Дрожь планеты. Глава 40 - Последствия

Челнок с земной группой людей по предварительной договорённости приземлился ночью в районе морской базы, откуда и стартовала спасательная миссия Максима. Аппарат мягко опустился на землю, после этого отключился механизм маскировки. Максим не сильно переживал, что их могут заметить военные, ведь поблизости бушевала магнитная аномалия и её помехи перекрывали системы обнаружения. Вопрос о том, что они расскажут после своего неожиданного возвращения, также не тревожил его. После всего пережитого это казалось ему незначительной мелочью. «Нас и так взяла на контроль добывающая компания, одни нюансом больше, одни меньше – всё равно они так просто нас в покое не оставят», - считал Макс.

Высадившиеся люди лишь проводили глазами взлетающий инопланетный челнок. Вскоре он набрал высоту и, благодаря особому механизму поглощения лучей, сделался абсолютно прозрачным. Больше ничего не напоминало им о состоявшемся визите внеземных гостей.

До самой базы всем прибывшим пришлось добираться своим ходом. Группа во главе с Максимом разыскала ближайший населённый пункт, где они сразу же сообщили, кто такие. Через пару часов за ним прибыл специальный транспорт. На военной базе это вызвало целый переполох. Дело заключалось в том, что все эти люди официально числились погибшими при наступлении мощного цунами около берегов Суматры.

Как выяснилось позже, огромная приливная волна накрыла всё западное побережье острова. Береговая линия сдвинулась вглубь прибрежной зоны. Вода ещё долгие недели отступала обратно. От прибывших на остров экранопланов остались лишь обломки и личные вещи экипажа. Многие тела до сих пор не были найдены. Никто из тех людей так и не вышел на связь. После нескольких дней усиленных поисков решили, что никто из этого спасательного корпуса не выжил. Спасся лишь экипаж «Орла», так как его капитан скомандовал отогнать потрёпанный экраноплан подальше в открытое море. Максим только сейчас осознал, что они были спасены странниками буквально в самый решающий момент. Если бы их вездеход соскользнул ночью с державших его деревьев, то они бы просто захлебнулись в потоке воды. Тяжёлые скафандры попросту не дали бы им выплыть из искорёженного корпуса вездехода.

Для пущей убедительности группа «счастливчиков» сплела легенду о том, что они, якобы, смогли уцелеть, так как в тот момент находились на возвышенности на другой стороне острова. Мощным излучением им всем сразу же «выбило» связь, и они оказались в неведении относительно надвигающегося цунами. Возвращаться же им пришлось на ветхом местном судне, когда всё как следует улеглось. «Несомненно нас проверят, и эта история будет опровергнута. Тогда не избежать внимания военной полиции. Такие инциденты в их компетенции, - рассуждал про себя Максим, - но сейчас у нас есть время, чтобы сделать всё самое необходимое. Далее нам уже нечего будет скрывать, если всё задуманное пойдёт по нашему разработанному совместно с Андреем плану».

По прибытии на военную базу Андрей, даже не снимая тяжёлого скафандра, вместе с дочерью сразу же направились к местному информационному пункту, куда поступали сведения о пострадавших и эвакуированных со всего региона людях. Он, с надрывом в голосе, срочно потребовал от офицера пробить в базе данных фамилию его жены. Военный долго копался, но не смог выдать сколь вразумительного ответа. В списках людей, доставленных на сушу, такая женщина не значилось. Света сильно огорчилась, ведь она намеревалась прямо здесь увидеться с мамой.

Затем отчаявшийся Андрей решил сделать запрос о его друге Ральфе, он считал, что его жена сейчас должна быть где-то вместе с ним, поскольку эвакуация происходила с одного острова. По этой фамилии база сразу выдала конкретные данные. Ральф находился на борту одного из спасательных кораблей. Значилось, что вся группа австралийских учёных была переброшена на одно судно. Это вселило в Андрея надежду, он посчитал, что его жену просто не внесли в итоговые списки. Напрямую связаться с гражданскими бортом в той ситуации не представлялось возможным. Требовалось ожидать в течение 2 долгих дня до прибытия корабля в порт.

