По Интернету

Наталья Патрацкая
По Интернету



Илья Мусин зашел на сайт знакомств и увидел обычное фото женщины. Чувствовалось, что на этом фото ничего не убиралось и не добавлялось фотографом. Лицо серьезное, стрижка короткая, на глазах очки. Да и сам он был с шевелюрой по краям головы и в очках. Он написал ей. Она пригласила его в театр.
   Они встретились у входа в театр. Кстати, театр отличное место для первой встречи: безопасно и людно. В театре можно проверить человека на благородство души и состояние его кошелька. На улице царила зима, когда на деревьях нет листвы, когда трава в инее и нет снега. Дама пришла на свидание вся в белом: белые сапоги, белая куртка с белым воротником.
   Когда она сняла куртку и сапоги, то оказалась аккуратной женщиной, у которой все было на месте. На ее ногах царили чулки телесного цвета, а не черного, как у всех! Туфли на среднем каблуке хорошо сидели на ее ножках. Прямая юбка эффектно облегала бедра. Тонкий джемпер давал возможность светиться серебряной цепочке на ее шее. Серебряные ажурные серьги на ее ушах гармонировали с кулоном на серебряной цепочке. Просто и со вкусом.
   Мужчина был сражен наповал внешним обликом такой чудесной женщины. Сам он был одет прилично, но не до такой степени, чтобы себя описывать. У него в голове не умещалась мысль, как такая женщина могла оказаться без мужчины? Довольно скоро он узнал, что ее муж погиб. Почему? Она не знала ответа на этот вопрос.
   Некоторое время она жила одна, то есть без мужчины, но со своими детьми. И вот однажды зашла на сайт знакомств и сразу увидела Мусина. Он ей понравился, да и жил он недалеко от нее.
   После театра он сидел дома один и ел апельсины. Он не пил, не курил, дам домой не водил. Идеальный мужчина Мусин для одинокой женщины по имени Люся. Мужчина был разведен, его дети жили отдельно от него. Его бывшая жена жила сама по себе, то есть без него и без детей.
   Утром иней опутывал траву. На газоне образовались равномерные завитки травы, покрытые белым инеем. Больше ничего не напоминало о зиме. Хотя на площади уже неделю собирали ель из отдельных искусственных веток.
   Мир новостей сообщал о событиях, которые не прошли мимо журналистов. Но жизнь так устроена, что не все новости появляются на экранах телевизоров и в Сети. Чаще всего утром Мусин узнавал новости из Интернета, а вечером с удовольствием просматривал новости на плоском экране телевизора, который легко можно было бы превратить в экран компьютера, но ему этого делать не хотелось.
   Нет, он не был ленив, прошло всего два дня, как он вернулся из прекрасного городка. Он ездил к своей бабушке. Он ездил совершать житейский подвиг, связанный с ее переездом.
   К бабушке он улетел на самолете, а вернулся на поезде, в котором проспал почти все время от усталости. К себе он не мог взять бабушку, поскольку жил в странной квартире. Вся его квартира состояла из пятнадцатиметровой комнаты, включающей в себя спальню и кухню, и узла с сантехникой, состоящего из душа и сиденья с крышкой. Изумительная мизерная квартирка, не вмещающая иных родственников, кроме него самого.
   Люся на следующем свидании, прошедшем в виде прогулки по парку, рассказала Мусину то, что знала по поводу гибели своего мужа. В то время она работала в столице и ездила на работу в электричке. Получается, что на работу она проехала мимо трупа мужа, чего она не знала. Она ехала с тяжелым чувством неизвестности, потому что ее муж не пришел с работы домой.
   На работе от внутренней напряженности Люся не могла работать, она сидела и обзванивала больницы. И вдруг ей позвонили из полиции и сказали, что ее муж Аполлон погиб под поездом, когда он переходил ночью через железнодорожные пути. Ее телефон они узнали в городской библиотеке. Оказывается, у мужчины с собой была библиотечная книга его жены, что помогло найти жену погибшего.
   Короткая история из серии умных поступков полиции не давала объяснения причины гибели трезвого мужчины под колесами поезда в месте, расположенном совсем недалеко от подземного перехода через железнодорожные пути.
   Никто не выяснял причину гибели мужа Люси, но Мусина этот вопрос взволновал, он хотел знать причину гибели мужчины. Бывают «черные вдовы», а Люся была «белой вдовой»! А так ли все на самом деле? Он хотел жить долго, а для этого ему надо было знать, что было до него в биографии столь аккуратной женщины.
   Мусин и Люся продолжали встречаться, при этом он исподволь продолжал выяснять причины, приведшие к гибели ее гражданского мужа.
   Трагическое событие с мужчиной Люси, Аполлоном, произошло в канун Нового года, когда у входа в старый подземный переход стояли лотки с игрушками и гирляндами. На этом месте могли продавать семечки, носки, цветы и елочные украшения. С другой стороны перехода продавали журналы и газеты.
   Аполлон нес с собой библиотечную книгу, значит, на работе у него не было Интернета, да и денег у него особых не было, если он новую книгу не мог купить. Итак, мужчина был семейным, деньги отдавал семье, сам жил более чем скромно, то есть он вполне мог перейти через подземный переход, скрывать ему от людей было нечего.
   Алкоголя в его крови не обнаружили. Трезвый, честный, бедный — и зачем он пошел через железнодорожные пути? Мог бы и дальше жить без особых потребностей, никому не мешая, помогая семье по мере сил.
   Постепенно встречи Люси и Мусина перешли из парков и театров в дом. Поначалу они встречались в его мини—квартире, потом встречались в ее квартире, где она жила с дочкой Лизой. Вот тут—то и познакомился второй раз Мусин с дочкой Люси. Знакомство произошло на дне рождения Люси.
   Мусин излишне подозрительно смотрел на Лизу, чем—то она его поразила. Теперь он мог уверенно сказать, что Люся не была виновата в гибели мужа, но ее дочь вызывала подозрение. Лиза была одного роста с мамой, на этом их сходство заканчивалось. Рядом с Люсей было спокойствие, а рядом с Лизой появлялась нервозность. Люся не курила. Лиза курила.
   Люся тянула лямку материнства, а Лиза тянула деньги на игровые комплексы. Было время игровых автоматов, именно в них Лиза оставляла деньги. Авантюрная молодая особа — вот что о ней думал Мусин. В принципе, он уже считал, что с Люсей можно связать свою жизнь. Она действительно «белая вдова» или вдова не по своей вине. Но ощущения, что поиск виновного окончен, у него не было.
   Горожане украшали деревья светодиодными гирляндами — они не просто светились, а еще и бегали сверху вниз по ветвям. Приятное зрелище. Мусина осенила мысль, что погибший Аполлон пытался Лизу спасти от игры на автоматах. Он бежал через железнодорожные пути к бару с автоматами, расположенному по той прямой, по которой он переходил рельсы. Он слишком торопился спасти дочь от долга и погиб, не заметив в ночи поезд. Сейчас этого бара уже нет, но в тот год, когда Аполлон погиб, он был на пути его следования. Вот и весь ответ.
     Сидел Мусин весьма довольный жизнью и ел соленую соломку, дабы не потолстеть. Но тут позвонила Люся и сказала, что им необходимо съездить вдвоем к матери Аполлона. Мусин только охнул, но согласился поехать в гости в выходной день. Мать Аполлона оказалась бабулей подвижной, но ворчливой. Жила она с отчимом Аполлона.
   Та еще парочка.
   Мать Аполлона постоянно ворчала на отчима. Пожилой человек умудрялся не реагировать на нравоучения пожилой супруги, так они уживались уже лет сорок. И у Мусина стукнула в голове мысль: «А как реагировал Аполлон на свою родную мать? Могла ли она его довести до белого каления?» И сам себе ответил: «Могла». Есть люди, напичканные нравоучениями и поучениями. Мать была из этого числа.
   Теперь Мусин постоянно думал, что это именно мать довела Аполлона до невменяемого состояния, и теперь сам пытался отгородиться от ее нравоучений всеми способами. Например, если на семейный праздник приезжали все родственники Люси, то он приезжал на праздник последним, когда мать Аполлона уезжала. На этом он и остановился в смысле поиска правды о погибшем муже Люси.
 
   Жизнь правит бал переживаний. Самый главный бал зимы — Новый год. Мусин вздрогнул от предчувствия, он боялся схода родни Люси за общий стол, который она накрывала за их общий счет. Он боялся этой встречи. Он уже обвинил мысленно Лизу и мать Аполлона. Что таится в Люсе? Вот в чем вопрос.
   Город плотнее одевался елками и покрывался гирляндами. У перехода под железнодорожными путями продавали игрушки и маленькие елки. Мусин пошел через переход. В переходе сидела дружная компания, состоящая из двух продавцов и одного музыканта. Здесь продавали нательное белье и цветы. Рядом с продавцами сидел баянист, который иногда играл нечто известное всему народу. Мусин остановился у живописной группы. Ему показалось, что эта компания знала мужа Люси.
   Теперь Мусин уже знал, что Аполлон последнее время работал сварщиком на стройке. Дома строили по новой технологии, поэтому без сварочных работ сборочный процесс домов не обходился. Он строил дома в новом районе, а жили они в старом районе города. При сварке бывает такая красивая иллюминация, что не хуже салютов смотрится со стороны.
   А, когда сварщик успевал книги читать на работе? Или он читал во время обеда? При сварке точно книгу не почитаешь. Спрашивается, почему он шел с библиотечной книгой? У Мусина в голове пролетели вопросы целым роем.
   — Мужик, чего застыл, будто спросить чего хочешь? — спросила полная баба в цветастом платке, продающая цветы.
   — Не знаю, как к вам обратиться. У меня есть один вопрос, — растерянно проговорил Мусин.
   — Задавай свой вопрос, — разрешил баянист.
   — Дело в том, что я женюсь на женщине, у которой муж погиб под поездом, переходя железнодорожные пути. Это было год назад.
   — Ты на бабе Аполлона жениться хочешь? — удивилась баба в цветастом платке.
   — А вы Аполлона знали? — в свою очередь удивился Мусин.
   — А то нет, он тут завсегда проходил. Аполлон нашему музыканту Георгиевичу в шапку деньги за музыку кидал. У меня цветы жене покупал. Он с нами разговаривал, а то некоторые идут и за музыку не платят, — ответила баба.
   — А вы, часом, не знаете, почему Аполлон пошел не через подземный переход, а через железнодорожные пути? И, вообще, непонятно, почему вы знаете, что он погиб? — спросил с отчаянием в голосе Мусин.
   — Да кто его знает, почему он пошел через пути?! — возмутился баянист. — Ты не первый, кто у нас про Аполлона спрашивает! Год назад нас постоянно опрашивали по этому вопросу. Мы ничего не знаем.
   Мусин положил бумажную купюру в шапку баяниста и пошел дальше по переходу под радостный крик музыканта. Он хотел посмотреть на дома, которые строил Аполлон. Дома стояли похожие один на другой и были готовы для новоселов.
   В голове у Мусина было три варианта ответа. Случайность. Спасал дочь Лизу от игровой зависимости. Мать, любившая всех обзванивать, довела его упреками и нравоучениями. Почему—то в эти варианты не входила Люся. Мусину она нравилась, и он не мог даже в мыслях ее упрекнуть.
   У одного нового дома Мусин заметил небольшую группу рабочих. Он подошел к ним и стал пристально рассматривать.
   — Кого ты здесь ищешь? — спросил рабочий, одетый в синюю куртку, похожую на ватник.
   — Я ищу того, кто знал Аполлона — сварщика, погибшего год назад.
   — Мы его знали, — ответил строитель. — Хороший был мужик. Работящий. Земля ему пухом. Помянуть бы его не грех, год прошел.
   — А вы, случаем, не знаете, почему он погиб? Почему он не пошел через подземный переход?
   — Кто его знает! Я точно не знаю, почему его черти через пути понесли! — воскликнул зло рабочий. — Может, он устал! Или замерз! Или заболел! Сварщики порой на улице работают!
   — Простите меня, — попятился Мусин. — Вот, помяните Аполлона—сварщика, — и он протянул купюру рабочему.
   Рабочие кивнули ему в знак благодарности.

