Артемка

В двухтысячном году, первого января на свет родился светловолосый русский малыш. Его первый крик в родильном доме номер №2 города Улан-Удэ символизировал зарождение нового тысячелетия.
Малыша назвали Артемом.
Дом семьи Боградовых коридорного типа, двухэтажный, каменный, старой постройки, однако, нужно заметить еще очень добротный и теплый. Возле дома стоят два тополя, а между ними деревянная скамья. И все. И на всю округу десятки таких домов.
 Сюда-то и привезли через неделю новорожденного Артема.
Жизнь началась.
По утрам мать новорожденного растапливала печь, над которой висели Артемкины пеленки и ползунки, и готовила завтрак, а старший брат его, Антошка, которому на этот момент было семь лет, качал деревянную кроватку Артемки и развлекал его бесхитростными песнями и «гуканьем». Когда Артемка кривил маленькую рожицу, готовый вот-вот расплакаться, Бог знает отчего, Антошка усиленно тряс разноцветную пластиковую погремушку. Погремушка гремела ужасно, однако Артем вдруг переставал хныкать и, выпучив большие синие глазенки, смотрел на брата. Вечером или по утрам приходил отец. Он работал водителем на скорой помощи и работал не только днем, но и ночью. Отец подходил к кроватке сына, брал его на руки, целовал и вскоре ложился спать. Отец Артема и Антона много работал и всегда казался уставшим и невыспавшимся.
С рождения Артема минуло пять лет, когда в семью пришла беда.
Внезапно умер глава семейства. Это случилось на работе, Боградов-старший просто заснул в машине скорой помощи и больше не проснулся. Так как в семье Боградовых он был единственный кормилец, то после его смерти семья начала бедствовать. Наталья пыталась устроиться на работу, однако никто особо не зарился на ее кандидатуру, поскольку у нее было только школьное образование. Помыкавшись, она устроилась таки работать уборщицей в одну из улан-удэнских столовых. Платили там копейки, но и этого хватало, чтобы не пойти по людям.
Был у Артемки закадычный друг, пятилетний Зориг из соседнего дома. Артемка просыпался, завтракал и бежал на улицу, где целый день носился со своим другом. Зориг жил со своей бабушкой, хмурой и строгой бабкой Дулмой. Бабка Дулма постоянно ворчала на мальчишек, однако, когда приходила пенсия, она подзывала их к себе и строго говорила: «Артемка, иди домой и надень чистую рубашку, сейчас пойдем в сквер».
«Ура-а!» — радовались мальчишки, а Артемка, просияв, что есть сил, несся домой, открывал дверь ключом, который хранился под ковриком в коридоре, надевал чистую футболку или рубашку и бежал обратно.
Бабка Дулма водила их в сквер «Радуга». По дороге она прикрикивала на детей: «Ну-ка, не разбегайтесь! По дороге не бегайте, машины ездят! Зориг, Артем, ир наша!» — ну и все в таком же духе.
В сквере было весело. Бабка Дулма непременно покупала им мороженое, кока-колу, чипсы и ребята полдня катались на железных качелях. Сама она садилась на какую-нибудь скамейку и, жмурясь от яркого солнца, тоже ела чипсы.
Это время было самым счастливом в воспоминании Артема.
Мать редко покупала детям мороженое. Она всегда приносила домой стандартный набор продуктов: лапшу, чай, сахар, рис, молоко, хлеб, кусочек мяса, еще какие-то мелочи вроде соли или дрожжей и иногда пакетик печенья. На другие продукты, понятное дело, денег не хватало. Поэтому неслыханные яства, покупаемые доброй бабкой Дулмой, делали Артемку счастливым.
Однажды, вместо сквера, когда мальчикам уже было по шесть лет, бабка повезла их в какой-то неведомый дацан.
— Что такое дацан? — шепотом спросил Артемка у Зорига в маршрутке.
