Мои рассказики-2

                К О Ш К И

      Мне удалось подслушать рассказ одной уже немолодой кошечки своим подружкам.  И  вот, что она им рассказала при встрече:
     -- Я по-прежнему живу в многоэтажном доме с лифтом, мусоропроводом. Моё местечко в подвале. Здесь тёплые трубы, уютно, никто не мешает, кроме мужиков. Они, правда, приходят редко с какими-то железяками, гремят, всех пугают, но потом уходят.

     Я здесь уже второй год. Когда мои хозяева переезжали в другой дом, меня оставили, или забыли. А новые хозяева меня прогнали от дверей квартиры 21, куда я хотела вернуться домой. Теперь я в подвале. Мне здесь очень нравится.

      Зовут меня  Муся. Ко мне приходят мои друзья. Они живут в квартирах. Их кормят аж с ложечки, как раньше баловали меня.  Из дома их выпускают редко, не то, что меня. Я сама себе хозяйка. Хожу, куда хочу. Дружу, с кем хочу.   
       Подружки иногда приносят мне что-нибудь вкусненькое, а я на помойке нахожу столько, что и не одолеть.

      Как-то подружки познакомили меня с одним типом из квартиры 45. Морда у него здоровая, упитанная, надменная. А звать Тарзан. Говорят, он за всеми кошками  в доме бегал и многих обижал.  Я-то девушка скромная, но не тряпка какая-нибудь. Цену себе знаю.

     Долго Тарзан мурлыкал возле меня, пока из соседнего дома не заглянул в наш подвал Сеня, худосочный котяра.   
    Тут-то они и вцепились друг в друга, наверно, из-за меня. Девки разбежались по углам и наблюдают, чья возьмёт.

    Визги слышны были на первых этажах. Шерсть летела клочьями. Морды у обоих исцарапаны, в крови, но они продолжали ворчать и набрасываться друг на друга. Сколько прошло времени, не скажу, часов не было у нас. В конце концов наш ободранный сосед Тарзан смылся восвояси.

    Девчонки окружили бедного, но героического Сеню, стали зализывать ему полученные в бою раны. Прижился Сеня у нас в подвале. Оказалось, что у него судьба схожа была с моей. Оставили его хозяева одного, и он приютился в соседнем доме, но ненадолго. Пришла команда мужиков с химикатами травить грызунов в подвале.  Кто-то из жильцов вызвал химиков, наябедничал и на Сеню бездомного.

     А грызунов-то и не было. Сеня питался ими, ловил без химикатов. Короче, чуть не отравился он этим зельем и пришёл в наш дом. Благо здесь ещё не травили грызунов.
     Я подружились  с  Сеней. Вдвоём веселей. А Тарзан в подвал перестал заходить. Если захочет облегчиться, то бежит во двор в детскую песочную. Мы туда не ходим. Мы оберегаем детей. У нас все удобства в подвале находятся.

     Я присмотрелась к Сене и подумала:
     -- Хотя он и невзрачный парень, худой, но смелый боец. Когда надо, то меня защитит от чужаков.
     Я предложила ему жить вместе семьёй, и он с радостью согласился.
     -- Я давно жду от тебя эти слова, -- сказал, улыбаясь в усы, Сеня.

     Все подружки одобрили наше решение и закатили в подвале праздник и пиршество. Натаскали всякого вкусного и не очень (даже пару мышей кто-то принёс).  Гуляли, визжали и плясали допоздна.  Даже на стене нацарапали «Муся + Сеня = Любовь!»   Многие жильцы в ту ночь не могли уснуть от нашего безобразия. Одна подружка Мура из 30-й квартиры утверждала, что у входа в наш подвал видела того унылого постаревшего Тарзана. Он тихо сидел под лестницей и слушал наши завывания.

      Потом у нас с Сеней родились три мальчика и девочка. Я никого к ним не подпускала, чтобы не сглазили. Даже Сеню. Все они красивые: кто-то серый с белым, кто-то чёрно-серо-бело-рыжий, а кто-то бело-рыжий. Все похожи на нас с Сеней. Я-то всегда была красивей всех в доме: серая с чёрным спинка,   длинный с переливами хвост. Воротничок, галстук и лапки белые. А Сеня весь рыжий с белым.

      Я сделала для котят уютное гнёздышко из тряпок, которые натаскал Сеня, и улеглась вместе с моими ещё слепыми котятами. Они меня всю высосали, я даже похудела чуть-чуть.
     Прошло немного дней и мои киски открыли глазки, стали осваивать окрестности, выходить на лестницу, в подъезд. Я им не мешала наслаждаться свободой. Если кто-то из них хулиганил, подружки за шкирку возвращали того ко мне для воспитания.

     Со временем все мои подружки по подвалу дома заимели семьи, уединились, реже стали видеться. Хозяева некоторых моих подружек не хотели видеть в своих квартирах котят. И раздавали их знакомым в чужие семьи. Очень обидно, когда от матери забирают любимых детей.
     Мои детки росли и становились самостоятельными. Мои котяры  уже выходили одни без меня на лестницу, улицу, на помойку, где находили что-то съедобное.