Для Максима, как пострадавшего участника спасательной операции, на самой базе было выделено комфортабельное временное жильё. Он радушно приютил в нём Андрея с дочерью. Там мужчины ещё раз обсудили свои дальнейшие действия. Андрей сделал оговорку о том, что сперва может понадобиться проводить Юлю и Свету обратно, до их научного городка. Всё зависело от состояния жены. Учёный считал, что она тоже схватила значительную дозу облучения, во время того как непрерывно ухаживала за всеми пострадавшими. Максим согласился, что они могут взять краткую паузу. Потом им предстояло определиться с местом, где можно спокойно проводить опыты с их прототипом артефакта. Научных институтов, способных предоставить нужное оборудование и принять любого свободного исследователя, числилось на Земле не так уж и много.

Максиму и самому очень хотелось увидеться с своим сыном. Он успел довольно долго поговорить с ним по коммуникатору: в целом дела у мальчика обстояли довольно хорошо, но он был сильно перепуган долгим отсутствием внятных сведений об отце. Макс пообещал ему встретиться как можно скорее. При этом мужчина не знал, выдастся ли этот долгожданный момент именно в ближайшие дни.

Корабль, на котором должен был прибыть Ральф, задержался ещё на один день. Ожидающие не были в курсе, что же послужило тому причиной. Тем не менее, в новый обещанный срок судно показалось на горизонте. Новость об этом быстро разнеслась по базе. Андрей тут же отбросил заниматься предварительными расчётами итоговой модели артефакта и сообщил Максу, что будет ожидать Юлю и Ральфа на пристани. Отец с дочерью заспешили в порт. Инженер КСР пообещал им скоро туда подойти.

Андрей, стоя со Светой на пристани, сразу же заметил, что корабль изрядно потрёпан. В качестве особой меры в нижнем ряду иллюминаторов были установлены герметичные заглушки. Все стенки и палуба судна оказались покрытыми слоем грязи. Одна и верхних мачт, где ранее крепилась антенна связи и радарная установка, теперь просто лежала опрокинутой посреди кормы. На вертолётной площадке царил бардак, виднелись отметины от винта и куча искорёженных металлических обломков. Андрей сразу же понял, что какой-то летательный аппарат потерпел крушение при неудачном взлёте или посадке.

Судно сбавило ход и медленно причалило. По подставному трапу, не без помощи экипажа корабля, стали спускаться многочисленные эвакуированные люди. По их лицам было видно, что тут находились и коренные жители островов, и туристы, и вообще все, кто каким-то образом оказался в тихоокеанском регионе во время наступившего бедствия.

В середине длинной очереди спускавшихся людей показался силуэт Ральф. Он шёл степенно, прихрамывая на одну ногу. В руках у него виднелась большая сумка. Андрей со Светой заметили его первыми и стали громко подзывать к себе. В это время рядом с ним на причале уже стоял только что подошедший Максим.

Запыхавшийся Ральф, завидев друзей, ускорил свой ход. Через минуту мужчины уже на берегу крепко пожимали друг другу руки. Ральф очень рад был снова увидеть Андрея, но при этом его что-то сильно тревожило или волновало. Андрей не мог удержаться от расспросов о том, что же происходило в научном лагере после того, как его самого эвакуировали «отдельным рейсом». Ральф в общих чертах описал те долгие часы ожидания обещанной помощи. Потом он сослался на то, что очень устал с дороги и хотел бы продолжить рассказ не на причале. Максим вошёл в ситуацию и проводил новоприбывшего в свои покои. Ральф там с большим облегчением выпил холодной воды, принял душ и, переодевшись, приготовился уделить всё своё время уже заждавшимся продолжения рассказа Андрею и Свете. Он понимал, что сейчас их интересовал только один существенный вопрос: «Где же их любимая жена и мать Юлия!!!». Лицо Ральфа постепенно сделалось каким-то стеклянным. Он собирался донести до своего друга и его дочери всё в мельчайших подробностях, но мысли постоянно путались. Какая-то непонятная тяжесть подкатывала к его сердцу и отдавала частой пульсацией в висках.