— Ты что не знаешь? — удивился Зориг.
— Не знаю, — честно ответил Артем.
— В дацане живут Боги! — горячо прошептал Зориг на ухо Артему.
— Что, правда?! — глаза у Артемки и без того большие, расширились еще больше.
— Правда, клянусь тебе! — закивал головой Зориг.
«Ничего себе!» — подумал Артем.
Подъезжали к дацану. Маршрутка, петляя по глиняной дороге, въехала в высокие ворота и остановилась. Бабка Дулма, кряхтя, вылезла.
— Вылазьте! Чего сидите? — привычно проворчала она. Мальчишки живо спрыгнули. Впереди была лестница, ведущая вверх. Бабка Дулма направилась к ней. Мальчишки, опередив ее, перепрыгнули ступени, оказались наверху и побежали дальше. «Не бегайте!» — запоздало, да и ненужно крикнула Дулма. Артемка увидел, что впереди еще одна лестница, шире первой. Он побежал к ней, за ним Зориг. Артемка добежал до верху и остановился как вкопанный. То, что открылось его глазам, навсегда изменило его детское сознание.
Храм, торжественно сверкающий на летнем солнце, казалось, собой издавал жар. Золотая крыша отражала солнечные лучи и била ими в глаза мальчика. Этот храм был так чист и свеж, словно его надраили щетками. Артем огляделся и увидел ухоженные цветочные клумбы, ровные дорожки, закругленные здания, стоящие напротив друг друга на востоке и западе.
— Пойдемте внутрь, — вскомандовала Дулма и пошла к дверям храма.
Ребята послушно пошли за ней.
Когда вошли внутрь, перед глазами выросла огромная, просто гигантская статуя Будды, сделанная из бронзы и покрытая сусальным золотом. Артем присвистнул. Зориг перехватил взгляд ошалелого друга и с видом знатока сказал:
— Это Будда.
Артемка внимательно разглядывал Будду. Будда сидел в позе лотоса. У него были черные волосы и удлиненные уши. Одет он был в простое одеяние, которое была накинуто на одно плечо Будды, второе же его плечо было обнаженным. В руке Будда держал чашу. Артемка подумал, что никогда не видел таких людей, никто из знакомых Артемки не походил на Будду и даже так не одевался. «Будда — Бог», — заключил Артемка про себя.
По бокам от статуи Будды два алтаря с портретами Далай-ламы и Даши-Доржо Итигэлова.
С высокого потолка дацана свисают длинные столбы, покрытые разноцветной тканью, словно чешуей рыбы и со свисающими кисточками. Все стены украшены картинами, изображающие Будду и его Жизненный путь. По стенам субурганы и статуи святых и еще множество интересных оригинальных статуй Будды. Возле ног статуй стоят маленькие тарелочки, в которых насыпан рис, лежат монеты — подношения.
Бабка Дулма в это время идет по огромному залу по часовой стрелке, Зориг идет рядом. Артем замыкает шествие. Бабка вытаскивает монеты и кладет их на эти шкафчики, потом идет дальше, снова достает монеты и почтительно кладет их к ногам статуй. Все время она что-то беззвучно шепчет.
— Она молится? — спросил Артемка у Зорига.
— Ага, — тихо ответил Зориг.
Таким образом, бабка Дулма обошла весь зал по кругу. Мальчишки, как цыплята за мамашей семенили за ней. Потом бабка Дулма дала им попить воды, которая называлась аршаном. Артем не знал, почему эта вода так называлась, и почему ее нужно было пить, и спросил об этом у Зорига.
— Для того, чтобы не было зла, — прошептал умный Зориг.
Через некоторое время, когда они уже собрались уходить, открылась входная дверь, и Артемка увидел, как в зал вошел высокий лысый человек. На нем, как и на Будде, была мантия — накидка до пола, только алого цвета.
— Кто это? — шепотом спросил Артемка, разглядывая человека сверху донизу.