     И моя маленькая красавица как-то вышла на лестницу, мяукнула, и её заметила девочка с третьего этажа. Девочка погладила мою доченьку и попросила свою маму взять котёночка домой в квартиру. Тем более, что у них уже был смешной кот по кличке Пуня. И ему, кажется, было скучно, не хватало подружки.

    Мама с папой разрешили дочке взять на воспитание этого котёночка. А назвали её Микки. Микки быстро привыкла к новой жизни и даже стала приставать к Пуне, чтобы поиграть. Ей в этой семье понравилось.
     Мне  говорили, что они подружились, и привыкли друг к другу. А куда денешься, если вас посадили вместе?  Микки даже стала приставать к Пуне, думая, что это её мама, то есть я, стала искать сиську, чтобы пососать. Пуня не мог вытерпеть такой фамильярности. Он рычал, вскакивал и убегал в другое место.
 
     Микки подросла и стала есть всё, что едят взрослые кошки. Теперь ей не нужна была Пунина сиська. Она повзрослела.
      Я довольна. Значит, с моей девочкой всё в порядке. Она хорошо устроилась и я спокойна. А где мои остальные детки, я не знаю.

      Меня заинтересовал Муськин рассказ, и я решил познакомить  с ним других читателей.

                О П Я Т Ь    К О Ш К И

    В августе и сентябре 2019 г. я был в гостях  у дочери на даче.Получил большое новое необыкновенное удовольствие. Особенно от общения с кошками, как равноправными членами семьи.

     Он, Пушок, (Пуня, Пушкин Александр Сергеевич и т.п.), старожил, лет семь, как его пригласили с помойки пожить в человеческой  квартире. Он вырос в красивого кота  серого цвета с чёрными поперечными полосками от головы до хвоста, с белым пухом на подбородке, животе и лапах, но с мужской наглой и хитрой (теперь) мордой, чего в его детстве не наблюдалось.

     Она, бывшая котёнок-девочка, серенькая с белыми лапками и животиком, очень пушистая, с хвостом как у белки. Её назвали Микки (по-русски Мика Николаевна). Ей уже года 3-4. Мордочка у неё маленькая  добрая, ласковая, усики длинные во все стороны.

     Я их знал ещё небольшими. С Пуней я играл до драки, когда он впивался зубами в мою ладонь, оставляя царапины.  Но на даче в этот раз они меня (особенно Пуня) будто не узнали и ко мне не подходили в первые дни.

      Первой ко мне на кровать улеглась Мика днём на вторую ночь. Свернулась на покрывале клубочком, мордочку закрыла своим шикарным хвостом. Я её пытаюсь погладить, а она открывает свои сонные глаза и опять засыпает. Конечно, она и Пуня ночью трудятся, ловят мышек и приносят к крыльцу, показывая хозяйке, что не напрасно кормятся здесь.

      Через день-два и Пушкин наведался на мою кровать, но когда Мика отдыхала в соседней комнате. Пуня постепенно стал ко мне добрее и позволял почесать ему за ушами и голову.
     В солнечные утра я садился на крыльце позагорать последним солнцем 2019 года, а Пуня крутился под ногами, пытался меня сдвинуть с места своей мордой и боком, хотел меня повалить.

      А потом разляжется на ступеньках на спину и вытянется, перевернётся, замрёт на ступеньках, хоть входи и вытирай об него ноги. Чего он добивался от меня, он не говорил и я его не спрашивал.

     Однажды утром я подметал крыльцо, а Пуня лежал на ступеньке, мешая мне мести. Я отряхнул швабру и стал ею гладить Пуню по спине, брюху. Ему сначала это нравилось, он даже поворачивался, а потом резко встал и шмыгнул во двор. Чем-то я ему не угодил.

      Как-то утром я один завтракал на веранде кашей и колбасой. Запах от колбасы разносился по дому. Явились на запах Мика и Пуня. Им, конечно, колбаса не положена по разнарядке, только сухой хрустящий корм и вода. Но мне было любопытно дать им по кусочку колбаски.
       Мика спокойно проглотила и стала ждать.  Пушок ждать не хотел, упёрся своими зелёными глазищами в мой жующий рот, поднялся на задние лапы, а передними когтями вцепился в моё колено, требуя добавки. Такой наглости я от него не ожидал. Пришлось дать ему ещё кусочек колбасы сверх нормы. Может,  отблагодарит когда-нибудь меня за это. Дудки!

     Завтрак, закончился, вся троица разошлась по своим делам: Мика – во двор, Пуня – ко мне на кровать. К кровати направился и я. Хотел погладить Пуню, а он огрызнулся на меня, аж зашипел и удалился восвояси. Я только успел отнять руку. Вот это номер. Я ему больше колбасы отвалил, чем Мике, а он, неблагодарный, так мне ответил.  Вот его помойная наглость и нахальство и проявились! Ему добром, а он тебе злыми глазами и шипеньем. Значит, обиделся.