Ральф набрался духа и начал повествование с момента, когда Максим и Андрей со Светой покинули остров. «Ситуация в убежище на момент вашего отбытия вам прекрасно известна. Нам оставалось только дожидаться спасательного судна. Австралийцы сильно дрейфили, им казалось, что их могут кинуть там на произвол судьбы. Скажу сразу, я так не считал и изначально верил вашим с Томом словам. Твой напарник, этот молодой парень, вёл себя достаточно собрано и с пониманием дела. Он разделил людей на небольшие группы, чтобы они могли организованно занять свободные места в оставшемся в лагере транспорте. Том проверил экипировку и оснащение у всех людей без исключения. Он, вероятно, не остался ей доволен. Австралийцы не поняли причины его внезапной ругани, но я слышал, как он бранил не отдельных людей, а само руководство экспедиции. По его мнению, они сами загнали себя в сложную ситуацию, не оснастив учёных спасательными комбинезонами должного уровня защиты. Том быстро перекипел, а потом успокоился. Вместе с Джозефом им удалось навести относительный порядок и организовать несколько групп людей, готовых к отбытию из лагеря. Джозеф пояснил, что в их распоряжении находился весь оставшийся транспорт: малые тягачи с прицепами, пару грузовых машин и несколько квадроциклов. Последний транспорт Том решительно забраковал. Он сказал, что уже знает один примечательный случай, когда езда на квадроцикле в такой обстановке привела к дальнейшей трагедии. Поэтому они решили выбираться оттуда на более надёжных машинах. – Ральф приостановил рассказ, сглотнул слюну и продолжил. – Нам не разрешали вывозить с собой какие-то ценные вещи, кроме документов, денег и носимой электроники. Учёные упрашивали меня пояснить Тому, что необходимо забрать с собой хотя бы уже сделанные ими находки: части костей скелета, пару украшений, небольшие обработанные камни и осколки построек с этого плато. Том хорошо понял меня, но решительно отверг эту идею. Он пояснил, что такой груз только затормозит наше спасение, и вдобавок он ещё может оказаться радиоактивным. Парень посоветовал укрыть это всё в самые защищённые контейнеры и оставить внутри ангара. Также он добавил, что мы всегда сможем сюда вернуться, когда обстановка нормализуется. Я не стал с ним спорить: эвакуация людей действительно была важнее горстки древних предметов, пускай и представляющих неподдельный интерес для археологии», - Ральф закончил первую часть своего рассказа.

- Ральф, это всё конечно интересно, но не мог бы ты приблизиться к сути дела? - Андрей был в нетерпении, ему хотелось узнать, что же далее произошло с его женой.

- Да, Ральф, неплохо бы говорить сейчас покороче. Нас с Андреем жизненно интересует, что же стало с Томом, Юлией и остальными учёными. Где же они находится теперь и почему не прибыли с тобой на этом спасательном корабле? – заторопил Ральфа инженер КСР.

- Сейчас, сейчас - вы всё скоро узнаете. - Ральф снова пустился пояснять ход дальнейших событий.