   Мусин пошел к пресловутому подземному переходу. Он не был богат, раздавая деньги, он элементарно покупал свою жизнь у случайностей.
   — Подождите! — услышал он сдавленный крик.
   Мусин остановился, оглянулся: за ним быстро шел молодой парень.
   — Мне надо с вами поговорить, — нервно выдохнул молодой человек.
   — Я вас слушаю, — ответил спокойно Мусин.
   — Я работал с Аполлоном, я его ученик. После его смерти вся его работа на стройке на меня свалилась. Я знаю, как ему было тяжело работать. У него были большие проблемы с глазами, он часто смотрел на сварку, но не всегда подбирал правильные очки. Я себе купил защитные очки для сварки, а он на себе экономил. Он просто мог не заметить поезда.
   — Но он мог его услышать! — воскликнул Мусин.
   — На стройке столько шума, что слух притупляется, — ответил молодой сварщик.
   — Спасибо вам большое! — произнес Мусин, пожимая руку парню.
   У подземного перехода Мусина поджидала баба в цветном платке.
   — Мужик, что я тебе скажу, — проговорила она шепотом.
   Но договорить она не успела, ее кто—то просто оттолкнул от Мусина, потому что мгновенно появилась толпа из электрички. Баба исчезла в толпе или растворилась в пространстве. Он медленно пошел к остановке, но на его пути встала баба в цветном платке, словно из—под земли выросла.
   — Мужик, я чего вспомнила: Аполлон плохо видел. Мужчина он был обходительный, шибко мне нравился. Он мне одну историю про себя рассказал. Когда ему было лет девять, он уже был красивым, а в школе, значит, у них зрение проверяли. Фельдшер ему в глаза жидкость закапала, от которой у него зрачки расширились, но назад так и не вернулись. Мальчишка почти ничего не видел. Его глаза долго лечили, но особо не вылечили. Он всегда в очках ходил. Он же еще сварщиком работал, прутки сваривал, очки другие надевал, так еще хуже зрение стало. Вот, — выдохнула тираду слов баба и исчезла в сумерках.
   Мусин пришел домой. Его мини—квартира сияла чистотой. Пахло вкусной едой. На тренажерном велосипеде сидела Люся в футболке и бриджах, крутя педали.
   — Еда готова. Я тебе не помешаю, если покручу педали? — спросила Люся.
   — Крути педали. Ты мне не мешаешь, — ответил Мусин и стал переодеваться.
   Незаметно Мусин посмотрел на элегантную женщину на велосипеде, вспомнил бабу в платке и понял, что для Аполлона они были равны из-за плохого зрения. Ему захотелось сделать подарок Люсе.
   — Люся, а какие у тебя очки? Минусы или плюсы?
   — У меня очки для работы и для дали, поэтому я ношу с собой всегда двое очков.
   — Ты мне свои данные только запиши, чтобы я не перепутал.
   Мусин заказал для Люси дорогие модные очки, в которых были все нужные ей для нормального зрения диоптрии.
   Через неделю он подарил ей очки... Женщина растрогалась, поцеловала любимого человека и расплакалась, но как-то быстро успокоилась и сказала:
   — Мусин, у меня есть проблема, я тебе о ней не говорила. Лиза больше года снимала квартиру у музыканта, он в подземном переходе играл. Аполлон Лизе сосватал эту страшную квартиру.
   — Почему страшную квартиру? — насторожился мгновенно Мусин.
   — Квартира однокомнатная, так вроде и ничего, но плита сожженная. Я ее сама отмывала, но так и не смогла отмыть. Туалет еле отмыли. В ванной плитка облетела. Запахи жуткие.
   — А сейчас что случилось?
   — Музыкант жил у какой—то бабы, а квартиру свою сдавал моей Лизе. А тут он как сбесился. Кричал на нее, просил немедленно выехать из квартиры. Лиза выскочила из квартиры, а когда вернулась, то застала музыканта в ванной. Висел он на штыре для душа. У Лизы страшный стресс.
   — Лиза одна жила в этой квартире?
   — Нет, со своим гражданским мужем Эдиком, которому буквально месяц назад дали квартиру за выездом. Теперь они могут пожениться и жить в его квартире.
   — Как такую квартиру Аполлон ей мог посоветовать?
   — Я тебе не говорила, Аполлон плохо видел с детства, а последнее время и запахи не различал. Он был в той квартире, но ему все как с гуся вода. Другой бы не предложил снять дочери такую квартиру.
   У Мусина сердце упало и вновь забилось. Ему стало плохо. Это заметила Люся:
   — Не переживай, Мусин! Лиза выехала из той проклятой квартиры. Она со своим мужем живет сейчас на его территории.
   — Люся, у твоего мужа враги были?
   — Ты чего такое говоришь? Он добрый был.
   — Или очень добрый, — обронил Мусин и посмотрел на заснеженные ели за окном.
   — Люся, а как обстоят дела у твоей второй дочери? — спросил Мусин.
   — Люба не моя дочь!
   — Я думал, она твоя, у вас и рост одинаковый.
   — Любу привел Аполлон из—под земли, точнее из перехода подземного. Он добрый. Мы вообще тогда только поженились, я в институт поступила. А он привел домой маленькую девочку. Шли девяностые годы. Ее отец задолжал кому—то или проигрался в пух и прах. К ним пришли два мужика домой, которые расстреляли ее родителей. А Люба в шкафу под одеждой просидела, ее не заметили.
   — Она одна жила?
   — Нет, у нее есть тетка, она в подземном переходе цветы продает.
   Мусин с изумлением посмотрел на Люсю, у него слов не было от подобной цепи совпадений.
   — Не удивляйся, она от своего родного отца переняла любовь к азартным играм. Когда Аполлон погиб, она ведь проигралась до долгов! А Аполлона она как отца любила. Его смерть очень переживала.
   — А почему она не с теткой живет?
   — Тетка личность странная, если не сказать больше.
   — Но сейчас Люба взрослая женщина. Замуж не собирается?
   — Есть у нее один строитель, он сварщиком на стройке работает. Кстати, ученик Аполлона.
   На этом месте Мусин сел, закрыл рот рукой, крякнул:
   — Что—то в горле першит.
   — Я тебе чаю налью.
   — И она слоняется без квартиры, когда есть своя квартира?
   — Мусин, все перемелется, но не сейчас. Пей чай. Аполлон боялся за Лизу и не хотел, чтобы она жила в своей квартире.
   — А кого он боялся?
   — Не знаю! — крикнула Люся и уткнулась лицом в плечо Мусина.
 
   Мусин понял, что он тоже не знает ответа на все вопросы этой истории. Итак, он стал жилеткой для слез. А голова у него для чего? Все люди из этой истории друг с другом связаны и судьбой повязаны. У него впервые возникла мысль, что сварщик Аполлон, баянист Георгиевич и родители Любы — звенья одной цепи. Но какой? Чем и кому они навредили? Еще он понял, что через подземный переход ему идти не хочется. А надо бы посмотреть, что там делается.
   И он пошел в переход, прошел его и никого не нашел. Люди шли из электрички целой толпой, но никто не играл и не продавал. Он пошел к новым домам, но и там строителей не было. Все невольные свидетели трагических событий исчезли с его пути.
   Что он знал? Что родители Любы были убиты много лет назад, Аполлон погиб год назад, а баянист повесился вообще недавно. Вот! А сам ли погиб Аполлон? Сам ли повесился баянист? Куда делась баба в цветном платке? Ее не было в переходе. А если убийца родителей Любы был в местах отдаленных, там, где вместо асфальта деревянные доски? Почему нет? Значит, убийца вышел на свободу год назад и убрал второго отца Любы?! Чем провинился баянист? Он жил с теткой Любы, то есть был ей дядей...
   Так, а на свете жил бедняк. Кто этот мститель? В голове Мусина стало пусто. Он испугался не на шутку! Ведь теперь он гражданский отчим Любы! Ему стало страшно! И надо ему было искать даму через Интернет?! Что делать? Куда бежать? Кого бояться?
   В голове возник образ строителя в синей куртке, похожей на ватник. Так молодой человек находится под ударом? Мусина заклинило, он уже не боялся за себя — боялся за незнакомого парня—сварщика. В памяти возникли слова Люси, что Лиза и ее парень Мишка живут в квартире, куда Аполлон не пускал их жить!

   Елку на площади собрали до конца. В витринах магазинов появилась мишура с подсветкой. Новый год приближался. Люся не любила горевать, на работе по Интернету она заказала четыре билета в театр и через интернет банк заплатила. Она хотела, чтобы дочки со своими парнями развеялись от грустных мыслей. Но Лиза отказалась идти в театр, сославшись на плохое самочувствие. Поэтому Люся предложила Мусину пойти с ней в театр. Он обрадовался такому предложению, узнав, что в театр придет Люба со своим молодым человеком.
   Все четверо сидели в одном ряду. Мусин сидел как на иголках. Он спиной ощущал холодок чужого взгляда. Рядом с ним сидел молодой человек. Ему казалось, что они оба затягиваются одной петлей. Он чуть не закричал от воображаемой реальности. В полусумраке зала он чувствовал свою погибель.
   Мусин не мог смотреть на сцену, либо смотрел, но ничего не понимал. Ему хотелось оглянуться: казалось, что за ним сидит мужик в куртке, похожей на ватник. Но этого быть не могло — в теплом театре не сидят в рабочих куртках.
   До его плеча дотронулась чья—то рука. Мусин весь передернулся от страха. Он невольно посмотрел мельком на Любу, а сзади его по шее ударили торцом ладони. Он вжался в кресло. Ему захотелось сползти на пол, но он повернул голову назад в ожидании удара. Перед ним сидела баба с цветным полушалком на плечах. Она прошипела ему на ухо:
   — Не заглядывайся на мою Любу!
   Мусин вздохнул с облегчением: за его спиной сидела охрана в лице бабы в полушалке. Поговорить с девушкой и ее парнем ему не удалось.
   На следующий день он подумал, что все страхи и проблемы он выдумал. Нет никакой для него опасности.

