Квартира номер 36 и ее обитатели

Однажды холодной промозглой сентябрьской порой, когда на улице рано темнеет, хотя до настоящего вечера еще далеко, маленький домовой Петруша совсем загрустил. Он остался один в полупустой квартире номер 36. Все его родные уехали, когда хозяева увозили часть вещей.
А он уперся и не поехал! Не хотел покидать свой дом. Хранил глубоко в душе воспоминания о прошлом, о детстве… Многие годы мохнатое семейство оберегало покой супругов, тихо-мирно проживших в этой квартире весь свой век. Выходили старики по утрам погулять с палочками, пройтись до ближайшего магазина. Вкусняшками обязательно угощали и домовых.
Изредка заходили в гости взрослые дети с шумными внуками. Петруша любил особенно маленькую Лерочку, дочку хозяйского сына Олега, и охотно играл с ней в прятки и мячики…
Отец рассказывал, что, когда Олег был еще малышом, он сам тоже охотно изобретал всякие-разные затеи… Тогда любили играть в шарады, в пятнадцать, в города… Ну и в мячики, само собой… Но ребятишки имеют обыкновение вырастать очень быстро, а потом уже и не видят домовых…  Да и забавы детские им становятся неинтересны…Вернее, у них появляются свои взрослые игры – гаджеты, автомобили… Вот Олег приезжает к родителям на Лексусе. Сам теперь все время со смартфоном… Он и дочери Лерочке купил какие-то чудные часы-маячок, чтобы видеть, где она в любой момент…
Так что для домовых счастье играть с детьми обычно продолжается недолго. Три-четыре года.  Но пока… пока Петруша мог играть с Лерой…  Однако гости долго не задерживались, уезжали – и в квартире снова устанавливалась тишина… Домовые заваливались спать  и дремали сутками… Все было в порядке в их жилище. Жаль только, что в доме не было печей, как в прежние времена в избах. Именно за печкой и устраивали обычно в былые времена свое жилище домовые. А теперь уж как придется…спали в основном на полочках в кухне, недалеко от газовой плиты. Потеплее тут…
Годы шли, уже и Лерочка об играх с домовыми как-то позабыла. Она стала юной стройной девушкой с длинными толстыми черными косами. Волосы – главное украшение женщин. Как раньше ими гордились невесты! А теперь все подряд стригутся… чуть не налысо. Лерочка, молодец, пока держится, ходит с косами… Петруша любовался ею каждый раз, когда внучка навещала дедушку и бабушку. А те рады-радехоньки, угощали ее пирожками. И домовым перепадали лакомые кусочки…
Но вот наступило печальное время, когда один за другим куда-то уехали престарелые хозяева квартиры. Далеко, видимо, и надолго. Домовые скучали. Они очень любили деда и бабушку…  Всё ждали их возвращения.
Время замерло. Квартира стояла пустая, всеми покинутая. Семейство домовых лило слезы, томилось от неизвестности, голода и заброшенности. Спасали песни. Домовые садились рядком и тоскливо изливали на весь мир свою печаль…  Только слышали их лишь немногочисленные духи соседних квартир. Стучали по батарее. Мол, заткнитесь… Но наши домовые тосковали и должны были хотя бы петь, чтобы жить…
Но однажды в квартире снова появилась Лерочка. Она пришла с высоким молодым человеком,  и они долго бродили по комнатам и даже потанцевали в коридорчике. Влюбленные. Как давно домовые не видели таких славных лиц…
Петруша решил, что Валерия с мужем теперь будут здесь жить … Так он предположил. Но, видимо, судьба распорядилась иначе.
Сын бывших хозяев Олег, Лерочкин папа, как-то пришел с двумя рабочими, смуглыми, крепкими, говорящими не на привычном русском, а на каком-то другом языке. Они живо-ловко упаковали часть мебели, вещей, книг, посуды. Заворачивали в полиэтилен, обвязывали пестрыми лентами…  Домовые настороженно наблюдали за всем происходящим. Глава мохнатого семейства о чем-то напряженно думал – и вот принял решение. Старший по званию, он решительно скомандовал:
– Быстро ныряем в сумки! Все! Нужно успеть уехать с этой газелью!
Мать и братьев уговаривать не пришлось. Они понимали, что пора спасаться, бежать из этого опустошенного дома. Потому поторопились забраться в упакованные баулы.
