***

   Черновик в работе... 
Denis Heudr;

BLEU NAUFRAGE
Bleu naufrage

m;me si certains pensent
que les mots de mort ne servent ; rien
t’;crire comme si je cherchais dans les miens la langue de ton espoir
un peu de sable de lampedusa
une sorte d’;lan ; ne pas accepter l’indiff;rence

personne n’a eu le temps de croire
en ton sourire
en la chaleur de tes mains
personne ne pourra t’apprendre
les pluies froides d’ici
les regards aussi

les arbres d’ici n’ont pu te reconna;tre s;rement impressionn;s par ton exil
ils t’auraient
rappel; ; ta terre
; tes oiseaux
; toi-m;me

Дени Хедре, Франция

Из книги "Тонущий синий"
Тонущий синий

Дословный перевод:

даже если некоторые люди думают
что слова смерти бесполезны
напишу тебе, как будто я искал в твоем языке язык твоей надежды
немного песка лампедуса
своего рода побуждение не принимать равнодушия

никто не успел поверить
твоей улыбке
теплу твоих рук
никто не может научить тебя
в холодные дожди
выглядит так же

деревья здесь не могли узнать тебя, конечно, под впечатлением
они бы тебя
позвали на твою землю
к твоим птицам,
к себе

Джон Армстронг
Full many a fiend did haunt this house of rest,
And made of passive wights an easy prey.
Here Lethargy with deadly sleep opprest
Stretch'd on his back a mighty lubbard lay,
Heaving his sides; and snored night and day.
To stir him from his traunce it was not eath,
And his half--open'd eyne he shut straightway:
He led I ween the softest way to death,
And taught withouten pain or strife to yield the breath.

Of limbs enormous, but withal unsound,
Soft--swoln and pale, here lay the Hydropsie;
Unwieldy man, with belly monstrous round
For ever fed with watery supply;
For still he drank, and yet he still was dry.
And here a moping Mystery did sit,
Mother of Spleen, in robes of various dye:
She call'd herself the Hypochondriack Fit,
And frantick seem'd to some, to others seem'd a wit.

A lady was she whimsical and proud,
Yet oft thro' fear her pride would crouchen low.
She felt or fancied in her fluttering mood
All the diseases that the Spitals know,
And sought all physick that the shops bestow;
And still new leaches and new drugs would try.
'Twas hard to hit her humour high or low,
For sometimes she would laugh and sometimes cry,
Sometimes would waxen wroth; and all she knew not why.

Fast by her side a listless virgin pin'd,
With aching head and squeamish heart--burnings:
Pale, bloated, cold, she seem'd to hate mankind,
But lov'd in secret all forbidden things.
And here the Tertian shook his chilling wings;
And here the Gout, half tyger half a snake,
Rag'd with an hundred teeth, an hundred stings:
These and a thousand furies more did shake
Those weary realms, and kept ease--loving men awake.

Дословный перевод
Полное множество злодеев часто посещало этот дом отдыха,
И сделаны из пассивных весов легкой добычей.
Здесь Летаргия со смертельным сном
Stretch'd на спине, чтобы могучий лубарда лежал,
Вздымалась по бокам; и храпел день и ночь.
Чтобы отвлечь его от его путешествий, не было ничего,
И его полуоткрытый, он закрыл сразу:
Он привел мне самый мягкий путь к смерти,
И учил без боли и раздоров отдавать дыхание.

Огромных конечностей, но при этом нездоровых,
Мягкий - вздутый и бледный, здесь лежит Гидропсия;
Неповоротливый человек с чудовищным круглым животом
Навсегда питается водянистым запасом;
Пока он пил, он все еще был сухим.
И вот Мопед Тайна сидела,
Мать селезенки, в нарядах разных красок:
Она назвала себя Ипохондриком,
И Фрэнтик, кажется, кому-то кажется, другим кажется, что он остроумен.

Леди была она капризной и гордой,
И все же часто боюсь, что ее гордость опустится.
Она чувствовала себя в своем порхающем настроении
Все болезни, которые знают Спиталс,
И искал всю физику, которую дарит магазины;
И все же попробовали бы новые выщелачиватели и новые лекарства.
«Мне трудно ударить ее юмор высоко или низко,
Иногда она смеялась, а иногда плакала,
Иногда бы воском разгневался; и все, что она не знала, почему.

Быстро на ее стороне к вялой девственнице,
С больной головой и болезненным сердцем - жжение:
Бледная, раздутая, холодная, она, кажется, ненавидит человечество,
Но в тайне я люблю все запрещенные вещи.
И здесь Тертиан покачал своими леденящими крыльями;
А вот подагра, наполовину Тайгер, наполовину змея,
Rag'd с сотней зубов, сто укусов:
Эти и тысяча фурий
Те утомленные царства и сохраняющие легкость - любящие мужчины не спят.

Farewell to the Muse Вальтер Скотт

Enchantress, farewell, who so oft hast decoy'd me,
At the close of the evening through woodlands to roam,
Where the forester, 'lated, with wonder espied me
Explore the wild scenes he was quitting for home.
Farewell and take with thee thy numbers wild speaking
The language alternate of rapture and woe:
Oh! none but some lover, whose heartstrings are breaking
The pang that I feel at our parting can know.

Each joy thou couldst double, and when there came sorrow,
Or pale disappointment to darken my way,
What voice was like thine, that could sing of tomorrow,
Till forgot in the strain was the grief of today!
But when friends drop around us in life's weary waning,
The grief, Queen of Numbers, thou canst not assuage;
Nor the gradual estrangement of those yet remaining,
The languor of pain, and the chillness of age.

