Царь Алексей Михайлович год за годом 1656

Республика Англия (Протекторат)

Борьба за нравственность терпит поражение.

Когда 24 июля 1655 года новости о поражении в Санто-Доминго достигли Лондона, то Кромвель заперся в своей комнате и весь день провёл в одиночестве. Причина столь глубокого разлада в душе лорда-протектора заключалась в ощущении того, что Бог отвернулся от него, лишил его благословления на миссию исправления неправд, утвердившихся среди папистов.

В письме адресованном Вильяму Гудзону (которого опальный Пенн уполномочил обустраивать Ямайку) диктатор писал: «Мы рассердили Бога и хорошо, что мы узнали это… нам нужно искренне раскаяться, чтобы Он нас простил».[Ковард Бэри. «Оливер Кромвель». Ростов-на-Дону: «Феникс», 1997. электрон. версия, гл.6]

Провал «западного проекта» побудил Кромвеля сосредоточить усилия на реформации внутри Англии. Главная ставка была сделана на институт «генерал-майоров» - администраторов по обеспечению безопасности республики и по соблюдению нравственных норм. Эти люди были убежденными пуританами и рьяно стали насаждать «порядок и благочестие», запретив пьянство, богохульство, азартные игры и даже прогулки по воскресеньям. К лету 1656 года большинство английских городков стали напоминать серую и безрадостную Женеву под властью Кальвина. Вместе с тем, случившийся «очищение от скверны» негативно отразилось на экономической активности в графствах и больно ударило по финансам.

Общественное недовольство побудило новый парламент, созванный в сентябре 1656 года, в первую очередь обсудить вопрос об упразднении «местных диктаторов». Кромвель, с трудом переносивший любую критику своих реформ, вынужден был уступить и в октябре 1656 года прекратить эксперимент по созданию идеального общества. Несмотря на случившуюся неудачу, протектор весь следующий год неоднократно вспоминал опыт с генерал-майорами, как «превосходную добрую услугу» благотворно повлиявшую на моральные устои англичан.

Война с Испанией - легальный способ заработать на пиратстве.

К лету 1656 года соперничество Англии с Испанией на Карибах переросло в войну этих государств на европейском континенте. Союзником Кромвеля в этом противостоянии был кардинал Мазарини, пытавшийся силовым воздействием добиться от Филиппа IV согласия на брак ЛюдовикаXIV и инфанты Марии Терезии.

Учитывая слабость английских сухопутных сил, лорд-протектор делал ставку на морскую войну. Его по-прежнему привлекала идея вытеснения испанцев с торговых путей из Вест-Индии в Европу. Для этой задачи был снаряжен флот адмирала Блейка, которому было дано напутствие: лишить католическую империю притоков золота и серебра; наполнить казну республики трофейными сокровищами; изыскать возможности с помощью добытых призов по компенсации затрат на кампанию.

Блейк отверг возможность атаки испанских владений в Вест-Индии и решил установить блокаду Кадиса - главного перевалочного пункта для грузов из американских колоний. Отвратительная логистика серьёзно осложняла пребывание эскадры в чужой акватории, поэтому адмирал разделил флот на несколько отрядов.

Одна эскадра под началом капитана Ричарда Стейнера продолжила караулить испанский флот у Кадиса. Другие эскадры, под командованием Блейка и Монтегю, занялись свободной охотой на любые морские суда, связанные с пиренейским государством.

В начале сентября 1656 года небольшой «серебряный конвой» из семи кораблей рискнул прорваться в Кадис. Стейнер вовремя развернул паруса и перегородил испанцам путь. Перегруженные галеоны стали лёгкой добычей для англичан: абордажные команды захватили 2 корабля, ещё 2 были потоплены и только три небольших купеческих судна укрылись в родной бухте. Добычей победителей стали товары на 1 миллион фунтов стерлингов и серебряные слитки на 250 000 фунтов. Ещё больше сокровищ поглотили океанские глубины.

Добившись заметного успеха, Блейк решил отправить Монтегю с трофеями в родные гавани, а сам продолжил патрулировать воды у вражеского побережья.

От пленных, захваченных Стейнером, Блейк узнал, что в Мексике готовят к отправке большой груз пряностей, а вслед ему собирают серебряные галеоны. Адмирал догадался, что испанцы на это раз предпочтут разгрузиться на Канарских островах, чтобы потом малыми партиями доставить сокровища на материк.

Всю зиму Блейк с эскадрой болтался в водах Атлантики, перебиваясь порченными сухарями и тухлой водой, сдобренной ромом. К весне корабли подлатали и приготовили к большой охоте.

Культ личности Оливера Кромвеля: за и против.

17 сентября 1656 года  - созван новый парламент. Выборы в него производились под строгим надзором правительства. Все подозрительные люди, ревностные республиканцы, приверженцы Стюартов и католики были под разными предлогами лишены права быть избранными, а после выборов около сотни депутатов были вычеркнуты по неблагонадежности.

Кромвель надеялся, что этот парламент провозгласит его наконец королем, но армейская элита выступила против восстановления королевского достоинства. Кромвель, видя такое сильное сопротивление, объявил парламенту, что он никогда и не думал о короне.

Кромвель не получил королевского титула, но его власть была усилена: протектору присягали как королю, он получил право назначить себе преемника, назначена была ежегодная сумма для содержания его двора; наконец, он получил право назначить членов  Верховной палаты парламента. В то же время протектор был ограничен в правах исключать членов парламента и издавать законы между заседаниями парламента.

Нельзя быть святее Кромвеля!

Декабрь 1656 года - Дело Нейлера. Нейлер был лидером общины квакеров, которые призывали людей искать искру Божью внутри себя, минуя Церковь.  Ненависть к формальным церемониям и десятине проявлялась у них в широкомасштабных акциях пассивного неповиновения.

Это интересно! Квакерство зародилось в Англии во время гражданской войны. В условиях общественной смуты официальная англиканская церковь потеряла свое законное положение, чем воспользовались богоискатели-путаники. Они пытались обрести путь к Богу минуя рамки формальных институтов, которые с их точки зрения порабощают человека.

