Цивилизационный статус России

1. Строгих определений я не предлагаю, на этом уровне абстракции можно обойтись интуитивно ясными представлениями.
А) цивилизация – регион, в котором географический, социальный, культурный, идеологический и правовой компоненты находятся длительное время в гармоническом, системном единстве. Принято считать таковыми западную христианскую цивилизацию – Европу и Северную Америку,
восточную - мусульманскую, азиатскую – буддийскую, индуистскую, и островные и традиционные цивилизации, которые не являются глобальными. Иудаизм своей цивилизации не образует, так что приписывать религиям, пусть и мировым, исключительную роль в складывании цивилизации было бы неправильно.
Б) статус – принадлежность к тому или иному типу цивилизации, определяемая по набору существенных признаков и по взаимодействию между ними – что очень важно.
В) Россия – регион, наследующий у Российской империи территорию и государственность. Отделившиеся в конце прошлого века страны частично сохранили, а частично отвергли преемственность с Российской империей, что откладывает свой отпечаток на их сегодняшние цивилизационные конфигурации.
2. Единой модели цивилизации нет, поскольку идут дискуссии о ее возможности. Однако идеальную модель цивилизации строить не запрещено. Основным качеством идеальной модели цивилизации я считаю гармоническое сочетание базисных и надстроечных (в смысле, в котором эти термины употреблялись в марксизме) структур. Практическая реальная жизнь и ее обоснование в идеологических доктринах соответствуют друг другу настолько, что не создают хронической дисгармонии между поведением и предписанием. Как в западной, так и в мусульманской и азиатских цивилизациях люди делают то, что не противоречит наставлениям их богов, - эти боги стали «производительной силой» всего общественного организма. Гармония жизни и ее обоснований делает цивилизации устойчивыми в течение веков и тысячелетий. Не буду пояснять, что гармония тоже не бесконфликтна, что в нее встроены острые социальные, классовые, стилистические и идеологические конфликты. Всё так. Но центростремительная сила цивилизации, её границы, её оборона, её своеобразие обусловлены именно гармонией главных компонент общественного организма.
3. Россия в начале 20 века вошла в глубокий цивилизационный кризис, причем еще до революции 17 года. Капитализм в аграрной стране развивался через конфликт и базисных, и идеологических общественных структур. Революция, задуманная как вариант выхода из кризиса, его углубила и законсервировала. Стране с архаическим ментальным, экономическим, управленческим, поселенческим и проч. и проч. укладом  жизни было навязано – с садистской жестокостью, с попранием всех мыслимых и немыслимых ценностей и норм – фиктивное обоснование смысла и ценности жизни. Мировая революция оправдывала уничтожение целых сословий людей, деревень и городов, церквей и университетов. Коммунизм требовал человеческих, материальных, культурных и идеологических жертв. Советская власть – по сути своей упразднившая разделение властей, - смела юридические, правовые препоны произволу власти. Репрессивные практики стали основой социальной политики. Короче говоря, коммунизм как идеология радикально разошелся с реальной практикой жизни. Насилие, избавленное от непосредственной ответственности за свои преступления, отозвалось отсроченным эффектом: пропасть между базисными структурами жизни и идеологическими ценностно-нормативными её основами практически разрушила цивилизационную целостность, кое-как существовавшую к началу XX века, и опиравшуюся на дискредитировавшееся православие. Это действительно катастрофа, что прекрасно видели русские эмигранты, и о чем они много говорили и писали. Россия оказалась к XXI веку вне цивилизационного сообщества.
4. Декоммуннизация давала России и её колониям-сателлитам шанс на постепенную гармонизацию основных цивилизационных структур. Впрямую такую задачу никто из лидеров, или политических течений независимых государств не ставил. Такая гармония – продукт латентных исторических движений, обнаруживающихся лишь исподволь в зримых цивилизационных эффектах. И очень нескоро, поскольку непосредственные задачи – политические, экономические, лингвистические, - заметнее и острее чувствуются как злободневные. Но в нынешней России этот шанс был отвергнут. Ментальные возможности нашей власти позволили лишь вернуться к тому, от чего хотели уйти – от воспроизведения дисгармонии, конфликта между жизнью и ее обоснованием. Корысть как базовая ценность упаковывалась в разные идеологические эрзац-упаковки, вроде «суверенной демократии», извращенно понятого «либерализма», «вертикали власти», «патриотизма» и т.п. Не помогло привлечение РПЦ к решению задачи вправить мозги народу, поскольку сама постановка вопроса уже изначально была фальшивой – отсюда и фальшь современной РПЦ.
5. Дескриптивную часть рассуждений надо дополнить тем, что на территории России присутствуют фрагменты цивилизаций западного, азиатского, мусульманского и буддийского толка. Их тоже затронул катастрофический дисбаланс «титульной нации», как не очень удачно говорят. Но у них есть внешний источник ресурсов, чего совершенно лишена так называемая православная Россия. Близорукая политика церковных иерархов и их кремлевских духовников только усугубляет изоляцию РПЦ. Из этого следует, что отношения обломков Российской цивилизации с соседскими чреваты серьезными конфликтами – между руинами российской идентичности и возрождающимися сообществами, замешанными на других дрожжах. Единственно приемлемую идеологическую парадигму бесконфликтного взаимодействия разных цивилизаций на одной территории – толерантную идею прав человека – категорически отвергают как власти, так и церкви. Не только РПЦ. Они привыкли к безответственности. Но ответственность наступит не сразу, и не для тех, кто наломал дров.
6. Рассуждать о перспективах в оптимистическом ключе наивно.
Задача возвращения России в цивилизацию – может быть решена мудрой политикой восстановления утраченной гармонии базисных и надстроечных компонент социума. На это нет надежды. Превратить закрытое общество в открытое можно лишь радикально изменив строение социальных институтов на основе признания приоритета прав человека. Нынешняя ситуация развивается в противоположном направлении.