'Twas thou that once taught me, accents bewailing,
To sing how a warrior I lay stretch'd on the plain,
And a maiden hung o'er him with aid unavailing,
And held to his lips the cold goblet in vain ;
As vain thy enchantments, O Queen of wild Numbers
To a bard when the reign of his fancy is o'er,
And the quick pulse of feeling in apathy slumbers—
Farewell, then, Enchantress I'll meet thee no more!

Прощание с музой

Чародейка, прощай, кто так часто приставал ко мне,
В конце вечера через лес, чтобы бродить,
Где лесничий, 'Lated, с удивлением заметил меня
Исследуйте дикие сцены, которые он оставлял дома.
Прощай и возьми с собой числа твои дикие говорящие
Язык чередуется от восторга и горя:
Ой! никто, кроме какого-то любовника, чьи сердечные струны ломаются
Страшность, которую я чувствую при нашем расставании, может знать.

Каждую радость ты мог удвоить, и когда пришла печаль,
Или бледное разочарование, чтобы омрачить мой путь,
Какой голос был, как твой, который мог петь о завтрашнем дне,
До тех пор, пока не забыл, что сегодня было горе!
Но когда друзья падают вокруг нас в утомительном угасании жизни,
Горе, Королева чисел, ты не можешь смягчить;
Ни постепенное отчуждение тех, кто еще остался,
Вялость от боли и озноб от возраста.

«То, что ты когда-то учил меня, акценты плачут
Чтобы петь, как воин, я растянулся на равнине,
И девица повесила его без помощи,
И держал к губам холодный кубок напрасно;
Как напрасные твои чары, о Царица диких чисел
Барду, когда царят его фантазии,
И быстрый пульс чувства в сне апатии
Прощай, волшебница, я тебя больше не встречу!

    ПРОЩАНИЕ С МУЗОЙ

                Прощай, королева! Не ты ль вечерами
                В седые дубравы манила меня,
                Где в полном безмолвье я слушал часами,
                Как шепчутся кроны, листвою звеня?
                Прощай! Унеси эти скорбные звуки,
                Лиши меня арфы своей золотой!
                Любовник, изведавший горечь разлуки,
                Поймет эту боль расставанья с тобой.
               
                В часы, когда горе мне сердце сжимало
                И бременем тяжким ложилось на грудь,
                Слабеющий дух ты одна врачевала,
                Сулила мне торный и радостный путь.
                А ныне стремнина годов чередою
                Уносит друзей в непроглядную ночь,
                И стынет душа, словно птица зимою,
                И ты ей, о муза, бессильна помочь.
               
                Твоим наставленьям прилежно внимая,
                О рыцаре мертвом я песни слагал.
                Как тщетно невеста его молодая
                К холодным губам подносила фиал!
                Не так ли ты тщетно даришь вдохновенье
                Беззвучным устам, на которых - печать?
                Певец твой устал от мирского волненья.
                Прощай! Он свиданья не станет искать.
               

 1822

Author Friedrich der Gro;e - tractate
Трактата - автор Фридрих Великий
Friedrich II. von Preu;en. Gedichte Abschied
Фридрих II из Пруссии. Стихи

Прощальное
(с отправкой портрета)

Возьмите этот портрет в качестве посланника.
Как ленивый переводчик, эта песня служит ему:
Он говорит вам, как мой победитель,
Как глубоко в твоих оковах,

Как твое очарование вышило мне сердце и разум
Ох, какая похоть, когда моя судьба пришла ко мне,
Что я так счастлива сейчас, как моя фотография -
Но все же мой посланник! Скажи слишком много своей песни,

Несмотря на письмо и разрешение, вас отправят
Будучи бездомным, вы блуждаете по стране.
Позвольте себе угадать, но промолчите;

Не говори, ты любишь, и ты всегда будешь любить,
И так как мы все преданы смерти,
Умри, но спрячь свое мученичество.

Abschied https://gutenberg.spiegel.de/buch/gedichte-5321/1
(mit ;bersendung seines Bildes)

Nimm als Gesandten dieses Bildnis hin.
Als zager Dolmetsch dient ihm dieses Lied:
Es sage Dir als meiner Siegerin,
Wie tief in Deine Fesseln ich geriet,

Wie mir Dein Reiz bestrickte Herz und Sinn:
O welche Lust, wenn mir mein Los beschied,
Da; ich nun, wie mein Bild, so gl;cklich bin –
Doch still, mein Bote! Sagt zuviel Dein Lied,

Trotz Brief und Vollmacht wirst Du fortgesandt,
Als Heimatloser irrst Du dann durchs Land.
La; Dich erraten, aber bleibe stumm;

Sag' nicht, Du liebst und werdest immer lieben,
Und da dem Tode alle wir verschrieben,
Stirb, doch verberge Dein Martyrium.
 

 Nacht

 Mit Daemmerung und Amselschlag               
 Kommt aus den Taelern her die Nacht.               
 Die Schwalben ruhn, der lange Tag               
 Hat auch die Schwalben mued gemacht.

 Durchs Fenster mit verhaltenem Klang               
 Geht meiner Geige mueder Strich.               
 Verstehst du, schoene Nacht, den Sang               
 Mein altes Lied, mein Lied an dich?