В 1656 году популярный квакерский проповедник Джеймс Нейлер совершил поступок, выходивший за рамки обычной для квакеров практики. Он под проливным дождем въехал в Бристоль на лошади в сопровождении нескольких мужчин и женщин, которые кричали: «Святой, святой, святой» и расстилали свои одежды на земле, имитируя вход Иисуса в Иерусалим. По-видимому, это была попытка подчеркнуть, что «Свет Христа» есть в каждом человеке, однако большинство наблюдавших это действо решили, что Нейлер и его последователи считали его Иисусом Христом. Все они были арестованы местными властями и переданы парламенту, который рассмотрел это дело. Столь еретичные взгляды Нейлера привели членов парламента в ярость. Его подвергли жестоким телесным наказаниям и отправили в бристольскую тюрьму на неопределенный срок. Этот случай надолго поставил квакерское движение вне закона. Только в 1689 году при Якове II был принят «Закон о терпимости», который отменил гонения на секту.

Королевство Франция

Транжира Фуке

1656 год,  суперинтендант финансов Фуке начинает  строительство  дворца Во-ле-Виконт. На момент старта проекта ему исполнился 41 год.

Ловкий и умный финансовый делец Николя Фуке привык добиваться, казалось бы, немыслимого, часто выручая корону  необходимыми финансовыми средствами во времена нескончаемых войн и внутренних неурядиц. При этом королевский финансист не забывал про собственный карман.

Справка! Никаких особых мер предосторожности при махинациях с государственными финансами Фуке не соблюдал, тем более что расхищать казну ему позволяла сама королева. Когда агенты Кольбера начали расследовать старые дела об исчезновении государственных средств, выяснилось, что на сюринтенданте «висят» нецелевые расходы почти в 80 млн. ливров, причем, как минимум, 20 млн. из них Фуке присвоил.[Ивонина Л.И. Французские министры XVII века и их богатства./Новая и новейшая история. 2006, №6]

Сколотив колоссальное состояние, Фуке решает увековечить своё имя созданием дворца, в коем воплотится эталонная культура французского Ренессанса. В 40 километрах от Парижа нувориш строит поместье, единственным недостатком которого потом назовут «роскошь». Его создателями стали «Три Ле»: автор проекта - архитектор Лево, декоратор интерьеров - художник Лебрен, ландшафтный дизайнер Ленотр. Их объединённый гений положил начало большому стилю - искусству эпохи Людовика XIV.

«Во что обошлась эта красота, так и не установлено, хотя об этом много спорили в ходе судебного процесса. Суммарная стоимость сделки по покупке полностью всех владений вокруг Во оценочно составляла около 506 000 ливров. Стоимость контрактов на строительство замка и окружающих его построек составила порядка 857 000 ливров. Однако в эти цифры не входят ландшафтные работы, стоимость комплектующих, цена произведений искусства, мебели, затраты на другие работы внутри замка.

Современные исследования оценивают совокупные затраты в 23 миллиона ливров. По мнению Жюля Лера, они составляли от 3 до 4 миллионов ливров. Жан Кристиан Птифис говорит о 4 миллионах». [Винсент Дж. Питтс «Коррупция при дворе Короля-Солнце. Взлет и падение Никола Фуке». Издательство «Олимп – Бизнес», 2017]

Справка! Основной денежной единицей при Людовике XIV являлся ливр или франк (официально франк заменил ливр в 1799 г.). Один ливр делился на 20 су, а су — на 12 денье. Серебряная монета — экю — равнялась трем и более ливрам. Золотой луидор был эквивалентен 24 ливрам. На территории Франции, Германии, Италии в обращении находилась испанская монета — пистоль, равная 10 и более ливрам.

Между прочим, у Мольера маркизы считают пистоли, а не луидоры. Стоимость денег менялась в зависимости от конъюнктуры и устанавливалась государством. [Борисов Ю.В. Дипломатия Людовика XIV. — М,: Междунар. отношения, 1991]

Религиозная нетерпимость отступает перед политической целесообразностью.
В первой половине 1656 года Мазарини стремится упразднить Нантский эдикт (1598), который даровал полное равноправие католикам и протестантам. К этим шагам кардинала подталкивало католическое большинство  (из 20 миллионов населения Франции протестантскую религию исповедовали всего один миллион).

Июнь 1656 года -  Вследствие бунта, произошедшего в Ниме, главном центре религиозной борьбы, Мазарини уже был готов сурово покарать протестантов. Однако его намерениям помешала внешнеполитическая ситуация. Лорд-протектор Англии Оливер Кромвель, узнав, что происходит на юге Франции, заключил свою депешу, посланную к французскому двору, следующими словами: «Я узнал, что в лангедокском городе, называемом Нимом, было несколько народных возмущений; прошу Вас, чтобы всё это кончилось без кровопролития и особенно вредных последствий». К счастью для гугенотов, Мазарини в то время нуждался в союзе с правителем Англии и внял его просьбам.

Соединённые Провинции (Голландия)

Художник спасает честь, но теряет картины.

Июнь-июль 1656 года - банкротство художника Рембрандта. Ему как художнику угрожало исключение из Гильдии и утрата прав на картины. Рембрандт любой ценой хотел этого избежать.

В июне он заявил в Высшем суде о своем пожелании, чтобы магистраты относились к нему как к торговцу, потерпевшему неудачу в делах не по своей вине и не из-за собственной непорядочности, а из-за превратностей судьбы. Он сослался на непредвиденные потери морских грузов, которые финансировал, — приемлемый аргумент, поскольку суд признавал форс-мажорные обстоятельства в торговле: кораблекрушения, войны, пиратские нападения.В конце концов гражданских прав в связи с банкротством его не лишат. Суд спасет его честь, однако вынудит его уплатить кредиторам, то есть продать свое имущество.

