6. Хорористка. Мясо

Автор:  Хорористка

          «Ни рыба ни мясо, - пришла к заключению Лена, понаблюдав на протяжении осеннего семестра за новой сотрудницей. - Где он их только берет? - третий раз за последние два года задавала она себе вопрос, подразумевая выбор заведующего кафедрой. - Одна через год махнула хвостом и ушла в частную фирму, вторая после защиты кандидатской - в декрет, эта — не вылезает из больничных. Два глубокий пенсионера-маразматика, две лаборантки, которых днем с огнем не найдешь, нытик Сережа, ленивый до беспредела, Нелля Борисовна — та еще профессорша, и вот теперь — вечно больная Людмила. Одно только название - кафедра терапии, а работать некому».

          - Иван Сергеевич, чем она больна? - не удержалась Лена в одном из разговоров с заведующим, чувствуя что на языке вертятся слова, которые при беседе с начальником применять не совсем уместно.

          - Леночка, я понимаю, но и ты меня пойми. Мне ее навязали. Кандидат наук. Кто знал, что она такая болезненная? - Щенячий взгляд, а вывод один: «тяни лямку, Елена Петровна, и за себя, и за Неллю Борисовну, а теперь еще за эту больную ассистентку».

          - И все же, что такое может случаться с незамужней девицей тридцати лет, что каждый божий месяц ее неделю нет на работе? Она что, оборотень? Воет на луну в полнолуние?

          «Щенячий взгляд» заведующего преобразился в настороженный, но Лена не обратила на это внимание. Она не могла успокоиться.

          - Когда появляется — вид нормальный, цветущий, маникюр, прическа. Да я больнее выгляжу! Таблетку глотну и на лекцию, а она, видите ли, больная. Вы сказали позвонить — она не берет трубку и не отвечает на сообщения. И это не в первый раз. Звоните сами.

          - Мне отписалась, что на больничном. - Скривил виноватую мину Иван Сергеевич.

          «Точно как нашкодивший пес, глаза большие, добрые. Сам-то пару не пойдет за нее вести».

          - Иван Сергеевич, за три недели цикла она один раз водила группу в отделение, дети вчера жаловались. На зачетах ее группы несут ересь. Как преподаватель она ноль, с отделения ее поперли, а она и довольна. В девять ее на работе никогда нет, а в два — уже нет. Я ей так и этак, а она улыбается и извиняется. И никакой динамики.

          Молчание.

          - Она полгода не может написать тезисы, а мы ее включили в две статьи за это время. Это ваша идея была, между прочим.

          - А что я? Все больничные…

          - Вы не можете ее выдворить?!

          - Нет.

          «О чем еще в такой ситуации говорить?»

          - А если я уйду на больничный, будете сами вести занятия?! - Лена вышла с кабинета заведующего, чувствуя себя электрическим скатом, готовым выпустить разряд.

          Кто тянул ее за язык? Неделю все равно прозанималась, разрываясь между двумя группами — своей и Людмилы.

          В понедельник Людмила явилась, как всегда, в прекрасном здравии.

          - Елена Петровна, можно к вам? - Она грациозно впорхнула в кабинет, как только из него вышел последний студент и обворожительно улыбнулась.

          Лена сидела за столом, заполняя журнал. При появлении Людмилы ее губы на секунду сжались, но голос прозвучал нарочито спокойно:

          - Я - вся внимания, только по-быстрому, у меня много дел.

          - Нет-нет, я не надолго. Я хочу попросить вас. - Людмила запнулась и взгромоздила увесистый пакет на стул рядом, после чего продолжила. - Я хочу уехать на пару дней, а у меня группа приходит…

          - Люда, я не решаю эти вопросы, - не дала ей договорить Лена. - Тебе к заведующему.

          - Я была. Он говорит, что я могу уехать, если вы согласитесь меня заменить.

          - Нет. - Быстро ответила Лена.

          Запала пауза.

          Лена смотрела в упор на коллегу суровым взглядом, но внутри ее фейерверками искрился электрический скат: «Вот так! Получила? Хотела совсем сесть на шею? Что скажешь?»

          Людмила опустила глаза и заметно погрустнела.

