Где-то рядом..

Где-то рядом живёт сосед.
За стенкой, иль в доме напротив.
Может, молод, а может сед.
Я познакомиться с ним не против.

Дверь захлопнулась, разделив надвое неделимое. По крайней мере, так подумал в первую минуту Яков Соломонович. С женой они прожили такую уже долгую и разную жизнь, что давно ощущали себя монолитом, пусть и побитым временем. Царапины, сколы, наплывы плесени и мха – всё в прошлом. Сегодня, благородная, седовласая пара уже не вспоминала о шероховатости прежних, давно ушедших лет. Где резвые порывы, опасные мечты и тайные надежды? Там же, где и стройный стан жены, подтянутый торс и кудри мужа.
 С приходом множественных килограммов в тело юной прелестницы и обветшанием волосяного покрова молодого, амбициозного юноши, пришло остепенение. Крепкая рука могучей женщины приняла щуплую ладонь оробевшего мужа и повела за собой. Иногда он пытался ещё сопротивляться, выкрутить руку из железных тисков, но быстро устал. И всё стало хорошо и правильно. Жили, что называется, душа в душу. И вот они по разную сторону железно рявкнущей двери.
 Пока он пытался осознать случившееся, она уже спешно садилась в заждавшееся такси. Деловито пристраивая сумки, хлюпала носом, смаргивала слезинки, но при этом довольно улыбалась. Короткая война с мужем закончилась полной победой. Не последнее дело телесный перевес, резвый язык и непоколебимая логика её ясного ума. Нет, она не бросала мужа. Всего лишь уезжала на недельку к дочери. Там возникли проблемы, и присутствие мамочки виделось необходимым. Папа в расчёт не брался. Не мужского ума эти дела, да и здоровье его внушало некоторую тревогу. Ну что он может? Как всегда, приняла удар на себя. Абсолютная неспособность мужа решить, хоть какую- то проблему, вызывало нежность и досаду одновременно. Такси пофырчало немного и плавно отъехало от дома.
Яков Соломонович, раздавленный предательством своей половины, не сразу понял всей прелести ситуации. Целая неделя самостоятельной, независимой жизни. Предприимчивая еврейская мысль его, сразу подсказала, что не всё потеряно. Хоть и уклад сегодняшней жизни был давно отполирован заботливой женой, стоило попробовать побунтовать.
 Одёрнул пижамку и засеменил в кухню. Даже зная, что в доме один, холодильник открыл с оглядкой. Это ненавистное слово РЕЖИМ. Во всём. В питании, засыпании, развлечении, гулянии, бодрствовании и покое. И вот… Свобода! На сколько она там уехала? На неделю? Целая неделя жизни. Только не терять ни минуты. Он даже почувствовал зуд в лысине, как будто там снова что-то заколосилось и закрутилось в кудри.
 Спиртное нашлось сразу. Заботливая жена всегда держала его на всякий случай. А уж закуски… Добрая женщина. Столик устроил моментально, как будто и не было долгих лет забытья. Запрещённый фастфуд, то бишь бутерброды по старому, помидорчики, огурчики. Слюна начала выделяться лишь при мысли об этом великолепии. Устроился в уютном кресле, хряпнул рюмочку, закусил со смаком вредной едой, и включил телевизор.
Впервые, по своему выбору, минуя сериалы, любимые женой. Вот и новости. Ушёл Малахов, или его ушли, вместе с его тошнотной передачей « Пусть говорят». Говорить то они пусть бы говорили, если очень уж хотелось, но не на всю же страну. Так тихонечко, дома, за рюмочкой. Вспомнил последний малаховский шедевр. Герой передачи, может и не плохой человек, просто обеднял немного, да и вниманием обделять стали. Вот и вынес свой маленький юбилей на люди, на широкую, так сказать публику. Сидит довольный, вроде как смущается. А в глазах по калькулятору. Ну а действо разворачивается на всю малаховскую фантазию.