Интересно! В 1656 году Суд обязал распродать картины художника с молотка, и тогда аукцион особых прибылей кредиторам не принёс. Зато в наше время его парная работа «Двойной портрет Мартена Сулманса и Оопьен Коппит», написанная в 1634 году в память о свадьбе заказчиков, была продана за 197 млн долларов. Для картин, созданных мастерами голландской живописи, это абсолютный рекорд.

Несмотря на то, что живописные полотна написаны раздельно, их всегда экспонировали вместе на одной панели. По этой причине современные владельцы картин (Рейксмузеум в Амстердаме и Лувр в Париже) демонстрируют их поочерёдно.

Горький вкус коричной палочки.

Вторая половина 1656 года - после семимесячной осады, предпринятой совместно кандийскими и голландскими войсками, сдался Коломбо, главный опорный пункт португальцев на Цейлоне. Основным богатством колонии была корица.

Справка! Палочки корицы делают из побегов молодого растения, но для изготовления одной палочки, которые можно встретить в продаже длиной до 10 см, используют кору нескольких побегов. С коры снимают внешний слой, высушивают, а по мере высушивая коричные полоски сами завиваются в трубочки.

Новые хозяева острова ввели для местного населения коричный налог: каждый мужчина, начиная с 12 лет, обязан был сдавать ежегодно 28 килограммов корицы.

Королевство Португалия

Корона для безумца.

Ноябрь 1656 года - новым королём Португалии стал четырнадцатилетний Альфонсу (Афонсу) VI (1656—1683). Королева-мать и придворные испытывали тревогу по поводу физического и психического состояния юного правителя.
В три года он переболел неизвестной болезнью (скорее всего, это была одна из форм полиомиелита), после чего левая (в каких-то источниках - правая) сторона его тела была частично парализована. Физический недостаток усугубляло видимое слабоумие монарха.

 Ещё в детстве он шокировал родителей и двор буйным восторгом по поводу смерти старшего брата Теодосия. Принц, не скрывая слёз радости, кричал на весь дворец: «Ура! Теперь я буду королём!» Его воспитанием всерьёз занялись, когда осознали, что ему предстоит царствовать, но время было упущено и старания учителей не достигли успеха.

Регентство было поручено королеве-матери, женщине умной и энергичной. Она продолжала править и после того, как король достиг совершеннолетия. Её главной заботой стало воспитание младшего сына - принца Педру, в котором она и местная элита надеялись увидеть преемника безумцу.

Интересно! О том, что поведение юного короля выходило за рамки всяких приличий говорят хотя бы эти факты:

Альфонсу отличался особым вкусом в одежде: он любил надевать по 5-6 рубашек или кофт одна поверх другой и напяливать 3-4 шляпы одновременно.

Предпочтения царствующего юноши в плане религии были весьма специфичны. Он любил нагрянуть с неожиданным визитом в какой-нибудь женский монастырь, чтобы заняться любовью с понравившимися монашками. Посещать утренние церковные службы он не любил, вместо этого он заставлял капеллана проводить их у себя в спальне, чтобы поспать допоздна.

Королевство Испания.

Бесплодная победа над заклятыми врагами.

Тридцатилетняя война в Европе уже давно стала историей, однако Испания и Франция, не подписав мира, продолжали кровопролитную, правда, не очень результативную войну на спорных землях Фландрии

В начале июня 1656 года фламандский город Валансьен (граница испанских Нидерландов и Франции), в котором находился испанский гарнизон Франсиско де Манессеса, был осажден французской  армией под командованием двух маршалов де Тюренна и Ля Ферте .

К концу июня запасы защитников городской крепости подошли к концу, что грозило обернуться капитуляцией. Штатгальтер Испанских Нидерландов дон Хуан Хосе Австрийский (бастард родившийся от связи короля Филиппа IV с актрисой Марией Кальдерон) собрал двадцатитысячную армию и ударил по осадному лагерю французов. Советником испанского гранда был Великий Конде, который хорошо знал слабые места в войсковой организации соотечественников. Он прекрасно был осведомлён о ревности Ля Ферте к гению Тюренна, поэтому решил бить маршалов по одиночке.

Ситуацию для испанцев облегчала река Шельда, которая разделяла Валансьен и осаждающую его армию на две части. Ночью Конде возглавил атаку на позиции Ля Ферте и учинил ему полный разгром (французы потеряли свыше 4000 солдат и всю осадную артиллерию; маршал Ля Ферте
попал в плен). Тюренн не рискнул контратаковать испанцев в ночной суете, оставшись безучастным зрителем триумфа противника. Утром маршал, наплевав на призывы геройствующих офицеров отомстить за смерть товарищей, отвёл армию к Кенуа, куда подтянулись беглецы из разбитого лагеря Ля Ферте.

После всего этого французская армия продолжила отступление в Артуа. Последовавшие за ней испанцы так и не смогли найти удобный случай для атаки. Более того, Тюренн, придя в себя от пропущенного удара, огрызнулся и захватил крепость Ля-Шапель, а потом сорвал осаду Сен-Гилена. В итоге армия двух принцев не смогла развить успех у Валансьена и вынуждена была вернуться во Фландрию


Папская область

В 1656 году новый папа Александр VII еще раз подтвердил осуждение янсенизма.
Справка! Основателем янсенизма был нидерландский епископ Корнелий Янсений. В своем трактате, посвященном Августину, этот миролюбивый и скромный священник высказал мысль, которая была далеко не нова и выражалась не им одним. Человек, – заявил он, – не способен на чистую любовь к Богу, ибо он постоянно пребывает под властью греховных желаний. Освободиться от пороков и достичь чистоты и блаженства можно лишь милостью Божией. Человек, на которого Господь изольет Свою милость, будет спасен; тот же, кто лишен этой милости, навсегда останется рабом первородного греха. В условиях тотального отступления Святого Престола перед напором реформационной ереси янсенистские взгляды ставили под сомнение способность Церкви исправить паству и наставить её на путь истинный, т.е. они лишали верующих надежд на общее спасение под покровительством папы и его клира.

