Рандеву под Муромом. Сб. фантаст. рассказов -2

      Известно, что историческая наука относится к области самых точных наук. Особенно, отечественная. Причём она находится в постоянном развитии. Всё время уточняются даты и корректируются события. И процессу этому не видно конца, как нет предела совершенству.

     Это, в равной степени, относится и к народным преданиям и легендам. Уж их - то  можно было оставить в покое. Казалось бы, что может быть правдивее и точнее народного творчества. Это же, чистейшей воды, реализм. Придраться совершенно не к чему - ведь сам народ сотворил! А народу нельзя не верить…
Нет же, и здесь ведётся неутомимая работа по исследованию произведений народного эпоса, и уточнению некоторых моментов его.
 
     Вот взять, хотя бы, фигуру Ильи Муромца. Богатырь – легенда, защитник народный, а сиднем сидел на печи аж тридцать три года. А если учесть, что продолжительность жизни среднестатистического богатыря, в те героические времена, не дотягивала и до тридцати  годков, то выходило, что Илье немного недоставало времени, чтобы показать себя, во всей красе своей богатырской…

     Действительно, личность крестьянского детины Ильи, что из-под города Мурома, необычайно колоритна и притягательна. Человек, как уже отмечалось,  тридцать три года сидел на печи, безвылазно.  Но, не смотря на эти обстоятельства, имел фигуру Геракла, и такие кубики на животе, что Шварцнегер может свободно отдыхать в сторонке, несмотря на то, что занимался в спортзале по двадцать пять часов в сутки. А после того, как испил он студёной водицы из Каргачи-реки, так, вообще, разошёлся. То, играючи, вырвет с корнем могучий дуб, то камнями-валунами, как теннисными мячиками, поиграет…

      Здесь что-то не так, решили исторические умы академических кругов  Центра хронопутешествий. А раз есть сомнения, то на них надо  обязательно отреагировать, причём строго научно…

      Год Веков, шеф хронопутешественника Дронова, настоял, чтобы в IX век нашей, отечественной истории «нырнул» именно его подопечный, а не кто-то другой. И почему, понятно. Муромский заповедный край, это вам не цивилизованная и предсказуемая Европа. Там нет, милой сердцу каждого цивилизованного европейца, святой инквизиции, костерков на центральных площадях, рыцарских турниров и перманентных войн между феодалами за клочок земли.  Там нет доброй, европейской традиции,  где вас, запросто, могут прихлопнуть в любом тёмном закоулке, из-за кошелька с несколькими монетами. Кстати, могут прихлопнуть и в светлом закоулке, тоже.  Демократия, ведь…

      Муромский край, это совсем другое. Это необъятные просторы и могучие, ни разу не хоженые, леса. Никакой тебе толерантности и демократии. Сплошная вольница. В небесах летает Змей Горыныч. На прямоезжих дорогах свистят Соловьи-разбойники. А в дремучих лесах шуруют сплошные лешие да кикиморы…
Опасно. Но Глеб Дронов – тёртый калач. Вот его и отрядили под город Муром, навестить Илью Ивановича, который сиднем сидел на печи, и разгадать его загадку для исторической науки.

      Экипирован он был по моде того времени, и выглядел записным щёголем. Белые полотняные портки, да белая полотняная рубаха.  Ухарски подпоясан широким кожаным ремнём с массивной кованой пряжкой. На поясе армейский нож, с которым он никогда не расставался. Обут в красные, сафьяновые сапоги. Отрастил, по этому случаю, растительность на лице и русые кудри. А если присовокупить, ко всему этому, ещё и синие глаза с белозубой улыбкой, то получился не молодец, а загляденье.

      …Село Карачарово. Глеб, с интересом, оглянулся. Несколько десятков изб. Все из дерева. Крыши соломенные. Срубы из толстого бревна, крепкие. Окошки маленькие, похожие на амбразуры. А, может, они таковыми и являлись, чтобы, в случае чего, отстреливаться от супостата. Окошки затянуты бычьим пузырём. Избы разбросаны «горохом». Соединены между собой тропами. Ни улиц, ни номеров на домах. Попробуй, угадай, где чей? Село выглядело пустынным. Видно обитатели его, все поголовно, ушли, кто на охоту, кто на пашню.

