Долгая разлука

Этим вечером кукла Лена встретила меня в смелом коктейльном платье...
...Я уехал на Ямбург с расчетом вернуться в тот же день. Задержался на пять — пурга, закрыли дорогу. В Заполярье такое бывает. Наконец приезжаю домой:
— Куда-то пропал (исчез). Мобильник не работает — пурга. Я уже думала, ты ушел в обычный для тебя запой.
— Ну перестань. Ну не да такой же степени я...
— Ты — самец до мозга костей. Еще и урод, и хорошо зарабатываешь. Мечта любой домохозяйки.
— Какая же ты красивая, кукла Лена.
— ...Сразу сожрал пол-арбуза с жирным муксуном и, естественно, рыгнул. Теперь с нетерпением будем ждать начала поноса. У тебя же диабет, тебе сладкого нельзя, какой арбуз?
— По домашней пище соскучился. Больше не буду.
— ...А у меня секса пятый день не было. Так ведь и заболеть можно. Гормональной депрессией какой-нибудь. И бюстгальтер что-то на мне не так плотно на сидит. Усыхаю, наверное. Атрофируется все нафиг к чертям.
— Да нет, вроде все на месте. Ты меня не пугай, кукла Лена.
— Ну конечно, ручища он сразу распустил — платье он с меня снял. Знает он, куда деть руки, но не знает, куда деть самого себя. Обормот. Раздел меня — и теперь не знает, на чём остановить свой затравленный взгляд. Аж руки трясутся.
А я ведь по тебе соскучилась, нехристь. И речь тут идет не о каких-то сюсю-мусю. За свою, пусть недолгую, но насыщенную событиями половую жизнь это у меня случалась не так часто, признаюсь тебе как на духу.  Я даже вкус еды ощущаю по-другому.
— Именно так клейковина становится глютеном, мочевина карбамидом, а негры — афро-американцами. Чтобы этого больше не происходило, кукла Лена, давай распишемся.
— Угу. Я именно об этом мечтала в эротических снах еще в деревне под Рузой. Опять он предлагает замуж, дабы вывести меня на контакт. А тебя, христопродавец, ждут большие испытания и разочарования, так и знай.
Небось на Ямбурге позволял себе излишества в плане женщин и проказ? Нашел себе мягкую бабу-поросёнка (см. картинку над текстом) на пару дней, космополит ты безродный?
— Кукла Лена, откуда на Ямбурге женщины? Там одни буровики и предстватели Малых народов Севера.
— Ну что уставился на меня?
— Задержал дыхание от восторга на тебя глядя, куля Лена.
— То откроет зачем-то рот, то его закроет, а сам нагло выпучил свои бесстыжие глаза и молчит. О чем ты думаешь? Развлекай меня.
— Я сейчас думаю, любимая, о том, что Октябрьская «революция» была, по сути, откатом назад — от буржуазного общества к феодальному. Где в качестве феодала выступало государство. Причем феодальными владениями были колхозы. А лагеря и всякие Беломор-каналы — это вообще рабовладельческий строй и строительство пирамид.
— Правильно моя мама говорит: «Давно тебе пора избавляться от этого лютага ига жидовскага, доченька. Да разбаловал он тебя до последней степени в этих своих кибуцах-ебуцах. Погрузил кровиночку мою в мир биде и джакузи, на пляжи в Израиловку возит. Ну и как ты теперь без него? Пропадешь ведь, зачахнешь!».
— Я не виноват, кукла Лена. Так получилось.
— Молчи уж. Евреи ответственны за всё, включая популяцию королевского пингвина. Устроил он мне тут Алжир, что не может не вызывать отвращения...
— Какой еще Алжир, кукла Лена? Ты, наверное, хотела сказать: «Израиль»?
— Алжир, кому сказала! Акмолинский лагерь для жён изменников родины, А.Л.Ж.И.Р. сокращенно. Там летом +40, а зимой -40. И изнеженные ухоженные дамочки там сгорали как свечки. Так вот, я почувствовала себя обитательницей этого Алжира. А на тебя я обиделась, не лапай меня...
...Высказал он загадочную мысль. Что за надоедливая еврейская манера переосновывать самые основные основы? Спи уже, неугомонный, ведь получил чего хотел. Прижал он меня к себе...