Он сосредоточился и продолжил: «Как и следовало из вашего собственного предупреждения, корабль не появлялся в течение многих часов. Том всё время проверял свой особый коммуникатор. Я слышал, как он запрашивает связь с любыми находящимися поблизости судами. Вначале никто не выходил в эфир, но на исходе примерно одиннадцатого часа он, наконец, добился внятного ответа. Парень сообщил нам, что ждать оставалось не так долго, расчётное время прибытия корабля к берегу составляло не более 7-8 часов. Мы все уже изнемогали, но ощущали, что по сравнению с проведёнными здесь ранее несколькими напряжёнными днями, осталось всего-ничего. Я сообразил, что Том может не разрешить мне забрать даже этот сверхценный артефакт. Поэтому я наскоро провёл несколько замеров, чтобы ещё раз убедиться, что он не представляет для человека опасности. После этого я приготовил кусок мягкой ткани и слой плотного прорезиненного изолятора. Далее я снял артефакт с держателя, обмотал этими двумя материалами и схоронил его за пазухой, в складках своего защитного костюма. – Тут в слова Ральфа вмешался Максим, чтобы кратко заметить, что этот артефакт Том бы разрешил ему вывезти с собой и без такого потайного способа. Ральф секунд пять посмотрел на Максима, хмыкнул себе что-то под нос и вернулся к рассказу. – Больше ничего особенного именно внутри нашего укрытия не происходило. Но вот снаружи! - там началось что-то подобное как перед извержением древнего Везувия. Тот столб пепла и дыма, который изначально наблюдался нами с дозорной вышки, стал ещё больше и гуще. Периодами ощущались небольшие подземные толчки. Металлические опоры, на которых держалась вся нехитрая конструкция убежища, постоянно дрожали и прогибались. Я даже имел смелость на пару минут выйти из ангара и понаблюдать за этим могучим природным зрелищем. Воздух буквально заволокло едким смогом. Всё плато перед лагерем усеялось мелкими горящими «угольками» - это валялись кусочки магматической породы, вылетавшие на огромное расстояние из жерла просыпающегося вулкана. Небо над островом заволокло огромной тёмной тучей. Стало мрачно как при солнечном затмении. Я почувствовал, что мой фильтр в маске костюма едва справляется с очисткой подаваемого воздуха. Становилось отчётливо ясно, что наше дальнейшее пребывание на острове просто невозможно. Как геофизик я отлично понимал к чему это всё ведёт далее. Я тогда подумал, что наш спасательный корабль пребывает очень вовремя, – запаса по времени больше уже просто не оставалось. После возвращения в ангар я уткнулся в специальные карты, чтобы как следует изучить строение литосферы в районе нашего острова. Хотелось лучше понять, что и как может происходить в дальнейшем. В голове тогда крутились разные сценарии. От переутомления и постоянного недосыпа я задремал прямо за рабочим столом. Проснулся много позже от резкого звука: Том внутри ангара объявлял по громкой связи, что корабль уже подходит к берегу. Он сообщил первой группе учёных, чтобы они со своим ведущим проводником выдвигались к грузовику и самостоятельно в него садились. Нужно было срочно выезжать к берегу. – Товарищи теперь слушали Ральфа с сильным волнением и больше не перебивали. – Я сразу же проверил, что артефакт всё ещё лежал у меня и поспешил