      Глеб, постояв несколько минут в раздумье, двинулся вглубь села, в надежде кого-нибудь встретить. И ему повезло. Из-за угла ближайшей избы, в его сторону, шустро перебирая босыми ногами, шла седовласая женщина.
Дронов вежливо её окликнул:
- Ай, же ты, добрая женщина, позволь тебя спросить?
Женщина остановилась и с нескрываемым удивлением уставилась на ладного молодца, в модном прикиде. Он был настолько высок да ладен, что, поначалу, она не поверила глазам своим: уж больно пригожим он ей показался!
Женщина оказалась коммуникабельной, но немного подозрительной.
- Гой еси ты, добрый молодец, кто сам-то будешь? Я тут долго живу уже, но такого молодца как ты, вижу впервые. Откуда пожаловал к нам, такой?
Дронов улыбнулся.
- Ой, же ты, добрая женщина, пришлый я. Издалека пришёл.
Она ещё раз окинула своим цепким взглядом его стройную фигуру и подозрительно белый, не помятый костюм.
- Видно, что издалёка… Видно-видно…  в наших краях такие молодцы не водятся.
Подняла глаза к небу.
- Уж не оттуда ли ты? Чистый ты шибко, добрый молодец, для дальней дороги-то…
Хронопутешественник смутился.
- Из Мурома-града я. А одежду свою оберегал, потому чистая она.
Старуха, в знак одобрения,  закивала головой. Подозрение во взгляде потускнело.
- В Муроме-граде, чай, все в такой одежде ходят?
Дронов сказал первое, что пришло в голову.
- Все поголовно, матушка. Не найдёшь никого, чтобы не в такой одежде ходил. Кроме купцов, конечно. У тех товар из чужих земель.  Те гоголем выступают.
 После пространного отвлечения, женщина, наконец, вернулась к истоку разговора:
- О чём спросить-то хотел, добрый молодец?
Глеб обрадовался тому, что разговор вернулся в нужную колею.
- Об Илье - свет Ивановиче хотел спросить я, о нехожалом.
Женщины настороженно уставилась на чудного, пришлого человека.
- Зачем спрашиваешь о нём? Али встречался раньше?
Глеб немного смутился.
- Нет, не встречал я раньше этого доброго молодца.
- Тогда откуда знаешь его?
Гость из будущего неопределённо повёл глазами.
- Земля слухами полна…
Седовласая собеседница, неожиданно, согласилась.
- Ох, полна земля слухами, добрый молодец, ох, полна…
Задумчиво пожевала губами, и ударилась в лирические воспоминания.
- Был богатырь, Илюшенька – свет, одно загляденье. Все девицы красные, в округе, заглядывались на него. Тайно воздыхали, глядучи…
Выдавила потайную слезу.
- И моя Алёнушка, тоже… эх…
Утёрла уголком платка слезинку. Всхлипнула:
- Да не судьба, видно, быть им вместе… не судьба…
«Ага, - подумал Глеб, - получается, что Илья раньше-то был жив - здоров, раз девицы-красавицы на него заглядывались. Отсюда вывод: сиднем нехожалым он стал совсем недавно, а не был им с раннего детства.  Это уже  любопытно».
Дронов почувствовал, что беседа его со словоохотливой собеседницей затянулась.
- Да где же его изба будет, добрая женщина? Видеть его хочу.
Женщина показала рукой на избу, которая стояла на отшибе.
- Вон она. Сидит в ней Илюшенька - свет, как в темнице. Света белого не видит… ой, бедная его головушка…
Всхлипнула от великой жалости.
- А такой молодец был, такой красавец…
Тускло посмотрела на Дронова.
- Иди, добрый человек, посмотри... Только ни к чему всё это, ох, ни к чему. Силушка  его богатырская уж больше не возвернётся к нему. Не станет больше Илюшенька на свои крепкие ноженьки. Не пройдёт ясным соколом по селу, подбоченясь. Не улыбнётся больше девице-красавице, зазывно. Ой, беда-то какая…