Папская булла спровоцировала гонения на янсенистов прежде всего в университетской среде. Антуан Арно, главный руководитель Пор-Рояля, был усилиями иезуитов изгнан из Сорбонны. В связи с этим Блез Паскаль опубликовал первое из своих «Провинциальных писем», опровергающих иезуитское учение о догме и морали. Иезуиты пришли в ярость и добились запрета книги Паскаля по причине её еретического содержания.

Священная Римская империя

Пожар войны у ворот Империи.

Шведский блицкриг в Речи Посполитой обеспокоил Вену. Император Фердинанд III направил Карлу Густаву предостережение о том, что его действия нарушают статьи Вестфальского мира и вынуждают империю оказать военную помощь Яну Казимиру. Однако, обратившись к курфюрстам за поддержкой, Фердинанд таковой не получил, поскольку немецкие князья опасались втянуться в новую бесконечную войну. Русский посланник Григорий Богданов в своём донесении в Москву по этому поводу написал: «Курфистры Цесарю не позволили, а отписали к нему так: если ему Цесарю Свейской Король какую неправду учинит, и они ему на помочь готовы, а то Полской Король с Свейским Королем как хочет, так и разделывается» [Мерзанова А.В. «Посольство Григория Богданова в Священную Римскую империю германской нации в 1656 г.»/ Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2018, с. 29].

Между тем, после летнего поражения 1656 года под Варшавой остатки польской армии и королевский двор вынуждены были перейти австрийскую границу и укрыться в долинах Силезии. Оттуда Ян Казимир и королева Мария Гонзаго руководили очагами посполитого сопротивления, формировали резервы, призывали шляхту к борьбе с оккупантами. Раздосадованный Карл Густав требовал от императора навести порядок в Шлёнских землях, но тот на протесты внимания не обращал.

К концу осени шведы стали собирать силы у австрийских границ, планируя рейд для разгрома «осиного гнезда». Однако, 1 декабря 1656 года, Фердинанд III решился подписать с Яном Казимиром союзный договор и распорядился направить в зону конфликта 4000 солдат. Казалось, что Вена неминуемо втянется в войну, но через три дня император внезапно скончался.

Османская империя

Свержение «Женского султаната.

 Во время правления Турхан-султан, империи удалось одержать ряд побед над венецианцами на суше, однако почти все морские сражения османы проигрывали. Регентша вместе с сыном приняли решение восстановить флот и повысить налоги, урезав жалование янычарам.

1 марта 1656 года начался бунт янычар, они ворвались в дворец Мехмеда и стали требовать, чтобы тот казнил бестолковых вельмож (большая часть из которых была евнухами) и поставил во главе дивана ответственных людей, способных помочь ему в управлении государством. Когда янычары потребовали казнить Турхан, обвиняя её в злоупотреблении властью, Мехмед разрыдался и стал просить мятежников пожалеть мать, те согласились и решили вместо Турхан казнить пару десятков служителей гарема, среди которых оказалась Мелек-хатун, няня Мехмеда.

Чудом удержавшись у власти, мать султана всерьёз задумалась о том, чтобы доверить бразды правления человеку, знающему о реальной жизни в империи не понаслышке, способному в кратчайшие сроки исправить ошибки прежних сановников. Среди придворных угодников таковых не нашлось, поэтому в поле зрения Турхан оказался албанец Мехмед Кепрюлю - седовласый старец, прошедший извилистой дорогой от скамьи в янычарской школе до дивана под Куполом (правда, первый опыт в Топ-Капы был не особо удачным).

Справка! Диван под Куполом - павильон во дворце Топ-Капы, где проходили заседания султанского правительства.

Альтернативой для малознакомого албанца был командующий флотом Дели Хусейн-паша. Однако, 6 июля 1656 года, объединенный венециано-мальтийский флот из 67 кораблей разгромил султанскую армаду из 106 кораблей. Этот факт склонил чашу весов в пользу Мехмеда Кепрюлю, которому и был вручён бунчук с пятью хвостами.

Швеция

Великая битва под Варшавой

Народное восстание на юге и в центре Польши зимой 1656 года вытеснило шведов в Прибалтику. Карл Густав, опираясь на своих ветеранов, ещё мог одерживать победы, но закрепиться на завоёванных рубежах ему мешала низкая численность войск. Король попытался уговорить курфюрста Бранденбурга войти в антиказимировскую коалицию, но тот отмахнулся, считая шведские планы малопривлекательными. Рассерженный отказом, Карл Густав собрал остатки сил и ударил по Пруссии. Ему удалось разгромить войско Фридриха Вильгельма и осадить Кёнигсберг.

17 января 1656 года, шведский король Карл Х Густав и бранденбургский курфюрст Фридрих Вильгельм заключили друг с другом военно-политический союз, по условию которого Пруссия признала над собой верховную власть Швеции и должна была участвовать в войне против Речи Посполитой.

В конце июля 1656 года объединённая шведско-бранденбургская армия (18 тысяч человек) двинулась из Пруссии под Варшаву, около которой формировалось польско-литовское войско (около 40 тысяч человек).

В трехдневной битве у польской столицы инициатива переходила из рук в руки. В самый критический момент шведов выручили бранденбуржцы, которые смогли сохранить позиции и слаженным огнём отбросить волну польского наступления в воды Вислы.

30 июля на военном совете в Варшаве король Ян Казимир и его гетманы приняли решение об отступлении из столицы.

3 августа шведский король и бранденбургский курфюрст во главе объединённой армии заняли Варшаву. Однако Фридрих Вильгельм, раздражённый большими потерями среди соотечественников, отказался участвовать в продолжении войны. Тогда Карл Х Густав предложил Яну II Казимиру заключить мирный договор, но польский король за стол переговоров садиться не захотел.

Шведскому королю пришлось опять отступать в сторону Балтийских берегов, чтобы не оказаться в ловушке партизанской стихии.

Русско-шведская война.

Омут новой затяжной войны.

