Медсестра

       Строго на запад 288 км до узловой станции Известковая, а потом на север в сторону Чегдомына, до станции Мошка 180 км, и мы на месте. На пути следования однообразный пейзаж, в окна почти не смотрели, играли в карты без всякого интереса. Пассажиров посторонних не было, наш отряд занял весь вагон, а в тамбуре везли в мешках репчатый лук, витаминов в тайге не сыскать, а полтора месяца в рационе, как нам подсказали, лук должен присутствовать обязательно, вот и везли с собой. При перегрузке мешки бросали на тележки, цепляли за углы на поворотах и лук начал портиться, запах  порчи был не из приятных, так я предложил, что каждый проигравший отправляется в газовую камеру, в тамбур, на сумму проигрыша по ставке рубль - минута. Игра пошла поинтересней. Играли в преферанс, двадцатку за пару часов писали, а путь был не близкий, восемь часов пути, надышался каждый.
        Вдали от цивилизации, по требованиям охраны труда, нам необходимо было иметь в штате свою медсестру, умеющую оказать первую медицинскую помощь, при наличии медикаментов и прочих материалов. Так у нас появилась стриженая блондинка, студентка четвертого курса мединститута. Провожал ее парень, с виду западенец, угрюмый и черный, при расставании все давал ей какие - то напутствия, весь такой серьезный, изредка поглядывал на наших ребят, взвешивая свои малоперспективные шансы перед Люсей. Я сразу ее  заприметил, оказывал внимание и в душе начало согреваться состояние влюбленности, своеобразного ухаживания, что ей, как девушке нравилось. Такие знаки внимания оказывал не я один, но мне казалось, что ко мне она больше благоволит.
          Один боец, Николай из нашей бригады, получил травму, сильно поранил средний палец на левой руке, и требовалось хирургическое вмешательство, рану нужно было шить. Было решено, отправить его на соседнюю станцию Согда в медпункт с Люсей,  на локомотиве грузового поезда. Ехать ночью с травмированным Николаем одной медсестре было рискованно, и я предложил командиру отряда свою помощь для сопровождения пострадавшего. Подниматься в кабину машиниста по крутой лестнице, а потом спускаться на одной руке Николай бы не смог, вот и требовался провожатый.
         В кабине локомотива было прохладно, и я согревал Люсю, обняв сзади за плечи и расстегнув свою курточку на груди. Скорость по перегону была небольшой, мы стояли и смотрели в переднее окно на темную тайгу, изредка подсвечиваемую сигнальными огнями вдоль железнодорожных путей и на разъездах, в полузабытье; никто не разговаривал, сердце подогревалось теплом Люсиного тела. Эта поездка  заняла целую ночь, на станции Николаю оказали необходимую помощь и назад в лагерь добирались таким же способом - в кабине локомотива. Приехали к завтраку, и перекусив я после бессонной ночи даже не чувствовал усталости, а наоборот, проявилась какая - то внутренняя потайная энергия, видно  переданная медсестричкой и аккумулировавшаяся в моем подсознании.
        По выходным дням работали до двух часов дня, в остальные же дни недели по 12 часов с восьми до восьми, и вечером в здании станционного вокзала была развлекательная программа с КВН-новскими номерами, а потом танцы под проигрыватель и магнитофонные записи. Танцевал я только с Люсей, и это заметили наши девчонки.
 - Что, ждешь свою медсестричку?  Идем со мной потанцуем,-  предложила мне подружка командира.
 - Так твоему же не понравиться, - выкрутился я, и улыбнулся ей во след.
        Девочка, видно, была еще та. Наш боец – боксер с третьей бригады Славик в один вечерок с ней уединился, а командир их застукал, но обошлось без разборок, кто с боксером будет разбираться.
         Силами нашего отряда производились работы по среднему ремонту пути на действующем участке железной дороги. Машинистам выдавали предупреждение о проводимых работах на перегоне и поезда снижали скорость движения до 10 км. в час, проезжая частично разобранный участок, где на каждом звене отсутствовало до 30% шпал. Полувагоны были гружены щепой и лесом кругляком, который валили корейцы в тайге силами своей трудовой армии. Мы выполняли подготовительные работы по замене шпал и отделочные работы, после выполненной балластировки и выправки пути машиной ВПО 3000. За полтора месяца наши ладони покрылись шершавыми мозолями по всей поверхности, а ручки лопат были отполированы нашими руками до блеска.
         В один из выходных дней, в конце августа,  когда мы уже считали себя вполне состоявшимися путейцами, нас бросили на замену рельсов на соседнем разъезде на всю длину приемо – отправочных путей, длинной около километра. Новые рельсы были выгружены на середину пути и расшив старые, сконтовав их ломани на междупутье, с помощью рельсовых ножниц натащили на свои места новые рельсы, подложили подкладки и костыльными молотками прищивали их к шпалам. Шел без перебоя проливной дождь, вся одежда промокла, от грязных брызг, которые отлетали при ударах молотков о шпалы, все открытые поверхности рук и лицо были черного цвета как у нигерийцев с Африки. Работы выполнили в срок, а когда прибыли на базу, я, посоветовавшись с бригадой, обратился к командиру, намекая на то, как бы не простудиться от этого холодного дождя, надо бы сообразить на ужин, для сугрева, водочки. По уставу в ССО  - сухой закон, и если в штабе узнают, будут неприятности, но командир рискнул, и за ужином на каждом столе стояла бутылка водки. За столиком сидело по четыре человека, включая девочек, и все четыре девочки оказались за нашими столиками, так что доза спиртного на нашего брата была двойной. Наши напарницы только пригубили, а допивали мы. Вечером были танцы и нашу медсестричку куда - то увели ребята со второй бригады. Нашу третью бригаду, один боец, ранее служивший в летных войсках, присвоил ей аббревиатуру 3АЕ, которую мы, сделав трафареты, пробили у себя на правом рукаве курточки, что означало: третья авиационная эскадрилья, скучать на стали. В этот вечер пришли к нам гости с СМП – 227, этот поезд квартировал в спальных, переоборудованных под жылье, вагонах,  рядом на запасных путях. Среди этой братии я заметил миловидную, невысокого роста, с волосами соломенного цвета дамочку, и пригласил ее на танец. Вечер близился к концу, и я предложил себя, что бы ее проводить, а постояв с ней на насыпи с пол часика, просочился к ней в опочивальню.
        Спал я крепко, проснулся утром, а подружка моя уже ушла  и закрыла меня в вагоне на ключ. Я помыкался, помыкался - а нужно идти в лагерь, уже прошел подъем, и меня, наверное, ребята ищут. Поднялся я на столик, открыл узкое вагонное окно и прыгнул с высоты трех метров вниз ногами вперед. В этом месте вагоны стояли на отлогом крутом откосе, с уклоном градусов по 40-к протяженностью метров двадцать, заросшем невысокими кустами голубики, и, сгруппировавшись, волчком скатился вниз. Опять же, спасло умение падать, приобретенное на тренировках по борьбе, что не раз меня спасало и в дальнейшем, а мог бы и разбиться, или получить серьезную травму. Но, как и всегда, отделался легким испугом.
 Вот тебе и хождение по девочкам.
 Станция Мошка, ССО «Днепр – 76».
2016