   Мужик в синей куртке под ватник работал на стройке больше года крановщиком. Звали его Зураб. С виду он был обычный человек, но иногда быстро становился злым или, точнее, озлобленным. К этому привыкли и не особо замечали те, кто с ним работал. Аполлон чаще других с ним разговаривал за жизнь в минуты затишья. По работе они мало пересекались, а поговорить могли.
   Случайно и под выпитую водку по поводу собственного дня рождения, Зураб разговорился. Он рассказал Аполлону, что работал на золотом прииске бульдозеристом. Однажды его сменщик взял отгул. Зураб остался один. Был момент во время короткого обеда, когда бульдозер не работал, он чуть было не уснул.
     Зураб никогда не спал в обед, а тут его сморил странный сон. Он прикорнул, потом чутьем волчьим почувствовал что—то странное. Он краем глаза посмотрел в окно и увидел, что ему два мужика почти под острие бульдозера бросают нечто блестящее. Он подумал, что ему это снится, и сделал вид, что спит и ничего не видит.
   Выходить и брать дары людей он не стал, а выждал, когда сеятели золота ушли, и приступил к работе. Естественно, что он взял в ковш бульдозера то, что ему подбросили. В ковше лежали огромные слитки золота. У Зураба возникла мысль, что слитки искусственные, потом он эту мысль отбросил.
   Один слиток весил больше десяти килограмм, еще пять слитков были весом меньше килограмма. Слитки он завернул в промасленную тряпку и спрятал в кабине бульдозера. С собой ценный груз он не понес. Вскоре Зураб золото перепрятал и стал мечтать о новой жизни.
   В это время уже летело сообщение в министерство от неизвестного человека, что найден самородок, достойный выставки, но его дальнейшее нахождение неизвестно. Приехали на прииск сыщики, которые искали эти самородки.
   Но никто не догадывался, что самородки спекли умельцы для поднятия цены на золото. Задача заказчика была простая: надо было сделать золотые самородки, потом добыть их из земли и подбросить на столичную выставку в качестве самородков.
   Зураба взяли с самородками, когда он по простоте душевной пытался их вывезти на большую землю. На это и рассчитывали заказчики этого проекта. Его посадили. Самородок выложили на главной выставке страны, потом его убрали на склад, откуда он исчез в неизвестном направлении.
   Родители Любы работали на золотом прииске. Они участвовали в изготовлении ложных самородков, поэтому их и убили.

   Когда Аполлон случайно погиб, Люся сходила с ума в буквальном смысле слова, она свихнулась по полной программе. Она была невменяемой, и не верила в его смерть, она не была на его похоронах. Когда ей говорили, что его похоронили и крышку гроба заколотили гвоздями; она рисовала его огромные, удлиненные глаза. Она рисовала его прямой, тонкий нос, его необыкновенно красивые губы.
   Однажды черти занесли ее в универмаг на трех вокзалах, и она увидела его! Живого! Но когда подошла ближе, то увидела простой манекен в одежде. Она подняла глаза и увидела его огромный портрет! Но это опять был не он! Это была реклама, но мужчина на рекламе был словно с него срисованный, его черты лица она знала наизусть. Она надеялась, что он оживет!
  Люся выбежала из магазина, и увидела гигантский рекламный плакат! На плакате был ее портрет в красном платье, в котором она была с Аполлоном на свидание. Это была реклама сигарет. Она окончательно сдвигалась по фазе.
   Она неделю блуждала пешком по столице, ей казалось, что за ней следят все светофоры своими зелеными глазами. Она шла по набережной реки Москвы, шла и шла. Заходила в Центральный парк, проходила по его аллеям, зашла в уголок Дурова, посмотрела на выступление Дуровой и не могла успокоиться и даже присесть на скамейку, ее словно гнал ветер, будто она лист, сорванный с дерева.
   От Люси шарахались подруги, она добивала их словами, что Аполлон жив. Она плохо спала, мало ела, чуть не падала от усталости, вероятно, он звал ее к себе, обессиленную для жизни на этой земле.
   Однажды она почувствовала, что ее силы на исходе, она не могла работать, у нее сил не было. Она не могла думать, ничего уже она не могла.

   Прошел второй год после смерти Аполлона, ему было написано огромное количество стихов, и вдруг, Люся написала стихотворение поэту, который сидел рядом с ней в поезде. Поэт поэта вылечил. Они ехали в поезде и писали друг другу стихи. С этого момента она перестала жить прошлым, она вошла в настоящее время.
   С поэтом она ходила по берегу Волги. Днем и вечером они ходили по городу вдоль и поперек. Они оба были в командировке, но это не мешало им ходить по городу, одетому в золото бабьего лета.
   Они смотрели на памятник вождю, но зайти в крытый музей она не смогла. Город, укрытый золотом Листвы и огромная река Волга ее окончательно вернули к жизни. Она перестала вспоминать, она увлеченно смотрела на пейзажи, на поэта — она жила!
   Нет, она не влюбилась в полненького поэта, со слегка лысеющей головой, но рядом с ним ей было легко. Он был такой мягкий, сладкий, уютный! Он был добрый и до безобразия симпатичный!
   Она ходила рядом с ним, рядом с трамвайными путями и была почти счастлива. Но стоило их рукам соприкоснуться, как начались проблемы, упреки и всякая ерунда, но это была жизнь, текущая жизнь, а не прошлая жизнь, канувшая в лету. Через пару месяцев поэт перешел на другую работу, не смог он быть рядом с Люсей, но это было уже неважно.
   В ее жизни наступил период перебора струн человеческих сердец, она увлекалась то одним, то другим, каждому писала пять стихотворений и меняла партнера, платонического партнера. В серьезные, близкие отношения она долго, а может еще год, до следующего ноября ни с кем не вступала, она боялась потерь. Она ходила в темно—синем платье с белым воротником, почти с белыми волосами, уложенными в короткой стрижке. Она нравилась всем мужчинам от студентов до седых мудрецов, она мимоходом писала всем стихи и рядом ни с кем долго не находилась.
  Люся стала приобретать популярность, ее пригласили выступить на новогоднем вечере.
   Она ходила в вишневых полусапожках на длинной шпильке, в вишневом костюме и белой блузке или в черном, тонком свитере. В таком виде она выступила, но видимо это не было ее призванием.
   Прошло еще пару лет после утраты, а она все не находила себе партнера, да, не находила! Все стихи, да поэты, а поэты любят словами, а не сердцем. Поэтическая любовь зашла в затяжную фазу. Годы бежали.
   В литературном обществе побывало много симпатичных поэтов, она лет несколько ходила в это приятное общество, но однажды наступил предел допустимого общения. Люся покинула реальное общество поэтов и перешла в виртуальное общение. Какой вывод из этой истории? Поэт от неприятностей защищен стихами, а тогда, давно, она не смогла сразу потопить свое горе в стихах.
К чему здесь Люся? Так это к ней ушел Аполлон Петрович от Агнессы Ивановны, а ей и слова не сказал, она считала его без вести пропавшим…

  Прошедшая зима оказалась качественной. За путевкой в санаторий я, Агнесса Ивановна Аркина,  пошла тогда, когда последние сугробы еще таяли. Желающих ехать в санаторий не было. Приятельница Римма посоветовала мне пойти и встать в очередь в санаторий по той болезни, с которой я лежала в больнице. На работе меня уволили по возрасту, препятствий для получения социальной путевки в санаторий у нее не было. Мне предложили три путевки на выбор в три разные области большой страны. Я выбрала свою область. Осталось пройти врачей, получить санаторную карту.
Я несколько дней собирала вещи, все пыталась взять юбку, но так и не взяла. Во времена женщин в брюках, юбка иногда кажется чем-то древним и даже убогим атрибутом. Еще я взяла свои бусы – четки из рубинов. Жизнь у меня была не то что полосатая, а шла пластами как в рубине. Вот уж древний камень всех времен и народов, к драгоценностям его не относят, но он вполне может считаться полудрагоценным.
С рубином я, алмазная дама,  познакомилась необычно. После того, как я чудом не попала на полостную операцию в больнице, возвращаться на плановую операцию я не захотела, поэтому пошла в медицинский центр, где обещали чудо без операции. Именно там врач использовала рубины, то ли для массажа, то ли для глубокого лечения. Однако операцию удалось избежать.
Поэтому я и купила себе рубиновые бусы, иногда я их просто перебирала, иногда прокатывала ими по больному месту, лишь бы помогало.
   До санатория на автомобиле меня отвезла Ангелина. Сумку с вещами она положила в багажник, а я села на заднее сиденье и примолкла. Ангелина вела машину в полной тишине, дорога ей была незнакома. Поэтому мы поехали на окружную дорогу, но, как всегда, проехали нужный съезд на шоссе. Сделать круг по кругу не так просто. Что интересно, по другой стороне съезд на нужную дорогу был указан лучше. Но мы умудрились не попасть на шоссе и заехать в небольшой город. Зато новый город посмотрели и, сделав полукруг, выехали на Минское шоссе.
   Удивительно, но дорога была просто шикарной до того момента, пока с нее не свернули в сторону санатория по указателю. Санаторий оказался с двумя проходными. За обыкновенным въездом в санаторий скрывалась заповедная территория. С первого взгляда все деревья были обыкновенными, но они были в три раза толще и выше обычных деревьев. Сосны росли группами, в которых каждая сосна была необыкновенно прямой, высокой и большой в обхвате. Одна сосна стояла в стороне, ее ствол был в два обхвата на высоте в три метра, а далее сосна раздваивалась и уходила кроной ввысь. Газоны пестрели травами с мелкими белыми, желтыми и синими цветочками. Пение птиц звучало со всех сторон, иногда в общий хор добавлялся голос кукушки.