Лето 1656 год — Русское царство начало войну со Швецией. Её причиной стала тревога правительства Алексея Михайловича по поводу оформления шведско-литовского союза. Царь и бояре понимали, что шведский триумф на просторах Речи Посполитой  приведёт к доминированию Стокгольма по всей Восточной Европе. Москва, заручившись поддержкой Вены и Копенгагена, решила нанести упреждающий удар по планам амбициозных соседей.

 Русская армия неплохо подготовилась к наступлению и смогла добиться ощутимых успехов:

Июль 1656 года - был занят Ниеншанц (рус. Канцы) и блокирован Нотебург (рус. Орешек, ныне — Шлиссельбург).


31 июля был взят Динабург (Двинск, Даугавпилс),


14 августа — Кокенгаузен (Кокнесе),


21 августа начата осада Риги. Однако из-за промедления Дании, царёву войску не удалось обеспечить блокаду города с моря. Осаждённые рижане не испытывали проблем с продовольствием и воинскими припасами, к ним постоянно прибывали корабли со свежими резервами. После нескольких неудачных штурмов царь Алексей Михайлович принимает решение об отводе войск.

Решение о полном снятии осады было связано с неудачей переговоров с рижским гарнизоном о добровольной капитуляции: расчёты на помощь в этом вопросе курляндского герцога и бранденбургского курфюрста не оправдались. Одновременно появились слухи о начале в Риге эпидемии чумы, что автоматически снимало вопрос о продолжении осады города, так как создавало опасность возникновения болезни среди осаждающей армии.

12 октября, когда вывод войск уже завершался, Делагарди произвел успешное нападение на арьергард русской армии.

16 октября 1656 года - Делагарди вновь попытался напасть на русскую армию, но был разбит.

22 октября 8-тысячная армия под командованием Алексея Никитича Трубецкого и Юрия Алексеевича Долгорукого принудила к капитуляции крепость Дерпт (Юрьев). Помимо главной цели похода были захвачены соседние замки — Нейгаузен (Новгородок-Ливонский), Ацель (Говья) и Кастер.

В целом итоги кампании 1656 года выглядели не совсем благоприятными. Несмотря на тактические успехи, главные задачи: захват Риги и очищение от шведов Ливонии – осуществлены не были. Война имела все шансы превратиться в затяжную, что совершенно не отвечало интересам русской стороны.

Речь Посполита.
Непокорённый народ и беспомощный король щедрый на обещания.
Посполитый народ, воодушевленный примером героической обороны Ясногорского монастыря, поднялся на борьбу со шведскими захватчиками. Земля буквально горела под ногами оккупантов. Шведы, сохранив контроль над несколькими стратегически важными городами, вынуждены были отступить к Балтийским берегам. Осмелевший король Ян Казимир наконец решился вернуться в страну. Временной столицей Польского государства он объявил Львов. Пустая казна не позволяла рассчитывать на быстрое возрождение коронного войска, поэтому король решил обратиться к народу с призывом сражаться за свободу Отчизны.

1 апреля 1656 года во Львовском латинском соборе Ян Казимир принёс обет перед образом Матери Божьей Ченстоховской , приняв на себя обязательство освободить королевство от шведского ига. Главные надежды, связанные с возрождением государства, король возлагал на польский народ, которому обещал свободу от «...незаконных тягот и гнёта».

Магнаты и шляхта к популистскому шагу Его Милости отнеслись настороженно, поскольку их беспокоило желание Яна Казимира укрепить единоличную власть, опираясь на простонародье. В своём кругу вельможи прозвали монарха королем холопов. Его клятвы получили в польской истории прозвание «львовские браки Яна Казимира».

Вдохновлённая обетами, а точнее — пустыми обещаниями Яна II Казимира, польская беднота поднялась против шведов, и заставила их убраться из Речи Посполитой. Однако сил и характера для подавления шляхетской вольницы у короля не нашлось, а следовательно поданные им надежды были преданы забвению.

Интересно! Чтобы спасти польский престол от претензий шведского короля - протестанта, Ян Казимир во время мессы во львовском соборе торжественно провозгласил Деву Марию Королевой Польской Короны. Тем самым он надолго привязал политический курс Речи Посполитой к дипломатии Святого Престола и Священной Римской империи.

Замирение с Москвой.

Поскольку вести войну на два фронта Польша более не могла, нависла реальная угроза раздела польско-литовского государства между Швецией и Русским царством.

Король Ян II Казимир, изгнанный шведами в австрийскую Силезию, через посредничество императора Священной Римской империи, обратился к царю Алексею Михайловичу с предложением заключить мир и сформировать коалицию для борьбы с агрессором Карлом Густавом.

Обе стороны пытались навязать друг другу неравноправные обязательства. Поляки настаивали на возвращении всех завоёванных территорий, предлагали пренебречь интересами козаков Войска Запорожского ради символических уступок, а русские отстаивали право царя на титул Великого князя Литовского, на земли домена Рюриковичей и, вдобавок, требовали избрать Алексея Михайловича польским королём.

И Россия, и Польша надеялись на то, что сентябрьские события на полях сражений изменят ситуацию в их пользу. Однако русские потерпели фиаско под Ригой, а поляки, так и не смогли преодолеть разногласий, и объединиться в единую армию. Обоим посольствам был дан наказ достигнуть компромисса.

24 октября 1656 года было подписано так называемое Виленское перемирие, которое прекратило войну между Речью Посполитой и Русским царством. Завоеваний Алексея Михайловича поляки не признали, но согласились с тем, что на оккупированных землях Великого княжества Литовского временно действует его юрисдикция. В договоре было закреплено намерение шляхты на ближайшем сейме произвести избрание Алексея Михайловича преемником Яну Казимиру. В обмен на пустые обещания поляков русским пришлось воевать против Швеции.

