8. Аномалия. На кончике скальпеля

жанр: мистика      



Автор:     Аномалия




          Откуда у Даши было сильное желание делиться с миром своими эмоциями счастья, она и сама не знала. Это было выше её. Счастье распирало и пыталось выбраться из тела волнами яркого света. И тогда Даша уединялась в своей квартире, садилась на коврик в позе Будды и медитировала, закрывая глаза. Она чувствовала, как потоки любви мчались куда-то вверх, к благодарному солнцу, радовалась чувству единения с Вселенной.
           «А зачем быть эгоисткой и копить в себе радости? - думала она. -  Ведь нет ничего вечного в этом мире, так и умру, не принеся никому ничего хорошего. Пусть хоть Космос порадуется вместе со мной». Даша  в свои двадцать восемь лет купалась в любви к мужу, маленькой дочке, своему дому, денежной работе и искренне считала себя самой счастливой на свете. Наверно, так получилось потому, что ей повезло встретить любимого человека и выйти за него замуж сразу же после школы.
            Вселенная не осталась в долгу и стала откликаться на эти потоки человеческого счастья сначала разгоном в небе туч во время сеансов Дашиного единения с миром, потом в женской голове появился странный голос. Чужие реплики напоминали, скорее, диалог с  собой, словно она спрашивала и сама же себе отвечала чужеродными построениями фраз. Не каждому удаётся получить Вселенную в советчики, и Даша трепетала от важности, считая, что научилась разговаривать с ней…
          Однажды, во время очередного сеанса медитации внутренний голос спросил:
          - Чего же ты хочешь?
         Даша серьёзно задумалась. И правда, чего же она хочет? Потом встрепенулась, встала на колени и со страстной мольбой к небу громко произнесла:
          - Господи! Я не могу никак научиться прощать! Обиды на людей, сделавших мне плохо, камнем лежат в душе, не дают до конца быть счастливой! Сними с меня эти камни, Господи! Освободи мою душу от этих обид!
          На какой-то миг Даше показалось, что её услышала не только Вселенная, даже испугалась того, что произнесла свои пожелания вслух. Мало ли кто ещё может подслушать чужой диалог? Но потом отмахнулась от  нехорошего предчувствия и усмехнулась силе игры воображения. Да, она считала, всё-таки, эти диалоги больше игрой и, несмотря на возраст, не могла себе отказать в удовольствии  подурачиться.
 
