Несостоявшееся интервью

Открыв местную еженедельную газету на рубрике «Наши встречи», я увидел свою фотографию, пробежал глазами краткую биографическую справку о себе, удостоверившись, что журналисты ничего не переврали, и прочел заголовок с моим интервью: «Демократии надо учиться каждый день». 
Я несколько поморщился, ибо можно было подумать, что в интервью излагается какая-то моя политическая программа, а это не так. Только один из заданных мне вопросов был напрямую связан с политикой, в самом конце. Я не политик, и вряд ли когда-нибудь им стану. В общем, заголовок мне не понравился, вернее, мне не понравилось, что именно эту мою фразу решили вынести в заглавие интервью. Ну, ладно, подумал я, решив пробежаться по его содержанию.
Читаю:
«В четверг в центральной библиотеке  состоялся творческий вечер нашего земляка -  начинающего автора, поэта Михаила Смирнова. Он известен своими выступлениями на Днях города и молодежи, участием в проекте «Библионочь», а также в «Инициативных чтениях». Два года назад был лауреатом сетевого конкурса «Поэт года». Сегодня мы публикуем интервью с Михаилом Смирновым, которое он любезно согласился дать после мероприятия нашему корреспонденту Игорю Васильеву.
И.В.: Михаил Дмитрич, Вы вчера говорили о том, почему вам нравится, или чем интересны, те места, куда Вы приезжаете с лекциями и стихами, разъезжаете Вы довольно много. Скажите, а что Вас больше всего раздражает в окружающей действительности?
- Вы знаете, трудно так сконцентрироваться на чем-то одном, ибо много чего раздражает, на самом деле..
И.В.: Какие-нибудь наиболее ощутимые для Вас вещи? Несколько, если можно.
- Меня раздражает демонстративное потребление со стороны власть имущих, их издевательское отношение к людям, в чем убеждают их весьма откровенные фразы, просачивающиеся время от времени в СМИ… Ну, из свежего – это история про «бичевню» и «быдло», из уст главы пресс-службы Иркутской области, да. Про остальные – молчу. Меня беспокоит устремленность моей страны в прошлое, шагающей в завтра, когда никакого внятного концепта, внятной стратегии этого будущего нет.
 Но есть нещадная эксплуатация прошлого, которое во многом мифологизировано. Как кто-то сказал, что Россия – это страна с непредсказуемым прошлым, потому что его постоянно переписывают в угоду текущей конъюнктуре, меняющейся стремительно. Меня сильно тревожит милитаризация массового сознания, начиная чуть ли не с детского сада, что мы видим во всей красе на 9 мая, меня тревожит, дико бесит сознательная политика на разделение людей на «своих» и «чужих», как это произошло после украинских событий 14-го года. Наши пропагандисты тоже внесли немалую лепту в это, всячески дискредитируя тех, кто выходил на улицу. Мне не нравится также конформизм части нашего общества, которая сглатывает, извините, все, что угодно… И вот, начинаются разговоры, «с одной стороны, с другой стороны».. Нет больше никаких сторон, по моему, есть те, кто избивал безоружных людей, и эти самые люди.
Подмена понятий, попытки унифицировать наше мышление в стиле «сиди, не высовывайся», «тебе что, больше всех надо?» и т.п. – вот это меня сильно раздражает в сегодняшней действительности. Извините, что так затянуто…
И.В.: Ничего страшного.  Хорошо, а в себе Вас что-то не устраивает? Можете назвать, скажем, три своих недостатка?
- Лень, нерешительность, иногда – избыточная привязка к чужому мнению, стремление как-то навязать помощь кому-то.
И.В.: Хорошо, а качества с противоположным знаком, тогда, какие Вы бы назвали?
- Отзывчивость, пунктуальность,  и отходчивость, наверно.
 И.В.: Вы не злопамятный человек, значит?
- Я помню, кто мне доставлял неудобства, скажем, в школе, вузе, помню, но желания отомстить у меня как-то не возникало, никогда не жил такой идеей. Я просто имею в виду, что с данными людьми я не хочу никак общаться, их видеть и т.д. То есть, как бы просто вычеркиваю их из своей жизни.
И.В.: Вы упомянули о детстве. А вы можете сказать, что оно было счастливым у вас?