   Главное здание важно встречало новичков. Оно раскинулось своими крыльями в две стороны, но в нем место для меня не нашлось. В регистратуре центрального корпуса я сдала путевку, получила санаторную книжку с номером корпуса, в котором мне предстояло жить, и я  пошла в неправильном направлении. Ба! Но своего корпуса я не увидела. Спросила у первого встречного, который четко показал рукой нужное направление. Прошла метров сто мимо роскошной зелени и недоуменно остановилась перед подвесным мостом, висевшим над огромным оврагом, который в древности был руслом речки. Справа от меня резвились белки на елях, обвешанных кормушками. Я обернулась, но белые здания были не видны, я стояла среди величественных деревьев и пышных кустарников.
   Меня послали в корпус, который находился за подвесным мостом. Я спокойно дошла до подвесного моста, который раскинулся над старым руслом реки, и остановилась. Легкий ужас прошел по телу, я понимала, что меня где-то за мостом ждет Ангелина с чемоданом на колесах, пока я оформляла бумаги на поселение в корпус, и это меня останавливало.
   Впереди висел подвесной мост. Очень страшно сделать по подвесному мосту первый шаг.
   Я сделала первый неуверенный шаг, схватившись за перила, и пошла по мосту, глядя только вперед, чувствуя пустоту под узким живым мостиком. Я шла медленно, крепко держась за поручни. Страшно — жуть. В центре моста меня охватила легкая паника. Вокруг меня были деревья, они росли где-то далеко внизу и окружали мостик со всех сторон. Я заставила смотреть себя только вперед и идти по центру мостика вперед.

   В русле бывшей реки росли деревья, которые были достаточно высокими, чтобы возвышаться с двух сторон моста. Я не смотрела вниз, но шла отважно. Навстречу мне шли люди, которые вели себя более спокойно, мало того, они останавливались, смотрели вниз, рассматривая птичек в гнезде.
   От моста дорога пошла вверх и привела прямо к нужному корпусу, оказавшемуся кирпичным пятиэтажным зданием. Я зашла через стеклянные двери и оказалась в холле, где стояли диваны с высокими спинками. Я вошла в кабинет медсестры и получила ключи от комнаты, расположенной на втором этаже. Номер, предназначенный для двух человек, оказался на редкость правильным, в нем было все, что нужно, а шкафы оказались столь вместительными, что все вещи исчезли в них без лишних проблем. Соседки по номеру не было на месте.
   Все, Ангелина проводила меня до номера, зашла в него, посмотрела, что у меня есть соседка по комнате, и уехала. Я осталась, медленно обошла небольшой номер, состоящий из санузла с душем и комнаты на две кровати. Между кроватями лежали два коврика. Шкаф был весьма вместительным, но в нем было мало вещей соседки, да и ее самой в номере не было, но по тому, что одна кровать была застелена, а на второй лежало постельное белье, можно было понять, где ее кровать. Я разложила свои вещи, поставила обувь, заправила постель и пошла в столовую. Меня покормили и показали, где мое место в столовой, которая была достаточно большой и уютной.
   На руках у меня осталось направление к врачу на следующий день. Следовательно, я была относительно свободна. Столовая располагалась в отдельном корпусе. Я назвала предполагаемый номер диеты и села за столом у окна. Судя по всему, здание столовой было отремонтировано совсем недавно. Мне понравилось все, и еда в том числе. После обеда я села на скамейку, расположенную в тенистой аллее. Комаров не было. Рядом со мной села симпатичная женщина с короткой привлекательной стрижкой. Мы поговорили ни о чем.
   В первый день сил у меня хватило на то, чтобы дойти дважды до столовой и посидеть на скамейках. Вечером я уснула до прихода своей соседки по номеру.

   Утро выдалось теплым и солнечным. Я наконец-то увидела свою соседку по номеру, которая необыкновенно напоминала мать моего первого мужа Аполлона в былые времена. Мы разговорились, благо у нас было на это время. Соседка оказала не просто похожей на свекровь, но они и родились в одной сибирской области. Женщина оказалась моей ровесницей. Мы легко нашли общий язык и общие темы для коротких разговоров. Я давно не говорила на тему алмазов и бриллиантов, поэтому вполне нормально меня воспринимали люди.
   Я надела светлую одежду, легкую обувь и вышла из корпуса, повернув в сторону столовой. Перед столовой находилась открытая площадка с клумбами, на которых цвели пионы. В центре площадки стояла чаша пустого фонтана. Безоблачное небо испускало солнечные лучи. Я села на скамейку, вытянула ноги и блаженно подставила лицо солнцу. После весенней зимы неожиданное тепло радовало без всякой меры. Я сходила на завтрак в столовую и опять села на скамейку, потом посмотрела на часы. До врача у меня еще было время, и я с упоением и блаженством впитывала в себя энергию солнца на заповедной территории санатория.
   Очередь к врачу ждала в соседнем корпусе. В холле стояли почтительные диваны, обтянутые светлым кожзаменителем, а может, и кожей. Ближе к кабинету врача на двух диванах сидели четыре женщины. Очередь моя оказалась пятой. Этот корпус был еще лучше, здесь все говорило о совсем новом ремонте. Врачом оказалась пожилая женщина с седой гривой кудрявых волос. Она практически не смотрела на меня, а быстро говорила по телефону о женщине, которая была здесь до нее.
   Врач почти не говорила. Я довольствовалась видом седых кудрей, под которыми что-то писали руки врача. Вскоре я получила свою санаторную книжку с назначенными процедурами. От одной процедуры я благоразумно отказалась. Дальше время закрутилось быстрей. Я решительно перешла подвесной мост и пошла к лечебному корпусу, прошла мимо питьевого корпуса, где можно было пить минеральную воду, которую мне пить категорически не разрешили.
   Лечебный корпус походил на лабиринт, и хождение по нему носило странный характер, однако я с первого захода записалась на все процедуры. Возвращаться по подвесному мосту мне не хотелось. Я  пошла к главному корпусу, прошла под аркой и остановилась перед фонтаном. Струи воды весело серебрились в лучах солнца. Круглые кусты туи окружали вход на центральную аллею санатория. С двух сторон на цепях висели скамейки. Очень взрослые люди с удовольствием качались на скамейках-качелях.
   Я прошла ряд качелей и подошла к местной достопримечательности — лестнице, идущей к реке. Я спустилась по ступенькам и оказалась на берегу реки. Над рекой висел еще один подвесной мостик. Я с большим удовольствием смотрела на реку, на противоположный берег, потом заметила тропинку на берегу и пошла по ней. Дошла до валуна и остановилась. В воде виднелся огромный камень. Подошли две женщины и вскоре ушли.
   Я осталась. Мимо меня медленно прошел высокий мужчина. Я  спросила у него, можно ли пройти к корпусу, минуя подвесной мост. Получив положительный ответ, я направилась следом за мужчиной по берегу реки. Метров через сто тропинка пошла вверх. Еще несколько подъемов по береговой круче — и она увидела свой корпус. Мужчина подошел к симпатичной женщине, а я пошла в номер.
   Соседка была на месте, она лежала на кровати и смотрела маленький телевизор.
   Погода выдалась просто великолепной. Тепло и солнечно. Время закрутилось быстрее. После завтрака (теперь у меня была самая жесткая диета) я пошла от столовой к подвесному мосту короткой дорогой, быстро прошла мост и направилась к лечебному корпусу. Первой процедурой была ванна, наполненная минеральной водой, добытой с километровой глубины. После ванны я пошла за прописанным настоем из трав. Далее я посетила большую комнату, в которой по стенкам в креслах сидели люди. На потолке висели странные лампы, из которых не лился свет, а лились ионы чего-то неизвестного. Естественно, что следующей процедурой был магнит на больное место.
   Осталось время на второй завтрак — хлебцы с чаем — и передышку до обеда. Я элементарно проспала это время и на обед пошла отдохнувшей. Теперь до меня стало доходить, что если я буду столько спать и есть, то скоро в ворота не пройду, поэтому после обеда я смело прошла подвесной мост и пошла к большой лестнице, ведущей к берегу реки. Территория санатория в тихий час была практически пустой. Этот момент мне безумно понравился.
   Я без проводников прошла по берегу реки, дошла до валуна. Остановилась, глядя на реку, в которой резвились мальки рыб, и поднялась по обрыву к своему корпусу. Между обрывом и корпусом росли ландыши. Их было великое множество. Вид с высокого берега открывался просто великолепный. Река в этом месте делала поворот. Стремительное течение реки завораживало. С одной стороны реки виднелись красивые дачные дома. С другой стороны природа была нетронута домами и людьми. Смотреть на реку — сущее блаженство. Спокойную гладь реки нарушало стремительное течение.
   Первые дни хотелось говорить, и не только мне одной. Я общалась с женщинами, легко подсаживалась на скамейки к отдыхающим. Кто хотел, тот изливал мне свою душу. Солнце светило. Жизнь налаживалась. Силы понемногу возвращались.
   Соль с тела от принятой ванны надо было смыть вечером. Душ в номере оказался лучшим способом избавиться от соли. Мокрые волосы довершили облик. Соседка лежала на кровати. Она набегалась. Кроме процедур она успела съездить домой и полить грядки. Все ее мысли были о своем муже, который в этот момент был на Севере, он работал всю жизнь вахтенным методом. Она то и дело ему звонила — и тут же сообщала, что у него метет метель. Потом она позвонила сыну, жившему в северной области, и выяснила, что там сегодня идет снег.
   А в санатории было тепло.
    Я вышла на улицу, раскинула руки на спинке скамейки. На мне был надет легкий халатик, и ноги блаженно загорали после длительной зимы. Да, где-то на севере еще шел снег, но вокруг меня шумела листвой молодая зелень и божественно пели птицы.
   Санаторное утро начинается с любопытства. Я выходила на балкон, смотрела на небо, на деревья, на землю. Обнаружив, что погода все еще прекрасная, я начинала думать, что и как сегодня мне нужно надеть. Святое дело подумать о процедурах и подготовить пакет с необходимыми предметами, сопутствующими процедурам и набору воды или лекарственного настоя трав. Если время еще оставалось, я делала зарядку обыкновенную, начиная с вращения шеи, рук, туловища и ног. Покрутив себя вокруг себя, я шла на завтрак, потом на процедуры через подвесной мостик.
   Через день между процедурами у меня появлялось свободное время, и это время я с блаженством проводила на подвесных скамейках, иначе говоря, качелях для взрослых. Качаясь на качелях, я наблюдала за работой цветоводов, которые с чувством высаживали рассаду на клумбах. За одно утро они приводили в порядок только одну клумбу. Посмотрев на работу других, я направлялась к большой лестнице, ведущей к реке. Хождение по лестницам в последние годы для меня  было просто необходимо, сие удовольствие подкачивало массу мышц.
   Обед — он всегда обед, что тут говорить. В обед надо есть, но так, чтобы еще силы остались на прогулку, а не на сон. Солнце грело по-летнему в середине мая, и этим надо было воспользоваться, пока оно не передумало. Поэтому я уверенно надела купальник, легкий халатик до колен и обувь, в которой ногти на пальцах могли посматривать на само солнце. И пошла я на пустынный берег реки. Когда нет людей — хорошо, но когда их нет совсем, становится жутко.
   Я покрутила головой: никого нет — и медленно пошла по берегу реки. Дойдя до валуна, я остановилась, сняла халатик и стала загорать стоя. Я смотрела на воду, на мальков рыб и не заметила, как возле меня  возникла великолепная фигура мужичины баскетбольных размеров.
   «Суди, люди, суди, Бог...»
   Мужчина остановился. Я заговорила первой. Слово за слово мы пошли по берегу дальше. Пройдя пляжную территорию, я надела на себя пляжный халатик, который под взглядом мужчины оказался слишком коротким и симпатичным. Мы шли между берегом реки и дачами. Дорога привела к роднику, к которому вели старые бетонные ступени. Сам родник засорился по дороге, его струйка из трубы была слишком мала, чтобы доставлять радость людям. Обратную дорогу мы прошли вместе, не узнав собственных имен, разошлись в разные стороны.
   Мы разошлись, но он меня зацепил!
Теперь я невольно высматривала его монолитную фигуру. Я решила, что хватит сидеть на лавочке с бабульками, и пошла на фильм в ДК, захватив вторую его часть. Главный герой играл, как всегда, великолепно на фоне детей из лагеря. Его партнер почему-то больше запомнился по конкурсу «Две звезды», где он пел с Великой певицей. Фильм несколько улучшил настроение. В фойе продавали бижутерию, я внимательно посмотрела на россыпи камней. Да, надевать камни пока мне было не для кого. Я давно была забытой одинокой женщиной, ходила так, что и серая мышка не могла мне позавидовать. Туда-сюда — и день прошел.