 Ein kuehles Rauschen kommt vom Wald,               
 Dass mir das Herz erschauernd lacht,               
 Und leis mit freundlicher gewalt               
 Besiegt mich Schlummer, Traum und Nacht.

Ночь. Герман Гессе
Юрий Куимов
Сквозь сумерки щебечет дрозд,
Ночь поднимается из трав.
Укрылись в чёрных чашах гнёзд
Стрижи, за долгий день устав.

Спешит напевный звук извлечь
В окне усталый взмах смычка.
Тебе печальной скрипки речь,
О ночь, тебе моя тоска!

Хохочет сердце у меня,
Под шелест леса — в сердце стон, -
И, мощью ласковой маня,
Одолевают ночь и сон.

ночь

  С сумерками и дроздом
  Приходите из долин сюда ночью.
  Ласточки отдыхают, долгий день
  Также сделал ласточки усталыми.

  Через окно со сдержанным звуком
  Моя скрипка идет ко дну.
  Ты понимаешь, прекрасная ночь, песня?
  Моя старая песня, моя песня для вас?

  Прохладный шум доносится из леса,
  Что мое сердце содрогается,
  И мягкий с добрым насилием
  Победи меня, сон, сон и ночь.

Заготовка для пародии: https://www.stihi.ru/2019/08/18/6873
Роберт Уильям Сервис. Просветление
Максим Советов
Роберт Уильям Сервис. Просветление.

Мой разум полон пустотой,
Развеялись мечты.
Смотрю как ласковый прибой
Меняет дюн черты.
В том вальсе волны и песок
Звенят струной у ног.

Мой разум слит с небытием,
Спокоен словно лес.
Аффектов в сердце нет моем,
Я без следа исчез.
И восхищён на небеса
Растаяв как роса.

Мой разум пуст, но я боюсь
Сознание потерять.
Я снова в этот мир вернусь
Начавши вспоминать.
Сверну я с горнего пути,
Чтоб вновь себя найти.

Жизнь нам дает сознания дух
Как память сохранить.
Чтоб мы могли различие двух
В единство воплотить.
Вернув из инобытия
Своё второе я.

Robert W. Service. Crystal Pause.

My mind is full of emptiness;
I do not even dream.
I watch the little waves caress
The sand with sunny gleam.
Like silver bells their music sweet
Is all about my feet.

My mind with nothingness is filled,
I'm tranquil as a tree;
To perfect peace my heart is stilled,
In all I hear and see.
My being is absorbed and I
Am part of sea and sky.

My mind is void, and yet I must
Recall my name and place,
Shake off this oneness with the dust,
This lineage with space:
Let thought seep back into my brain,
And find myself again.

Life has so much to tell and teach,
And memory to recall.
Yet oh to brood upon the beach,
To scarcely think at all;
And tuned to earth and sky and sea
Forget that I am me.


 
Галина Девяткина
Притча

Сырных клещей озадачил вопрос,
Как и откуда сыр произрос;
Правоверному воздух приснился,
Еретик счёл – из блюда явился.
Спор был их долгим, спор был не из мирных,
Я слышу, что спор не кончается;
Но из всех аргументов спорщиков сырных
Нет того, что коровы касается.

           * * *

Arthur Conan Doyle - Parable

The cheese-mites asked how the cheese got there,
And warmly debated the matter;
The Orthodox said that it came from the air,
And the Heretics said from the platter.
They argued it long and they argued it strong,
And I hear they are arguing now;
But of all the choice spirits who lived in the cheese,
Not one of them thought of a cow.

Arthur Conan Doyle (Артур Конан Дойл)

«The Guards Came Through» (1919). 10. The Bugles of Canada

The Farmer in the morning
Stood with slanted head,
In the wintry dawning
By the milking-shed;
From the camp behind the hill
He could hear the bugles shrill,
"We are here! We are here!
Soldiers all!
Good cheer! We are near!
Ontario! Ontario!
Toronto! Montreal!"

Petherick, the Huntsman grey,
Rheumatic, bent and blind.
Wheezed his joy as far away
He heard it in the wind.
"Hark the Hounds ! Hark the Hounds!"
Nay, it is the bugle sounds,
"We are here! We are here!
Soldiers all!
Good cheer! We are near!
Ontario! Ontario!
Toronto! Montreal!"

Lonely folk and fearful
Rose above their fears;
Mothers, sad and tearful,
Were smiling through their tears ;
'Neath the cloudy English sky
They heard the cheering bugles cry,
"We are here! We are here!
Soldiers all!
We are near! Good cheer!
Ontario! Ontario!
Toronto! Montreal!"

When the dusk was falling,
And the lamps alight,
You could hear them calling
In the misty night.
And old Sussex heard and blessed
The kindly greeting from the west,
"We are here! We are here!
Soldiers all!
We are near! Good cheer!
Ontario! Ontario!
Toronto! Montreal!"

Артур Конан Дойл (Артур Конан Дойл)

«Охранники прошли» (1919). 10. Баглы Канады

Фермер утром
Стоял с наклоненной головой,
На зимней заре
У доильного сарая;
Из лагеря за холмом
Он мог слышать пронзительное жужжание:
«Мы здесь! Мы здесь!
Все солдаты!
Хорошее настроение! Мы находимся вблизи!
Онтарио! Онтарио!
Торонто! Монреаль!"