Интересно! После заключения перемирия полякам удалась провокация, направленная на подрыв отношений между Большой и Малой Русью. Воспользовавшись тем, что за стол переговоров не были допущены гетманские делегаты, шляхтичи распустили слухи о том, что Козачина вновь передается под власть Польши, а в случае неповиновения козаков русские войска выступят против них сообща с польскими. Эту информацию вскоре доставили Хмельницкому. Остафий Выговский утверждал, что Богдан, услышав это, «яко шаленый, который ума уступился, заволал», и молвил: «Уже, дети, об этом не печальтесь! Я уж знаю, что делать: надо отступить от руки царской, а пойдем туда, куда Верховный Владыка повелит: не только под христианского государя, а хоть и под басурмана»[«Архив Юго-Западной России» б. T. III. № 369. C. 556]

Земли Войска Запорожского (протекторат Русского царства)

Спонтанная многовекторность Хмельницкого.

Обиженный Хмельницкий отправил в столицу Трансильвании, город Альба-Юлию (ныне Румыния), генерального есаула Ивана Ковалевского и писаря Генеральной военной канцелярии Войска Запорожского Ивана Грушу с полномочиями заключить военный союз с князем Дьёрдем Ракоци и шведским королём Карлом Густавом. Соответствующий договор был подписан 6 декабря 1656 года в замке Раднот, по нему стороны обязывались предоставлять друг другу военную помощь, заблаговременно сообщать об агрессивных намерениях третьих стран, проявлять неприязнь к государствам, враждебно настроенным к союзнику.

В достигнутом соглашении было подробно расписано какие призы ожидают участников коалиции в случае победы: Дьёрдь II Ракоци должен был получить южные польские территории, преимущественно Малопольшу (включая Краков), Карл X Густав — Королевскую Пруссию, Куявы, северную Мазовию, Жемайтию, Курляндию и Инфланты, а Богдан Хмельницкий — юго-восточные части Коронных земель Польши.

Интересно! Раднотский договор был скреплен подписями представителей шведского короля и трансильванского князя, поскольку только они обладали легитимностью в глазах европейских монархов. Интересы Войска Запорожского в данном документе завизировал посол Дьёрдя Ракоци, который не стал детализировать какие именно земли отойдут козакам, оставив проблему на потом.

Княжество Трансильвания

Амбиции князя идут вразрез с амбициями империй.

В состав Трансильванского княжества входила территория собственно Трансильвании, а также восточных и северо-восточных комитатов Венгрии. Население Трансильванского княжества состояло из влахов, венгров, немцев и частично закарпатских русинов. Трансильванские князья, сохраняя известную внутреннюю самостоятельность, находились в вассальной зависимости от Османской империи: они признавали суверенитет султана, платили ему ежегодную дань и должны были согласовывать с ним внешнюю политику. Турки поддерживали трансильванских князей, видя в них надежных союзников в борьбе против Габсбургов.

В первой половине 1656 года князь Дьёрдь II Ракоци затеял сложную политическую игру, планируя завладеть короной Пястов и объединить Польшу с Подунавьем. В результате сей многоходовки в Восточной Европе могла бы сложиться мощная христианская держава, способная противостоять экспансии Османов и Габсбургов. Толчком к решительным действиям Ракоци на польском направлении стал шведский потоп. В ходе дипломатических консультаций с представителями Карла Густава князь обсудил возможность раздела Речи Посполитой. Чтобы добиться существенного военного перевеса, правитель Трансильвании соблазнил гетмана Хмельницкого химерой малорусской автономии и уговорил его пожертвовать на общее дело 10-тысячный козачий корпус.

После подписания Раднотского союзного договора (6 декабря 1656 года) Ракоци стал готовиться к вторжению в Польшу. Его активность очень не понравилась и в Вене, и в Стамбуле, поскольку она нарушала существующий баланс сил. Для Габсбургов протестантская экспансия в Речи Посполитой могла обернуться новой религиозной войной. Блистательной Порте, увязнувшей в войне с венецианцами, смута на севере Балкан грозила не только войной с вассалами, но и рисовала перспективу столкновения с новым антиосманским союзом из протестантских государств.



 Русское царство

Кто за Раскол? Прошу голосовать!

В церковной политике патриарха Никона, «помимо грекофильства и стремления к теснейшему сближению с греческой церковью не только в вере, но и в обряде», большое место отводилось преодолению различий с малорусской церковью.

«Малороссия отделилась от Польши, признала своим царём Алексея Михайловича и вошла в состав Московского государства как его нераздельная часть. Но в Москве православие малороссов, как и православие тогдашних греков, возбуждало сильное сомнение потому единственно, что церковно-обрядовая практика южноруссов сходилась с тогдашнею греческою и разнилась от московской» [Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович : Т. 1/ Сергиев-Посад : тип. Св.-Троиц. Сергиевой лавры, 1909, электронная версия]

Политическая конъектура подтолкнула Никона к решительным шагам по исправлению русских традиций. Нанести удар по несогласным патриарх доверил гостям: Антиохийскому патpиарху Макарию, Сербскому патpиарху Гавриилу, митрополиту Hикейскому Гpигорию и митрополиту всей Молдавии Гедеону. Они осудили двуперстие, как «подражание армянам» и «произнесли отлучение на молящихся двуперстно, провозгласив, что православному христианину следует изображать крестное знамение тремя первыми персты». [Лопухин А.П. Православная богословская энциклопедия, или Богословский энциклопедический словарь. СПб., 1900-1911, электронная версия, т. XI, Клятвы Московских соборов 1656 и 1667 годов]

В апреле 1656 года - состоялся поместный собор Русской Православной Церкви, который осудил двоеперстие, а всех крестящихся двуперстно обвинил в ереси. Так окончательно был оформлен Раскол.

Условная ценность медных денег.

Война с Польшей потребовала от казны больших расходов. Практически сразу после присоединения Войска Запорожского, в 1654 году, царь одобрил денежную реформу. Главным её новшеством стало разрешение на чеканку медных денег. Своих серебряных рудников и золотых приисков у тогдашней России не было, поэтому приходилось ввозить монеты из соседних стран, а затем их перечеканивать или клеймить. Поскольку Москва, отрезанная от морей, напрямую с Европой (да и с Азией) не торговала, то приток денег не увеличивался. Ближние бояре посоветовали Алексею Михайловичу присмотреться к опыту западных стран, которые успешно использовали медные деньги (Испания, Австрия и германские княжества обзавелись медными монетами ещё до 30-летней войны). Перед отправкой на войну царь одобрил эксперимент.