   Дни становились похожими друг на друга. Лица стали запоминаться, у меня появился некий круг знакомых. Соседка по комнате продолжала переживать за мужа, сына и внука. Периодически она им звонила по телефону, потом бегала в главный корпус, чтобы положить деньги на их телефоны. Она управляла всеми родственниками в течение каждого дня, несмотря на то, что они находились далеко от нее, порой совсем в других часовых поясах.
   Соседка была в курсе всех дел и погоды, но через телефонные разговоры. Она знала, куда вышел внук. Она им звонила и звонила. А муж ее ездил на Север работать, чтобы оплачивать ее постоянные разговоры с родственниками из ближних и очень дальних городов. Интернетом она не пользовалась.
   В столовой я прочитала объявление, из которого следовало, что вечером ожидаются танцы. За мой стол сели две похожие бабули. Они купили себе одинаковые бусы, надели кофты одинаковые. Избытки еды они одинаково складывали себе в сумки. Вопрос за столом был один: какое место заняла Дина на «Евровидении»? Накануне все говорили про нее, но в санатории после 23 часов спят, и на следующий день никто ничего не мог узнать или услышать. Мнение людей о Дине? А кого оно волнует? Голос у нее волшебный, но если бы у Дины была внешность Оксаны в 2002 году! Это вполне можно устроить в любом фильме, но не на «Евровидении».
   Итак, внешность. После обеда я никуда не пошла, а решила заняться своим имиджем. Соседки по комнате не было на месте, она опять убежала поливать грядки в своем огороде. Порывшись в закромах своей тумбочки, я обнаружила два пакетика с масками. Вытащив из пакетика мокрую белую маску, я водрузила ее себе на лицо, потом плотно распределила по лицу. Вот когда надо снимать женщину: когда она в маске!
   Я захотела быть красивее и вымыла волосы, потом стала их укладывать по мере сил, учитывая, что с собой я ничего не взяла для укладки волос. Но я знала секрет укладки волос, которым всегда пользовался мой муж Аполлон! У него прически были великолепные, ровные волосы всегда стояли в чудесной прическе. Что он делал? Он мыл голову детским мылом, после этого еще мокрым волосам придавал нужную форму. Поэтому я волосы вымыла шампунем и мылом. Результат не заставил себя ждать: волосы легли на голове нужной формой.
   Появилась соседка и легла на кровать. Она принесла новость, что Дина — пятая. Новость удивления не вызвала. Соседка подшучивала надо мной, что я всюду хожу с санаторной книжкой. Просто в маленьком пакете помещались три вещи: санаторная книжка, сотовый телефон и ключ от комнаты. На этот раз пакетик сыграл злую шутку.
   Вечером я пошла на танцы, но более чем неудачно. Народ стекался к танцевальной площадке со всех сторон. По периметру площадки сидели пожилые люди. Мне страшно стал мешать пакетик в руках, тем более что нужный мужчина стоял впереди меня!!! Я смотрела в его шикарную спину, и меня за ней не было видно с танцевальной площадки!
   Ведущий объявил белый танец. Я замешкалась, скручивая пакет в руке. У меня элементарно не хватило решимости вовремя пригласить мужчину на танец, и его увела женщина с черными кудрями. Я  развернулась и пошла к себе в палату через подвесной мост.
   День выдался серым во всех отношениях. Появилась облачность, обещавшая дожди. Процедуры и еда — вот и все радости жизни. После обеда в одиночестве я гуляла по берегу реки. Грусть скрашивали разговоры с женщинами. С одной пожилой дамой так поговорили хорошо, что вместе пошли слушать в ДК старые записи Мартынова. Мартынов знаковая фигура в моей жизни, он похож на моего родного  брата, и умерли они почти одинаково, и почти в один месяц и год...
   «Стоят девчонки, стоят в сторонке».
И опять все не так. Шел дождь. Танцы были в зале. Нужный мужчина уже танцевал с женщиной с черными кудрями. Они все танцы танцевали вдвоем. Я не любила стоять в сторонке. Объявили белый танец, лучшее изобретение всех танцевальных вечеров. Черные кудри уже кружились рядом с Ним, то есть с высоким мужчиной. Я пригласила на белый танец крепкого смуглого мужчину, стоящего у стенки. Он страшно удивился, но приглашение принял. Танцевал он отменно. Один танец как целая жизнь. Еще несколько общих танцев, и я покинула зал. Я шла по заповедной территории и смотрела на деревья. А что еще мне оставалось делать?
   Странный день был следующим. Куда бы ни шла я в этот день по территории санатория, на всех углах и поворотах я встречала женщину с черными кудрями.
Воскресенье. Кто-то донес на женщину с черными кудрями, и к ней приехал разъяренный муж с другом. Они втроем пришли на танцы. Женщина с черными кудрями танцевала со своим мужем.
Именно поэтому я успела пригласить того мужчину, которого давно хотела пригласить на белый танец. Мужчина сказал мне, что он видел, как я одна ходила по берегу, а он в это время был на другом берегу. Мы договорились о встрече на следующий день.
   Свидание было назначено на послеобеденное время у лестницы, ведущей к реке. Боже, его облик до сих пор стоит перед моими глазами! Он стоял в сине-голубом костюме у арки над лестницей. Он меня узнал, когда я подошла ближе. Приятная улыбка обнажила страшные зубы. Его глаза приветливо сверкнули в жутких линзах очков. Мне стало не по себе. Возникло ощущение, что он оборотень. Он был страшен! Его условие прогулки было не из легких: мы должны были перейти через разбитый на отдельные доски подвесной мост, расположенный над настоящей рекой.
   И я пошла по мосту, висящему на металлических жгутах. Вдоль моста были проложены вертикальные бруски, а сверху поперек лежали доски, которых местами не хватало. Мы перешли мост, потом пошли по берегу в левую сторону. Приятно смотреть на нетронутые просторы, на поля, леса. Я любовалась великолепной фигурой ужасного при улыбке мужчины, когда он шел впереди меня.
   Тропинка нырнула под деревья, под ногами появилась грязь от протекающего сверху ручейка. Он придержал мою руку. Первое легкое прикосновение, а сколько в нем невысказанного чувства! Мы прошли нависающие над нами деревья, и вновь тропа вывела нас на берег реки.
   Красота! Яркая зелень травы, зеленые Листья деревьев и гладь реки. Оказывается, смотреть на мир вместе — это божественное чувство...

