – Он широко перекрестился.
Аня тоже перекрестилась.
- А что ж дальше? Почему такая пустота в душе? Почему жить не хочется? Мне бы радоваться – скоро дом, сестра, мама, а я не знаю, как им в глаза смотреть.
- Это, хорошая моя, бес уныния на тебя напал. Что делать? Покаяться и дальше жить, благодаря Бога, и избегать греха, чтоб не впасть во что более тяжкое.
- Я пыталась. Просила прощения у Бога. Только…
- Хорошо, что просила, но Господь заповедал еще к пастырям Церкви прибегать, Он дал священникам власть вязать и решить. Это значит, только священник может отпустить грехи. Тогда и на душе легче станет. И бесы отступят, мучить тебя перестанут.
- Это, значит, надо в церковь идти?
- В церковь, конечно, надо. Туда вообще надо каждое воскресенье ходить. Но сейчас, когда ты мне все рассказала, ты мне скажи, понимаешь ты свою вину? Эти преступники сами за себя отвечать будут. Но и ты должна не их только винить, а и свои прегрешения видеть. Не жила бы ты такой жизнью, не попустил бы тебе Господь в такую муку впасть.
- Понимаю. И перед родными тоже понимаю.
- Вот и - слава Богу! Тогда я могу над тобой разрешительную молитву прочитать. Это ведь у нас разговор вроде исповеди получился. Ты подожди, я сейчас епитрахиль, крест принесу.
Аня кивнула, и батюшка скрылся в ближайшем коридоре. Она смотрела на небо и думала о том, что Господь милостив, и встреча эта не случайна. Фантастична (это ж надо – встретить русского священника на итальянском круизном лайнере!), но не случайна. Удивительное чувство охватило ее, словно Бог смотрел ей в душу и видел все ее уголки, но смотрел не строго, а милостиво, с любовью. И душа замирала, в нее опускалась такая тишина, словно весь мир затих, наблюдая за таинством.
- Дождалась? Ну, слава Богу! – батюшка вынырнул из темноты. – Пойдем! Там, у правого борта, столики есть.
Священник аккуратно расстелил на ближайшем столике белую салфетку и уложил на нее Евангелие и крест.
- Встань теперь на коленочки. И вот еще, платочек накинь. Это дочка матушке в подарок передала - новенький.
Аня завязала под подбородком белую кружевную косынку и опустилась на колени.
- Так?
- Так, так. Не холодно тебе?
- Нет. Я в брюках, - было, конечно, прохладно, но терпимо.
- Да. Плохо, что в брюках. Но сейчас, уж, ладно. Кайся, дочка, кайся в блуде, в гордыне, в том, что без Бога жила, кайся, - батюшка сам опустился на колени и стал тихонько называть ей на ухо грехи.
Аня кивала и чувствовала, как слезы текут, текут, и, кажется, смывают всю скверну прошлой жизни.
Отец Феодор тяжело поднялся, опираясь рукой на хлипкий столик, накрыл голову Ани епитрахилью и стал негромко читать молитву. Его большая, тяжелая ладонь прижала ее голову к Евангелию. Аня замерла, душа стала легкой и прозрачной. Хотелось, чтобы это ощущение длилось, длилось всегда.
- Аминь. Вставай, Нюточка.
Аня поднялась.
- Спасибо вам, - она прошептала это едва слышно, чтобы не нарушить тишину.
Священник, кажется, понял это.
- Иди с Богом, деточка! – он перекрестил ее. – Иди, только не забывай, только с Богом человек может быть по-настоящему счастлив.
Анна кивнула и тихо пошла к себе, стараясь не расплескать удивительное ощущение. Опустившись на постель, она перекрестилась и уснула, кажется, не успев коснуться подушки головой.
Высадка в Стамбуле, пятичасовое ожидание в вип-зале аэропорта, где можно было вздремнуть на мягких диванчиках, перелет – все пролетело перед глазами Ани, как цветная лента. Она жила в своем внутреннем мире, стараясь, сохранить, удержать обретенную тишину. Элен с удивлением смотрела на нее, и первое время пыталась растормошить, но потом оставила в покое и лишь следила, чтобы она вовремя ела, правильно заполняла документы. Лена, вероятно, думала, что у нее такая реакция на стресс. Рассказать об исповеди Анна так и не решилась, да и зачем? Она не знала, как отреагирует Элен.