          Вечером следующего дня, после приятного семейного ужина, страшная боль пронзила Даше правое подреберье. Казалось, что кто-то выпустил невидимую стрелу, прошедшую насквозь под правой лопаткой. Даша корчилась и не могла найти своему телу хоть какое-нибудь положение, где бы боль была меньше. Снять приступ не помогали никакие лекарства. Дашу то бросало в холодный пот, то температура тела подскакивала почти до сорока градусов. Не выдержав этих диких атак, Даша стала валяться по полу и кричать. Тут же прибежал испуганный муж.
          - Что с тобой? Что?! – он резко побледнел от вида страдающей жены.
          - Мне плохо! Не смотри на меня! Уйди! Уйди отсюда! Я не хочу, чтобы ты видел меня такой! –  Даша сжалась на полу в комок, спрятав искажённое гримасой лицо под волосами .
          - Ну и чёрт с тобой! - расстроенный грубым ответом, муж резко вышел из спальни, хлопнув дверью.
          Даша вздохнула с облегчением. Она верила, что её странное состояние – недоразумение какое-то, оно - ненадолго, что всё обойдётся как-нибудь, скорее всего, съела что-то не то, поэтому так и скрутило, от этого и рвота с тошнотой появились. Ей казалось, что можно справиться с неожиданно возникшей странной болезнью, лишь бы никто не мешал и не видел её мучений. Но, к удивлению, боль продолжала волнообразно нарастать  и выматывать тело чуть ли не до потери сознания. Через какое-то время стало понятно, что всё становится только хуже и хуже, что терпеть не хватает сил. Даша сдалась, кое-как вошла в комнату к мужу и попросила вызвать «Скорую». Всё дальнейшее происходило, как во сне. Боль полностью поглотила сознание, не давая ему проясняться, поэтому приезд медиков и приёмный покой в больнице, когда брали анализы, показались какой-то глупой мультяшной постановкой по сравнению со страшными по силе болезненными приступами.
           Проснулась Даша на следующее утро в небольшой палате хирургического отделения. После уколов ничего не болело, поэтому ночное происшествие воспринималось приснившимся кошмаром. В голое окно еле пробивалось сквозь мутные стёкла тусклое ноябрьское солнце. На соседних койках мирно посапывали во сне, судя по «уткам» под кроватью, уже прооперированные женщины довольно пожилого возраста. Даша осторожно встала и подошла к окну. Открывшийся пейзаж разительно отличался от того радужного, к которому она привыкла за много лет дома. Мир чернел крышами пятиэтажек на фоне недавно выпавшего грязного снега. Громадные трубы заводов равнодушно коптили светло-серое небо. Чёрный дым из самой огромной и круглой трубы ТЭЦ услужливо напомнил рассказы о военных концлагерях. Люди спешили на работу, и никому до несчастных, лежащих в больнице, не было никакого дела. «И это мой Питер? Что я здесь делаю?»  Она поёжилась, ощутив жгучее желание увидеть родных и свою уютную квартирку.
          Даша легла в кровать с решением, как можно быстрее вернуться домой: «Всё ведь прошло, и меня уже ничто не беспокоит, значит, нечего занимать чужое койко-место». Её решение только укрепилось после знакомства и разговорами с соседками по палате. Они его поддержали: «Правильно, если ничего не болит, беги отсюда. Хирургам лишь бы человека разрезать. Не давай уродовать своё тело!» Почему-то вспомнился ненавистный ухажёр матери, появившийся в родительском доме после смерти отца. Дашу сильно пугал тогда взгляд его холодных и равнодушных глаз сквозь манерные очки. Она не понимала, почему мать лебезила перед этим щуплого телосложения хирургом, ибо он казался ей слишком злым человеком. Наверно поэтому Даша оторопела, когда в палату вошёл, слегка прихрамывая, высокий богатырь в бело-голубом костюме, пышущий здоровьем и доброжелательностью. Его громкий голос заставил вздрогнуть.
          - Ну что, дорогуша? Как же вы себя довели до такого состояния? –  он присел на краешек кровати, жестом попросил задрать сорочку и  показать живот.
          Даша осторожно освободила тело от больничного белья и стала внимательно рассматривать мужчину, пальцы которого нежно и в то же время уверенно находили все болевые точки в области правого подреберья. Его возраст – немного за пятьдесят, круглые щёки с румянцем и ежик коротко стриженных светлых волос внушали странное чувство доверчивой родственности, словно они были уже давно хорошо знакомы.
          - Здесь больно? А здесь?
          - Тут немного больно… Доктор, а что это со мной было ночью?
          - Камушки, дорогуша. Их у тебя слишком много, как показало УЗИ. Скажи, это первый приступ? Раньше что-то подобное случалось?
          - Такое со мной впервые, - удивилась Даша.
          - Странно! Это очень странно! Совершенно редкий случай, первый в моей практике! Судя по размерам камней, ты должна была болеть как минимум лет десять, - врач заглянул в историю болезни. -  С восемнадцати, значит. Чтобы умудриться до таких размеров камни вырастить, надо не один раз с приступами по больницам валяться. К нам с такими камнями люди далеко за шестьдесят попадают. Готовимся к операции, как можно быстрее.
          - Доктор! – как ужаленная, встрепенулась Даша. – Я могу отказаться? Ведь у меня уже ничего не болит! Я чувствую себя прекрасно и не хочу занимать тут чужое место! Можно как-нибудь таблетками обойтись?
          - Вы, конечно, можете отказаться от операции,- голос хирурга стал официально сухим. – Но, поймите, что к нам будете попадать снова и снова, стоит только съесть что-нибудь остренькое, жирненькое, или солёное. И не всегда в удобное время может вот так прихватить. Да и не имею я права вас с температурой выписать. Вы в курсе, что у вас температурка слегка повышена? Начался воспалительный процесс…
               - Ну, пожааалуйста, - проскулила Даша.
               - Там, у вас, - доктор коснулся указательным пальцем самого больного места тела где-то справа. -  Камень размером с голубиное яйцо вышел из желчного и перегородил протоку. Вы должны были испытывать страшные муки. Представьте, как такая махина двигается с желчью после приёма пищи по устью в пять миллиметров. Разве пройдёт? Тут однозначно оперировать надо, как можно скорее. Потом будет поздно.
          Даша неожиданно осознала, что вся её жизнь сейчас находится в руках этого мужчины, что сбежать не удастся, тут надо либо довериться полностью, либо снова мучиться. А нового приступа точно не выдержать. На глаза навернулись слёзы. Непроизвольно она, как маленький ребёнок, схватилась за коленку хирурга:
          - Я очень боюсь…
Доктор дёрнулся было, но женские руки сбрасывать с себя не стал:
          - Не надо бояться. Жалко, конечно, резать такую молодую и красивую. Но мы очень аккуратненько разрежем и зашьём. Операция простейшая, как и удаление аппендикса. Ну, всё? Договорились? Вот и умничка! – хирург погладил Дашу по головке, нехотя встал и направился к другой больной.
      