    Мика не такая, она воспитывалась в культурной семье, где такие выходки не поощрялись, а только ласка. Днём она часто стала спать на моей кровати. Когда было жарко, она выгибалась на спину, раскрывая свой беленький живот, чтобы его почесали, вытягивала лапы.  Даже иногда голову клала на подушку, по-человечески.

     Из комнат в сени дверь им не открыть самостоятельно. Но если очень приспичит, то работают когтями и  головой. Всё же это им удаётся, если на их мяуканье никто не обращает внимания и не встаёт с постели открыть им дверь.

     Как-то под ранее утро, ещё только рассветало, меня разбудил звук скрежета и царапанья по стеклу окна. На задёрнутой шторе я увидел тень взбешенного животного (оказалось, Пуни), который спрыгнул в комнату. Я обомлел, ничего не понимая. Форточку я на ночь закрывал, как же кот сумел со двора попасть в комнату?

     Очнувшись от сновидений, я понял, что Пуня наоборот, стремился во двор, видать, ему приспичило, а дверь открыть на кухню и во двор не может.  Вот он и решил выбраться через форточку, а она была тоже заперта.
      Я встал, открыл дверь в сени, затем во двор, и Пуня, оглянувшись вокруг, стрелой помчался через лужайку по мокрой траве к соседскому забору, потом пролез под него и пропал из виду. Я пошёл досыпать.
      Когда утром я рассказал о происшествии, подтвердили, что оба кошара бегают гадить к соседям. Свой двор содержат в чистоте.  Сосед, видимо, этого пока не замечает и молчит. Кто их научил к такой чистоте в своём доме?

      Под утро, нагулявшись и наработавшись, кошары сидят на крыльце и ждут впуска их домой к кормушке. Мика первая подбегает к миске (миска одна на двоих) и начинает  хрустеть. Пуня останавливается поодаль, её не прогоняет, проявляет джентльменство. Сидит и даже морду отворачивает, чтобы не видеть, как убывает корм. Выдерживает паузу до окончания трапезы Мики и занимает её место. Я его за это мысленно похвалил.

     Но в другой раз Пуня оказался первым у миски, а Мика попыталась присоединиться, так он зашипел на неё. Она отбежала. Я взял Мику и поднёс её к миске. Так этот негодяй Пуня  не только зашипел, а замахнулся на Мику лапой. Ничего себе джентльмен!  Пришлось ей ждать, когда этот «друг» (называется) наелся до отвала.

      Когда у кошар хорошее настроение, под вечер, в нежаркую пору, им хочется поиграть. Они начинают носиться по лужайке двора друг за другом, хватают друг дружку, кусаются, катаются клубком по траве и разбегаются. Кто на дерево, кто за кусты смородины. Но не дерутся.
      Кто за кем гонится, не разобрать: или Пуша за Микой, или она за ним. И не понятно, они уже дерутся, царапают друг друга, или шутя, играючи. Но травм на их телах не замечалось. Значит, играют.
       Стоит бросить на траву какой-нибудь предмет, они снова срываются с мест к этому предмету, и повторяется возня и беготня. Получается, что они дружат.

       Пошёл я как-то в магазин, Пуня идёт за мной. Я знаю, что он и Мики  выходят за свой участок, поэтому не удивился. Так Пуня дошёл до перекрёстка и стал валяться в пыли. А здесь машины ходят. Я забеспокоился, не задавили бы. Оглянулся, а его уже нет. Но в пыли-то зачем валяться? Ведь ноги, то есть лапы кошары не вытирают, входя в дом, не переобуваются, как мы, и даже не отряхиваются, а сразу прямо к миске, а потом на кровать. Грязнули, не в нас. Безобразие.
       
     Как-то рано утром Пуня меня разбудил и поднял. Я пошёл ему дверь на выход открывать. На кухне меня напугал непонятный шорох. Все спят и я спросонок не могу понять, в чём дело. Нагнулся и вижу: из-под закрытой двери веранды чьи-то острые когти высовываются и царапают эту дверь, пытаясь её открыть на себя. Стало понятно – Мика. Тоже сообразительная особа. Но дрессировке ни Пуня, ни Мика не поддаются.
     Пытался я за кусочек колбаски потребовать от Пуни дать лапку. (В нашей семье все кошки это делали, даже прыгали через руки).  До Пуни и до Мики мои просьбы не доходят. Молчат и смотрят в глаза, как бы спрашивая: «Чего тебе надобно, старче?».

      Жаль, что нет моего брата Юры, умелого дрессировщика котов. У нас с детства всегда водились коты, хотя и нам самим не бывало сытно. Но не бедствовали и Юра дрессировал кота.  Он и на плечо ему прыгал, и через  руку, и «разговаривал с народом» по просьбе Юры своим «мяу» и пр.

      Уехал я, не простившись с любимыми кошками. Они в этот момент где-то загуляли. Надеюсь – увидимся.
                2019


               ВОТ ЭТО ЛЮБОВЬ (Опубликовано отдельно).

               
                ХОРОШО  (опубликовано отдельно)