- В нем были немногочисленные приятные моменты, которые вспоминаешь с улыбкой. Вообще, смотря с кем себя сравнивать… Но я просто знаю, что у кого-то не было родителей, вообще – от слова совсем, и т.д., так что мне особо жаловаться не приходится. Я не голодал, читал занятные книжки, не попадал в аварии никакие, так что…
И.В.: А что, по-вашему, значит быть счастливым?
- Заниматься тем, чем хочется, а не тем, чем надо, т.е. твое дело должно доставлять радость, и быть при этом полезным другим. Алкаши, наркоманы и всякие садисты, понятное дело, идут лесом.
Наверно, еще это означает быть там, где тебе хочется в данный момент, и с теми, с кем хочется.
И.В.: А Вы как-то формулировали для себя, в чем смысл жизни? Того, чем Вы занимаетесь?
- Каждый человек определяет это по своему, я лишь отчасти могу наметить какие-то контуры, ибо сам не до конца понимаю ответа на этот вопрос. Но мне кажется, что он – в открытии себя, самопознании, своих возможностей, механизмов поведения и узнавании чего-то нового каждый день.
И.В.: Вы бы хотели в будущем продолжить заниматься поэзией или сменить род деятельности?
- Вы знаете, это сложный вопрос для меня. У меня есть определенные трудности с определением будущего (Смеется). В девятом классе, не будучи еще до конца определившимся насчет того, на кого пойти учиться, я поддался желанию матери, которая хотела видеть меня врачом. Поэтому я сдавал тогда соответствующие предметы, биологию, в частности. И почему-то физику. Ну, да бог с ним. В итоге, я сдал их на 5 и 4 соответственно, но по физике за год все равно поставили «3», т.к. до этого у меня всегда выходили четвертные «тройки». 
Потом я искренне заинтересовался психологией, посещая факультативные занятия в школе. Но как-то не особо глубоко стал в это все вникать. В то время, на занятиях, я познакомился, например, с фильмом «Человек дождя», феноменом аутизма.
К началу 11-го класса я еще не знал точно, куда буду поступать и на кого. После Нового года  я пришел к выводу о том, что буду поступать в педагогический, на историка, чтобы избавится от ряда своих комплексов, в частности, замкнутости. В чем, кстати, мне помогли занятия по той же психологии.
Сейчас у меня есть желание заняться журналистикой, снимать короткие 10-минутные сюжеты о жизни и проблемах моего города, района. А если работать по специальности, то я бы хотел работать в сельской школе, нежели городской. Вообще, я ощущаю себя, как ни странно, скорее сельским жителем, чем городским. Возможно, любовь к природе мне привили ежегодные летние поездки в деревню в детстве и раннем юношестве, вплоть до поступления в вуз. И в свободное время что-то сочинять, конечно. Этого бросать я не собираюсь.
И.В.: Я бы хотел ненадолго вернуться к философской теме, Вы же когда думали или думаете о жизни, наверняка думаете и о смерти, это ведь две стороны одной медали. Как Вы к смерти относитесь: равнодушно, или боитесь?
- Я боюсь внезапной смерти, что об этом никто из друзей не узнает. При этом, я осознаю и то, что это неизбежно, как восход солнца. Я смертен, как и любое живое существо на земле. И после нее – пустота, ничего, никакого «рая» или «ада», «загробной жизни». Хотя мне хочется, иногда, верить, в теорию реинкарнации, переселения душ…
Смерть нельзя откатить назад, как настройки гаджета или компьютера. Нельзя отыграть, переиграть ничего. Но смерть всегда конкретна, это – твоя личная смерть, вычитание тебя из жизни, а жизнь вокруг продолжится, но уже без тебя. Жаль только, что ты не узнаешь больше ничего об этом, о том, что будет происходить в твоей стране, твоем городе, в мире. Не посмотришь новый фильм, не послушаешь новую музыку, не прочтешь ни строчки.
А самое обидное, на мой взгляд, что ты не узнаешь, что о тебе говорят те, кто был рядом, называя себя «друзьями», когда тебя нет, и ни что не мешает им больше быть откровенными.
И.В.: В некоторых ваших стихах, юношеских, бросается в глаза тема самоубийства… Вы думали об этом когда-нибудь всерьез?
- Да, когда мне было паскудно и уныло после расставания с девушкой, которую я пытался забыть целый год. Но я смог взять себя в руки, отряхнуться и пойти дальше. Так как это – самоубийство – удел слабаков. Позже у меня, под влиянием меланхолии, бывали иногда подобные мрачные мысли, но это было преходяще, не всерьез.