          Во время обеда в столовой Даша заметила пристальный взгляд оценивающих мужских глаз качка за соседним столиком. Он и во время завтрака за ней так же наблюдал. Это показалось странным, ведь в больнице не до кокетства, да и внешне она имела весьма жалкий вид: махровый домашний халат с пояском, подчёркивающим излишнюю худобу женской фигуры, строгая причёска пирожком для длинных волос. Вместе с гнетущим слезливым настроением всё это делало Дашу похожей на «синий чулок». Но мужчины за столиком разговаривали явно о ней, подобострастно докладывая что-то сероглазому громиле, который не отрывал от неё своего взгляда.
          В коридоре он догнал и схватил её за руку:
          - Постой! Подожди! Давай поговорим с тобой!
          - В чём дело? – обернулась Даша.
          - Давай познакомимся! Меня зовут Андрей, и я всё о тебе знаю. Не соглашайся на операцию! Иначе, будешь потом мучиться, как моя мать. Ей сначала удалили желчный пузырь, потом у неё, как обычно у всех, кому его удаляют, начал развиваться диабет, потом потеря зрения, слепота… Не соглашайся, можно ведь и медикаментозно всё вылечить, это тебе мой совет.
          Даша осторожно освободила свою ладонь:
          -  У меня нет другого выхода. Камень вышел из желчного и всё перегородил, его никак не достать, только скальпелем…
          - Ну, тогда приготовься к тому, что тебя бросит муж!
          - Почему? – задрожавшими губами испуганно спросила Даша.
          - Здоровым мужикам не нужны больные жёны. Это аксиома. В жизни всегда так, у меня куча примеров тому есть. Я ведь имею вес среди бандитов. Ты лучше меня держись, меня! Хорошо? Я после ножевых ранений прооперированный, - он задрал рубашку и показал свой живот в многочисленных швах. - Ты будешь прооперированная. Вдвоём с тобой мы будем на равных!
          Вид чужого оголённого и израненного мужского тела ужаснул и оттолкнул Дашу.
          - Хорошо, я подумаю, - пролепетала она и поспешила в палату с мыслью больше не ходить в столовую вообще, но слова Андрея о том, что больные жёны не нужны мужьям, ранили и глубоко засели в сердце.
          Андрей всё понял, усмехнулся и крикнул ей вслед:
          - Хорошо подумай, как следует!
 