 Откуда-то выписали, вывезли и привезли бабу, которая сидела в первом классе за одной партой с героем. Ох, ах, слёзы умиления, объятия. А тут и новая встреча. Первая, получив свою долю славы, уже скромно куда-то препроваживается, чтобы место не занимать. Тут как тут уже  « учительница первая моя» Помнит, а как же. В третьем классе с девочкой дружил, и даже портфелем по голове не бил. Вот и постарше подружки пошли. С этой толстой тётей с начёсом на голове, в кино сходил, с другой, в самодеятельности участвовал. Ну а с этой, – лучше не вспоминать.… Наконец родители пошли. Эти - родили, эти - воспитали, ну а эти так, на всякий случай. Ой! Детишки появились. Из родного города вывезли, что всего в 4000 км. находится. Очаровашки. Быстренько песенку спели, подарки получили, и тихо исчезли. Яков Соломонович смотрел на всё это и тихо грустил. А там хлопают, улыбаются плакатно, поют. Друг друга радуют. И на какие такие шиши? И зачем, главное. Вот и дорадовались. Закрыли, и правильно сделали.
 В поддержку мыслям, выпил ещё стопочку, да под солёненький огурчик, да под сальце, лучком зелёным припорошенным. Кто сказал, что живём плохо. Раньше телевизор в магазине смотрели, а сейчас, пульт в руку и пожалуйста. Так, новости, ещё новости. Нас не любят, мы всех любим, но не дружим. Нас обижают, мы стоим в углу. Нам чего-то не дают, ну и не надо. Сами найдём где-нибудь. Ну вот, реклама. Выбери прокладку по размеру, и будет тебе счастье. Попытался представить размеры. Зажмурился и потряс головой. Привидится же такое!
Щёлкнул пультом. Ой, войнушка опять где-то. Что? А мы-то там как оказались!? Аа, старые привычки - основа натуры. Долг интернациональный отдаём, а кое-что, в качестве компенсации, забираем. Ну, всё, как молодёжь говорит, по чесноку. Про чеснок, кстати. Сколько же от него пользы-то. Недавно в интернете вычитал. И есть его, здоровья для, и мазать, что хочешь можно, и вставить, при желании, куда угодно можно. Хочешь в ухо, полезно очень, хочешь, ещё куда-нибудь.
Повторил процедуру пития и смачной закуси, выключил телевизор и подвинул столик к компьютеру. Вот полезная это вещь. Жаль жена не позволяет им пользоваться больше пятнадцати минут. Вредно, говорит. Здесь же всё что угодно узнать можно. Бессонницей мучаешься,- объяснит - что, почему, и как с этим бороться. И в аптеку – ни, ни, ни! Наживаются они на нас. Есть простые, доступные средства, учит умная машина. Только не промахнись. Дурят нас. Обман кругом. А тут тебе, по секрету шепнут, напишут, подскажут, где достать. Только по этому адресу, и всего за один рубль. Таак, а тут что пишут? Ага, учёные доказали опасность холодной еды. Каждая пятая смерть на нашей планете вызвана неправильным питанием. Покосился с опаской на свой столик, но тут же успокоился. Оказывается, диетологи уже развеяли этот миф, но предупредили, что колбасу лучше не есть. Удовлетворённо хмыкнул и отправил в рот ещё один кусочек сала. Запил водочкой, и послал вдогонку маленькую помидорку. Стало совсем хорошо. Интересно,- женский таз с возрастом меняется несколько раз. Ну, вообще-то он это заметил по своей жене. Странно только, что меняется он только в сторону укрупнения. Ну, да это их проблемы. С мужиками дела лучше обстоят. Вот, пожалуйста, аж целых три важных преимущества растительности на лице. Читать не стал, и так понятно. Переключил. Ой, а это что? Ну, дают семидесятилетние! А мы так и в молодости не пробовали. Даа, сколько в жизни упущений. Фу, срам какой.. Перескочил на другой сайт. Политика. Нет, после того, что увидел, политика как-то не шла. Хотелось чего-то светлого и чистого. Вот, другое дело, видео – песни молодости нашей. Послушал, растрогался, смахнул слезу. Опрокинул ещё стопочку, уже не закусывая. Внутри было тепло, комфортно и как-то томительно.