присоединиться к одной из групп. Том определил меня в следующую группу, которая должна была выступать вслед за первой через 15 минут. Сам Том, по его тогдашним словам, собирался покидать ангар только в самой последней группе. Далее мне невольно кинулось в глаза, что в лазарете до сих пор мелькают чьи-то небольшие фигуры. Я сообразил, что это была наш походный доктор и присоединившаяся к ней Юлия. Они до сих пор вели уход за некоторыми пациентами. Я мигом подошёл туда и заметил, что в санчасти почти не осталось занятых коек. Как мне пояснила Юлия, большая часть учёных, кто мог передвигаться самостоятельно, уже покинула ангар в составе первой группы. Там же, на койках, из пострадавших остались только самые тяжёлые, кого нужно было вытаскивать на носилках или поддерживать за руки. Оба доктора сообщили мне, что этих пациентов они ещё не успели как следует подготовить к перевозке. Поэтому они вместе с нашим командующим Томом будут уезжать вслед за всеми в последней - третьей по счёту группе. Юлия собиралась принять все возможные меры, чтобы тяжело пострадавшие люди имели побольше шансов выжить, после того как их довезут до корабля. Австралийская доктор намекала, что если на корабле не окажется нужного оборудования и медикаментов, то их труды могут оказаться напрасными. Я не стал тогда вмешиваться во врачебные дела и твёрдо попросил Тома, чтобы он как следует проследил за сохранностью твоей жены. Том пообещал, что он лично будет проверять, все ли покинули ангар и сели в машины и, особенно, Юлию. Потом наступила моя очередь – группа номер два выдвинулась из ангара. Я не хочу говорить подробно, какой мы пережили ужас пока ехали к берегу на трясущемся из стороны в сторону тягаче. Мне досталось место в прицепе, поэтому я еле удерживался, чтобы меня не вывернуло на изнанку. Кроме того, тогда было очень сложно дышать, - фильтры толком не справлялись. Смоченная материя поверх основной маски хоть как-то облегчала это дело. По крыше прицепа всё время барабанили мелкие камешки, вылетавшие из жерла вулкана. Копоть и смог при приближении к берегу стали ещё сильнее. У меня до сих пор в носу стоит запах серы. Мы всё же смогли доехать до берега. При подъезде к пляжу наш тягач увяз в песке, а сам прицеп перевернулся на бок. Вот тогда я и повредил свою ногу. Тем не менее, мы осторожно, почти ползком, выбрались из кузова. Люди с тягача подавали нам руки и аккуратно ставили на ноги. Я, признаюсь, что тогда уже плохо соображал, – больше действовал как какой-то заведённый механизм. Помню, что всё оказалось так, как ранее и обещал твой напарник Том. Среднее ничем не примечательно судно стояло рядом с берегом. Причала к тому моменту просто не существовало – он был разнесён штормом по щепкам. Отважные моряки-спасители развернули аварийный понтонный трап, по которому, не без помощи самой команды корабля, наши люди осторожно поднимались на борт. Я выстроился в общую очередь и, ковыляя на одной ноге, малыми шагами, постоянно опираясь на руку другого учёного, кое как дошёл по трясущейся на волнах переправе до самого корабля. Там уже другие моряки из экипажа судна подхватили меня под мышки и выволокли на верхнюю палубу». - Замолчавший Ральф теперь тяжело дышал, его лоб покрылся крупной испариной.