Доверие к молодому царю, успешно воюющему с ляхами, было высоким и потому его решения подозрения не вызывали. Медная монета широко распространилась на внутреннем рынке, в отличие от серебряных денег её не надо было подозревать в порче, тревожиться по поводу быстрого износа.

В 1656 году медными деньгами решили расплатиться с солдатами, которые воевали с Польшей на землях Малой Руси. В козачьи полки также прибыло медное жалованье. У огорошенных черкасов возникли к полковой старшине вопросы о том, что это за новые деньги, почему они не из серебра и стоит ли их вообще брать. Мартын Пушкарь, известный своими промосковскими взглядами, решительно пресёк ненужные разговоры, заявив : «Хотя бы великий государь изволил нарезать бумажных денег и прислать, а на них будет великого государя имя, то я рад его государево жалованье принимать»[Соловьев СМ. История России с древнейших времен. 1657-1676. кн. VI, тт. 11-12, М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков: «Фолио», 2001, с.17].

Примерно так же думали и в остальной России. Медные деньги если и дешевели по сравнению с серебром, то это было не слишком критично. Скажем, спустя пять лет после их появления, весной 1659 года, рыночная надбавка цены за платёж медной монетой составляла от силы 4%. Это немного и вполне терпимо.

Царь одёргивает зарвавшегося патриарха.

Масштабы государственных задач, выросшие в связи с имперскими амбициями Русского царства, сблизили царя с патриархом. Умный и решительный Никон укреплял Алексея Михайловича в мечтах о всеправославном царстве, основой которого он считал симфонию между царской короной и патриаршим куколем.

В 1653 году царь даровал патриарху титул «великого государя». Тем самым, он возвысил Никона до статуса «соправителя», слово коего равнялось царскому. Эта перемена в системе управления позволила государству безболезненно пережить отъезд Алексея Михайловича в армию, воевавшую против поляков. Тогда на плечи Никона легли заботы по пополнению казны, по отправке припасов для сражающихся армий и, наконец, по борьбе с эпидемией чумы.

Но военная кампания способствовала возмужанию царя, он приобрёл некоторую «самостоятельность ума и характера». Поэтому, вернувшись с войны, он стал вести себя более независимо по отношению к Никону, обращая внимание на его неуместное снисходительное поведение. Симфония между «государями» стала разрушаться. Однако вал проблем, накатывающий на Россию с Запада, ссору предотвратил. Алексей Михайлович в сомнениях по поводу польских дел вновь стал нуждаться в совете «собинного друга». Никон, руководствуясь неприязнью к протестантам, предложил царю с Польшей замириться, а со Швецией воевать.

Дальнейшие события обернулись для Русского государства небывалыми сложностями: поляки на уступки не пошли, а шведы смогли вытеснить Москву из завоеванной Прибалтики. Раздосадованный обидными поражениями, царь по возвращению в столицу не скрывал злости на патриарха.

В начале 1657 года между Алексеем Михайловичем и Никоном произошел первый серьезный конфликт. Прибывший в Москву Патриарх Антиохийский Макарий в канун праздника Богоявления советовал своему Московскому собрату освятить воду дважды, как это принято у греков. Но Русский Первосвятитель не послушал Антиохийского. Царь, узнав об этом, пришел к Никону и выбранил его грубо до непристойности. В ответ на величавое заявление Никона, что царь не имеет права бесчестить своего духовного отца, Алексей Михайлович заявил ему, что своим духовным отцом почитает не его, а Макария.

Сибирские дороги.

После удачного похода на Амур отряда Ерофея Хабарова московские власти решили закрепить свои позиции на новых землях. С этой целью ещё с 1652 года готовился экспедиционный отряд в составе трёх тысяч человек под командованием окольничего князя Ивана Ивановича Лобанова-Ростовского. Однако после начала Русско-польской войны 1654–1667 годов, являвшейся составным звеном авантюрного «греческого проекта» по созданию «Вселенского православного царства», ситуация резко изменилась. Втянутое в затяжную войну с Речью Посполитой, Русское царство не могло распылять свои основные силы, а потому вся тяжесть организации предстоящей Даурской экспедиции легла на плечи сибирских управителей.

Обустраивать новые края было поручено опытному воеводе Афанасию Филипповичу Пашкову, который давно уже хлопотал об отправке государевых людей на Амурские рубежи. Несмотря на скудость денег, хлеба, людей, пороха и прочих припасов, воевода затягивать предприятие не стал, понадеявшись то ли на авось, то ли на милость Божью.

18 июля 1656 года отряд Пашкова на сорока дощаниках отправился в путь. На борту было не менее пятисот человек: 420 казаков, поп и дьякон из Тобольска, семейство протопопа Аввакума и ещё более семидесяти душ домочадцев и дворовых людей самого воеводы. Попутно с основной флотилией на четырёх дощаниках плыли служилые люди пятидесятника Федосея Поясницына, посланные новым енисейским воеводой Максимом Григорьевичем Ртищевым «на перемену» в Братские остроги — ещё порядка семидесяти человек.

Уже на первом, ангарском, участке отряд Пашкова поджидали адские испытания: им предстояло пройти сотни вёрст вверх по течению могучей сибирской реки, перегороженной порогами. Чтобы их преодолеть казаки через ангарские каменистые перекаты (шиверы) буквально вытягивали лодки с помощью канатов на гладь плёса. Стоило кому-то из бурлаков ослабнуть или оступиться и тут же речной поток срывал его и топил в водно-каменной пучине.

Правдолюб протопоп Аввакум, жалеючи людей, стал корить Пашкова за жестокосердие. Властный, не терпящий малейших возражений, воевода прогневался на праведника, избил его, а затем наказал кнутом. Однако Аввакум не смирился и продолжил защищать людей от лютого самодурства Пашкова и его подчиненных. Остаток пути до Братска протопопу пришлось провести в кандалах.