 Прочитал последнее напутствие, что жить надо у моря, чтобы не испытывать дефицита йода и пошёл в ванную комнату. Да, море.… Было оно в его жизни.… Подошёл к зеркалу. А что, ничего ещё. Лба прибавилось, так как волос убавилось. Ну, всё по законам физики. Если где-то чего-то убавляется, то… Морщины под глазами пригрелись, в мешочки уложились, но не портят. Вроде как мудрость изображают. Подбородок всю жизнь подводил, округлостью и безвольностью своей. Но, догадался бородку отпустить, и всё вроде как выровнялось. Нос, никуда не денешься, рулит лицом. Еврейство всегда выпирает через лоб умный и нос внушительный. Национальное достояние.
 В общем, остался доволен, отнеся себя к особой когорте людей, что с возрастом только хорошеют. Вот прыти поубавилось. Резвые раньше ноги, что-то плохо ходят. Раньше летали, а теперь в землю врастают. Не отдерёшь. Вздохнул удручённо. А сколько хожено было, перехожено. Душа рвалась в полёт, и ноги не отставали.
Прикрыл глаза и увидел море, и песок, белый и жаркий. И ноги свои, увязающие в нём. И другие ноги рядом, длинные и загорелые. И так они дружно и весело шагали вдоль пенящейся кромки ласкового, ослепительного моря. Догоняли друг друга, останавливались, переплетались и снова мчались всё дальше и дальше. По бесконечному берегу в бескрайнее пространство. Казалось, так будет всегда – солнце, море, песок и ошеломительное счастье.… Ан нет! Вот они, его ноги, при нём. А те, загорелые, так и скрылись за горизонтом, оставив, до сих пор, ощущение тепла и потери.
И опять, назойливый вопрос.  - А что, если бы всё переиграть. Вернуть те ласковые, тёплые дни и пойти вместе, не убегая и не догоняя, рука в руке, до самого жизненного предела. Ну почему мы так легко отпускаем счастье. Молодая глупость, переходящая в старую, а значит вечная. Недопонимания, дурная гордость, упёртая неуступчивость, страх - крушат всё. Возможно самое лучшее, что дарит, в щедрости своей, судьба.
А ведь было всё. Держи, не упускай, просто живи и наслаждайся этим даром неба. Внутри что-то кольнуло. Привычно подумалось, - ну и что? Небо одной рукой дарит, другой отнимает. Прошли бы годы. Исчезла бы загорелая гладкость кожи. В очередной раз сменился бы размер таза, существенно утяжелив всё тело. Годы и заботы избороздили бы морщинами, сияющие прежде лица. А маленькие недопонимания выросли бы до огромного кома недовольства и раздражения.
Ох, что-то он не о том. Ведь женился всё же. И не просто так. Тоже что-то искрило. Даже наперекор родителям пошёл. Не нравилась им что-то в ней. Говорили тактично.
- Скушает она тебя, Яшенька, и не подавится. Очень уж ты у нас мягкий и интеллигентный. Образование у тебя высокое, и манеры…
Всё так, но и она всё-таки школу закончила, и медучилище, впридачу. Вот как сейчас хорошо. И массажик сделает, и лекарство, какое надо, даст, и укольчик, куда надо вставит. Дом в порядке содержит, холодильник полнёхонек, бельё свежестью пахнет. Дочь вон вырастили красавицу. Правда замуж, чёрт знает за кого выскочила. Вот теперь и должна мать что-то там вечно улаживать. Ну да, поди, справится. Грусть крепко пристроилась внутри и уже не отпускала. Как всегда, последняя стопка была явно лишняя. Доплёлся до постели и провалился в сон.
