В безвестности я изнываю..

В безвестности я изнываю,
Стихи неустанно пишу,
И в море бутылки бросаю,-
Лишь отклика в них я прошу.

Пегас заплутался в поводьях,
Я Музе давно надоел
Вопросом – в поэтоугодьях
Какой отведут мне надел?

Обычно давали шесть соток:
Я требую больше — гектар!
Учтите в “нагорних высотах”-
Проситель талантлив и…стар!

Как манны, я жажду оценки,
Но тех лишь, чей суд признаю,-
Негр — нищий в Рокфеллера центре
Поймёт разве песню мою?..

Ловлю из эфира я цепко
Улыбки, гримасы, слова:
Какая и чья в них оценка?
Как улей, гудит голова…

Вы помните мальчика Вову,
Кто: — Пять из латыни! — кричал?
Став старше, бывало, сурово
Он в “ Правде” на стих мой ворчал.

Чернил не любил Вова толочь,
И писано, ой – как давно:
— Кадетская, кажется, — сволочь! —
А то и короче — г…но! –

Вы помните мальчика Сосо,
Кто злобен, оспат был и худ?
Мой стих он клевал бы, как просо,
А их у меня — целый пуд!

Вы помните мальчика Адю,
Кто в детстве, как все мы, был мил?
Уж он — то еврейского дяди
Стихи наизусть бы учил…

От них я бы принял оценку,
Какой бы она ни была,
А после, сдув с чашечки пенку,
Поил бы я кофе осла…

И – даже, поставленный к стенке,
За миг до ухода в Ничто,
Я крикну: — И это оценка?
А судьи — то, судьи — то кто ?-

Осень, 2004.