А Петруша решительно отказался, хотя родители настойчиво звали его с собой. В конце концов, он уже совсем взрослый, старший среди братьев, и ему пора начинать петь собственную песню, а не выступать вечно в хоре… Отец убеждал, что, похоже, квартира продана, и оставаться нет резона. А с новыми хозяевами могут приехать их домовые, будет война, но Петро был непреклонен.
– Я с Лерочкой договорюсь… Она же хозяйкой будет… А чужие домовые – откуда? Что ты придумываешь, отец?!
Уехали. Петруша остался один. Впрочем, тут по-прежнему стояли некоторые вещи, которые он помнил с младенчества. Изящный старинный комод. Высокий тяжелый шифоньер с зеркалом. Цветастый восточный ковер с большим ворсом.
Однако дни шли за днями, а ничего не происходило.  Лерочка и ее отец, видно, позабыли про квартиру совсем.
Все замерло. Жизнь остановилась. Петруша уже потерял счет времени. Теплая солнечная летняя погода сменилась осенними дождями. На улице становилось все холоднее, а отопление в квартире не включали. Бедный Петруша уже не знал, как ему спасаться от неминуемой смерти. И холодно, и голодно. И одиноко. Не вытерпел, позвонил отцу:
– Как у вас там? Напомните Олегу и Лерочке, что квартира наша пустует. Ждет их решения. Я тут уже промерз и с голодухи пухну…
– К нам перебирайся. К Олегу в дом. Мы тебя всегда ждем. А хозяевам нашим о тебе и о квартире напомнить-то как? Они нас не слышат и не видят. А дочка их с мужем уехали, сняли себе другое жилье, откуда им поудобнее на работу добираться. Так мы поняли… Так что лети к нам!
– Нет, я уж еще потерплю. Подожду… Придут же новые хозяева… Как же без домового квартира будет жить…
Отец тяжело вздохнул. Но не настаивал…  Сын стал взрослым. Пускай сам решает свою судьбу.
Чтоб окончательно не замерзнуть, Петруша забрался в скатанный в трубочку ворсистый ковер, немного согрелся  и уснул. А проснулся снова от холода, еще более колючего, чем раньше. И понял, что пока он спал, кто-то, похоже, выставил ковер на холодную лоджию, она не застеклена даже. Так что наш домовой практически оказался на очень свежем воздухе. Он высунул головку из горловины ковра и убедился, что он-таки точно на лоджии. Тут и помереть можно… Надо как-то назад в комнаты попадать!
Укараулил. Какой-то мужчина, совершенно незнакомый, стал вытаскивать на балкон шкафчик из ванной. Улучив минутку, Петруша юркнул назад, в теплую комнату. И поскорее на кухню, в любимый уголок, в салфетницу, за фарфоровыми белыми с цветами розетками. Еще пока стоит на месте. Удобно. Отсюда все слышно. А если  занять позицию в коридоре, то можно и понаблюдать, что же происходит в доме.
А в квартире наводили порядок новые жильцы, да, да, конечно, это отец с сыном. Такие же смуглые и жилистые, как те, что паковали и перевозили часть вещей. Видно, южане. На заработки приехали, наверное. Добра у них немного. Но вот раскрывается чемодан – и из него вываливается… Ничего себе! Говорил же отец, новые домовые могут прибыть, а он как-то легкомысленно отнесся к его предупреждениям… Однако надо знакомиться и сразу брать быка за рога:
– Привет. Меня зовут Петр. Я тут хозяин! А кто ты и откуда?
Гость как-то сник сразу, засмущался и хотел было нырнуть назад в чемодан. Но Петро крепко схватил его за рукав.
– Я…Я…Я… Меня зовут Эссен, в переводе с туркменского значит «благополучие». Меня в командировку отец отправил с хозяевами нашими, чтобы у них, значит, все было благополучно. Они по электрике, мастера… Так что ты не бойся, я ненадолго. Я не претендую на твою квартиру. У меня дома свой настоящий большой особняк есть…
Так у Петра появился товарищ. Командировочный. Оно и хорошо, вдвоем повеселее. И песни стали петь теперь дуэтом. Петро научил друга русским распевам, а тот его – своим, туркменским, протяжным мелодиям.
Все бы ничего, да только через несколько месяцев сын с отцом с квартиры съехали. Нашли другое жилье, подешевле. А домового своего не взяли с собой. И в родной южный особняк не отослали… Попросту бросили, забыли впопыхах!
