Гл. 1-2 Пролог и Сила обстоятельств

Роман ХХХ содержит сцены мучений. Кому такое читать не нравится - нажмите крести в правом верхнем углу экрана. Спасибо! теги: эротика порка


Гл. 1-2 Пролог и Сила обстоятельств
 
Роман ХХХ содержит сцены мучений. Кому такое читать не нравится - нажмите крести в правом верхнем углу экрана. Спасибо!
теги: эротика порка


1. Пролог
Счастье – это когда тебя понимают, большое счастье – это когда тебя любят, настоящее счастье – это когда любишь ты.
Конфуций (551-479 гг. до н.э.)
 
. Пролог Счастье – это когда тебя понимают, большое счастье – это когда тебя любят, настоящее счастье – это когда любишь ты. Конфуций (551-479 гг. до н.э.) ***
Бог Гелиос как раз проезжал на своей колеснице над горами Кавказа. Со своей божественной высоты он совершенно не обращал внимания на то, что вытворяют люди. Тем более что времена поклонения ему как божеству уже давно миновали. А между тем люди не радовались солнцу: они остервенело и яростно убивали друг друга.
– Обещай, – Кирилл держался за простреленный живот и харкал кровью, – что не бросишь мою жену и дочь! Его камуфляжная форма пропитывалась темными пятнами крови. И в месте с этими пятнами из молодого тела уходила жизнь.
– Обещаю, – ответил Владимир, бросая в нападавших последнюю гранату, – впрочем, цена моему обещанию – ломаный грош. Через несколько минут мы оба окажемся на небесах. Притихли, гады! Но это ненадолго. Один рожок патронов остался. Вот и кончился наш разведвыход. А, теперь скажи честно, капитан, ты мою жену трахал? – Владимир отер грязь с лица и плюнул.
– Тебе это так важно сейчас? Нашел время выяснять отношения, – голос собеседника слабел с каждой минутой. – Уничтожить полевого командира с позывным "Комиссар" нельзя безнаказанно. Наши пацаны полегли, и мы ляжем, но захватывать больницы эта сволочь никогда не будет!
– Именно сейчас! Когда жить нам всем осталось максимум десять минут Прапорщик, воспользовавшись передышкой, стал поспешно снаряжать патронами пустые магазины к автоматам.
– Да, прапор рогатый, да! И родинка у нее на попке очень сексуальная... Да с ней полгарнизона переспало, может и больше... За солдат-срочников не ручаюсь.
– Ну, ты гнида... – Владимир привычным движением присоединил рожок к автомату, приподнял каску над кустами, и туда тут же щелкнула пуля снайпера.
– Неплохо стреляют! – Не лезь на рожон! На небеса всегда успеешь. Нашел ревновать к груде тухлого потрошёного мяса… И зачем ты пошел на курсы "быстрый выстрел"? Сидел бы в своей санчасти… массаж командиру бы делал… И жена под присмотром. Так ты обещаешь?
– Обещаю. Если выберусь из этой заварушки живым. Только это вряд ли. Деньжат захотел заработать! Сколько лет жена пилила: ни кола, ни двора, по гарнизонным квартиркам мыкаемся. Вот и будет нам с тобой квартирка два на два. Закопают нас рядышком без голов и яиц. Вот выживешь – я набью тебе морду! – Владимир, зубами вскрыл перевязочный пакет. – А сейчас терпи. И нечего хоронить себя и меня раньше времени… – Владимир испытал приступ оптимизма, знакомый тем, кто собирается на свидание с палачом и до последней секунды надеется на смягчение приговора.
– Вот-вот наши подойдут! – Помни, ты обещал! – лицо Кирилла стало бледным, черты лица заострились. – Возьми мою гранату. Мне для самоликвидации она уже не потребуется! Моя жена больна лейкемией, долго не протянет. Вот хотел денег на лечение заработать. Заработал! А Софье нужен друг и отец… А я с того света присмотрю за вами. – Вот, наши… Скоро будут! Нападавшие поняли, что не успеют захватить этих двоих в плен, прежде чем отступить швырнули гранату. Ее взрыв отключил прапорщику все прошлое, настоящее и будущее…
Часть первая. Сила обстоятельств