1 октября 1656 года экспедиция прибыла в Братский острог. Там Аввакума бросили в холодную башню, где он просидел до Филиппова поста, начинавшегося 15 ноября. Было морозно. «Там зима в те поры живет, - напишет позже о своих злоключениях протопоп, - да Бог грел и без платья всяко. Что собачка, в соломе лежу на брюхе: на спине-той нельзя было. Коли покормят, коли нет.»[Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения / Под общ. ред. Н. К. Гудзия. М., 1960. Электрон. версия]




Империя Великих Моголов

Голконда - ключ к успеху Аурангзеба.

В Южной Индии, на плато Декан, находился султанат Голконда, само название которого стало нарицательным как символ сказочных сокровищ: ведь именно из его недр были добыты все прославленные старинные алмазы. Голконда (как и Биджапур, Ахмаднагар, Бидар) когда-то являлась частью большого исламского государства на юге Индии — Бахмани, но в описываемую эпоху балансировала на грани потери независимости. В княжестве, опять, обострились религиозные противоречия между мусульманами и индуистами, из-за растущей политической нестабильности замерла торговля, снизились поступления в казну, упала покупательная способность правителя - главного потребителя производимых тут товаров...

В 1636 году Шах-Джахану удалось политически подчинить княжество и обязать его платить дань. Однако просвещённый правитель не тронул устоявшуюся столетиями систему местной власти, посчитав её вполне пригодной для сотрудничества.

Первые годы Голконда исправно отправляла в столицу моголов караваны с пряностями и тканями, посудой, и стальным оружием... Заметив, что император в суете государственных дел не особо обращает внимание на южную провинцию, султан решил снизить платежи в его казну. И напрасно, поскольку Шах-Джахан мог не только слагать прекрасные стихи, но и считать государственные доходы и расходы. Постоянные войны на окраинах империи, строительство крепостей и храмов требовали больших трат от правителя, а тут саботаж!

Из Агры к задолжавшему правителю Голконды прибыли послы и вежливо напомнили ему о недоимках. Султан, конечно же испугался, поскольку моголы в любой момент могли направить в его края стотысячную армию. Между тем, платить ему было нечем, так как казённые доходы давно уже передали откупщикам. Махараджа все финансы доверил нуворишам, которые охотно проплачивали любые его капризы, получая за это право на сбор налогов. Усердие мытарей, работающих на коммерческих началах, пагубно отражалось на состоянии хозяйственной активности. Купцы, ремесленники и крестьяне не хотели трудиться впустую после расчётов с ними, ведь любое подозрение на рост доходов оборачивалось дополнительными поборами.

Пытаясь избежать войны, султан приказал Мир Джумле (главе финансового ведомства) изыскать возможности для выплаты дани. Тот увильнул от ответственности и тем самым вызвал гнев повелителя. Опальный сановник, особо не расстроился, надеясь, что моголы сместят нерадивого вассала с трона и ему доверят власть над Голкондой. Почувствовав измену, магараджа взял сына Мир Джумлы в заложники. Отчаявшийся отец попросил помощи у Шах-Джахана, известного своей слепой любовью к детям.

В 1656 году могольское войско под руководством третьего сына императора - Аурангзеба вторглось в Голконду. Султан даже не попытался встретить агрессоров в чистом поле. Надеясь отсидеться в неприступной крепости, он позволил моголам безнаказанно грабить города и деревни. Однако, убедившись в том, что захватчики скоро не уйдут, магараджа капитулировал, приняв все условия победителей. После случившейся войны и назначенной контрибуции у Голконды уже не было шансов для возрождения былого экономического благополучия.

Победа над непокорным вассалом прославила и обогатила Аурангзеба и повысила его шансы в борьбе за власть, разгоревшейся между братьями в момент тяжёлой болезни отца Шаха Джахана (случившейся в 1656 году).

Интересно! Братоубийственной войне за трон императора способствовало, то что в могольском государстве не существовал закон о наследовании по праву первородства, и каждый сын падишаха мог претендовать на власть.


Цинская империя - Китай

Император становится игрушкой в руках генералов.

Практически десять лет минское сопротивление объединялось вокруг императора Юнли, сохраняя надежду на возрождение династии. В условиях войны молодой, не очень здоровый император полностью зависел от военачальников. Один из них, Сунь Кэван, терроризировал монарха настойчивыми просьбами провозгласить его великим князем Минским, т.е. признать с ним родство. Для Юнли такое перевоплощение было сродни предательству, поскольку для «сына Неба» первостепенным долгом являлось сохранение равновесия. Возвышение простолюдина до высот, на которых основывался миропорядок, угрожало устоявшейся веками картине мира и опровергало здравый смысл.

Мощный натиск маньчжур в 1655 году на сепаратистские районы Китая в первую очередь пришёлся на армию Сунь Кэвана. Генерал вынужден был отступить. Его опека над императором ослабла. Этим воспользовался конкурент старого вояки - генерал Ли Динго, который в 1656 году взял Юнли под свою защиту. На нового фаворита посыпались награды, как из рога изобилия. Тогда обиженный Сунь Кэван переметнулся на сторону завоевателей, щедро оплативших измену. Случившийся перелом практически предрешил печальную судьбу царственного Мина.

Северному варвару дали от ворот поворот.

В 1656 году в Пекин прибыло царское посольство под началом Фёдора Байкова. Однако этот визит закончился неудачей. Цинские чиновники не признавали равноправия в межгосударственных отношениях и стали навязывать гостям из далёкой Московии церемонию, означавшую подчинение Русского царства правителю Поднебесной. Для обитателей Запретного города все инородцы были варварами, обязанными признавать всемогущество богдыхана. Такое высокомерие для Байкова было неприемлемо, поскольку оно бесчестило царя и ставило страну в неравное положение.

После отказа в императорской аудиенции русскому послу пришлось возвратиться домой с пустыми руками.