          - Жаль. Я бы отработала... А заменить некому больше…

          «На уговоры не поддамся, - накручивала себя Лена. - Чтобы она сейчас ни говорила про болезни и другие причины». Она готовилась дать понять этой наглой пигалице, что не на ту напала. Хотя, на удивление, держать оборону совсем не потребовалось.

          - Я знаю, вы работали за меня. Я у вас в долгу. В этом пакете хороший кофе и кое-какие продукты. Позвольте мне хотя бы так отблагодарить вас.

          - Спасибо, я не нуждаюсь в таких благодарностях, - отчеканила Лена и наклонилась к журналу успеваемости, делая вид, что очень занята и не настроена на продолжение разговора.

          Людмиле ничего не оставалось, как выйти из кабинета.

          «Наглость выше крыши!» - не могла успокоиться Лена, прокручивая в памяти происшедший разговор. Просидев в раздумьях какое-то время и, в конце концов, успокоившись, она пришла к уверенному выводу, что только так и нужно вести себя с подобными сотрудниками. Чуть не забыла, что ее ждут на консультацию в травматологии.

          Забрала со стола фонендоскоп, проверила, есть ли в кармане ручка, закрыла двери кабинета на ключ и поспешила на второй этаж. Три консультации плюс травматологи уговорили выпить кофе, — полтора часа пролетели незаметно. Вернулась поздно и с одной мыслью: «скорее домой». Фонендоскоп - в стол, халат — в шкаф, туфли — туда же. Сапоги, пальто, сумка. Как всегда, собралась быстро.

          На стуле возле рабочего стола неожиданно заметила пакет, с которым заходила Людмила.

          «Она же забирала его? Или нет? Рассчитывает, что я за «торбу» позволю сесть себе на голову? Его не было, когда я выходила из кабинета… Или был?»

          Лена заглянула в пакет. Кроме банки кофе и бутылки вина в нем лежал покрытый фольгой внушительный сверток. Лена вытянула сверток, прикинув его вес. «Килограмма два, не меньше». Принюхалась. Развернула фольгу и убедилась в своем подозрении: мясо.

          Вспомнила, что когда-то давно Иван Сергей в шутку рассказывал, что пациент принес ему в знак благодарности пять килограммов сухарей. А Семен Михайлович поведал тогда про вязанку из рулонов туалетной бумаги. «Мясом мне за работу никто еще не платил, - улыбнулась. - Подсунула все-таки. Взяла ключ и занесла пакет, пока я бегала в отделение».

          Долго рассуждать не было времени. Набрала телефонный номер Людмилы, особо не надеясь, что та ответит. В результате получила длинные гудки. Послала сообщение: «ты забыла свой пакет», и, в итоге, решила отдать его завтра утром, при этом обязательно напомнив, что в подобных благодарностях не нуждается.

          Вино и кофе можно было оставить в кабинете до завтра, с ними ничего не случится. А с мясом что делать? Радиаторы жарили хорошо, а холодильника на кафедре не было. Нести в отделение? Снова переодеваться? Решила забрать сверток в фольге домой и принести обратно завтра.

                ***

          Первые симптомы почувствовала через полчаса после того, как положила мясо в холодильник.

          Сын-семиклассник учил уроки в свой комнате, муж задерживался на работе.

          «Почему так холодно?» Стоя возле плиты за приготовлением ужина, Лена еще никогда не мерзла. Как тут замерзнуть, когда надо практически одновременно переворачивать котлеты, чистить картошку и резать салат? Она отложила в сторону нож и подошла к радиатору проверить, все ли в порядке с отоплением. Батарея отопления усердно излучала тепло, немного согрев хозяйку, приложившую к ней ладони. Но стоило вернуться к плите, как чувство озноба вернулось снова. Оно так быстро усиливалось, что пришлось оторваться от приготовления ужина и найти в аптечке термометр. 36,6о — известил электронный термометр призывным писком. «Нервный озноб, что-ли?» Лена прислушалась к своим ощущениям. Если бы не дрожь во всем теле и жуткое ощущение холода, она чувствовала бы себя вполне здоровой. Ничего не болит, нос не заложен… Что это за озноб при нормальной температуре? Может, термометр сломался?

          - Антон! - позвала сына.

          Антон вышел из своей комнаты.