      Дронов поблагодарил словоохотливую женщину поклоном и направился к избе, где сидел нехожалый Илья.Вошёл в избу. Переступил через высокий порог. Пригнул голову, чтобы не задеть головой притолоку. В горнице полумрак. Пахло деревом и бычьим пузырём. Остановился у порога.
- Хозяину этого дома доброго здравия на многие лета!
На палатях произошло шевеление. Раздался густой бас:
- И тебе долго здравствовать, добрый человек. Заходи, гостем будешь!
Хозяин смущённо кашлянул:
- Не обессудь, неведомый гость, что не могу встретить тебя у порога.
Дронов прошёл на середину горницы. Осмотрелся. Увидел, сидящего на полатях, могучего детинушку. Широкоплечего, с могучей грудью, густой шевелюрой и молодой, курчавой бородой.  Смотрел он на гостя прямо и открыто. Твердый подбородок,  упрямый взгляд, чуть сдвинутые к переносице брови, говорили о нём, как о человеке сильном и решительном. Судя по сложению, он был человеком  высокого роста.
«А легенды, на самом деле, не далеки от истины. - С удивлением подумал хронопутешественник, – этот парень, действительно, настоящий богатырь. Особенно, на  фоне своих современников. Что же, проследим дальше соответствие легенды реальности».
Дронов почтительно склонил голову.
- Гой еси ты, добрый хозяин, угости уставшего путника студёной водицей. Жажду я.
Хозяин покачал гривастой головой.
- Ай, же ты, добрый странник, хотел бы я напоить тебя студёной водицей, да не могу.
Гость  спросил:
- Почему же, добрый хозяин?
Илья отрешённо посмотрел на гостя.
- Да не хожалый я. Нет силушки в ноженьках моих. Не держат они меня.
Гость участливо поинтересовался:
- Нехожалый? А давно ли?
Могучий детина в ответ грустно прогудел:
- Уже три годика минуло, как ноженьки  мои потеряли силушку и перестали носить меня.
«Легенды говорят, - мысленно усмехнулся путешественник во времени, - что не ходил он тридцать лет и три года. И они, пожалуй, не далеки от истины. Если в таком  возрасте сидеть безвылазно в тёмной избе так, действительно, один год за десять покажется!».
Сочувственно покачал головой.
- А как звать – величать тебя, добрый молодец?
- Величать меня Илья. А по отчеству буду я Ивановичем.
- Ты один живёшь?
- Нет, не один. Есть у меня батюшка  и матушка. Живут они и горюшко мыкают, глядя на меня. Нынче они в поле. Убирают камни да корни, чтобы пахать землицу.
Илья грустно посмотрел на гостя.
- Раньше я помогал им, а теперь не могу. Стал калекой убогой. Тяжка долюшка моя, ох, как тяжка!
Глеб тихо спросил:
- Илья - свет Иванович, скажи мне, как же это содеялось с тобою?
Нехожалый богатырь тяжко вздохнул.
- Помогал я батюшке с матушкой в поле. Работушка спорилась. Радовались и не могли нарадоваться, глядучи на меня, мой батюшка с матушкой. Немало каменьев да коряг убрал я с поля. Был я крепким, да ладным. Девицы – красавицы на меня заглядывались. Да и мне одна приглянулась. Звали её Алёнушкой…
На его глаза навернулась слеза.
- Да случилась со мною беда великая. Вот она-то и порушила жизнь мою горемычную…
Хронопутешественник сочувственно покачал головой.
- Да что же приключилось с тобой, добрый молодец?
Илья прищурил глаза, припоминая.
- Взял я, однажды, в рученьки свои тяжёлый камешек, чтобы отнести его на край полюшка. Да поехала из-под меня моя ноженька. Упал я спинушкой да на корягу, на бугристую. Да так упал, что ноженьки мои разом перестали меня слушаться. И стал я с тех пор нехожалым. Теперь сижу сиднем в избе один одинёшечек, и свет белый мне не мил…
Дронов задумчиво произнёс:
- Похоже, друг мой, Илья – свет Иванович, у тебя типичная параплегия, которая наступает в результате несчастного случая.
Молодец от удивления округлил глаза.
- Непонятным языком заговорил ты со мной, добрый гость. Я не ведаю, что это за слово такое – «параплегия»?
Дронов смутился, осознав, что нечаянно допустил оплошность, сбившись на  иную языковую форму.
- Это новое слово, Илья, не слыханное ещё в этих местах.   Придумали его совсем недавно, в Муроме-граде.  Немощь твоя называется так.
Лицо детины оживилось.
- Немощь?
Дронов кивнул.
- Немощь!
- А можно ли избавиться от неё, окаянной? От неё жизнь мне не мила…
- Можно, Илья – свет Иванович.
Глаза нехожалого детины засветились надеждой.
- Пособи мне, добрый странник, век благодарить буду!
Гость вытащил из  кармашка, коих было множество на широком поясе,  одноразовый шприц с убойным лекарством.
- Тебе надобно сделать инъекцию.
Глаза Ильи снова стали круглыми. Он встревожился.
- Инъекцию? Не ведаю я и этого слова.
Дронов его успокоил.
- Оно тоже новое. Это снадобье от твоей немощи.
- И пойдут ли мои ноженьки после твоей… инъекции?
- Пойдут, добрый молодец, как не пойти!