   На следующий день дождь лил после обеда, отмечаясь в лужах крупными пузырями, а это значило, дождь будет идти еще долго. Я решила, что нет смысла идти через подвесной мост с зонтом. И элементарно уснула.
   Но мужчина не спал, он пришел на назначенное место свиданий. Он ждал меня в голубой беседке два с половиной часа. Потом он пошел на мою сторону через подвесной мост. Он ходил мимо моего  корпуса, смотрел и заглядывал  во все  окна. Он меня искал и ждал!
   Я, проснувшись, увидела, что дождь почти прошел, взяла зонтик и пошла на сторону корпуса мужчины. Мы элементарно разминулись. Я бродила по парку, садилась на скамейки-качели. Я высматривала его, но его не было на его территории. Он в это время ходил около моего корпуса.
   «Мы оба были.
   — Я у аптеки.
   — А я в кино искала вас...»
   И вечером нам не удалось встретиться.
   На следующий день я пошла с зонтом после обеда к лестнице, ведущей к реке. Он ждал меня. Он сразу рассказал о своих поисках и на этот раз взял мой номер телефона. Информационный мост — великая сила. Мы сели на скамейки-качели. Пошел дождь. Крыша над качелями спасала, но не очень. Дождь усилился, поэтому с двух сторон от себя мы выставили свои большие зонты. И под их прикрытием продолжали качаться. Я полностью потонула в его крепких объятиях. Теснота и дождь сближают.
   Дожди всегда нужны, особенно там, где их давно не было. Но для нас дождливая погода затянулась совсем иначе. Погода в санатории разделилась на первую половину без дождей и на вторую сплошь дождливую погоду. Получилось так, что он да я вышли на прогулку по правую сторону от подвесного моста над рекой. Мы прошли метров сто и были вынуждены спрятаться под деревом. Мы стояли под деревом и разговаривали; дождь усилился, и нам пришлось придвинуться друг к другу. Так жизнь становится прекрасной в дождь. С чем могут сравниться первые прикосновения? Ни с чем. Они прекрасны в своей невинной чувственности.
   Русло реки после дождей разлилось до своих естественных берегов. Интересно наблюдать за рекой после разлива. Видно, где находится сама река, а где вода просто прибыла, именно в этой части нет течения. Все прибрежные тропки оказались под водой. Идти нам было некуда, поэтому мы вернулись к подвесному мосту через реку и перешли ее.
   Оказывается, любовь в душе может продержаться всего три дня, а потом она буквально стирается новыми событиями. Санаторная новелла  протекала в идеальных условиях: свободное время после лечебных процедур и четкий график питания дают с чувством и толком проводить свободное время. Попадая в естественные условия, когда за все надо бороться, мысли невольно уходят в русло борьбы за существование...
   Любовь молодых — удел большей части любовных романов. Но в санатории, именуемом курортом, любовь — удел всех возрастов. В недалекие времена в нем отдыхали номенклатурные работники, занимающие приличные посты. Время шло, но у них оставалась привязанность к этому дому отдыха.
Бывшему заместителю министра, который и в свои преклонные годы сохранял приятную внешность, и внутреннее достоинство, понравилась хорошо сложенная женщина по имени Катя — как оказалось, она работала в библиотеке.
   Подул прохладный ветер со стороны туч. И тучи, как по команде, быстро заполонили собой огромное небо. Но дождя не было. Это такой местный фокус туч.
Катя сидела в столовой санатория за одним столом со мной. Если я любила высказывать мысли на бумаге, то библиотекарь Катя высказывала мысли сразу, не отходя далеко от стола и событий. Она сразу сказала, что познакомилась с бывшим министром и что они вместе гуляют, ходят на танцы. Он ее провожает до подвесного моста.
   Однажды самоуверенная Катя не пришла на танцевальный вечер. Я  увидела партнера Кати с другой женщиной, с которой он мило танцевал, но я об этом Кате не сказала. А ей донесли добрые люди, что министр, хоть и бывший, танцевал с другой женщиной. Так Катя умудрилась упрекнуть меня в том, что я об этом ей не сказала! Круговая осмотрительность библиотекаря в действии. На следующие танцы Катя пришла в новом наряде, чем понравилась своему седому кавалеру. Они танцевали вместе тихие танцы, а на бурные танцы смиренно садились на скамейку запасных.
   Что Катя! Я сама не выходила из рук своего партнера. Вот тебе и санаторий! Казалось бы, больные люди находятся на лечении, а они еще успевают отдохнуть с пользой для лечения...
   Мужчины и новеллы.  Не везло или везло мне на мужчин? Все относительно. Я мужчин не меняла, они сами иногда менялись в небольших любовных новеллах. Первой новеллой был сокурсник, мы встречались, гуляли, дошли до поцелуев, и дальше дело не пошло, хотя иногда встречались и разговаривали. Мужчина второй новеллы был поэтом, земляком. С поэтом дела дальше стихов вообще не пошли, хоть он и приходил ко мне в гости, но все по делам, все по стихам. Мужчина третий — это и есть партнер по танцам в доме отдыха. Чем могли кончиться танцы? Правильно: прогулки, его объятия и как предельный максимум — поцелуй на прощание или в непредвиденной ситуации. Спрашивается, так чего переживать? Все было известно заранее, как только он назвал мне свое древнее имя.
   Это сейчас, спустя месяц, я могу так думать, а тогда я не думала, а летела к нему, как бы его ни звали, я мчалась к его упоительной фигуре, настолько красивой, что лучшего и придумать нельзя. Я  водила руками по его спине и не находила изъянов. Я таяла от его присутствия. Мое лицо... С него просто пот катился градом, хотя даже в самую большую жару я редко потела. Рядом с ним моя температура тела повышалась. Сейчас я мерзну и вспоминаю теплые дни его рук. Вот, меня согревали его руки! Они меня грели, его температура соединялась с моей, и получался уксус в крови, кровь становилась жидкой и весело бежала своей дорогой.
   Кошмар, но я была по-настоящему счастливой! Мне тьма лет! Но что со мной стало в присутствии мужчины? Ничего. Легкая влюбленность положительно влияет на продолжительность жизни и дает нечто большее, чем физическая любовь, — она дает Вдохновение!
   Тот, кто стал моим первым мужем, был хорош в то время, но он всегда нещадно критиковал меня. И чего критиковать? На критику есть зеркало обыкновенное, бессердечное. Да, не всегда я была и бываю красивая, и для благородной внешности мне над собой приходится работать. А кому красота легко дается? Самое неприятное в отношениях — подстраиваться под мужчину, под его критику, портить свои волосы, а он все равно кинет, но с испорченными волосами. Я  свои волосы за жизнь столько раз кудрями покрывала, что и счет давно потерян.
   Понятно, что кудри и локоны украшают, но и внутренние силы на кудри иногда кончаются. Впору дать объявление: «Пожилая дама ищет спутника жизни с одним условием: чтобы он не требовал кудри на ее голове». Короче, никого я не ищу, если уж кто случайно подвернется, желательно прямоходящий. Земля большая, Сеть пользуется популярностью у людей, а поговорить не с кем.
   Чем зацепил меня мужчина? Патокой слов приятных, прикосновениями рук во время просмотра концерта, объятиями при встречах. Человек знал и знает, как понравиться женщине. Если бы он не сказал, что работает станочником, никогда бы в голову мне не пришло, что он станочник. Вид у него — генералы отдыхают. Стройный мужчина, ухоженный, без жира на спине. Ощущение, что его много и удачно массажировали. Настоящий полковник.
   Он говорит, что у него руки от огромных стружек черные, а посмотришь — руки просто шикарные, их прикосновения — божественные. На запястье он носил, не поверите, браслет, чтобы рука не болела. И почему он не ракеты делает, а тепловозы? Итак, ракетоносители и тепловозы имеют похожее назначение. А вдруг среди деталей для тепловоза появляются негласно детали для ракет? Рабочий работает по чертежу, у него нет сборочных чертежей всего изделия, есть часть от числа. Заказы сейчас размещают там, где выгоднее и надежнее. А чем не надежен старый прославленный завод, на котором трудится мужчина из моей новеллы? Кстати, если он не генерал, то чем генерал от рабочего отличается, если внешность второго круче, а человек он надежный? Вот по этой причине я, если бы я была принцессой, вышла бы замуж за рабочего, если он выглядит лучше маршала.
   —Ты где, любимая? Я тебя искал всюду! Я обошел твой дом. Ты что, меня не видела?
   — Я спала.
   — Тогда дай мне свой телефон, я твой номер запишу, — и мужчина стал записывать в сотовый телефон цифры, которые называла я. — Сейчас я тебе позвоню, и мой номер будет у тебя.

   Последующие дни мы перезванивались, ища друг друга, боясь потерять драгоценную минуту общения. Любовь вспыхнула абсолютно внезапно в давно потухших сердцах. Он постоянно удивлялся:
   — Я никогда не думал, что я еще могу прочувствовать такие чувства! Я не подозревал, что вообще существуют женщины такие, как ты! Я никогда не встречал женщин, похожих на тебя! Не встречал! Я люблю тебя! Я твой портрет положу у сердца, чтобы всегда был со мной!
   Я смотрела на него с восторгом. Я сама купалась в его любви, я его чувствовала всеми фибрами своей души. И я не думала, что бывают такие волшебные мужчины. Вот, влюбилась! И это чувство безмерно грело душу.
   Можно сказать, что мы оба были счастливы, но очень короткое время, отведенное нам на общение условностями существования. Какая тут мораль! Он был благополучно женат. Я была лет на пять старше его, со своей судьбой, со своими делами. Я сразу и не называла свой возраст, но он его вычислил и воскликнул:
   — Агнесса, в твоем возрасте женщины так не выглядят! Ты видела себя в зеркале? Ты выглядишь младше меня!
   Я с приятной улыбкой на устах внимательно взирала на своего великана. Он был прекрасен в минуты, когда говорил приятные для меня слова. Он ничем не обижал, и это радовало. Его седые волосы в короткой, красивой природной укладке не раздражали, он мне нравился с седыми волосами, хотя я еще никогда не влюблялась в седых мужчин. Но его седина, украшавшая его божественное лицо, меня полностью устраивала.
   Сама я волосы всегда подкрашивала, но по отросшим волосам было видно, что седина не всю голову покорила, а только виски. Нет, во время наших  встреч корней волос вовсе не было видно, поскольку я  покрасила волосы перед поездкой в санаторий в весьма натуральный цвет, который меня не старил. Мало того, по воле случая я не подстригла волосы перед поездкой, а только подкрасила брови и ресницы, но брови имели естественный оттенок благодаря мастеру, их покрасившему.
   Поразительным было и его лицо — без морщин, гладкое, ровное, с приятными чертами. А глаза! Они были цвета неба, они были ласковые и внимательные. Они с добротой проникали в душу. Его глаза меня  любили такой, какой я была в минуты встреч. И это было великолепно! Вот оно, счастье, которое не купишь, которое выпало на долю пожилых людей в санатории, куда судьба нас забросила согласно возрасту и болезням. Но болезни нам в это время лечили специалисты, и нас самих они вообще не волновали! У нас оставалось время на чувство, на встречи, на прогулки, на танцы.
А еще. Еще он рассказал про работу. В обычной жизни такое нельзя втиснуть в рамки существования. Получается, что платоническая любовь могла возникнуть только в райских кущах санатория, среди поющих птиц и кукующих постоянно кукушек. Но платоническая любовь при реальных встречах, а не выдумывании их в голове, требовала своего воплощения.