Петерик, Охотник серый,
Ревматический, изогнутый и слепой.
Хрипела его радость так далеко
Он услышал это на ветру.
"Hark Гончие! Hark Гончие!"
Нет, это звуки горн,
«Мы здесь! Мы здесь!
Все солдаты!
Хорошее настроение! Мы находимся вблизи!
Онтарио! Онтарио!
Торонто! Монреаль!"

Одинокий народ и страшный
Поднялись над своими страхами;
Матери, грустные и слезные,
Улыбались сквозь слезы;
Под облачным английским небом
Они слышали крики ликующих стеклярусов,
«Мы здесь! Мы здесь!
Все солдаты!
Мы находимся вблизи! Хорошее настроение!
Онтарио! Онтарио!
Торонто! Монреаль!"

Когда наступали сумерки,
И лампы зажглись,
Вы могли слышать, как они зовут
В туманную ночь.
И старый Сассекс услышал и благословил
Доброе приветствие с запада,
«Мы здесь! Мы здесь!
Все солдаты!
Мы находимся вблизи! Хорошее настроение!
Онтарио! Онтарио!
Торонто! Монреаль!"
Другие стихи К. Дойля: http://eng-poetry.ru/PoemE.php?PoemId=10334

Исходник:
 Hebrew Melodies


1. She Walks in Beauty

    SHE walks in beauty like the night
    Of cloudless climes and starry skies,
    And all that's best of dark and bright
    Meet in her aspect and her eyes;
    Thus mellowed to the tender light
    Which heaven to gaudy day denies.

    One ray the more, one shade the less
    Had half impaired the nameless grace
    Which waves in every raven tress
    Or softly lightens o'er her face,
    Where thoughts serenely sweet express
    How pure, how dear their dwelling place.

    And on that cheek and o'er that brow
    So soft, so calm yet eloquent,
    The smiles that win, the tints that glow
    But tell of days in goodness spent
    A mind at peace with all below,
    A heart whose love is innocent.

        Lord Byron

1.Она идет во всей  красе

     Она ходит в красоте, как ночь
     Безоблачного неба и звездного неба,
     И все лучшее из темного и светлого
     Встретиться в ее аспекте и ее глазах;
     Таким образом смягчается до нежного света
     Какие небеса в безвыходный день отрицает.

     Один луч больше, один оттенок меньше
     Половина ослабила безымянную благодать
     Какие волны в каждом ворсе
     Или мягко осветляет ее лицо,
     Где мысли безмятежно сладко выражают
     Как чисто, как дорого их жилище.

     И на этой щеке и на лбу
     Такой мягкий, такой спокойный, но красноречивый,
     Улыбки, которые побеждают, оттенки, которые светятся
     Но расскажите о днях, проведенных в благости
     Ум в мире со всем ниже,
     Сердце, чья любовь невинна.

1. Она идет во всей красе -
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,

Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.
Прибавить луч иль тень отнять -
И будет уж совсем не та

Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.

А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской,
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой

И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!



         Лорд Байрон

2  The Harp the Monarch Minstrel Swept

    THE harp the monarch minstrel swept,
        The King of men, the loved of Heaven,
    Which Music hallow'd while she wept
        O'er tones her heart of hearts had given,
        Redoubled be her tears, its chords are riven!
    It soften'd men of iron mould,
        It gave them virtues not their own;
    No ear so dull, no soul so cold,
        That felt not, fired not to the tone,
        Till David's lyre grew mightier than his throne!

    It told the triumphs of our King,
        It wafted glory to our God;
    It made our gladden'd valleys ring,
        The cedars bow, the mountains nod;
        Its sound aspired to heaven and there abode!
    Since then, though heard on earth no more,
        Devotion and her daughter Love
    Still bid the bursting spirit soar
        To sounds that seem as from above,
        In dreams that day's broad light can not remove.

        Lord Byron

2 Арфа Монарх Менестрель Мел

     Арфа монарх Менестрель пронеслась,
         Царь человеческий, возлюбленный небесный,
     Какая музыка освящала, пока она плакала
         Тоны сердца ее подарили,
         Удваивайся ее слезы, ее аккорды разорваны!
     Это смягчало людей железной плесени,
         Это дало им достоинства, а не их собственные;
     Нет такого унылого уха, нет такой холодной души,
         Это не чувствуется, не в тон,
         До тех пор, пока лира Давида не становилась сильнее его трона!

     Это сказало триумфы нашего короля,
         Это слава нашему Богу;
     Это заставило наши долины гладить,
         Кедры кланяются, горы кивают;
         Его звук стремился в рай и там обитал!
     С тех пор, хотя слышал на земле больше нет,
         Преданность и ее дочь Любовь
     Все еще покупайте взрывающийся дух парить
         На звуки, которые кажутся сверху,
         В мечтах этого дня широкий свет не может убрать.

         Лорд Байрон



Еврейские  мелодии 3.


Если этот высокий мир

     ЕСЛИ ЭТО высокий мир, который лежит за пределами
         Наша собственная, выживающая Любовь обожает;
     Если бы там лелеялось сердце,
         Глаз такой же, кроме слез -
     Как приветствуются эти нетронутые сферы!
         Как сладко тебе умереть!
     Взлететь с земли и найти все страхи
         Потерянный в твоем свете - Вечность!

     Должно быть так: это не для себя
         Что мы так дрожим на краю;
     И стремясь прорваться через залив,
         И все же цепляйтесь за разрывающую связь Бытия.
     Ой! в этом будущем давайте подумаем
         Держать каждое сердце сердцем, которое разделяет;
     С ними пьют бессмертные воды,
         И душа в душе растёт бессмертной!