— Это лама, — также шепотом ответил Зориг.
— А кто такой лама?
— Не знаю. Знаю только, что к нему ходят люди и задают ему разные вопросы, а он им отвечает.
Зориг секунду помолчал, а потом добавил:
— А еще он любит конфеты.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво посмотрел на него Артемка.
— Потому что, когда бабушка идет к ламе, она всегда покупает ему конфеты.
Вышли на улицу и пошли на остановку. Зориг подпрыгивал с ноги на ногу, что-то напевал себе под нос, а Артемка был тих и серьезен.
С этого дня Артемка постоянно думал о дацане, о Будде, о загадочном ламе, который почему-то любит конфеты.
За ужином Антошка как-то сказал:
— Мам, я после девятого пойду учиться на водителя, как папа.
— Дай Бог, — Вздохнула Наталья и поставила на стол сковородку со шкворчащей в масле жареной картошкой.
— А ты, Тема, кем будешь у нас? — Ласково спросила она младшего.
— Я буду ламой, — не раздумывая, ответил Артемка и взял ложку. Старший брат поперхнулся, а мать улыбнулась.
— Почему ламой?
— Не знаю.
— Ламами только буряты могут стать! — воскликнул Антон, — Дурак!
— Сам дурак!
— Ну-ка прекратите препираться! — прикрикнула мать.
Осенью Артем пошел в первый класс.
* * *
Однажды, когда Артем с Зоригом шли со школы, Артем спросил:
— Зориг, а кем ты хочешь стать, когда вырастишь?
— Я хочу стать летчиком! — с энтузиазмом ответил Зориг и сапогом пнул жестяную банку. — А ты?
— А я хочу стать ламой, — вздохнул Артем, — только Антошка говорит, что ламы могут быть только буряты.
Зориг пожал плечами и сказал:
— Из тебя получится хороший лама.
— Почему?
— Потому что ты хорошо учишься, — беспечно ответил Зориг.
Артем подумал и сказал:
— Из тебя получится хороший летчик.
— Да! — воскликнул Зориг, — я буду вот так летать!
Он раскинул в сторону руки, побежал, изображая летящий самолет, и вытянул губы трубочкой:
— Ууууууу!
Артемка засмеялся и побежал за ним.
В  год, когда Артем пошел в третий класс, Антон поступил в техникум. Старший брат заметно вытянулся. Начал уже украдкой покуривать с друзьями, а порой не ночевал дома. Когда он приходил, мать  ругалась. Антошка молча уходил в комнату. Маленький третьеклассник Артем молча смотрел на брата. Антошка с возрастом становился вредным и задиристым. Возможно, сказывалось то, что мальчики росли без отца. Все чаще Антон шпынал брата.
Так, однажды, когда Артем сидел в комнате и по слогам читал потрепанную  книжку, которую выпросил у бабки Дулмы,  хлопнула дверь в прихожей и через некоторое время в комнату вошел Антон.
— Что ты читаешь? — спросил он.
— Про Будду, — не отрываясь от текста, ответил Артем.
Брат подошел к нему и схватил книгу.
— Эй, отдай! — закричал Артем.
Антон выскочил из комнаты с книжкой в руках.
— Маам! Смотри, что Темка читает! — Показал он книгу матери, которая в это время мыла посуду.
— Тема, зачем это тебе? — устало сказала мать.
— Просто читать! — чуть не плача, воскликнул Артемка.
— Это вам в школе задают такое читать? — Издевательски спросил Антон, листая книжку.
— Сиддхартха Гаутама! — нарочито громко пропел он, — ты хоть буквы- то такие знаешь?
— Знаю! Отдай! — всхлипывал Артемка, пытаясь выхватить книгу.
— Отдай ему, отдай! — раздраженно крикнула мать.
— На, нытик! — Антон кинул книжку на пол. Артемка схватил книгу и побежал в комнату, где еще долго обиженно сопел.