   И тут действует принцип «Трех тополей».
   Что это такое? Когда он согласен на встречу, а она из дома не выходит. Когда он предлагает реальное место для встречи в закрытом помещении, а она предпочитает прогулки. Начинает действовать чувство неловкости перед другими отдыхающими, которым до них нет дела. Они давно перешагнули беззаботный возраст, для них вспыхнувшее чувство само по себе уже редкость, а дойти до его реализации они так и не смогли, поскольку условия в санатории созданы исключительно для романтических отношений независимо от возраста, а возраст самый разнообразный.
   У меня сменилась соседка по комнате. Теперь со мной в одной комнате жила пожилая женщина, лет на 13 старше меня. Так она и с детьми жила, и имела отдельную квартиру. Свою отдельную квартиру. Сейчас я могла бы пожить одна, да негде, и негде продолжать роман с мужчиной, оба мы люди зависимые от сложившихся условностей и условий жизни.
   Теперь я вообще никто, нигде, ничто. И он мне не по зубам... А мысли сами возвращаются к нему, чтобы согреться у приятных воспоминаний. Это ж надо — одна неделька, а как греет до сих пор тепло от его рук. И никакого доступа к нему. Остались флюиды, которым расстояние не помеха.
   Вот почему недельные отношения с мужчиной для меня были чистым бальзамом на душу. Он очень ловко умел выстраивать отношения с женщинами всех возрастов, умел держать и свою линию, но и вовремя польстить, вовремя продлить отношения, если они ему нужны. Но такие беспечные недели за жизнь можно по пальцам пересчитать, они остаются как воспоминания чего-то слегка забытого, но весьма приятного. Можно ли продлить такие  отношения после возвращения домой? Почти невозможно. В жизни без помощи близких они быстро потеряют себя. Он ухожен, обеспечен, но чувствуется твердая рука его жены. Хотя он и сам труженик большой и для него я бальзам на душу, но бальзамом никто ежедневно не увлекается.
   Я загорела, немного спрессовала свою фигуру — ловкость рук и никакого мошенничества, волосы у меня отрастают уже третий месяц и завязываются в хвостик или закалываются заколкой. У меня добавилось женственности в облике, и лет десять элементарно скрадываются. Я готова к встрече, но потерян его телефон, встреча будет полностью зависеть от него. Что общего у старых и малых? Они вне большой любви, у них одна романтика.
   Дважды была возможность уединиться с мужчиной, но я не верила в то, что между нами что-то может быть больше романтики. Его прекрасное тело знало не один десяток массажисток, оно совершенно для его возраста, только удачные касания могли его немного встревожить. Чувствительность к ласкам дело весьма тонкое, любовь — это когда каждое прикосновение носит электрический характер, между партнерами пробегает импульсивный разряд страсти. Выходить на страсть через поцелуй — дорога более короткая, но извилистая и не всегда несет успех любви у людей большим жизненным опытом.
   Детям — стадион, старикам — санаторий, каждому свое. Почему стадион? Именно здесь произошло прощание мое с санаторием! В санатории я влюбилась, а разлюбила на стадионе неделю назад. У меня  не было его телефона, я ему не звонила. Сидела я на трибуне стадиона, смотрела за тренировкой внука от дочки Ангелины, и вдруг звонок.
   Чудесный мужской голос поздоровался:
   — Здравствуй, любимая! Ты где?
   — На стадионе!
   — Мы с тобой встретимся?
   — Хорошо.
   Какое кощунство! Какая чудовищная ложь! Теперь у меня был его номер телефона, но я звонить ему не могла. На следующей тренировке с этого стадиона я отправила ему СМС с вопросом, когда мне ему можно позвонить. Он позвонил, когда я опять была на стадионе, и назвал время. В душе я ему не поверила, но позвонила. Но когда я позвонила ему в назначенное время третий раз, он взял трубку и сказал:
   — У меня проблемы, никогда мне больше не звони.
   И бросил трубку. Именно в этот момент закончилась курортно-санаторная новелла.
   Как можно встретиться с нужным человеком, если он находится в этот момент далеко? Ответ один — мысленно, ответ второй — письменно. Я в этот момент была от него далеко, он проникал в мои  мысли постоянно, но это не имело ни малейшего смысла. Совсем недавно мы вместе были. Нет, не совсем так. Дни в памяти больше не делились по порядку, осталось чувство чего-то далекого, но необыкновенно приятного. Мы гуляли по берегу реки, и не один раз, он обнимал мои плечи, он иногда касался губами моего лица. Он был весь необыкновенно большой, добрый и трогательный.
   Мы через день ходили на танцы, танцевали подряд все и под любую музыку. Мы не отходили друг от друга. И поскольку мы, не таясь, ходили вместе по территории санатория, нас уже считали мужем и женой. Но мы не были в гражданском браке, у нас было великое чувство, которое питало нас своим волшебством, но не доводило до волшебства, которого оба безумно хотели.
Я отложила ноутбук, в котором пыталась найти мужчину по известным мне о нем данным, но его нигде не было. Он не был публичным человеком. Он не был любителем Интернета. Я находилась в лимонной спальне и строчила свои строчки, за которые мне никто и никогда не заплатит. Так уж я устроена со времен социализма, что живу на прожиточные минимумы в минимальных жилищных условиях, с минимальным количеством любви.
   Вечером я вспомнила про мужчину. Я представила, как он танцует с другой женщиной, это мне не понравилось. Его облик стал таять в тумане забытья. Дольше помнила объятия. Я медленно перебирала звенья памяти, и он позвонил. Мы не встретились, но у меня остался его подарок — магнитик с изображением небольшого фонтана санатория.
 
      Землю припорошило снегом, который днем обязательно растает. И вот теперь Нина медсестра, как она просила себя называть, шла к остановке автобуса, чувствуя холод, поскольку она оделась для дневной температуры воздуха, а пока было явно холодно. В автобусе она проехала минут двадцать и пошла на цветочную базу, чтобы купить цветы для юбиляра на работе. На базе цветы продают всегда дешевле. База звучит гордо, а на самом деле это магазин с двумя помещениями. В первой комнате делают букеты и продают. А во второй комнате находятся цветы в емкостях по сто штук. Здесь холодно и ест глаза от обилия цветов с посторонними запахами.
Нина зашла во вторую комнату, за ней закрылась дверь. Она оказалась в цветочном холодильнике наедине с цветами. Глаза разбегались от обилия разноцветных роз, гвоздик, тюльпанов. У нее появилась одна мысль, зовущая ее выскочить из концентрированного цветника. Она схватила букет роз и вылетела в первое помещение. Глаза нестерпимо резало. Ее знобило. Она протянула букет из десяти роз девушке, которая тут же отделила девять роз, а одну, поломанную, оставила в стороне.
   Девушка—продавец занялась составлением букета.
Нина осмотрела помещение и заметила цветы в больших вазах. «Могла бы и здесь выбрать букет, а не ходить в холодильник», — подумала она с опозданием.
   За выступом, отделяющим прилавок от остальной части помещения, послышались голоса.
   — У тебя есть патроны?
   — Есть, но от разных производителей. Зачем тебе они?
   — Надо цветы быстрее продать. До 8 марта еще неделя, никто ничего не покупает. Одна покупательница зашла, и все. Людей нет.
   — Как ты их продашь? День влюбленных прошел.
   — Убьем сакральную жертву, все побегут цветы покупать, чтобы сфотографироваться с ними под телекамерами.
   В это время ей протянули готовый букет цветов. Она заплатила и пошла к выходу, не глядя на тех, кто говорил. Букет на работе подарили юбиляру, и она забыла о цветах, хотя глаза все еще резало.
   Ночью она проснулась, открыла свой ноутбук и увидела ленту новостей. Убили политика. Место убийства ей было знакомо. Она уснула. Утром она включила телевизор. Новости показывали место убийства. Целый день показывали всех политиков, знакомых с покойным.
   Выдвигалось пять версий на фоне цветов, их число росло со скоростью новостей. Народ шел к месту гибели политика и нес цветы, которые она видела на цветочной базе. Медленно цветы с базы перемещались на место гибели политика.
   В последующие дни почти все новости крутились вокруг политика, при жизни ему такая популярность и во сне бы не приснилась. Основная масса людей умирает без общественного ажиотажа. А тут! Велик, однако, человек. И цветы показывали, и букеты от специалистов—флористов. Цветочный бум накануне праздников. Извините, ничего личного, все написано под впечатлением от происходящего.
   На этом мосту, где теперь лежали цветы, Нина написала свой романс, который исполнила главная героиня в одном детективном сериале. Больше по этому мосту она не проходила. А тогда, много лет назад, оборвалась ее яркая и запретная любовь под названием Доктор Люкс. Ее душа разрывала ее сердце и думы, и вот, именно на этом мосту она нашла успокоение, ей показался или привиделся мужчина, похожий на ее погибшего мужчину.
   Вот такие ассоциации вспыхнули в голове Нины. Она понимала состояние спутницы политика. Потерять любимого, которого до нее любили десяток женщин, — это далеко не просто. Мужчина был опытным, в этом была его сила для молодой женщины. После такого учителя женщина становится виртуозом любви. Зачем и с кем? Об этом позаботится сама судьба.

   Есть люди—однолюбы, и их очень много, но есть те, кому судьбой предназначено передавать любовный опыт поколений, который описывали тысячи авторов, но описание ощущений любви без практики равно нулю. Что главное в любви? Чувство и его сила. Конечно, люди с цветочной базы не могли убить политика. У многогранного человека с финансами или с долгами всегда найдутся преследователи.
   А у Нины денег не было никогда. Влад денег ей не давал никогда. У них была любовь. Любил ли он ее? Скорее да, чем нет. Пусть короткое время, но любил. Хотя ей в то время везло на денежные работы, ведь они работали в одной фирме. То есть он мог направлять ей деньги через оплачиваемые работы.
   Сказка, а жизнь вообще состоит из сказок грустных и хороших. В текущем году у нее любви не было, поэтому никто не направил в ее сторону денег, пусть через выполненные работы. Ей сократили зарплату, и Нина была вынуждена отказаться от услуг косметолога и парикмахера.
   Она смотрела на белесые брови и подводила их тенями. Она трогала секущиеся волосы и хотела уже сама их обстричь. Бедность двигает руками, но если ей потакать, то она набирает невероятную силу.
   На работе ей направляли почти бесплатные работы. Она крутилась, но все бесполезно. Ее стал обижать и унижать шеф. Конечно, человек с такой зарплатой, как у нее, достоин унижения. И Нина не выдержала, она написала заявление на увольнение и гордо отнесла его шефу. У него мускул не дрогнул:
   — Сама подпиши.
  Нина взяла заявление, которое распечатала на принтере, и, подписав, вернула шефу. Он положил его на стол и позвонил своему начальнику, которого на месте не оказалось. Она села за свой стол и стала собирать сумки, вынимая из тумбочки личные вещи и оставляя те канцелярские товары, которые ей выдали в фирме.
   Потом она очистила компьютер от личных фотографий и текстов. Все, она была готова к увольнению. Но ее шеф молчал, а начальник шефа отсутствовал, а без него такие вопросы никто не решает. У Нины тоска разлилась по всему организму, ей стало невыносимо плохо. Она представила, как дома скажет, что уволилась. Ведь маленькая зарплата все лучше, чем никакая.
   Вот когда она почувствовала тоску. Не везет ей в деньгах, да и в любви не особо везет. Она вышла замуж много лет назад. Что говорить, первый год после свадьбы удался: и любви, и денег у них хватало на двоих. Научила она его любить себя или, лучше сказать, ее. Любовь в охотку — дело хорошее, но когда она переходит в супружеский долг, то и денег становится меньше.
   Влад уволился с работы и завис у компьютера в круглосуточном режиме. Финансы запели романсы — кстати, за исполнение ее романса в сериале ей никто ничего не заплатил. Представляете, а теперь она еще останется без работы! Господи, как ей расхотелось увольняться! Заявление все еще лежало на столе шефа.
  Нина пошла в отдел кадров. Женщина с ухоженными волосами встретила ее с удивлением, но, узнав причину увольнения, сказала, чтобы она не увольнялась, а вопрос с деньгами решится скоро. Нина пошла на рабочее место, где стояли ее сумки с личными вещами. Шло время обеда.
   После обеда подошел шеф и спросил:
   — Нина, Вы успокоились немного? Вы не передумали увольняться?
   — Можно я отвечу в конце дня? — робко спросила Нина.
   — У Вас было время подумать. Забираете заявление или нет?
   — Я забираю заявление, — более уверенно ответила она.
   Нервное напряжение понемногу стало спадать. Она медленно распаковала свои сумки, но вернуть уничтоженные тексты она уже не могла. В чувствах сбросила их с компьютера, хоть бы сохранила на сайте. Ладно, не судьба.
   А дома у нее ленивый муж, который сидит за компьютером и толстеет. Он ест и играет уже почти год. В ушах у него наушники, он слышит своих напарников и во весь голос им отвечает. У него такой обширный живот, что ему любовь даром не нужна. Он и из дома не любит выходить, и одеваться он не любит. Он может позвонить и сказать:
   — Нина, принеси большой бутерброд, а лучше два.
   А политик был стройный и накачанный. Нина смотрела все передачи о его красивых женщинах. У него было такое знакомое лицо, хотя лично его она никогда не видела.