         Лорд Байрон
3 George Gordon Byron (Джордж Гордон Байрон)

Hebrew Melodies 3. If that High World

I.

If that high world, which lies beyond
;       Our own, surviving Love endears;
If there the cherished heart be fond,
;       ;The eye the same, except in tears—
How welcome those untrodden spheres!
;;       How sweet this very hour to die!
To soar from earth and find all fears
;;       Lost in thy light—Eternity!

II.

It must be so: 'tis not for self
;       ;That we so tremble on the brink;
And striving to o'erleap the gulf,
;;       Yet cling to Being's severing link.
Oh! in that future let us think
;;       To hold each heart the heart that shares,
With them the immortal waters drink,
;       ;And soul in soul grow deathless theirs!

 4 The Wild Gazelle

    THE wild gazelle on Judah's hills,
        Exulting yet may bound,
    And drink from all the living rills
        That gush on holy ground:
    Its airy step and glorious eye
    May glance in tameless transport by.: --

    A step as fleet, an eye more bright,
        Hath Judah witness'd there;
    And o'er her scenes of lost delight
        Inhabitants more fair,
    The cedars wave on Lebanon,
    But Judah's statelier maids are gone!

    More blest each palm that shades those plains
        Than Israel's scatter'd race:
    For, taking root, it there remains
        In solitary grace:
    It cannot quit the place of birth,
    It will not live in other earth.

    But we must wander witheringly,
              In other lands to die;
    And where our fathers' ashes be,
        Our own may never lie:
    Our temple hath not left a stone.
    And Mockery sits on Salem's throne.

        Lord Byron

 4 Дикая Газель

     Дикая газель на холмах Иудеи,
         Ликующие еще могут быть связаны,
     И пить из всех живых Rills
         Этот поток на святой земле:
     Его воздушный шаг и великолепный глаз
     Может заглянуть в безвкусный транспорт мимо .: -

     Шаг, как флот, глаз более яркий,
         Иуда видел там;
     И о ее сценах потерянного восторга
         Жители более справедливы,
     Кедры машут на Ливане,
     Но величественные служанки Иудеи исчезли!

     Лучше каждая ладонь, которая затеняет эти равнины
         Чем гонка Израиля рассеивается:
     Ибо, укоренившись, оно там остается
         В одиночестве:
     Он не может покинуть место рождения,
     Он не будет жить на другой земле.

     Но мы должны бродить,
               В других странах умереть;
     И где прах наших отцов,
         Наши могут никогда не лгать
     Наш храм не оставил камня.
     И издевательство сидит на троне Салема.

         Лорд Байрон

  5 Oh! Weep for Those

    OH! weep for those that wept by Babel's stream,
    Whose shrines are desolate, whose land a dream;
    Weep for the harp of Judah's broken shell;
    Mourn -- where their God that dwelt the godless dwell!

    And where shall Israel lave her bleeding feet?
    And when shall Zion's songs again seem sweet?
    And Judah's melody once more rejoice
    The hearts that leap'd before its heavenly voice?

    Tribes of the wandering foot and weary breast,
    How shall ye flee away and be at rest!
    The wild-dove hath her nest, the fox his cave,
    Mankind their country -- Israel but the grave!

        Lord Byron

5 Ой! Плач для тех

     ОЙ! оплакивать тех, кто плакал у ручья Бабеля,
     Чьи святыни пустынны, чья земля - мечта;
     Оплакивать арфу сломанной скорлупы Иудеи;
     Скорбите - где обитает их Бог, обитавший безбожно!

     И где Израиль оставит свои истекающие кровью ноги?
     И когда песни Сиона снова станут сладкими?
     И мелодия Иуды еще раз порадовала
     Сердца, которые прыгали перед его небесным голосом?

     Племена блуждающей ноги и усталой груди,
     Как вы убежите и будете отдыхать!
     У дикого голубя есть гнездо, у лисы пещера,
     Человечество своей страны - Израиль, но могила!

         Лорд Байрон

6  On Jordan's Banks

    ON Jordan's banks the Arab's camels stray,
    On Sion's hill the False One's votaries pray,
    The Baal-adorer bows on Sinai's steep --
    Yet there -- even there -- Oh God! thy thunders sleep:

    There -- where thy finger scorch'd the tablet stone!
    There -- where thy shadow to thy people shone!
    Thy glory shrouded in its garb of fire:
    Thyself -- none living see and not expire!

    Oh! in the lightning let thy glance appear;
    Sweep from his shiver'd hand the oppressor's spear!
    How long by tyrants shall thy land be trod?
    How long thy temple worshipless, Oh God?

        Lord Byron

6 На банках Иордании

     На берегах Иордана бродят верблюды араба,
     На холме Сиона молятся сторонники Лживого,
     Баал-поклонник кланяется на крутом Синае -
     Все же там - даже там - о Боже! гремит твой сон

     Там, где твой палец выжигает камень таблетки!
     Там - где сияла твоя тень для твоего народа!
     Твоя слава окутана огненной одеждой:
     Себя - никого живого не видят и не истекают!

     Ой! в молнии пусть появится твой взгляд;
     Вырви из его дрожи руки копье угнетателя!
     Как долго тиранами будет протоптана твоя земля?
     Как долго твой храм без поклонения, о Боже?

         Лорд Байрон

 7 Jeptha's Daughter

    SINCE our Country, our God -- Oh, my Sire!
    Demand that thy Daughter expire;
    Since thy triumph was brought by thy vow --
    Strike the bosom that's bared for thee now!

