Дебри Бабы-Яги. Бабоёжный пролаз

ПРОЛОГ

Послушайте, как красиво звучит слово тропинка. Сразу представляется узкая натоптанная дорожка, слегка присыпанная жухлой листвой. Негромкий свет пробивается заманчиво сквозь сосны, лучи бродят по изумрудной траве-мураве.

И бежит эта тропинка, извиваясь меж стволами деревьев и маня к чему-то новому, чудному, интересному. Ты гуляешь себе, задумчиво попинывая листья…
Ага. А ежели нет никакой тропинки?

Например, ты видишь перед собой следы медведя, который ломился через высоченную густую траву, проминая её брюхом и приминая мощными, когтистыми лапами. Тогда это никакая не тропинка, а медвежий промяв!

Ещё бывает, когда следы волка ведут к вершине бойца, заваленной вусмерть буреломом, и… исчезают у отверстия, образованного корнями вывороченных пней и упавшими стволами пихт. Если последовать за лесными санитарами и встать на четвереньки, то туда можно пролезть. Стежки пойдут дальше.
Но и это не тропинка, а волчий пролаз!

***
Волки бежали трусцой по притихшему лесу. Муравейники на Крутом Логу были разрыты, и это насторожило опытную мать-волчицу. "Топтыгин прошёлся", - подумала она и направилась к деревне Мартьяновой. Рядом с ней бежал крупный, матёрый отец-волк. Он поддержал план супруги – мало ли где телёнок отобьётся.

Встречаться с лосями как-то не очень хотелось. У них начался гон, и взрослые громадные быки носились по лесовозке, норовя что-нибудь поддеть ветвистыми рогами. Стая миновала луговину бывшего хутора напротив камня Гамаюн и принялась неторопливо забираться на отроги бойца Переволошного.

Первой на хребет вышла матушка волчица. От её глаз не ускользнула рыжая тень, метнувшаяся к сосне. "Лиса?" – спросил подошедший отец-волк.
"Сам ты лиса", - подумал тигрёнок Гоша. Он трясся от страха и забрался повыше на янтарный ствол, блестящий на солнце капельками смолы.

Покрутились, покрутились волки. Ни лисы, ни даже её запаха нигде не было. Хмуро оскалившись, санитары леса почапали к Студёному логу. Жрать было нечего.

Тигрёнок сидел на толстой ветке и всматривался вдаль. Он заметил на берегу Мартьяновой дуги высокие и тёмные скалы, которые были изрезаны бездонными ущельями. Это был загадочный камень по имени Баба-Яга. Она скрывалась от глаз за еловыми лохмами и чудовищным, безобразным лесоповалом.

В это время Михайло Потапыч нарезал круги на гребне Переволоки. Ужасающих размеров ветровал несколько раз останавливал его на пути к вершине камня c несоразмерным именем Палатка. Это лишь раззадорило Большого Медведя. Спустившись по крутому склону к пещере, он затем вернулся на перешеек, к Солнечному городу.

Вход в него был закрыт навеки, и медведя приставили охранять ворота. Мише нравилось его собственное изображение – каменная Медвежья голова над воротами Солнечного города. Он доверял ей миссию охраны, а сам бродил по окрестным лесам. Чай, не собака, на привязи сидеть.

Навстречу медведю вышел перепуганный тигрёнок. Гоша рассказал Михайле про волков, а главное – про дикие трущобы Бабы-Яги.
Медведь обещал ему прогнать серых и позорных, а насчёт заповедного божелесья призадумался. Следующей идеей, которая взбрендила медведю в голову, была мысль забраться в логово того страшенного камушка.

Ну-тка, там чего интересного отыщется? Если медведю что-то заблазнилось, то всё, амба. Не мытьём, так катаньем своего добьётся.
Однако Бабу-Ягу завсяко-просто не возьмёшь. Отгородилась вредная старушенция  непроходимым елоцьём-окомельём.
Попробуй-ко, сунься!

А что, в лес ходим - волков не боянцы. Сунулся Миха в тот косматый, заповедный еловник. Враз померк свет, и обдало холодом.
Хотя только что был ясный день, и солнышко пригревало. Даже бабочки в начале октября проснулись, что может плохо для них кончиться. Силов не останется на зимовку!

У Мишани силушки было с лихвой, с лета нажировку отличную провёл. Тараня упрямой башкой ветки и ломая сухие сучья, он сколько-то продвинулся дальше.

Чуоси вроде и рядышком была – мерцала водой сквозь валёж. Да как тут к берегу выйдешь? Как к Бабе-Яге, будь она неладна, пробраться?

Почесав затылок, Большой Медведь сообразил. Встал на задние лапы и втянул в нос тягучий пихтовый воздух. Чуйка не подвела. Есть волчья тропа!