Глава первая. Брачный договор
Не забывай делать невозможное, чтобы достигнуть возможное.
А.Г.Рубинштейн
***
– Карр! – ворона с дерева смотрела на то, во что превращается ее родной уголок природы. Часть деревьев оказалась спилена, на месте неплохой рощи возвышался каркас дома и убогая времянка.
"Все покрушили! Все равно я никуда отсюда не улечу!" – решила ворона. – Здесь мой дом!"
В свое время военные ремонтировали казармы, вынесли казенную мебель на помойку, откуда ее и перевезли прапорщику бывшие сослуживцы. Стены убогой "коробочки" изнутри были обиты картоном и оклеены вырезками из журналов "Калейдоскоп", в основном это были женщины в трусиках, но без лифчиков. А для утепления и звукоизоляции внутри стен Владимир положил старые кассеты из-под яиц.
Впрочем, человек, поселившийся рядом, не обращал на птицу никакого внимания: у него было слишком много своих проблем.
Вдобавок, на небольшом куске земли появились грядки с клубникой, а в мусоре попадаюсь кое-что вкусное, и ворона нового соседа почти простила.
"Принесла кого-то еще нелегкая! Совсем житья от людей нет!" –  Увидев двух посторонних женщин на участке, ворона обиженно каркнула и улетела занимать свой пост на дереве.

 ***
Ангел Хранитель: Не везет девушке! Конкретно не везет! Мама больна, папа погиб… У нее и остался один только фронтовой друг отца Владимир, и тот не родственник… Маму можно почти не считать!
 Ангел Искуситель: Да этот бывший прапорщик тот еще фрукт, его во время войны надо было в Ад унести, но, как известно, солдат, павший на поле сражения, попадает в Рай, и ему прощаются все грехи. Поэтому мне и велено заполучить его душу. И я ее получу!
Ангел Хранитель: Ничего у тебя не выйдет! Он помнит свою клятву, даром, что контуженый. Уж я об этом позаботился. Так он ее выполнит! Софья еще красотка, хоть и стала превращаться в девушку, и выбор у нее небольшой: женить прапорщика на своей маме или в приют. А ее мамой я займусь! И скоро!
Ангел Искуситель: У этой нимфетки-конфетки все еще впереди, та еще чертовка! И ее душу я вскорости получу. Получил же я душу Оксанки – блудной жены прапорщика. И практически без хлопот. Жена не захотела жить с контуженным импотентом и сбежала. Вместе с любовником они разбились на автомобиле, уж я постарался. Получу и Софью, и этого недовзорованного импотента.
Ангел Хранитель: Да душой этой блудной жены наше ведомство никогда и не интересовалось. Погрязла в грехе так, что ей бы никакого покаяния не хватило. Правда, своим грешным телом она заработала прапорщику стройматериалы для дома. Тут и моя заслуга есть! А он, наивный, до сих пор верит в дружбу сослуживцев. Но зря ты празднуешь победу! Конечно, Софья не так проста, но рано ты ее приписал к своему племени. Мне кажется и ее души тебе точно не видать.
Ангел Искуситель: Брать душу без борьбы не интересно. Ну что, ввергну в грех их обоих, пусть даже весьма болезненным способом.
***