    And the voice of my mourning is o'er,
    And the mountains behold me no more:
    If the hand that I love lay me low,
    There cannot be pain in the blow!

    And of this, oh, my Father! be sure --
    That the blood of thy child is as pure
    As the blessing I beg ere it flow,
    And the last thought that soothes me below.

    Though the virgins of Salem lament,
    Be the judge and the hero unbent!
    I have won the great battle for thee,
    And my Father and Country are free!

    When this blood of thy giving hath gush'd,
    When the voice that thou lovest is hush'd,
    Let my memory still be thy pride,
    And forget not I smiled as I died!

        Lord Byron

 7 Дочь Джефты

     ПОСЛЕ нашей страны, наш Бог - о мой сир!
     Требуй, чтобы твоя дочь истекла;
     Так как твой триумф был принесен твоим обетом -
     Покажи себе грудь, обнаженную для тебя!

     И голос моего оплакивания - другой,
     И горы больше не видят меня
     Если рука, которую я люблю, опустит меня,
     В ударе не может быть боли!

     И об этом, о мой отец! быть уверенным --
     Что кровь твоего ребенка чиста
     Как благословение, которое я прошу, прежде чем оно течет,
     И последняя мысль, которая успокаивает меня ниже.

     Хотя девы Салема сокрушаются,
     Будь судьей и герой отогнулся!
     Я выиграл великую битву за тебя,
     И мой Отец и Страна свободны!

     Когда эта кровь твоего дарует gush'd,
     Когда голос, который ты любишь, hush'd,
     Пусть моя память все еще будет твоей гордостью,
     И не забудь, я улыбнулся, когда я умер!

         Лорд Байрон

 8 Oh! Snatch'd Away in Beauty's Bloom

    OH! snatch'd away in beauty's bloom,
    On thee shall press no ponderous tomb;
        But on thy turf shall roses rear
        Their leaves, the earliest of the year;
    And the wild cypress wave in tender gloom:

    And oft by yon blue gushing stream
        Shall Sorrow lean her drooping head,
    And feed deep thought with many a dream,
        And lingering pause and lightly tread:
        Fond wretch! as if her step disturb'd the dead!

    Away! we know that tears are vain,
        That death nor heeds nor hears distress:
    Will this unteach us to complain?
        Or make one mourner weep the less?
    And thou -- who tell'st me to forget,
    Thy looks are wan, thine eyes are wet.

        Lord Byron

8 Ой! Вырвался в цвету красоты

     ОЙ! snatch'd далеко в цвету красоты,
     На тебя не надавит тяжеловесная гробница;
         Но на твоем газоне будут розы сзади
         Их листья, самые ранние в году;
     И дикая кипарисовая волна в нежном мраке:

     И часто синим потоком
         Скорбим наклонить свою опущенную голову,
     И питай глубокие мысли многими мечтами,
         И затянулись паузы и слегка пошагнули
         Увлекаюсь негодяем! как будто ее шаг беспокоит мертвецов!

     Прочь! мы знаем, что слезы напрасны,
         Эта смерть не учитывает и не слышит бедствия:
     Это научит нас жаловаться?
         Или заставить одного скорбящего меньше плакать?
     И ты - кто говорит мне забыть,
     Твои взгляды бледны, твои глаза мокрые.

         Лорд Байрон

 9 My Soul is Dark

    MY SOUL is dark -- Oh! quickly string
        The harp I yet can brook to hear;
    And let thy gentle fingers fling
        Its melting murmurs o'er mine ear.
    If in this heart a hope be dear,
        That sound shall charm it forth again:
    If in these eyes there lurk a tear,
        'Twill flow, and cease to burn my brain.

    But bid the strain be wild and deep,
        Nor let thy notes of joy be first;
    I tell thee, minstrel, I must weep,
        Or else this heavy heart will burst;
    For it hath been by sorrow nursed,
        And ached in sleepless silence long;
    And now 'tis doom'd to know the worst,
        And break at once -- or yield to song.

        Lord Byron


9 Моя душа темная

     МОЯ ДУША темная - О! быстро струна
         Арфу я еще не могу услышать;
     И пусть твои нежные пальцы летят
         Его тающее бормотание над моим ухом.
     Если в этом сердце надежда быть дорогой,
         Этот звук снова очарует его:
     Если в этих глазах прячется слеза,
         «Твил течь, и перестанет сжигать мой мозг.

     Но будь диким и глубоким,
         И пусть твои ноты радости не будут первыми;
     Я говорю тебе, менестрель, я должен плакать,
         Или же это тяжелое сердце лопнет;
     Ибо скорбью нянчились,
         И долго болел в бессонной тишине;
     И теперь это конец, чтобы знать худшее,
         И сломать сразу - или уступить песне.

         Лорд Байрон
9 Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
      Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
      Пробудят в струнах звуки рая.
И если не навек надежды рок унес,
      Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез -
      Они растают и прольются.

Пусть будет песнь твоя дика. - Как мой венец,
      Мне тягостны веселья звуки!
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
      Иль разорвется грудь от муки.
Страданьями была упитана она,
      Томилась долго и безмолвно;
И грозный час настал - теперь она полна,
      Как кубок смерти, яда полный.

 10 I Saw Thee Weep

    I SAW thee weep -- the big bright tear
        Came o'er that eye of blue;
    And then methought it did appear
        A violet dropping dew;
    I saw thee smile -- the sapphire's blaze
        Beside thee ceased to shine;
    It could not match the living rays
        That fill'd that glance of thine.