          Ночь перед операцией была самой сложной в жизни Даши. Совершенно не спалось, всё время вспоминалось, как отводил глаза муж, когда пришёл навестить её. Каким беспомощным и слабым он выходил из ординаторской после беседы с хирургами, как неуверенно пообещал ей, что всё будет хорошо. Весь его вид говорил о том, что это его надо жалеть и успокаивать.
          Даша смирилась с мыслью о предстоящей операции, как с неизбежностью, но до последнего лелеяла планы о побеге. Дурные предчувствия вгоняли в депрессию, и только жизнерадостные песни Битлз из принесённого мужем цифрового плеера внушали через наушники слабый оптимизм и какую-то надежду на благополучный исход.
          Как непредсказуема жизнь! Совсем недавно Дашу распирало от счастья, как вдруг она стала ощущать себя человеком второго сорта, и всё, что имела, повисло на тонкой ниточке на самом кончике хирургического скальпеля…
          Спокойствие пришло только тогда, когда Даша смирилась и с возможной смертью. «Если это мои последние минуты жизни, то пусть они будут самыми красивыми», - подумала она и внутренне преобразилась.
          Утром Даша много юморила и как-то даже весело пошла за медсестрой готовиться к операции. Она обворожительно шутила и смеялась с медиками, даже когда легла на операционный стол, и легко заснула после введения наркоза.
          Пробуждение оказалось чудовищным. Даша чувствовала, как её зашивают, но не могла никак сказать врачам, что она раньше времени почему-то проснулась и что ей очень больно:  в горле стояла трубка аппарата искусственной вентиляции лёгких, а руки и ноги были крепко связаны. Безумная боль не давала дышать. Даша поняла, что вздохнуть из-за неё не получается, и что теперь уже точно ей пришёл конец. Выход был один – не дышать, что оказалось, к удивлению, очень легко и не больно. «Вообще зря смерть считают ужасной, - подумала она. -  На самом деле, смерть приносит облегчение». Где-то на подсознании, как в далёком тумане, Даша ощутила беспокойство врачей: «Она не дышит, не дышит! Остановка сердца!» Кто-то воскликнул, что наркоз мимо шьёт, но Даше это уже было не интересно. При возникшей свободе и лёгкости возвращаться к жуткой боли не хотелось. Гораздо увлекательнее узнать, что там, за чертой, раз уж ей представился случай заглянуть туда.
          Даша знала, что все, пережившие клиническую смерть, рассказывают потом о коридоре к свету, стремительном полёте по нему, но в её случае ничего подобного не было. Она ощущала себя неподвижной песчинкой, зависшей в черном Космосе. Времени здесь не существовало, движения – никакого, словно один на один остаёшься навечно со своими пороками и грехами, которые уже невозможно исправить. От этого страдает, плавится душа, и это чувство посильнее самой чудовищной физической боли. Она усиливается, когда осознаёшь, что давалось время всё изменить, покаяться, но ты бездарно упустил эти возможности.
          Даша почувствовала странное движение чего-то невидимого к себе, ощутила почти звериную ненависть непонятно кого в свой адрес и услышала голоса.
          - Ой, кто это здесь? – с ехидцей спросил незнакомый мужской голос.
          - Да неужели это та самая счастливая дурочка, любительница всего материального?- с хрипотцой воскликнул другой.
          - Как много этих дебил! Они, как идиоты, обожают новые телевизоры, компьютеры, шмотки и всё самое несущественное! – противно засмеялся третий.
          Даша захотела возразить, но с ужасом поняла, что они правы. Она на самом деле обожала всю эту мишуру, совершенно не заботясь о своей душе. Стало страшно ещё и от того, что не могла произнести ни слова в своё оправдание. Она могла только думать, но, кажется, её мысли слышали эти невидимые.
          - Да, неслабо мы её долбанули, даже жалко стало… А давайте посчитаем ей нашу считалочку? – всё также ехидно предложил первый голос.
          - Точно-точно! Давайте посчитаем! – согласился хрипатый.
          - Раз, два, три, четыре, пять… - начал считать третий.
          Даша поняла, что отсчитывают промежутки времени, значимые, переломные периоды её жизни и не только прошедшие, но и будущие. Там, где Даша делала ошибки, выбирала неверные пути, счёт замедлялся, словно Высшие Силы принимали решение, жить ей дальше или нет. «Жить! Жить! Считайте дальше, я всё исправлю, только дайте шанс!»- мысленно кричала Даша, и счёт продолжался вместе с диким хохотом кружащих вокруг неё невидимых сущностей.
          Неожиданно голоса стали тише и в почтении замолкли вообще. Даша ощутила знакомое тепло и мощную, всепрощающую любовь появившегося чёрного солнца, его стремительно летящие к ней, как нити спасения, невидимые лучи. Её потянуло к этому солнцу. Ни одна любовь на земле, которую Даша успела познать, не могла сравниться по силе с этой любовью. «Это Абсолют, -  догадалась она. – Так вот почему никто не хочет отсюда возвращаться? И я не хочу. Нет ничего прекрасней на свете этой любви. Только, как же без меня будет жить в земном кошмаре моя маленькая дочка?»
 