"Вон птица подлая, раскаркалась! Вот и настало время исполнить обещание!" – Владимир сидел за столом в компании Марии и ее дочери Софьи и думал о ближайшем будущем.
Девушка была  аккуратно и добротно одета, но по-летнему.
Черты  лица  миловидны и приятны. Кожа   светлая с легким розовым румянцем на щечках. Видно было, что она воспитана и скромна.
Уже лет в тринадцать она стала осознавать свою привлекательность, которая с каждым годом все усиливалась. В колледже стала  замечать восхищенные взгляды мальчишек.
" Пока я служил на Кавказе и отлеживался в госпитале, Софья незаметно превратилась в красивую девушку. Как поворачивается злая судьба, мне придется присматривать за дочерью любовника моей покойной жены, которому я жизнью обязан!" – Думал Владимир, разрезая сухой торт.
Получив от государства землю на постройку дома, отставной прапорщик за неимением денег все делал сам.
Софья была кареглазой очаровательной брюнеткой: длинные ниже плеч волосы не хотели слушаться  хозяйку и спокойно лежать в прическе. Карие глаза смотрели кротко, но оценивающе. Девушка еще не расцвела как женщина, но стройные ножки и круглые грудки обещали большое будущее…
"Да, обстановка! Видала я   и хуже, но выбора нет", – Мария, ее мама, с тоской оглядывала убогую обстановку: из мебели во времянке были только печка-буржуйка, небольшой обеденный стол, стул, диван, да большие солдатские табуретки.
Еще не так давно Мария была здоровой, веселой пышечкой, а теперь   похудела, лицо осунулись, под глазами появились мешки и синяки, которые не мог скрыть никакой тональный крем. Она знала о вердикте врачей и о том, что ей придется оставить единственную дочь в компании с бывшим прапорщиком и сослуживцем своего покойного мужа в этой убогой времянке.
Рядом с мамой сидела Софья, единственная дочь и последняя радость! Софья, очаровательное юное создание, понимала, что в ее не очень долгой жизни настал поворотный момент.
"И вот этому контуженому чучелу я должна отдать Софью … – Марии хотелось плакать, но офицерская жена была сильной женщиной. – Альтернатива – приют! Конечно, он мужик больной, то есть не совсем мужик, но все же…"
Убогой обстановке времянки соответствовала и убогая сервировка стола: кружки военного образца, железный чайник, кипятильник и сухой торт на деревянной доске, нарезанный складным ножом.
– Знаешь же, Мария, я дал твоему мужу клятву в таких обстоятельствах, что не исполнить ее просто нельзя! Но тут у меня, сами видите, не курорт, да и я не Билл Гейтс. А какие доходы у отставного военного, вы сами знаете! Но это не беда, я построю дом своими руками, и нам будет, где жить.
– Да я тебя много лет знаю! – вздохнула Мария. – Не думала, что продолжать наше знакомство мы будем  при вот таких обстоятельствах!
– Обстоятельства бывают сильнее нас! – вздохнул бывший прапорщик. – Софья, я в этой времяночке оборудую тебе спальню под крышей и буду строить большой дом, насколько сил и средств хватит. Мария, ни голодной, ни холодной она не останется… Здесь есть водоем, неглубокий и теплый. Лесополоса, где растут грибы и ягоды…
– А я вам мешать не буду? – поинтересовалась девушка и почесала одну босую ногу о другую.
– Нет! Вдвоем веселее! Как могу, так и заменю тебе, Софья, и маму и папу. Но тут другая проблема: я не педагог. Я отставной военный, – Владимир вздохнул, помешал ложечкой чай и продолжил, – так что воспитывать буду по-простому, по-военному! Софья, за тобой последнее слово. И ты и Мария должны знать: не будешь слушаться – буду пороть!
Ложечка в Софьиной чашке на секунду замерла следом за девушкой, смотревшей в этот момент на маму.
За столом повисла напряденная пауза.
"Выбора у меня, в общем, нет! Уже завтра в больницу! – подумала Мария, гладя на слегка покрасневшую дочку. – Посмотрим, как она отреагирует на такой поворот событий!"
– Чем? – секунд через пять с краснеющими щеками спросила Софья, не решаясь поднять взгляд.
– Ремень всегда под рукой!
 