      Хронопутешественник, понимал, что грубо нарушает положения Кодекса, где предписано было только наблюдать.  Но ему стало искренне жаль будущего, былинного богатыря.
- Сделать тебе инъекцию, добрый молодец?
Илья решительно кивнул кудлатой головой.
- Сделай, добрый странник.  Чай, хуже не будет!
Дронов улыбнулся.
- Тебя сейчас ужалит оса.
- Я не боюсь ос!
Гость сделал укол.
- Как чувствуешь себя теперь, Илья – свет Иванович?
Илья прислушался к себе. Потом радостно произнёс:
- Чую, как прежняя силушка разливается по ноженькам моим нехожалым!
Сделал попытку встать. Дронов положил руку на его плечо, останавливая.
- Не торопись, успеешь ещё подняться. Пусть ноженьки твои наберутся силушки.

      Прошло некоторое время. Для нетерпеливого Ильи пауза показалась вечностью. Наконец, гость разрешил хозяину подняться с полатей.
Детина стал на ноги свои нехожалые. Осторожно стал. Боялся, что упадёт. Но боялся напрасно. Ноженьки его стояли крепко. Как три года назад. Притопнул одной ногой. Получилось ладно. Радостно притопнул другой. Нога слушалась.  Рассмеялся и пошёл вприсядку. Путешественник во времени, с улыбкой, наблюдал за ним. Когда исцелённый Илья немного угомонился, Дронов напомнил ему о первоначально просьбе своей.
- А теперь Илья – свет сходи на речку Корчагу и принеси мне студёной водицы. Я жажду!

       Схватив бадью, Илья сорвался с места и побежал к реке. Там, на её песчаном берегу били ключи студёной воды.  Прибежал, не запыхавшись. Он весь светился от радости. Взгляд его был преисполнен великой благодарности к доброму гостю – исцелителю!
- Испей, дорогой гость!
Дронов, вопреки запретам Кодекса,  сделал несколько глотков и передал посудину с водой своему визави. Ведь ритуал, прописанный в легенде, надо блюсти!
-  А теперь ты, Илья – свет Иванович, испей ключевой водицы из Корчаги – речки. Сколько выпьешь, столько силушки вольётся в тебя!
Детинушка от великой радости выдул пол - бадьи. Живот его заметно округлился.
Дронов рассмеялся.
- После того как ты обрёл силушку, что станешь делать, добрый молодец?
Илья с энтузиазмом почесал загривок.
- О, благодетель добрый, дел непочатых у меня множество великое.  Перво-наперво, навещу Алёнушку – красу, зазнобушку сердца моего. Истосковался по ней, мочи нет. Потом поспешу на полюшко, пособить батюшке с матушкой. Чай, замаялись они там…

      Внимательно слушавший Дронов, неожиданно перебил его:
- Хорошо, а что дальше-то? Есть ли у тебя мечта великая, мечта такая, чтобы дух занимался?
Илья поднял голову и устремил взгляд свой в даль далёкую.
- Есть, как не быть! Хочу в сам стольный Киев-град поехати! В дружинушке князя киевского, Владимира Красное Солнышко, хочу быти! Крепко хочу послужить защитником земли русской!
«Ну, вот и ладненько,  - подумал Дронов, - теперь всё, как в легенде!».
Кивнул будущему былинному герою.
- Добрая у тебя мечта, Илья - свет Иванович, крылатая.
Неожиданно спросил:
- А когда в Киев-град собираешься?
Илья с энтузиазмом ответил:
- Через неделюшку и поеду. Застоялся мой Бурушка в стойле. Изрыл всю землицу копытами.
Гость встал.
- Благодарствую за водицу студёную. Пора мне идти дальше…