Эссен долго плакал и надеялся, что за ним вернутся. Но Петро успокоил его.
– Не грусти. Вместе будем тут жить, дом хранить-беречь. Но ты должен знать, что я тут главный, старший… А ты как мой младший брат будешь…
– Ладно, чего там теперь… Затягивается моя командировка, – печально ответил Эссен.
Следующими в квартире поселились две молодые подруги-медички. Прибыли из провинции брать большой город. Тут и заработки поприличнее, и женихи кругом гуляют… Незамужние врачихи привезли с собой сразу двух домовых. Девушки-домовушечки  выскочили из рюкзачков и кинулись сразу танцевать… Так надоело им ехать в поезде в темноте-тесноте … Очень  обрадовались они новому дому.
Петро и Эссен пытались их танец остановить, образумить подружек, объяснить, что именно они, молодые мужчины, тут командиры и хозяева, но те их просто на смех подняли.
 – Прекрасно, теперь вам будет повеселее. Меня зовут Эстер. А ее просто Зина. Теперь мы танцевать будем все вместе. Не умеете? Научим! Мы и еду приготовим, и постельки постелем, ну, а песни теперь будем петь квартетом…
Стало ясно, что девушек домовым послала сама судьба. И Петро скоро устроил семейное гнездышко с круглолицей невысокой Зиной. А высокая тоненькая Эстер предпочла маленького тощенького Эссена.
– Откормлю. Солидным станет…
На две свадьбы сошлись домовые со всех окрестных квартир – и отец с матерью и братья Петра прилетели тоже. Шумная была свадьба…
Не прошло и года, как молодые медички нашли в большом городе себе и работу в поликлиниках, где всегда не хватает врачей. И бой-френдов, даже и два бракосочетания были назначены. Подруги заторопились перебираться на новые квартиры, к женихам.
А молодки-домовушечки и не подумали уезжать с ними. Семейные гнездышки оказались им дороже благополучия своих хозяек.
– Как же невестушки милые теперь без вас, хранителей домов, обойдутся? И твои хозяева, Эссен, тоже, наверное, сильно огорчаются, что тебя потеряли…  Тоскуют… – размышлял Петро, больше теоретически, нежно обнимая и совершенно не собираясь никуда отпускать свою милую Зиночку.
– Тоскуют! Да они в нас и не верят вообще! – расхохотались подружки…
Еще несколько раз менялись жильцы в квартире номер 36. Надо было как-то к ним ко всем приспосабливаться…
Были и такие, что пили пиво, ругались и курили какую-то вонючую смесь, а это хранители жилищ терпеть не могут. Прятались подальше. Или пытались запугать арендаторов. Бесполезно.
И все же домовые старались беречь свою квартиру, надеясь, что это столпотворение когда-нибудь закончится. И наступит долгожданное спокойное время. Тем более, что обе домовушечки уже ожидали прибавления… И им больше не хотелось суеты…
Решили, что надо бы побольше молиться своим высшим силам. Авось услышат их, пожалеют и избавят от страданий. Их мужья в высокое КПД обращения к Небесам не сильно верили, но не мешали подругам.
И Чудо произошло. Однажды, когда очередные арендатели съехали  с квартиры, здесь снова появилась немного располневшая Лерочка с мужем и еще двумя мужчинами.
Все осматривали придирчиво. Сидели, обсуждали… Домовые тут же устроились вторым кругом, старались понять смысл происходящего…
Не поняли, но в надежде на лучшее Зиночка и Эстер принялись молиться еще усерднее…
Однако реальность пока не радовала. Приехали рабочие, вывезли неведомо куда все оставшиеся вещи.
Хорошо, домовые успели спрятаться в уголках опустевшей небольшой кладовочки в прихожей. Неуютно, но надо как-то спасаться от невзгод.
Начавшийся ремонт заставил наших домовых  на время оставить квартиру номер 36 и перебраться к родителям  Петруши. А что делать?! Те повздыхали, потеснились, приняли. Тут молодушечки и разродились… У обоих по двойняшкам… И бабушка с дедушкой с удовольствием стали возиться с наследниками… Надо искупать, покачать…
– И хорошо… Мы поможем…  Сами-то как бы справились…
Петро между тем наведывался время от времени в родную квартиру №36. Наблюдал, как идет процесс… Ждал, когда можно будет уже вернуться… Все наконец осознали, что квартира продана, и это новые хозяева делают ремонт. Значит, будет долгая спокойная жизнь. Вымолили! Неужели!