          - Тебе не холодно?

          - Нет.

          Ладонь сына, приложенная ко лбу, показалась горячей. Да что же это такое?

          Все время до прихода мужа Лена пыталась найти способ согреться и успокоиться. Столовая ложка барбовала, пуховое одело, шерстяные носки — бесполезно. Горячая ванна уменьшила озноб, но временно. Выйдя из ванной и снова закутавшись в одеяло, Лена почувствовала все тот же колючий холод, будто стоит раздетой на морозе.

          Муж пришел около девяти вечера. Дорезал салат, накормил Антона, какое-то время копошился в холодильнике в поисках съестного.

          - Полежи, это от переутомления, - попытался успокоить Лену. Предложил ей поесть.

          Ни пить, ни есть не хотелось. Только согреться.

          - Миша, у меня ощущение, будто я нахожусь в холодильнике.

          Михаил сел рядом на диван и обнял.

          Прижималась к теплому боку мужа, Лена пыталась справиться с нарастающим чувством паники. За несколько часов озноба она перебрала в голове все мыслимые и немыслимые заболевания, но ни одно не могла приложить к себе.

          - На работе все в порядке? - спросил Михаил.

          - Как обычно.

          Какое-то время они сидели, обсуждая события сегодняшнего дня. Антон лег спать, близилась полночь, а озноб не проходил.

          Выслушав рассказ про Людмилу, Михаил вспомнил о свертке, попавшемся ему в холодильнике.

          - Я положу его в морозилку, а то от него там запах не очень.

          - Конечно, - согласилась Лена. - Еще с ее мясом морочиться. Она, наверное, его целый день продержала при комнатной температуре до того, как втюрить мне. Еще в морозилке все завоняет.

          - Может, выбросить?

          - Нет, ложи в морозилку, только запакуй хорошо. Как я буду завтра возвращать пакет без него? Подумает, что позарилась на ее мясо.

          Михаил ненадолго отлучился на кухню, потратив некоторое время на то, чтобы вместить пакет с мясом в заполненную продуктами морозильную камеру. Одновременно с закрытием дверцы морозилки из спальни раздался истошный крик жены.

          - Миша! Боже мой, Миша!

          Лена двумя руками растирала левое бедро, содрогаясь всем телом. От ее крика проснулся Антон.

          - Мама, что?!

          Муж и сын стояли в дверях спальни, ошарашено наблюдая за Леной.

          - Б-б-будто ог-г-гнем п-печет, или льдом… - Из широко открытых глаз Лены слезами полилась паника. - Это м-мясо. В-в-вытяни его, скорее, вытяни!

          Все втроем бросились на кухню.

          Лена пыталась что-то сообразить, но кроме несуразных мыслей про мясо ничего не приходило в голову. Ощущение жжения исчезло в тот же миг, когда злополучный пакет вызволили из ледяного плена.

          - Антон, иди спать. - Михаил решил взять контроль над ситуацией в свои руки.

          Когда за сыном закрылась дверь кухни, повернулся к жене:

          - Лена, я оставлю мясо в этой миске, а ты успокоишься.

          Лена машинально закивала. Довериться мужу было единственным, что ей оставалось.

          Озноб уходил так же постепенно, как отогревалось мясо. Лена сидела на табуретке периодически поглядывая то на злополучный сверток в миске, то на сидевшего рядом нахмуренного мужа.

          Когда стрелка на часах приблизилась к часу ночи, Михаил осторожно поинтересовался:

          - Ну что?

          - Легче, - ответила Лена.

          - Пошли спать?

          - Да. А с этим? Оно завоняет всю кухню. - Лена посмотрела на сверток.

          - Я заверну его в десять пакетов. - Нашел выход из положения Михаил. - А завтра выброшу к чертовой матери!

          Воображение Лены нарисовало мясо, лежащее в мусорном контейнере на улице.

          - Там холодно. - Она кивнула в сторону окна.

          Михаил взялся за голову обеими руками, сдерживая порыв нагрубить жене.

          - Утро вечера мудренее, - почувствовав его настроение, тихо произнесла Лена. - Пошли спать.