          Сначала Дашиных губ коснулся сильный и холодный ветер, словно что-то воздушное влетело в женское тело вместе с вдохом. Затем несчастное тело заявило о своём существовании появлением знакомой боли, и  Даша услышала, как сквозь подушку, мужской голос: «Не спать, не спать, просыпаемся».  Всё время хотелось снова уснуть, чтобы окунуться в волны любви Абсолюта, но настойчивый голос не давал ей этого сделать, чем очень злил. Потихоньку Даша пришла в себя и окончательно проснулась уже в своей палате. Шевелиться было больно, но казалось, всё самое плохое – позади. «Наверно, моя тоска по дочке пересилила любовь Вселенной» - с удивлением думала она. Соседки сочувственно встретили прооперированную, взяли под опеку, тут же предложив свою помощь во всём.
          На следующий день во время утреннего обхода хирург довольно осмотрел огромный зигзагообразный шов и протянул Даше марлевый мешочек с чем-то объёмным внутри:
          - На, держи! Это - на память твои камни! Целых семь штук! И, всё-таки, не понимаю, почему они у тебя такие громадные. Просто мистика какая-то…
          - А что за розовое пятно у меня на коже в области сердца? – поинтересовалась Даша, с омерзением рассматривая в развёрнутой марле шишкообразные шарики жёлто-зелёного цвета.
          - Да напугала ты нас во время операции. Как чувствовал, что с тобой не всё так просто будет. Сердце твоё остановилось, но мы его быстренько опять запустили.
          - Ааа, да, я слышала…
          - Да брось ты, ничего ты не могла слышать во время наркоза. Ты знаешь, что в рубашке родилась? – улыбнулся хирург.
         - Как это?
         - Твой желчный у меня на ладони лопнул, еле успел подхватить. Ещё бы на один день задержали операцию, и он разорвался бы у тебя внутри. А это – на девяносто девять процентов верная смерть.
          - Значит, я правильно сделала, что не сбежала? – испугалась Даша.
          - Да ты вообще – молодчина, всё сделала правильно. Даже поразила всех своей стойкостью духа. Мои ассистенты повлюблялись даже, скажу честно, - ещё шире улыбнулся хирург.
          - И что теперь, как мне дальше жить? Долго я смогу прожить такая? – у Даши не поворачивался язык произнести «изуродованная».
          - Теперь полгода строгой диеты, ничего тяжёлого не поднимать, по любому поводу мне звонить, я всё подробно распишу позже. До шестидесяти пяти лет тебе хватит?
          - Но, это же так мало…
          - А зачем женщине больше? Она ведь дальше становится некрасивой и только мучается от того, что ощущает свою женскую непривлекательность. Ну, всё, всё, отдыхай! – хирург поднялся и, прихрамывая, вышел из палаты, что-то довольно напевая себе под нос.
 
           Восстанавливаться после операции было труднее, чем решиться на неё. Тело подводило своей слабостью, ноги подкашивались, когда Даша пыталась встать, поход в туалет казался героическим подвигом, вдобавок ко всему, совершенно не хотелось есть. Даша погружалась в мрачную депрессию, когда видела, как часто соседок по палате навещают мужья. Её же любимый, на которого она променяла всех родных и подруг, ссылался на загруженность работой и уходом за дочкой. В самые тяжёлые моменты жизни его не было рядом. Даше всё чаще приходили на ум слова Андрея о том, что больные женщины никому не нужны, она стала убеждаться в их правоте.
          Жизни без любви мужа Даша себе не представляла, поэтому стала медленно угасать. Казалось, что её счастливая семейная жизнь успешно закончилась, особенно ясно она это поняла после последнего телефонного разговора с мужем. Даша тогда пожаловалась, что не знает, как жить дальше, как работать, ведь она искалеченная и ничего не сможет долгое время делать, как раньше. Вместо элементарного сочувствия муж грубо спросил: «Ну, хоть посуду то ты помыть сможешь?». Даша почувствовала себя униженной, тем более видела и слышала в часы посещений, какую психологическую поддержку оказывают другие мужчины своим больным жёнам. Она же не получила элементарного «Держись!», поэтому расхотела жить.
 