На следующий день после школы, домой ему идти не хотелось. Он знал, что мать на работе, а дома, скорее всего, противный брат. Он постоял немного у дома, косясь на голубей, прыгающих у скамейки и собирающих какие – то крохи, потом двинул к дому Зорига.
Зориг уже успел раздеться и теперь сидел за обеденным столом и аппетитно хлебал суп. Бабка Дулма взглянула на Артема и сказала:
- Раздевайся и садись за стол. Мать на работе, поди?
-  На работе. – кивнул Артем.
Когда с обедом было покончено, бабка Дулма сказала:
- Ну ладно, в дацан с нами поедешь.
Артемка обрадовался. Бабка Дулма снова берет его в дацан! Ведь он был там только  один раз и все думал, как снова туда попасть. Мать и Антошка никогда не были в буддийском храме и на все его просьбы поехать вместе с ним, они только улыбались, а Антон крутил пальцем у виска.

На горе было малолюдно. Из динамиков доносилась красивая музыка, которая делала атмосферу особенно торжественной. Протяжное  «ом-м-м» летело по воздуху, и, постепенно затихая, улетало куда-то вдаль. Затем через минуту неведомый голос снова рождал новое сильное «ом— м — м». Кружил первый снег. Города с Лысой горы почти не было видно из-за белого воздуха, облепленного миллионами снежинок. Воздух здесь была другим, не таким как в шумном городе, и Артемка как никто другой это чувствовал в своем сжимающимся от восторга сердцем. Он благоговейно открыл рот, чувствуя, как вибрации музыки пробегают по его спине мурашками. Волосы зашевелились на голове, но это ощущение не было неприятным, наоборот, Артем наслаждался.
— Пойдемте по Дороге Жизни, — сказала бабка Дулма и направилась  на запад от дацана.
Дорога Долгой Жизни представляет собой длинную аллею, охватывающую всю территорию дацана. Построена она из деревянных помостов и перилл. По всей длине этой дороге стоят двенадцать беседок, предназначенные для раздумий и медитаций и символизирующие двенадцать животных по восточному календарю.
— Почему здесь статуи животных? — спросил Дулму Артемка. Старушка остановилась и посмотрела на Артемку узкими глазами — щелочками.
— В год кого ты родился, знаешь?
— Мама, сказала, что я родился в год Дракона.
— Посмотри вон туда, — Показала она пальцем вперед, — Сейчас мы дойдем до беседки Дракона. Это твоя беседка, Артем, и Зорига. Вы можете войти туда и помолиться. Посидеть, подумать о чем-нибудь хорошем. И это хорошее, о чем вы подумаете, сбудется у вас. Дракон вам поможет.
— Правда?
— Правда.
Артем с Зоригом забежали в беседку, которую охранял деревянный дракон и уселись на скамью.
«О чем же хорошем подумать?» - задался вопросом Артем. « Пусть Антошка больше ко мне не лезет и пусть мама не будет пропадать постоянно на работе. Дракон, помоги».
О чем хорошем думал Зориг, неизвестно. Он болтал ногами и озирался по сторонам. Бабка Дулма тоже сидела на скамейке и думала о чем – то своем. Потом вся компания двинула дальше.
Когда прошли Дорогу Жизни и уже поднимались по лестнице прямо к большой Ступе Будды, Артемка увидел того самого ламу, которого впервые встретил два года назад. Артемка взбежал наверх и звонко крикнул:
— Здравствуйте!
— Здравствуй! — Улыбнулся лама, завидев мальчика.
Лама подошел к глупо улыбающемуся Артемке и спросил:
— В дацан пришел? Как тебе здесь?
— Мне нравится! — воскликнул Артемка, — мне здесь все-все-все нравится, дяденька лама!
Лама рассмеялся.
— Как зовут тебя, мальчик?
— Артем! — Возбужденно ответил мальчик.