Вскоре она превратилась в пролаз, петляя лабиринтами между разлапистых сухар и корявых пней. Неужто Хозяин леса в него не влезет? Ха, влезет!

Скайраннеры в шортиках могли бы соревноваться здесь, в наших чусовских лесах. Первым из них был, наверное, Маленький Мук в сапогах-скороходах. Давайте по чесноку. Бегом по Уралу – так уж по всему!

Бурелом – не лысогорье, не разбежишься. И самый быстрый зверь в лесу – это Медведь, даже старый. Его сообразительность и проворность, помноженная на опыт – страшная сила.

Волчьи стёжки то спускались к обрыву, захламлённому урёмой, то поднимались по ложбинкам среди могутных камней куда-то вверх - где светлело небо и обманчиво манило редколесье.

Тут и там зияли щели и дыры небольших пещер и гротов, мелких поноров. Вода струилась к ним, насыщая холодный воздух и чавкая под лапами.

Заполошно взлетела глухарка. Обнимаясь с соснами и вытирая шкуру о мягкий и влажный мох, растущий на вздыбленных останцах, я пролез к самому сердцу Бабы Яги. И был весьма этим удовлетворён.

Повторяя зигзаги в нагромождениях буреполома, за мной на некотором отдалении следовал Заяц. Его раздирало любопытство – куда это Мишка ломанулся? Куда-куда, в чусовской Царь-лес – сказочный, кондовый!

Михайло старательно тёрся спиной о большую ель, отмечаясь по прибытию. В двух шагах над ним нависала отвесная каменная стена, укрытая моховым одеялом.

Заяц остановился и принялся разглядывать малахитовые пушистые ворсинки, сквозь которые прорастали чёрные лепестки пельтигеры. Как красиво!

Мох, усыпанный берёзовыми листьями и жёлтой соломкой от лиственниц, переливался сотнями оттенков зелёного. Иногда между его прожилками серебром светились камни. Заяц не удержался и потрогал лапкой этот чудесный ковёр. Лапка глубоко проваливалась, и это было приятное ощущение.

Бабкина крыша мягкая,
Бабкина крыша ватная!

Кто-то прошептал любопытной Варваре древнюю присказку из Сванетии. Стрекача тут не дашь, и Заяц испуганно оглянулся. Медведь довольно улыбался. Ему было не до заячьих страхов.

- Смотри, длинноухий, какая лепота здесь, – воскликнул он, поводя лапой в сторону исполинских утёсов, отвесно врезающихся в берег Чусовой.
– Айда на красоты глядеть!

- Пошли, косолапый! – согласился Заяц.
- Пошли! – вдруг откуда-то повторил тигрёнок. Оказывается, всё это время Гоша смело шёл за Зайцем.

И дело, раз в такую чишму пролезли, почему бы не посмотреть на достопримечательности? Заяц снова семенил за Большим Медведем, который гордился, что ведёт настоящую экскурсию.

Теперь я старательно убирал упавшие коряги и обламывал сучья, чтобы все прошли и никто не запнулся.

Чусовая угадывалась через косматый ельник. Под голубеющим небом смурно золотилась шапка бойца Переволошного. Хотелось наяву полюбоваться на картину Золотой осени, чтоб ничто не мерещилось и не торчало перед глазами.
И куды тут волки ходют?

Волки давно ушли. Они растворились среди сухостоя как привидения, едва заслышав треск и знакомое бурчание. Не хотели они почему-то попадаться деловым медведям. Чего так?

Отпечатки лап серых бестий обогнули мохнатый, каменный угол. Я устремился вслед, изворачиваясь в очередном узком пролазе. Потом осторожно высунулся из-за скалы, прижав уши. И обомлел.

На сосновых иголках лежала Спящая красавица. Девушка невиданной под солнцем красоты спала с открытыми глазами, и грудь её поднималась мерным дыханием. Казалось, она была смущена. Ох ты!

Кругом поднялись островерхие камни, налетел ветер и сумрак огласился карканьем чёрных воронов. Медведь остолбенел на время, но из этого состояния его вывел громкий, трубный голос Лося.

- Здоров будешь на все четыре стороны, Михайло!
- И тебе не хворать, - пробормотал озадаченный Медведь.

Вокруг Спящей красавицы распустились цветы! Волшебный аромат наполнял пространство.

Братец Лось уловил мишкины мысли.
- Это лесная Фея. Однажды она приглянулась Горному змею, и захотел он на ней жениться. Фея отказалась идти к нему в чертоги.

Тогда Баба-Яга заманила и околдовала красавицу, погрузила её в сон. Вишь, нарядила её на выданье.
(Продолжение следует)