 
                ***

          Утро может быть и мудрое, но мясо…

          Оно не только воняло, но еще и потекло. Лена наскоро распаковала его и помыла под струей воды из крана. Стараясь не вдыхать носом и морщась от неприятного запаха, снова одела мясо в пленку.

          - Все! Я ей это мясо еще припомню! - пригрозила в пустоту открытого настежь кухонного окна. Зашедший в комнату морозный воздух уменьшил вонь, но вернул ощущение озноба.

          - Может, тебя еще и в шубу одеть? - бросила гневный взгляд на мясо и вышла из кухни одеваться на работу.

 

          Всю дорогу, пока ехала в маршрутке, Лена представляла, что скажет Людмиле. Надо было расставить точки. Раз и навсегда. Доктор наук не может бегать на поводу у без года неделя ассистентки. «Не можешь выполнять нагрузку, переводись на пол ставки или увольняйся, - скажет ей. - Ты же видишь, что на нашей кафедре заменять некому. Семен Михайлович только после операции, а при протезировании тазобедренного сустава дополнительные нагрузки противопоказаны. Бабуля наша, Мария Ильинична на полставки работает, и то эту нагрузку не может уже выполнять, а Нелля - профессор, сама старается спихнуть свои группы на кого-нибудь».

           Придя на работу, Лена в первую очередь задумалась о том, куда пристроить мясо. Надеяться на то, что Людмила придет вовремя, не приходилось. Набрала ее еще раз. Длинные гудки ничуть не удивили.

          «Ладно, - подумала Лена, - полежит в шкафу, запаха пока не чувствуется».

          К середине рабочего дня Лена заметила, что сидящие возле шкафа студенты начали морщиться.

          - Идемте в отделение, - подняла группу.

          Людмила в этот день на работу не пришла. Все попытки разузнать, где она, закончились ничем. Заведующий среагировал на это как всегда... Никак!

          Лена занесла мясо в кладовку. Освободила его от пленки, погрузила в пластиковую емкость с дезраствором и плотно закрыла емкость крышкой — чтобы не воняло. Добиралась домой почти спокойно до тех пор, пока, сев в автобус, не почувствовала ломоту в бедре, увеличивающуюся по мере удаления автобуса от клиники. Одна остановка, другая, выходить на пятой…

          Лена вышла на четвертой с ощущением, что что-то неприятное происходит с ее левым бедром. В заполненном людьми автобусе сложно было разобраться. Отойдя в сторонку от навеса автобусной остановки, Лена отклонила полу пальто, но увидев, что творится с ее ногой в том месте, где ощущала ломоту, быстро вернула полу обратно. Брюки от колена и вверх были пропитаны кровью. Лена на сто процентов была уверена, что сняв брюки, она обнаружит дефект ткани. Не просто рану. Вырванный кусок плоти!

          Здравый смысл настойчиво пробивался сквозь пелену страха, пытаясь разбить навязчивые мысли. «Такого не может быть… Если это было бы так, я истекла бы кровью. Я не могла бы идти и стоять. Я упала бы от болевого шока...» Но то, что она видела своими глазами, настойчиво твердило: «Мясо... Твоя плоть осталась там, на работе, за дверью пыльной кладовки в пластиковой емкости с дезраствором между поломанным монитором и стопкой старых журналов».

          «Я сошла с ума? Но это тоже невозможно. Ни один сумасшедший не признает, что он болен. Хотя, возможно, это только дебют заболевания. Я впаду в кататонический ступор, забьюсь в угол или буду ходить по улицам, ругаясь матом…, или кидаться на людей…, или просто превращусь в дебила».

          Лена притронулась пальцем к штанине брюк и почувствовала влагу. Поднесла пальцы к глазам, убедившись, что видит их окровавленными. С опаской оглянулась по сторонам. На автобусной остановке стояла парочка молодых людей. Стало стыдно перед ними за свои окровавленные пальцы и ногу. Лене показалось, что парень и девушка брезгливо рассматривают ее, будто она бомж, выставляющий на показ грязную культю с язвами. Хромая от выворачивающей на изнанку ломоты в бедре, Лена пошла вдоль улицы. Старалась не смотреть на прохожих. Все, абсолютно все проходящие мимо обращали на нее внимание! Стало жарко, захотелось раздеться, но раздеваться нельзя было ни в коем случае. Тогда все увидят ее изуродованную окровавленную ногу.