  Нина пыталась заставить своего мужа качать пресс. Как трудно заставить бегемота шевелиться! Они спали на разных кроватях, вдвоем им было тесно. С ним и не развестись, ему лень из дома выходить.
   Деньги она еще не получила, но пошла и подстриглась. Душа стала приходить в норму. Мужу она наливала два литра воды, оставляла на тарелке яблоки и уходила на работу. А он съедал по пять йогуртов, по упаковке конфет, по целому пирогу.
   Короче, когда Нина приходила с работы, то вокруг клавиатуры уже уныло стояли пустые упаковки, а в холодильнике кастрюли кричали о своей пустоте. Ладно, пусть кушает. В магазине она набирала продуктов в две сумки и шла домой готовить пищу для себя и своего домашнего монстра.
   Как Нина за Влада вышла замуж? Молча. Он тогда был несколько худее, с проснувшимся желанием любви, которого хватило на год. Что вспоминать? Было и прошло. Хотя, он тогда вернулся с Нетронутого острова, где у него был сын Эдик, так этот Эдик теперь жил с некой Лизой, которая оказалась дочкой женщины по имени Люся, к которой ушел муж любимой и единственной подруги Эллы. Вот жизнь накрутила!
Нина остановилась в своих желаниях вместе с Владом. Нет, ее не разнесло, просто она притихла.
   Женщина из отдела кадров позвонила шефу и спросила:
   — Как дела с увольнением Эллы?
   — Она после визита к Вам передумала увольняться.

   Муж—лежебока по имени Влад решил подарить цветы на 8 марта своей жене. Поскольку он не работал последнее время, то денег у него практически не было. Он открыл бесплатную газету из почтового ящика, принесенную накануне вечером женой, и прочитал объявление о том, что свежие цветы можно заказать из теплицы с доставкой на дом. Цена для него была слишком большой.
   Влад помнил, что цветы по доступным ценам можно купить на базе цветов и что у них в хрустальной вазочке лежит три горстки монет. Горстку монет он сунул в карман, где лежали несколько купюр. Гордый от собственной значимости, мужчина оделся и пошел к автобусной остановке. В автобусе билеты весьма дорогие. Он взял горстку монет и отсчитал водителю бешеные деньги. Водитель дал ему красную магнитную карточку на одну поездку.
   От остановки автобуса до базы было метров четыреста, Влад их преодолел с тяжелым дыханием, потом с опаской зашел в дверь под вывеской «Цветы».
   Ему было лень заходить в холодную комнату с розами, он выбрал мимозы, которые стояли при входе, и подошел к прилавку. Продавца на месте не было. За стенкой со стеллажами, отделяющей прилавок от остальной части комнаты, звучали голоса.
   — Ты слышал, что пистолет ищут на дне реки?
   — Глупые люди. Я что, пистолет выкину в реку?
   — Точно, глупые. Пусть ищут, все водолазы будут при деле. А куда ты его дел?
   — Все тебе расскажи! Цветы мы распродали, новую партию цветов привезут сегодня. Деньги за цветы еще год назад заплатил.
   К прилавку подошла продавщица, она быстро оценила покупателя:
   — Вам без упаковки?
   — А она дорогая?
   — Прозрачная бумага почти даром.

   Влад расплатился за букет и понял, что у него не осталось денег на автобус. В голове у него промелькнули пятитысячные купюры, которые утром показывали по телевизору, их обнаружили у губернатора вулканов. Сколько денег! 600 миллионов рублей! А ему надо всего 50 рублей на автобус. Так думал молодой мужчина, идя домой пешком. Хорошо, что идти ему надо было всего час.
   Он почувствовал голод, усталость, захотелось пить. Зашел Влад в универсам и увидел чудесные тюльпаны по цене одинокого билета на автобус. А он на край города ездил! Зачем?! И так ему захотелось быть при деньгах и ездить на машине, заходить в кафе и заказывать там все, что его душе угодно! Ладно, хоть бы стакан воды кто дал!
   Он прислонился к стенке в магазине, глядя на бутоны тюльпанов. И услышал голоса, которые слышал на базе:
   — Видишь, какие тюльпанчики привезли?!
   — А то! Глаз радуют!
   — Ты думаешь, я за них платил, чтобы их привезли?
   — Кто даром даст!
   — Мне их даром дали, за шесть выстрелов.
   — Не болтай!
   — Ха, услышат. Да сейчас все о выстрелах только и говорят, только ленивый человек не говорит об убийстве на мосту.
   Ленивый Влад повернул голову в сторону говорящих мужчин. И они тоже уставились на него с интересом.
   — Ребята, а почему у вас патроны были старые? — спросил Влад.
   — Вот горемыка, он с нашими мимозами пришел за тюльпанами, — сказал мужчина среднего роста.
   — Но зачем ему еще и патроны? Не понимаю, — сказал невысокий мужчина.
   — Он наш разговор слышал! А теперь еще и наши лица знает! — воскликнул мужчина среднего роста.
   — Я не опасный, я вас забыл. Про ваши патроны не только я слышал, но и моя жена, когда ходила к вам на базу! — с гордостью сказал Влад. — Она мне рассказывала о вашем разговоре за стеллажами.
   — Совсем плохой, да я тебя пришью старым патроном, а потом пойду и пристрелю твою жену.
   — Нину нельзя убивать, вы спутниц не трогаете, это все знают.
   — Он мне нравится, — засмеялся мужчина среднего роста. — Чего хочешь за молчание?
   — Чего я хочу? Кушать!
   — Оно и видно. Пойдем с нами, но без букета с мимозами.
   — Я его купил!
   — Положи цветы. Идем с нами.
   — Вы меня убьете?
   — Нет, ты нам нравишься. Мы тебя покормим в кафе на втором этаже и сами поедим, потом поедем по делам.

   Троица поднялась на второй этаж. Мужчины сели за столик и сделали заказ, который им быстро принесли. Влад ел с таким наслаждением, что мужчины покатывались со смеху:
   — Парень, а ты кабана бы съел? — спросил мужчина среднего роста.
   — Я мужчина, а не парень. Потом, у меня есть жена Нина, — с полным ртом проговорил Влад.
   Мужчины хохотали уже в голос. На них оглядывались сидящие в кафе люди.
   — Вы на убийц не похожи, — сказал Влад, съев все, что заказали ему благодетели.
   — Мы не убийцы. Мы люди при лютиках.
   — Я могу домой пойти? Денег на автобус у меня нет, но теперь я сытый, я дойду.
   — Ты такой бедный? А вид у тебя откормленный!
   — Меня Нина кормит.
   — А тебя зовут Влад?
   — Как вы догадались? Меня, в честь известного телевизионного ведущего, назвала мама, потому что он очень красиво и качественно одевался.
   Мужчины от смеха опустили головы на стол и стали бить по нему кулаками. К ним подошла официантка.
   — Тарелки не разбейте, — попросила она тихим голосом.
   — Ты Нину долго искал? — сквозь смех спросил мужчина среднего роста.
   — Нет. Она в меня влюбилась.
   Тут уже официантка стала хихикать, прикрывая рот рукой.
   — А почему патроны старые? Ведь вы мне так и не ответили.
   — Заткнись! — неожиданно сурово сказал невысокий мужчина.
   Официантка стрельнула в него колючим взглядом и пошла к новым клиентам.
   — Влад, нам нужен грузчик на время праздников. Поработаешь на благо женщин? — спросил мужчина среднего роста. — Ты сильный?
   — Я Нину поднимаю, могу ее на плечо положить, — солгал Влад.
   Никто не засмеялся в ответ на его слова, мужчины ели. Влад с тоской посмотрел на свои пустые тарелки. Официантка принесла коктейли с соломинками. Влад стал тянуть напиток с истинным блаженством сытого организма. Он уже не верил, что эти двое мужчин — убийцы. Они хорошие. Официантка включила плазменный телевизор, висевший в углу помещения.
   На экране шла очередная передача о политике.
   — Убийц найдут по отпечаткам на гильзах, — проговорила диктор.
   Мужчины, сидевшие с Владом за столом, переглянулись, но не дрогнули. Влад посмотрел на них и спокойно промолчал. Ему захотелось пойти пешком домой, а не зарабатывать деньги в роли грузоподъемника.
   — Испугался, чудик? — спросил невысокий мужчина.
   Влад поставил стакан на стол, у него не было больше слов. Появилось состояние тревоги.
   — Можно я пойду домой?
   — И без цветов? А Нина что скажет, если ты ей цветы не подаришь?
   — А чего мне бояться, ведь сказали, что убийца уже убит.
   — Смотри, какой! Сказали, что найдут, но еще не нашли, а отпечатки на гильзах — это стопроцентное доказательство.
   — А ты не путай одно с другим. Мало ли происшествий было на мостах! А сейчас посмотри новости о черной икре. Ты ее и не пробовал, она очень дорогая. А люди ее конфискуют по полтонны и выкидывают. И кто хуже? Браконьер, который людям хотел продать черную икру по доступной цене, или тот, кто ее выкинул за отсутствием глупых бумаг? Хоть бы в магазин для бедных ее отдали. Так нет, страсть любят икру конфисковать и в землю ее закопать! — прорычал человек невысокого роста.
   Влад поежился, ему стало совсем не по себе.
   Рядом с ним неожиданно возник силуэт Нины.
   — Влад, вот ты где! Идем со мной, мне надо сумки донести.
   — Как ты узнала, что я здесь?
   — Официантка позвонила, что ты сидишь у нее в кафе. Она моя одноклассница с первого класса. Она тебя знает в лицо и была на нашей свадьбе.
   — Я занят.
   — Кем это ты так занят? — Нина посмотрела на двух мужчин: — Привет, ребята!
   — Нина, ты и их знаешь?
   — Да, один — муж официантки, второй — муж продавщицы с цветочной базы.
   — Я думал, что я убийц поймал, они все про старые гильзы говорили.
   — Влад, они гильзами или патронами называют цилиндрические вазы для цветов.
   — Значит, я могу идти домой?! — воскликнул счастливый Влад.
   — Нет, поедешь с нами работать, нам нужен грузчик на три дня, — сказал мужчина среднего роста, именно он оказался мужем официантки.
   Новые приятели предложили Владу дать интервью на радио и посмешить людей.
  Нина проводила мужчин отсутствующим взглядом, махнула рукой однокласснице—официантке, расплатилась за мужа и пошла домой, неся сумки. Дома она включила на кухне телевизор и стала готовить еду на два—три дня. Новости грустные или жестокие она переключала, а вот о политике смотрела и слушала.
   Вечером пришел усталый Влад и рассказал о новых приятелях. Он посмеялся над старыми гильзами для цветов, которые ему пришлось перетаскивать. Нина посмотрела на него удивленным взглядом. Ей показалось, что новые приятели Влада не юмористы и не артисты, а авантюристы чистой воды.