    As clouds from yonder sun receive
        A deep and mellow dye,
    Which scarce the shade of coming eve
        Can banish from the sky,
    Those smiles unto the moodiest mind
        Their own pure joy impart;
    Their sunshine leaves a glow behind
        That lightens o'er the heart.

        Lord Byron

10 Я видел тебя плачущей

     Я видел, как ты плачешь - большая яркая слеза
         Пришел тот глаз синего цвета;
     И тогда я подумал, что он появился
         Фиолетовая капля росы;
     Я видел, как ты улыбаешься - пламя сапфира
         У тебя перестало светить;
     Это не могло соответствовать живым лучам
         Это наполнило этот взгляд твой.

     Как облака от солнца получают
         Глубокий и мягкий краситель,
     Который едва ли приближается к вечеру
         Могу изгнать с неба,
     Эти улыбки для самого капризного ума
         Свои собственные чистые радости передают;
     Их солнечный свет оставляет свет
         Это озаряет сердце.

         Лорд Байрон

 11 Thy Days Are Done

    THY days are done, thy fame begun;
        Thy country's strains record
    The triumphs of her chosen Son,
        The slaughter of his sword!
    The deeds he did, the fields he won,
        The freedom he restored!

    Though thou art fall'n, while we are free
        Thou shalt not taste of death!
    The generous blood that flow'd from thee
        Disdain'd to sink beneath:
    Within our veins its currents be,
        Thy spirit on our breath!

    Thy name, our charging hosts along,
        Shall be the battle-word!
    Thy fall, the theme of choral song
        From virgin voices pour'd!
    To weep would do thy glory wrong:
        Thou shalt not be deplored.

        Lord Byron

11 Твои дни сделаны

     Твои дни закончились, твоя слава началась;
         Запись штаммов твоей страны
     Триумфы ее избранного Сына,
         Убой его меча!
     Дела, которые он совершил, поля, которые он выиграл,
         Свободу он восстановил!

     Хоть ты и падаешь, а мы свободны
         Ты не будешь вкусом смерти!
     Щедрая кровь, которая текла от тебя
         Disdain'd погрузиться под:
     В наших жилах течет его,
         Твой дух на нашем дыхании!

     Твое имя, наши хозяева заряжаются вместе,
         Должен быть боевым словом!
     Твоя осень, тема хоровой песни
         От девственных голосов налил!
     Плакать было бы неправильно для твоей славы
         Ты не должен быть опечален.

         Лорд Байрон
11 Ты кончил жизни путь, герой!
Теперь твоя начнется слава,
И в песнях родины святой
Жить будет образ величавый,
Жить будет мужество твое,
Освободившее ее.

Пока свободен твой народ,
Он позабыть тебя не в силах.
Ты пал! Но кровь твоя течет
Не по земле, а в наших жилах;
Отвагу мощную вдохнуть
Твой подвиг должен в нашу грудь.

Врага заставим мы бледнеть,
Коль назовем тебя средь боя;
Дев наших хоры станут петь
О смерти доблестной героя;
Но слез не будет на очах:
Плач оскорбил бы славный прах.


 12 It Is the Hour

    IT is the hour when from the boughs
    The nightingale's high note is heard;
    It is the hour -- when lover's vows
    Seem sweet in every whisper'd word;
    And gentle winds and waters near,
    Make music to the lonely ear.
    Each flower the dews have lightly wet,
    And in the sky the stars are met,
    And on the wave is deeper blue,
    And on the leaf a browner hue,
    And in the Heaven that clear obscure
    So softly dark, and darkly pure,
    That follows the decline of day
    As twilight melts beneath the moon away.

        Lord Byron
 12 Это час

     Это тот час, когда из сучьев
     Высшая нота соловья слышна;
     Это час - когда клятвы любовника
     Кажись сладким в каждом шепотом слове;
     И нежные ветры и воды рядом,
     Сделайте музыку для одинокого уха.
     Каждый цветок росы слегка мокрый,
     И на небе встречаются звезды,
     И на волне синее,
     И на листе оттенок бровей,
     И на небесах это ясно
     Так мягко темно и темно чисто,
     Это следует за закатом дня
     Как сумерки тают под луной.

         Лорд Байрон

 13 Song of Saul, Before His Last Battle

    WARRIORS and chiefs! should the shaft or the sword
    Pierce me in leading the host of the Lord,
    Heed not the corse, though a king's, in your path:
    Bury your steel in the bosoms of Gath!

    Thou who art bearing my buckler and bow,
    Should the soldiers of Saul look away from the foe,
    Stretch me that moment in blood at thy feet!
    Mine be the doom which they dared not to meet.

    Farewell to others, but never we part,
    Heir to my royalty, son of my heart!
    Bright is the diadem, boundless the sway,
    Or kingly the death, which awaits us to-day!

        Lord Byron

 13 Песнь Саула перед его последней битвой

     Воины и вожди! должен ли ствол или меч
     Пронзи меня в руководстве хозяином Господа,
     Не будь внимательным к царю на пути твоем:
     Хороните свою сталь в недрах Гата!

     Ты, кто несет мой баклер и лук,
     Если солдаты Саула отвернутся от врага,
     Протяни мне этот момент кровью у твоих ног!
     Моя смерть, с которой они не осмеливались встретиться.