А пока суть да дело, Петруша решил поглядеть, как живет его любимица Лерочка. Дело в том, что Валерия родила ребеночка. Выглядела очень замученной, усталой. Беспокойный оказался малыш. Плакал часто по ночам. Теперь по выходным она или ее муж приезжали к отцу с матерью, чтобы на воскресенье оставить им на попечение сыночка Павлика. На часок-другой сбегать погулять-отдохнуть…
И однажды Петруша, воспользовавшись подходящим случаем, залез к Валерии в сумку, решив самолично убедиться, что у нее дома все в порядке. Посмотреть, кто же бережет квартиру или дом Лерочки… Настрожить, чтобы получше берег. Раз у Лерочки родился мальчик новенький, теперь глаз да глаз нужен…
Приехал, прогулялся по всем углам…Трехкомнатная квартира сверкала чистотой… Но домовых тут не было… Как же так? Петруша даже поверить сразу не мог. Еще и еще раз по полочкам, шкафчикам  посмотрел. Нужно срочно что-то придумывать…
Вернувшись, попросил отца, как старейшину, собрать общее собрание. Вопрос один: кто поедет хранить-беречь дом Лерочки!
Сразу вызвались Эстер с Эссеном. Это понятно. Они наездились, напутешествовались – пора бы на постоянное место жительства определяться…Тем более, что теперь у них народились свои двойняшечки – и молодое семейство очень хотело начать новый этап жизни с чистого листа…
Никто не возражал. Так в квартире Лерочки появились надежные хранители. И жизнь ее стала повеселее. Ребеночек уже не плакал так часто, успокоился, улыбался днем, а ночью спокойно посапывал носиком…Счастье…
А еще братья Петруши, разобравшись с ситуацией у Валерии, предположили, это не единичный случай. Люди уже не верят в домовых, да и суетятся много. Короче, забывают брать с собой своих мохнатых маленьких хранителей, когда перебираются на новое место жительства. Вот оставили же Эссена и Зиночку, и Эстер… Видно, так и других теряют…
Братья-домовята, которые  обитали до сих пор вместе с родителями,  поняли, вот оно! Им выпал шанс!  Прикинули, что в новых многоквартирниках наверняка для них найдется и работа и дом…
Родители поддержали. Выросли братцы давно, пора и на самостоятельную дорогу…
По ближайшему кварталу молодые домовята полетали-посмотрели. Выбирали по хозяевам. Кто приглянется. У кого улыбка добрая… Нашли себе отличные  прекрасные жилища. И сразу поторопились переехать. Чего ждать!
В квартире Олега оставались теперь с родителями только Петруша с женой и детками… Но квартиру свою номер 36 он навещать не забывал.
Вот пришел и тот день, когда ремонт там был завершен. Лоджия застеклена. Кругом на полу положен ламинат. Обои не обои, а прям живые узоры и цветы… И мебель под старину, а не как нынче многие ставят безликие столы и заказывают шкафы-купе… Петруша нетерпеливо прохаживался по квартире. Полетал возле новеньких светильников. Заглядывал во все уголки-уголочки. Хорошо. Все устраивает. Оставалось дождаться хозяев. 
Вот и они! Молодая супружеская пара заходят… Деловой муж Алик, еще более деловая тощая энергичная жена Ирина…Автомобиль, конечно, есть у семейства…
– Потом один из моих деток подрастет, пойдет машину охранять, – сразу подумал Петруша…
Но стоит ли смотреть так далеко вперед…
Он даже привел родителей на экскурсию… Как же все радовались! Будет где расположиться молодому семейству…
Перебрались в тот же день! И началась в старой квартире новая жизнь… Зазвучала тут другая музыка – уже не с экранов телевизоров, а из смартфонов. Это были иные песни, и домовые стали напевать эти новые мелодии, садясь вечерком у камина… Да, там хозяин сделал имитацию камина… Зажигал свечки…Домовые полюбили Алика и Ирину, как они любили когда-то пожилых супругов, прежних обитателей квартиры номер 36. Они не забыли стариков, нет. Но те лица уже как-то стерлись из их памяти.
Хотя многое повторяется, и время идет по кругу… Но теперь домовые заботились о новой семье. И это уже совсем  другая история…