Утро было серым, начисто стёршим вчерашнюю благодать. Внутри что-то урчало, болело, жгло и требовало выхода. Выпил таблетку из пакетика с надписью «от живота», оставленную женой, на всякий случай. Надо же, и случай предвидела. Прислушался к себе. Беспорядки не прекратились, вроде даже поплохело. Испугался, но звонить жене не стал, из чувства самосохранения. Пришлось бы признаться в злостных нарушениях режима. В голову лезли страшные мысли. Вдруг это конец. Ведь прочитал же о каждом пятом жителе планеты, умирающем, вот так просто, всего лишь от неправильного питания. А если присовокупить ещё и выпитое вчера, в порыве свободолюбия. Понятное дело, конец всегда и для всех неотвратим, но, как-то сегодня не хотелось. Стало себя очень жалко, и жену тоже. Одной плохо, хотя… Кто знает. Стало совсем грустно. Пошёл, умылся, лёг на диван. Руки расположил красиво на груди. Закрыл глаза и стал ждать.
Проснулся через часок. Обрадовался. Осторожно пошевелил конечностями. Боли нигде не было. Спустил ноги с дивана, обошлось. Сделал несколько неуверенных шагов. Внутри всё легко и спокойно. Довольно улыбнулся. Конец, конечно неизбежен, но не в этот раз.
-Нашу песню не задушишь, не убьёшь, не убьёшь, не убьёшь, с чувством пропел он, и даже сделал несколько легкомысленных па. Жизнь вернулась, и потребовала новых впечатлений. Хлеба, естественно, больше не хотелось, оставались зрелища. Выбор небольшой, но опасный. Прошлых ошибок не повторять, делать новые, не желательно. Выбрал самое рекомендуемое и приятное. Прогулка на свежем воздухе восстановит бездарно потраченные силы и вернёт радость жизни. Вопрос за малым, что надеть. Обычно такой вопрос не возникал. Всё решалось незаметно и быстро. Жена подавала вещи, он надевал. Безропотно. Она знала лучше, что, где, как и когда. Подошёл к окну, посмотрел, кто в чём. Не понял. Все по- разному. Кто в плаще, кто в майке, а кто и вообще с голым торсом. Ну, не знают люди, чего хотят. Вспомнил лихую молодость, натянул дачные джинсы, слегка полинявшую майку с портретом Че Гевары, сандалии, дачную же кепочку, и вперёд.
 После тихой квартиры, улица оглоушила шумом и визгом машин, ором детей и громкоговорителем, вещавшем о необходимости освободить проезжую часть, в честь забега юных спортсменов города. Какой уж тут свежий воздух. В голове что-то щёлкнуло, и он присел на ступеньки какого-то магазина. Сдёрнул кепочку, и попытался дышать, не вдыхая смрад городского кошмара. Вдруг, проходящая мимо девушка, бросила в его кепочку звонкую мелочь. Он не понял, что его взбесило, или сам факт, или малое количество. Вскочил, и хромая на обе ноги, поспешил домой.
 Дома, отдышавшись, пристроился на диван, включил ненавистный телевизор и стал ждать. Ждать приезда жены, привычного режима и покоя. В оставшиеся дни, он поднимался, справлял необходимые нужды в приёме пищи, и наоборот, и ждал, ждал и ждал. И вот, щелчок замка, тяжёлое дыхание и такие родные, узнаваемые шаги. Она. Приехала.
Яков Соломонович, смахнул, теперь уже искренние слезинки, и прижался всем своим тщедушным телом к могучим, надёжным и уютным телесам жены. Она ласково гладила его по плешивой головке, и тихо гудела
-Ну что ты малыш, ну успокойся. Мама с тобой. Сейчас она тебя накормит, сменит штанишки и рубашечку. Бедненький ты мой, исхудал то как. Скучал без мамочки. Ну всё, всё. Больше я тебя не оставлю одного.
Яков Соломонович блаженствовал, но на последних словах жены, что-то воспротивилось в нём. Он не сразу понял что, но твёрдо знал, что не согласен. Иногда, всё же можно и одного оставить. Иногда. Непостижим человек.
О5.11.2017.
Ольга Орлова. Новосибирск.