          На работу Лена возвращалась пешком. Отыскала в кладовке мясо, которое уже не просто воняло, а издавало характерный трупный запах несмотря на дезинфекцию. Занесла емкость с мясом к себе в кабинет. Как она и ожидала, «воссоединение с мясом» ознаменовалось исчезновением боли в ноге. Смыла кровь с пальцев. Сняла окровавленные брюки и долго отстирывала их в кафедральном туалете. Видимых изменений на теле, о которых думала, пока возвращалась, не обнаружила.

          «Вот нога, с ней все в порядке. Почему тогда все в крови?»

          Звонок мобильного заставил вздрогнуть и уронить на пол брусок хозяйственного мыла, спасавшего брюки. В полусумраке пустой кафедры трель телефона звучала необычно громко. Звонил муж. Лена долго не решалась ответить, но Михаил был настойчив.

          - Лена, ты скоро будешь?

          - Я на работе, - сказала Лена, стараясь не показать волнения. - Извини, пришлось задержаться. Не волнуйся, скоро выхожу.

          - Разобралась с Людмилой?

          - Нет, - не смогла соврать Лена, чувствуя, что голос дрогнул.

          После нескольких секунд молчания услышала:

          - Я сейчас приеду. Ты точно на работе?

          - Да.

          Лена панически пыталась придумать, как перед мужем не показать себя идиоткой.

          Что увидит Миша, когда приедет? Она — в блузе и забрызганных водой капроновых колготках, мокрые брюки на батарее и разлагающееся мясо, при попытке расстаться с которым она лишается рассудка.

          Не поверит в то, что случилось в автобусе. Лена и сама не поверила бы, рассказал бы кто-нибудь другой.

          Нашла нож. Она подозревала, что будет, если вонзить нож в зловонного врага. Тогда Миша все увидит и не будет думать, что она больная на голову.

          «Кинжальная боль… кинжальная боль...», - Лена стонала от боли, наблюдая как из дыры в разорванных колготках струей льется кровь, превращаясь в лужицу на паркетном полу ее кабинета.

          «Дура... Дура..., - тяжело дыша, Лена нашла в шкафу перевязочный пакет, и запрыгала обратно к столу на здоровой ноге, волоча больную за собой. - Хорошо, что приготовила на занятие второкурсникам перевязочный материал заранее». Между шкафом и столом получилась кровавая дорожка. Лена накладывала тугую повязку на бедро, но кровь просачивалась и просачивалась не переставая. Она не сразу сообразила, что нужно не только наложить повязку, но и вытащить нож из мяса.

          Освобожденное от стального лезвия мясо издало чавкающий звук и заколыхалось подобно желе. В тот же миг нога перестала болеть, и кровь на обвивающих бедро бинтах и полу исчезла.

          «Дура», - прогудело мясо тихим басом, от чего нож выскользнул у Лены из рук и вонзился в ступню правой ноги.

                ***

          - Лена! - Миша застал рыдающую жену сидящей на полу возле батареи с перебинтованными бедром левой и ступней правой ноги. - Ты что творишь?!

          - Миша, не броса-а-ай меня! - рыдала Лена, растирая слезы. - Не закрыва-а-ай в дурдом! Я не хочу терять все-е-е!

          - Боже мой, да что же это за работа такая?! Да нахрен эту работу! В санаторий, в Египет, в тундру… С такой нагрузкой можно с ума сойти!

          Лена подняла зареванный взгляд затравленной собаки.

          - Я написала Людмиле, что согласна заменить ее, и мясо замолчало, - всхлипывая, прошептала Лена. - И ответ пришел. - Дрожащими руками она протянула телефон мужу.

          Миша прочитал сообщение: «Дорогая Елена Петровна, Вы несказанно меня выручили! Надеюсь, мой скромный подарок Вам понравился. По возможности порадую Вас еще чем-нибудь».

          Мясо, тем временем, нежась в пластиковой емкости с дезраствором, приобрело прежнюю целостную форму, нормальный запах и привычный розоватый оттенок.

          Близился новый рабочий день.


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2019
Свидетельство о публикации №219091400447


http://www.proza.ru/comments.html?2019/09/14/447