     Прощай, но никогда не расстаемся,
     Наследник моей королевской семьи, сын моего сердца!
     Яркая диадема, безграничное господство,
     Или королевская смерть, которая ждет нас сегодня!

 1 She Walks in Beauty
 2  The Harp the Monarch Minstrel Swept
 3 If that high world, which lies beyond
 4 The Wild Gazelle
 5 Oh! Weep for Those
 6 ON Jordan's banks the Arab's camels stray,
 7 Jeptha's Daughter -     SINCE our Country, our God -- Oh, my Sire!
 8 Oh! Snatch'd Away in Beauty's Bloom
 9  MY SOUL is dark -- Oh! quickly string
 10 I Saw Thee Weep - the big bright tear
 11 Thy Days Are Done , thy fame begun;
 12 IT is the hour when from the boughs
 13 Song of Saul, Before His Last Battle

 29 They Say That Hope Is Happiness
 28 A Spirit Pass'd Before Me (from Job)
 27 In the Valley of the Waters
 26 I Speak Not, I Trace Not, I Breathe Not Thy Name
 25 Bright Be the Place of Thy Soul
 24 Sun of the Sleepless!
 23 Francisca
 22 On the Day of the Destruction of Jerusalem by Titus
 21'All is Vanity, Saith the Preacher'
 20 When Coldness Wraps This Suffering Clay
 19 Saul
 18 The Destruction of Sennacherib
 17 Were My Bosom as False as Thou Deem'st It To Be
 16 Herod's Lament for Mariamne
 15 Vision of Belshazzar
 14 On the Rivers of Babylon We Sat Down and Wept

1. Она ходит в красоте
2 Арфа Монарх Менестрель
3 Если тот высокий мир, который лежит за
4 Дикая Газель
5 О! Плач для тех
6 На берегах Иордана бродячие верблюды араба
7 Дочь Иефы - ПОТОМУ наша страна, наш Бог - о мой сир!
8 О! Вырвался в цвету красоты
9 МОЯ ДУША темная - о! быстро струна
10 Я видел тебя плакать - большая яркая слеза
11 дней твоих закончились, твоя слава началась;
12 ЭТО час, когда из веток
13 Песнь Саула, перед его последней битвой

 29 Они говорят, что надежда - это счастье
 28 Дух передал мне (от Иова)
 27 В долине вод
 26 Я не говорю, я не прослеживаю, я не дышу твоим именем
 25 Яркий будь местом твоей души
 24 Солнце Бессонных!
 23 Francisca
 22 В день разрушения Иерусалима Титом
 21 «Все суета, говорит проповедник»
 20 Когда холод обволакивает эту страдающую глину
 19 Сол
 18 Уничтожение Сеннахирима
 17 Моя ложь была такой же ложной, какой ты считаешь
 16 Плач Ирода Мариамне
 15 Видение Валтасара
 14 На реках Вавилона мы сели и плакали

         Лорд Байрон

Исходники: http://artquiz.sourceforge.net/pquiz/authors.php?a_id=3514

Еврейские мелодии (Видение Валтасара)
Еврейские мелодии (Душа моя мрачна)
Еврейские мелодии (Она идёт во всей красе)
Еврейские мелодии (Поражение Сеннахериба)
Еврейские мелодии (Солнце бессоных)
Еврейские мелодии (Ты кончил жизни путь)
Еврейские мелодии (Ты плачешь - светятся слезой)
Еврейские мелодии (У вод вавилонских...)
Еврейские мелодии (Убита в блеске красоты)
         РОБЕРТ ФРОСТ


                ПИЧУЖКА


                Хотел, чтоб птичка улетела,
                У дома моего не пела;

                Терпеть пичужку я не стал,
                Хлопками в дверь её прогнал.

                Но понял, что неправ я был,-
                За пенье пташку осудил.

                Есть что-то гадкое в желаньи
                Обречь поющих на молчанье.

            
              Варианты последней строки:


                Не ставьте никому в вину,
                Кто песней тронет тишину.


                И лучше, право, потерпеть,
                Коль кто-то хочет песню спеть.


                Мешать не надо никому,
                Коль петь захочется ему.


                15.05.2012

                7-55


                A MINOR BIRD


                I have wished a bird would fly away,
                And not sing by house all day;

                Have clapped my hands at him from the door
                When it seemed as if I could bear no more.

                That fault must partly have been in me.
                The bird was not to blame for his key.

                And of course there must be something wrong
                In wanting to silence any song.

      
       РОБЕРТ ФРОСТ


                ОГОНЬ И ЛЁД


                Мне говорят, что мир сгорит,
                "Замёрзнет," - кто-то брякнул,
                Но,если миру "крякнуть,"
                То лучше уж спалить.


                А если дважды помирать,-
                В достатке зла всегда,
                Чтоб мир морозами достать,
                Прикончив навсегда.


                09.01.2012

                8-45

                ОГОНЬ И ЛЁД

                Одни считают - мир сгорит в огне,
                Другие - что замёрзнет.
                Но если выбирать - по мне,
                Я с теми, кто судачат об огне.

                А если дважды гибель ждёт,
                То ненависти хватит нам
                Сказать, что сокрушит нас лёд, -
                Разрушить в хлам
                И лёд сойдёт.

                18.03.17      



                FIRE AND ICE


                Some say the world will end with fire
                Some say in ice.
                From what I've tasted of desire
                I hold with those who favor fire.

                But if it had to perish twice,
                I think I know enough of hate
                To say that for destruction ice
                Is also great
                And wound suffice.