***
Ангел Искуситель: Ну, вот и попалась девушка в ловушку!
Ангел Хранитель: ну какая же это ловушка? Она сама согласилась!
Ангел Искуситель: она и не догадывается, чем обернется ее согласие. Он же с нее семь шкур спустит!
Ангел Хранитель: Она обретет друга воспитателя, защитника и кормильца!
Ангел Искуситель: Самому не смешно? Этот контуженый закомплексованный отставник?
***
– Значит воспитывай! – Софья покраснела до кончиков ушей, вздохнула и отправила в рот кусочек торта.
Она была всего лишь подростком, которой, прежде всего, было нужно чувство защищенности, и что взрослые полностью определяют, что и как   надо делать, предоставляя им думать над последствиями решений.
"Заголяйся... – Софочка вдруг вспомнила, как родной папа снимал свой офицерский ремень, – сейчас будем учить дисциплине..."
Девушка с грустью и надеждой во взоре задрала юбочку... Папа тут же засунул голову ребенка между своих ног и спустил трусы... Сколько и когда папа начал воспитывать так, Софья сама не знала, в памяти сохранилось очень яркое воспоминание, как в пять лет за воровство игрушки из детсада ей крепко влетело ремнем по голой попе, а мама не только не заступилась, но и наоборот, потребовала всыпать Софье как следует.
"Чтоб в другой раз воровать неповадно было!" – как тогда говорила мама.
А теперь, похоже, ей светит ремень, да еще и от бывшего папиного сослуживца.
– Мамочка, я все поняла, и я согласна!   Конечно, быть наказанной мне совсем не хочется! Буду хорошей и послушной девушкой, чтобы поводов достать ремень было как можно меньше. – Надеюсь, мы с дядей Володей подружимся.
– Воспитывай, как хочешь, – Мария, поняла, что курортом жизнь у отставного прапорщика дочке не покажется. – А ты, Софочка, слушайся его, как родного папу! – мама поцеловала дочку.
– Хорошо, дядя Володя! – Софочка скромно потупилась.
"Мне придется сделать невозможное: приручить этого мужчину или… отправиться в приют…Мама говорила, что он на  голову и головку контуженый!"
– Впрочем, я понимаю, что летние каникулы – пора отдыха. За тобой будет мытье посуды, прополка грядок и сбор ягод. При этом в рот собирай – сколько хочешь. Не знаю как ты, а я малину и клубнику с холодными сливками люблю! Сама понимаешь, мне надо и дом строить, и за тобой приглядывать. И еще, на стройку босиком не ходи! Мало ли гвозди...
"А ведь ему нравятся голые женщины… – ее длинные непослушные волосы рассыпались по плечам и приятно холодили спину, –  неужели я ему совсем не нравлюсь?"
Обстановка за столом разрядилась.
 
"Если за лето я его не приручу и не женю на свой маме, мне светит детский приют, – Софья знала, что мама тяжело больна. Перспектива остаться сиротой была очень и очень реальной, – но чует попа моя, дорого  приручение обойдется! Прапорщик-то на голову и на передок больной. Ну, какой нормальный человек оклеит стены своей избушки голыми женщинами? А мама по секрету рассказала мне и о его мужских проблемах…"
– Значит, договорились! Не будешь слушаться – драть буду, как сидорову козу! – напомнил Владимир свою воспитательную педагогику. – Помнишь, что ты обещала маме?
– Чего тут не понять? – голос девушки предательски дрогнул.
"И бежать мне некуда, – подумала девушка, решив покориться судьбе, – но придется своим поведением показать, что я готова его слушаться беспрекословно. Другого пути приручить дядю прапорщика у меня нет …"
Владимир  отвез Марию в город, а Софья осталась наводить порядок во времянке.
– Чтобы официально оформить удочерение, нам надо пожениться! – Владимир смотрел на женщину. – А как Софья со мной не подружится?
– Вот выйду из больницы и Софья все сама решит!

Редакция 2024

Продолжение http://www.proza.ru/2019/10/23/1120