— Ты хороший мальчик, Артем, — сказал лама, положив руку на плечо Артема. — Оставайся всегда таким.
— Хорошо, дяденька лама, — еле выдохнул Артемка. Лама снова рассмеялся и ушел.
По дороге домой Артем спросил у бабки Дулмы:
— А чему учит Будда?
Бабка Дулма подумала и начала рассказывать:
— Будда говорит, что нам нужно знать четыре Благородные Истины. Первая — это Благородная истина страдания. Вторая — Благородная истина причины страдания. Третья истина это Благородная истина прекращения страдания. И четвертая, последняя истина — это Благородная истина пути к прекращению страдания.
— Как это, бабушка? — Не понял Зориг. Артемка тоже ничего не понял.
— Представьте себе. Я заболела, — сказала Дулма, — я пошла к врачу. Врач пока не знает, чем я заболела, и он определяет природу моей болезни — это первая истина. Для того, чтобы понять диагноз, врач смотрит симптомы болезни, причины болезни, — это вторая истина — истина причины страдания. Потом врач ставит диагноз и говорит, как лечить мою болезнь, — это третья истина. А напоследок врач назначает курс лечения, выписывает мне таблетки от моей болезни, — это четвертая истина — истина пути к прекращению страдания. Страдания могу быть разные. Когда человек страдает, он несчастен. Будда хочет научить людей избавляться от страданий.
Артемка силился понять то, что сказала бабка Дулма. Он усиленно морщил лоб, однако, благородные истины никак не хотели доходить до его маленького мозга.
- Не силься сейчас это понять, Темка, - сказала Дулма, - просто запомни, а когда придет время, ты все поймешь.
Дулма давно заметила, что Артемка тянется к буддийской культуре, и дома подарила маленькую статуэтку Будды, лоскуток красной ткани и лампадку.
— Зажигай дома лампадку, но только осторожно и про себя молись вот так: ом ма ни пад ме хум.
Артемка горячо поблагодарил бабку Дулму и побежал домой. Дома никого не было. В своей комнате на учебный стол он постелил красную ткань, поставил на нее статуэтку и зажег лампадку спичками. Артемка сложил руки в молитве и прошептал:
— Будда, сделай так, чтобы моя мама больше не страдала и не ругала Антошку. Ом ма ни пад ме хум.
Вечером пришла Наталья. Артемка уже спал. Мать увидела то, что принес сын, вздохнула и покачала головой.
* * *
В последнее время мать Артема Наталья зачастила в церковь. Чем это было обусловлено, неизвестно. Может быть, причиной являлась непростая жизнь, тяжелая работа. И, может быть, Наталья начала понимать, что старший сын отдаляется от нее, а поговорить с ним она не могла. Сын не шел на разговоры, наверно, потому что мать не умела разговаривать по душам. Хотела, но не могла. В разговорах со старшим сыном срывалась на крик, если что не так, затем начинала плакать.
Богу можно было помолиться, а затем надеяться на его милость, что он разрешит проблемы. Все-таки, наверно, вера становится последним спасением для людей с тяжелой судьбой.
— Русские должны ходить в православную церковь. У нас один Бог, это Христос. — Говорила мать всякий раз, когда Артемка просился в дацан.
Через несколько недель после того, как Артем принес домой подарки бабки Дулмы, Наталья решила взять младшего сына с собой в церковь.
Она надеялась, что мальчик узнает Христа и забудет про дацан. «Если религия, то пусть уж тогда православие. В церкви его хотя бы не засмеют». – так просто и наивно решила она.
Артемка в церкви был в первый раз.
Три башни Свято-Одигитриевского собора высоко возвышаются над старыми домами на площади Банзарова и видны практически со всех точек центрального Улан-Удэ. Золотые кресты упираются в небо, купола собора выкрашены синей краской, а сами башни белые. Ничего лишнего, такая кроткая красота.