          Хирург замечал, что вопреки ожиданиям, Даше становится хуже. Богатый жизненный опыт и врачебная практика подсказывали, что от психологического настроя больного зависит очень многое. Бывало, на операционном столе умирали здоровяки от какой-то ерунды, и выживали те, кто по медицинским показателям никак не должен был выжить. Он понимал, что слишком прикипел к интересной больной и даже чувствовал лёгкую ревность, когда его ученики – молодые хирурги начинали красоваться рядом с ней. Он видел, как она страдает, и хорошо знал, что есть сорт таких женщин, весь смысл жизни которых заключается в любви. Понимая, что нельзя переступать некоторые правила, он решился идти до конца, чтобы вытащить «умирающую» из сложного состояния. Громадный авторитет и профессионализм давали ему на это право. Даша была приглашена в его кабинет для серьёзного разговора.
          - Что с тобой происходит? Что? – он с сочувствием взглянул в её лицо. Дашины глаза казались неестественно огромными из-за тёмных кругов под ними, женский носик обострился. – Я должен тебя уже выписывать, но ты еле ходишь. Ведь до дома не доедешь.
          - Я и не хочу домой, - смутилась Даша.
          - Почему?
         - Я никому больше не нужна такая, – она покраснела и шмыгнула носом, с трудом сдерживая слёзы.
          - Что, своему мужу не нужна? Этому тюфяку? –  громогласно возмутился хирург. - Он как зашёл к нам в ординаторскую, я его сразу понял! Да повидал я на своём веку этих самовлюблённых павлинов, хорошо их знаю. Такие нарциссы не способны на любовь к женщине, только позволяют любить себя. Бросай его!
          Рот Даши приоткрылся от удивления:
          - Я вообще не знаю, как дальше жить.
          - Так, ну-ка, собраться! Никому она не нужна…- врач хмыкнул. - Ты мне нужна, мне! Я хотел бы и впредь встречаться с тобой. Видеть тебя, слышать твой голос – за счастье, на большее и не рассчитываю. Ты покорила меня, старого вояку. Столько огневых точек прошёл, столько смертей повидал, никогда не думал после развода с женой, что способен ещё раз влюбиться. Будь я, хотя бы, на десять лет моложе, женился бы без разговоров. Сразу! Ну, так что, будем и впредь встречаться?
          Даша судорожно сглотнула. В один миг мужчина, который спас ей жизнь, а потому считался ею почти на одном уровне с Богом, поставил её, ущербную, на пьедестал почёта выше себя. Он упал с недосягаемой высоты, чтобы подарить женщине желание жить. Даже, если приём был запрещённый, Даша не могла не оценить его силу. Она мгновенно выбралась из депрессивной бездны. Понимая, что вряд ли по собственной воле снова появится в этой больнице, кивнула:
          - Да, будем встречаться.
          Врач сел рядом, положил женскую ладонь себе на колено, за которое Даша когда-то беспомощно ухватилась, и, слегка приобняв, осторожно прикоснулся мягким поцелуем к её губам.
          Даша закрыла глаза и прислушалась к себе. Она не могла поверить, что целуется с мужчиной, видевшим её распотрошённые внутренности. Это было выше её понимания, но возвращало потерянное чувство собственной женской неотразимости. Как ни странно, сразу захотелось жить, ибо новая жизнь казалась уже не такой ужасной, как раньше. Получается, что после операции тоже можно любить и даже быть любимой?
           В женской голове, наверно от счастья, снова появился знакомый космический голос. Он слегка упрекал в незнании того, что, если хочешь круто всё в жизни изменить, надо, всего лишь, громко прокричать всей Вселенной свои желания и дать понять, что ты безгранично счастлива.  Да и существует ли оно, это счастье, на самом деле? Может, мы просто очень мало знаем, потому и радуемся?
          Даша на всякий случай перекрыла вновь открывшийся канал связи с Высшими Силами и пообещала себе больше не вести подобных бесед, а потом неуверенно, но ответила на мужской поцелуй.
          Скорее всего, последний… Она пока не решила.
      
 


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2019
Свидетельство о публикации №219091800394


http://www.proza.ru/comments.html?2019/09/18/394