И.В.: Надеюсь, в дальнейшем таких моментов все же не будет, не хотелось бы потерять такого талантливого человека! Берегите себя!
- Спасибо, буду стараться.
И.В.: Как давно Вы уже пишите? И что Вас сподвигло к этому?
- Стихи с 2007-го, больше десяти лет, рассказы чуть позже, с 2009-го.
Касательно стихов – вообще-то, из любопытства, решил попробовать, получиться ли. Моя тогдашняя подруга – ровесница – тогда тоже что-то сочиняла, и предложила мне тоже. Так вот и пошло (Улыбается). Несколько раз хотел бросить, но каждый раз возвращался – видимо, уже не могу без этого. Но сейчас, знаете, больше на прозу тянет, чем на стихи.
И.В.: Скажите, а отношения вообще важны для Вас? В данный момент?
- Этот вопрос не стоит сейчас для меня в повестке дня. Бывает, когда я вижу пару с маленьким ребенком, то невольно улыбаюсь, но скорее тому, что в моем детстве таких семейных выходов куда-то, т.е. с отцом и матерью, не было практически, т.к. отца я в принципе очень редко видел, вплоть до юношества, в своей жизни.
При этом, вид плачущего или орущего ребенка, в транспорте там, например, или на улице, повергает меня в ужас, я понимаю, что вот этого я не хочу, ибо он будет действовать мне на нервы, выводя из себя. Может, это прозвучит ужасно, но я так это сейчас воспринимаю. Я могу, поэтому, понять тех, кто считает себя чайлд-фри, для которых в жизни есть более привлекательные вещи. Не могу их осуждать.
И.В.: А если все же допустить, что у Вас были бы дети, то чему бы Вы стали учить их в первую очередь?
- Я могу сказать. Нескольким вещам – в порядке перечисления: не врать (себе, прежде всего), милосердию, любить себя (а потом окружающих, ибо второе без первого плохо стыкуется, в смысле принимать себя таким, какой есть), слышать другого человека и умению прощать, наверно.
И.В.: Вы на первое место поставили умение быть честным с собой и окружающими. А сами Вы часто бываете искренни в обоих случаях?
- Не всегда и в том, и в другом случае. Но с близкими друзьями я стараюсь быть максимально искренним. В записных книжках своих – это такая форма рефлексии у меня. Я скорее могу о чем-то долго не говорить, умалчивать.  Понимаете, я выделил эти вещи только потому, что каких-то из них во мне самом недостаточно… Я бы хотел, чтобы мой сын или моя дочь были в этом смысле лучше меня. 
И.В.: Вы упомянули об умении прощать – действительно важном качестве сегодня, да и во все времена. А скажите, есть ли что-то, оглядываясь на пройденный путь, что Вы не можете простить самому себе? И второй вопрос, если позволите, - что Вы не сможете простить близкому человеку?
- Ну, если говорить про себя, то это трусость в каких-то моментах. Малодушие, если угодно. Немотивированную жестокость по отношению к животным.. Был один случай – наверно, после этого меня проклянут все зоозащитники – в детстве был случай, лет в 13, я в деревне прикончил кошку.
И.В.: Ужас какой! Как же это произошло? Почему?
- Вот видите, вы уже шарахаетесь от меня… (Смеется). Сейчас расскажу, хотя, в общем-то, неловко это до сих пор делать, ибо совершенно меня не красит, а ровно наоборот. А история такая была, что летом я закопал одну из дюжины обитавших тогда у нас кошек на участке, до этого продержав какое-то время в закрытом старом холодильнике перед домом, ударив ее пару раз молотком и перерезав затем ей горло… Я тогда так и не признался никому в этом – пропала кошка и пропала, в деревне не редкость.
И.В.: Страсти какие-то! За что же Вы ее так?
- Я сам не могу себе это до сих пор внятно объяснить, она мне тогда чем-то не понравилась… Это чудовищно все и ужасно звучит. До сих пор чувство отвращения не покидает, вспоминая все это…
Переходя ко второму вопросу, могу сказать, что предательства, наверное, не простил бы. В смысле, если человек «кинул», что называется, а вчера клялся в вечной дружбе, обещал помогать и т.п. Личной обиды еще, возможно, какой-то… Когда на добро плюют в ответ или ножик под бок суют.
И.В.:  А есть что-то такое, из-за чего Вы бы попросили прощения у друзей?