Друг взглянул на Андрея, а потом сделал ему недвусмысленный жест, чтобы он попросил Свету на время пройти в соседнюю комнату. Андрею в этот момент словно иглу под ноготь засунули, он понял, что далее Ральф собирается рассказать нечто плохое. Максим увидел смятение отца Светы и поэтому сам предложил ей на время пройти в другую комнату. Света сразу запричитала, что хочет узнать, где же сейчас находится её мама. Андрей вышел из оцепенения и негромко окрикнул дочь: «Света, сделай сейчас так, как попросил дядя Максим, а я тебе потом про маму сам расскажу. Доча, не переживай, всё будет хорошо». После этого Света с явной неохотой покинула общество взрослых и с огорчённым видом направилась в небольшую спальню.

- Ральф, ну так что же случилось потом? – спросил у поникшего друга Андрей. - Неужели всё так действительно удручающе?

- Слушайте оставшуюся часть, - вам лучше судить. Я стараюсь донести всё как есть, не вините, что я не помню всех деталей. – Ральф собрался продолжить нить событий.

Он поморщился, потёр нос и помассировал глаза, а потом донёсся его дрожащий голос: «Сперва я сидел на верхней палубе этого судна, вокруг сновали наши люди. Моряки определяли, кто в каком состоянии пребывает и кого необходимо поместить в лазарет в первую очередь. Суета тогда, в основном, шла вокруг людей, которые ничком, чуть поодаль меня, разлеглись на этой же палубе. Я тогда заметил Джозефа, он стоял на носу судна, уцепившись руками в толстые перила. Не сразу понял, что же так заинтересовало его. Потом я привстал на ноги и увидел, как с ближайших гор по направлению к центру острова, где находился наш походный лагерь, нёсся огромный грохочущий поток пепла. В этот раз вместе с тёмными клубами дыма и летящими во все стороны осколками породы виднелись раскалённые всполохи магмы. При этом тёмное облако раскалённых газов сразу обогнало льющуюся магму и двинулось в сторону противоположенного края острова. Я тогда подумал, что это образовался мощный пирокластический поток, возникший из-за резкого вспенивания только что показавшейся из-под земли магмы. Наверняка не знаю, - ведь то место никто толком не изучал. Самое плохое для нас тогда заключалось в том, что эта штука при столкновении с водой не должна была затухать. Ведь облако ядовитых газов и частиц пепла просто взмывает над водной гладью и движется дальше. Корабль сразу же дёрнулся и дал задний ход. Их капитан, видимо, посчитал, что мы не могли там больше оставаться, так как возник риск потери всего корабля. Далее мы поспешно удалились от берега и поплыли на ту военную базу, где вы меня сегодня и встретили. На этом у меня всё… Андрей, я тысячу раз виню себя, что тогда не настоял на том, чтобы Юлия двинулась с острова вместе со мной во второй научной группе. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, друг? Только что теперь об этом говорить… Печальней всего то, что у меня сейчас нет никаких сведений о том, что же произошло далее. Этот участок моря был объявлен чрезвычайно опасным из-за того проснувшегося вулкана. Я пытался достучаться до военного начальства операции «Надежда», говорил им, что там ещё остались люди, но меня просто не хотели слушать. Все спасательные суда вскоре покинули тот регион. Такая вот горькая правда. Мрачные новости я привёз для вас, прошу ещё раз простить за всё», - завершил свой рассказ Ральф.

Андрей больше не мог ничего сказать, двое других мужчин заметили, что его глаза стали влажными. Он просто сидел, понурив голову на бок. Ральф с сочувствием наблюдал за своим лучшим товарищем. Максим в тот момент размышлял о своём: «Ну вот, ещё один отличный молодой парень погиб в этой бессмысленной заварухе. Не сберёг я ни Тома, ни Валеру. Ничего хорошего не скажешь, вышел из меня ещё тот командующий – сам скрылся в безопасном месте, а его младший подчинённый попал под основной удар. Смогу ли я когда-нибудь перестать об этом думать? Постоянная вина – это тяжкое и гнетущее бремя… Так ради чего всё это было? – чтобы наверняка спасти одного Андрея. Хорошо ещё, что мы на пару с новыми друзьями его вытащили и выходили, но теперь же надо делать что-то существенное! Не сидеть же просто так сложа руки, все эти искалеченные жизни и многочисленные жертвы не должны остаться напрасными. Я, пускай и немного позже, но добьюсь того, чтобы Андрей помог мне в ликвидации планетарной катастрофы. Знания, полученные нами на «Искре», и все пояснения Сайларуса вооружили нас почище любых других земных учёных. Мы теперь обязаны совершить весомый прорыв в устранении этого аномального планетарного явления! Дам Андрею сколько нужно времени, чтобы он смог справиться с таким большим горем. Потом нам троим придётся всё хорошенько обсудить. Ральф сейчас выглядит как полная размазня, с таким настроем ничего толкового сделать не получится, ему тоже надо собраться с духом».

Через некоторое время Андрей нашёл в себе силы и прошёл к дочери в спальню. Сквозь неплотно закрытую дверь Максиму было слышно, что отец что-то негромко и вкрадчиво рассказывает Свете. После этого прозвучал пронзительный девчачий крик «Мама, нет! Как же так!!!» и сразу же послышался громкий, надрывный несмолкаемый плач.

Андрей смог успокоить Свету лишь спустя целый час. Девочка от понимания невозможности что-то теперь изменить испытала настолько сильный стресс, что в полном бессилии уснула прямо у отца на коленях. Андрею не хотелось верить в то, что его жена погибла на самом деле. При этом он отлично понимал, что у оставшихся на острове людей в таких фатальных условиях практически не оставалось шансов на выживание. Он, как и Ральф знал, что удушающая смесь из газов и серы не только не давала дышать, а ещё и напрочь выжигала человеку горло и лёгкие. Та область суши, которую накрывал поток раскалённого пепла, буквально становилась погребённой под толстым слоем свежих, ещё горячих вулканических пород. Убежище посреди научного лагеря, где оставались последние уцелевшие люди, включая и Юлию, не было приспособлено к таким экстремальным природным ударам.