Наталья усердно молилась иконе Девы Марии, а Артемка, улучив момент, подошел к иконе Иисуса Христа. Мальчик сложил руки в молитве и прошептал:
— Иисус Христос, ты не будешь обижаться, если я буду ходить в дацан?... Не обижайся, пожалуйста, я буду помнить тебя…
Вернулись домой. Наталье поход в церковь пошел на пользу. Она словно просветлилась, глаза смотрели не так устало, как раньше.
— Ну что, понравилось тебе в церкви, там ведь тоже красиво? — улыбаясь, с надеждой спросила она Артемку.
— Да, красиво, — согласился Артем.
— Мама?
— Что?
— А Иисус добрый?
Наталья засмеялась, думая о том, что  сыну знакомство с Христом пошло на пользу.
— Конечно, он очень добрый. Он прощает грехи людям.
Мальчик успокоился. «Значит, Иисус простит мне то, что я хожу в дацан».
Спать легли оба, мать и сын, в хорошем настроении и с успокоенными сердцами. Наталью тревожило только одно обстоятельство - Антон снова не пришел домой.
Следующим днем была суббота. Артемка проснулся рано и принялся сразу одеваться. Мать уже встала и собиралась на работу. Увидев, что Артем стоит в школьных брюках и рубашке перед зеркалом и аккуратно причесывает вихрастую голову, она очень удивилась:
— Ты куда это собрался в такую рань?
— В дацан, — просто ответил Артемка. Мать плюхнулась на стул.
— О, Господи, зачем?!
— Так сегодня молебен, мама. Мы едем с Зоригом и бабушкой Дулмой, — воскликнул Артемка и повернулся к матери, — Дашь мне денег на дорогу?
— Нет! — вне себя закричала Наталья, — Что ты выдумал? Какой молебен? Брось заниматься этой ерундой! Сколько раз тебе повторять?!
— Мама, это не ерунда! — закричал Артемка. Артемка вдруг подумал, что мать сейчас как обычно заплачет, однако, Наталья в этот раз не заплакала.
— Никуда не поедешь, — сухо заключила мать. Она схватила сумку и выскочила в коридор. Закрывая дверь, она крикнула Артемке:
— В наказание, будешь целый день сидеть под замком!
Щелкнул замок. Артемка секунду стоял в ступоре, затем бросился на дверь и закричал:
— Мама, открой! Мама!
Долго Артемка стучал в дверь маленькими кулачками, а потом просто разревелся во весь голос.
* * *
Как восемь стражников стоят ступы Будды, в которых заключены мощи святых и сакральные молитвы. Развеваются на весеннем ветре хий-морины, посылая в небо молитвы за обитателей священной земли. Кто-то ударяет в колокол и гулкий мощный звон его властно рвет пространство вокруг себя и ударяет в сердца всех, кто его слышит, поражая чувства и разум. «Ом мани пад ме хум», — поет женский голос из динамика на здании магазина буддийской атрибутики. Ее голос прекрасный и чистый летит в небо.
Открылась дверь дацана и оттуда вышел русский мальчик. Он полной грудью вдохнул свежий, летний воздух. Мальчику двеннадцать лет. На нем старенькие кроссовки, темные брюки и белая рубашка. Волосы мальчика, светлые и вьющиеся, ласково треплет ветер. Мальчик смотрит вдаль. Взгляд его голубых глаз скользит по крышам домов города, по узловатой змеиной реке и устремляется дальше. Взгляд его молнией летит по крошечным синеватым горам и упирается в самый небосклон, где плотный белый, словно густое молоко, туман с высоты окутывает и словно парализует кроны еле различимых деревьев. Сильный взгляд мальчика пронзает туман и устремляется дальше и видит Будду, который сидит в позе лотоса в самом сердце Нирваны.

На фотографии буддийский храм Римпоче Багша. Расположен в городе Улан - Удэ.