- За злоупотребление их временем и вниманием, если вижу, что оно ушло впустую, напрасно. За легкомысленность по отношению к ним, неосторожные избыточно эмоциональные реплики в чей-то адрес. Всякое бывало. Но вот за это да, попросил бы прощения у некоторых.
И.В.: Замечаете ли Вы за собой высокомерие по отношению к людям? В общении с друзьями? И если да, то часто ли такое бывает?
- Бывает, если я вижу, что человек с меньшим опытом, меньшим уровнем интеллекта, воспитанности, то да. Последние два основания чаще других могу использовать, но вообще поступаю так редко.
И.В.: Сейчас время у нас политизированное, и наверняка Вы в разговорах с друзьями, коллегами порой обсуждаете какие-то вещи. Что для Вас важнее бывает, дружба или политические пристрастия?
- Человек может иметь любые взгляды, я могу спорить с друзьями, имеющими другие политические взгляды, нежели я. Но до определенного момента, пока они слышат то, что я говорю, не закрываясь в свой кокон – тогда это будет как игра в одни ворота, понимаете.  Это одна история.
Если же взгляды моего друга становятся человеконенавистническими, презирающими человеческое достоинство, призывающими к убийству и насилию ради какой-то цели – будь она тысячу раз привлекательной, справедливой – он перестанет быть моим другом. Я не буду поддерживать никаких отношений – должна быть какая-то этическая разборчивость. Это другая история.
И.В.: А могли бы Вы, в таком случае, назвать себя демократичным человеком?
- Я стараюсь им быть, но не всегда у меня это получается успешно… Порой меня «заносит», и я начинаю с тотальной упрямостью продвигать свою точку зрения, или точнее, те идеи, которые за ней стоят, объявляя «несостоятельной» точку зрения оппонента, собеседника ли. Иногда я бываю прав, когда речь идет – опять-таки, с моей колокольни – очевидных вещах, иногда нет. Я стараюсь находить точки соприкосновения с оппонентом.  Мы можем, например, одинаково негативно относится к цензуре, но по-разному смотреть на свободное ношение оружия.
Демократии надо учиться каждый день. Это не готовое знание, которое легко усваивается, не просто разжеванная теория. Это осваиваешь в процессе практики.
И.В.: И последний вопрос: если бы Вы стали президентом, что бы сделали в первую очередь?
- Интересный вопрос… (Улыбается). Наверно, стал бы менять законодательство, в первую очередь, избирательное и уголовное, либерализовав то и другое.
Отменив муниципальный фильтр с одновременным возвратом избирательного залога и  отменив т.н. экстремистские статьи УК. Необходима судебная реформа, сокращение расходов на силовиков и оборонку в пользу социальной сферы – образования, культуры, здравоохранения.  Слово «подряд» должно быть вычеркнуто из Конституции по отношению к президентским срокам, и вообще возврат к варианту 2008-го года, с сокращением срока полномочий и Думы.
Возможно, более жесткие меры в отношении тех, кто совершил преступления против личности. Может быть, даже введение смертной казни для насильников, серийных убийц и крупных коррупционеров. Это может стать инструментом выражения социальной справедливости.
Замена нынешнего гимна новым, возможно, без слов – может быть, стоит вернуться к «Патриотической песни» М. Глинки, одно время бывшей государственным гимном в 90-е, после распада СССР.
Максимальное отделение церкви от государства, введение налогообложения на церковные земли, но не сращивание ее с властью светской.
Введение нового формата общения с народом – стримы. Правда, это потребует улучшения оснащенности оборудованием на местах, но, думаю, это решаемо. Вообще, повышение прозрачности деятельности власти на всех уровнях должно стать одним из главных трендов в политике.
Изъятие портретов президента из школ, учреждений и организаций в рамках борьбы с «культом личности» и пресечения оного на корню, отношение к чиновнику должно быть как к функции – к любому, вплоть до президента.
Что-то я разошелся… (Смеется).
И.В.: Это все очень интересно, на самом деле. Спасибо Вам, что нашли время поговорить.
- Вам спасибо!». 
Дочитав до точки, я отложил в сторону газету и пошел ставить себе чайник. Ничего не переврали, все  отражено именно так, как я и сказал. В этот момент в сознание ворвалась мелодия будильника на телефоне, и я ощутил дикое разочарование – сон был удивительно реалистичен…
Август-сентябрь 2019 г.