Когда объявили посадку, она словно очнулась. Ира! Через несколько минут она увидит Иру. Валера написал Элен, что привезет Иринку в аэропорт. Ее выписали, и хотя она еще слаба, но ходить уже может. Аня вдруг разволновалась, как они будут? Поймет ли ее сестренка? Как посмотрит? Она ведь еще ничего не знает.
Ирина стояла, не сводя глаз с выхода. «Господи, как же все будет? Какой Аня стала после всего пережитого? Как им теперь общаться? Господи, помоги!» Ира ни на секунду не забывала слова Ангела о ее вине, и все обдумывала, как же вести себя, как не повторить прежних ошибок? Она так сжала ручку сумочки, что следы пальцев отпечатались на тонкой коже.
- Вон они! – Валерий указал на двух молодых женщин. – Элен! – он помахал рукой.
Елену Александровну она узнала сразу, но девушка рядом… Ах, ну да, она же в парике. Видимо, сестра тоже подумала об этом. Она сдернула парик, разлохматила волнистые волосы и помахала париком Ире.
- Анечка! – Ирина бросилась к ней, Валера двинулся следом, и уже через секунду она обнимала сестру. - Слава Богу! Слава Богу! – Ира посмотрела Анне в глаза и вдруг поняла, что прежней пропасти нет, что сестра стала родной, такой, какой была только в далеком детстве.
Элен и Валера обнялись, с минуту они смотрели на сестер.
- Пойдем! Пусть поговорят, мы только мешать будем, - Валера потянул Элен за руку.
- Да. Ты простил меня? – Элен глянула на мужа снизу вверх.
- А разве я мог не простить тебя? – он улыбнулся. – Я не могу на тебя обижаться. И ты этим пользуешься! – Валера усмехнулся. – Пошли в машину, солнце ты мое незаходящее.
Они уже проехали половину пути, когда Элен заговорила о выстраданном решении.
- Валер, а если я сяду тебе на шею, ты меня не выгонишь?
- Не, у меня шея крепкая. А ты вообще о чем? – он быстро глянул на нее.
- Я… Я хочу уволиться из агентства.
- Из-за этой истории? Тебе же так нравилось там. Конечно, смотри сама, но…
- Ты, понимаешь, я не хочу быть виновной, даже косвенно, в таких несчастьях, как случилось с Аней. Знаешь, я только сейчас избавилась от чувства вины, когда увидела, как сестры встретились.
- Да, я не против. Даже за, - муж улыбнулся. – Будешь дома сидеть, пирожки печь к моему приходу.
- Буду! – Элен благодарно посмотрела на него. Все-таки Валера – золотой муж, всегда поддержит. Она глянула в окно. – Ой, останови, пожалуйста!
Он резко затормозил, прижимаясь к обочине.
- Что случилось?
- Прости! Я на минуту! – Элен выскользнула из машины и исчезла за тяжелой дверью старинного храма.
Внутри была полутьма, из окон струился слабый закатный свет, огоньки свечей золотили оклады икон, высвечивая древние лики. Элен огляделась. Народу не было, только старушка в лавке что-то писала, не поднимая головы. Она уже хотела обратиться к старушке, когда увидела справа на колонне большую икону. Государь! Элен подошла и, повинуясь невольному порыву, опустилась на колени. Она смотрела на Царя. В шапке Мономаха, в длинном старинном одеянии, точно такой, как на образке, данном Ириной, он взирал на нее с иконы, милостиво, кротко. Рядом царица, цесаревич, девочки – все безвинно убиенные, все взирающие на своих подданных с всепрощением и любовью.
- Благодарю вас! И… простите меня! – тихо прошептала Элен, поклонилась до земли и вышла из храма, осторожно претворив за собой дверь.
Уж, замуж, невтерпеж
© Copyright: Екатерина Игоревна Михалева, 2019
Свидетельство о публикации №219101701527
Свидетельство о публикации №219101701527
Рецензии