БОМЖ

У  меня в гостях были гости из Екатеринбурга. На скорой, где я когда-то работала, мы подружились с замечательным доктором, которая помогала мне, начинающему фельдшеру. Все эти годы мы переписывались. На это раз она приехала не одна -  с мужчиной лет 60-65. «Вот, знакомься,  Светлана, мой муж» - сказала она. Но я – то знала, что муж Тамары Николаевны давно погиб. «Кто он»? – спросила я. Она без рисовки ответила: «Бомж». От удивленья у меня кусок торта застрял во рту. Передо мной сидел опрятный, чисто выбритый, голубоглазый, улыбчивый мужчина. А вечером он рассказал свою невеселую историю. Вот его рассказ.
Я инженер, окончил Свердловский институт народного хозяйства, потом аспирантуру. Отдался работе в институте. Женился, родился сын. Жили дружно, ходили в походы с семьей, сплавлялись на байдарках. Моим же любимым занятием было рисование.
Но настали девяностые. Было ощущение, что «атланты не удержали небо» и глыба рухнула на людей. Работы не стало, с женой все чаще стали ругаться, сын вырос. Денег ни на что не хватало. Пробовал продавать картины, но кому они нужны, когда людям есть нечего? Брал репетиторство, подрабатывал грузчиком. Дома стал бывать редко.
Вскоре сын основал свою фирму, купил квартиру. Как-то у жены был День рождения. Я купил букет хризантем, но ключом никак не мог открыть квартиру. Позвонил. На пороге показался незнакомый мужчина в моем халате. «Вот чемодан, заявление на развод я уже подала», - отрезала жена. И презрительно добавила: «Художник – от слова «худо».
Я как оглушенный взял чемодан. В моих глазах стояли падающие на пол белые хризантемы, все 25 штук. Это падали не цветы, это рухнула моя жизнь.
На трамвае доехал к сыну. Он был не один, в проеме двери маячила полураздетая девица.
-Ты, бать, какой-то старомодный, - учил меня жизни, уже повзрослевший сын.
-Деньги надо делать, а ты со своей мазней… Ты извини, я сейчас занят,- и сунул мне в руку, какую-то бумажку, наверное, деньги.
«Придется ехать на дачу, - мелькнуло у меня в голове. Ноги не слушались, в груди закололо. Присел на ступеньки. Прошла тетка с собакой: «Алкаш, - злобно выкрикнула она, - рассядутся, собаке пройти негде». Я вышел на улицу, помню, что попросил вызвать скорую. Шарахнуло меня крепко, отлежался в больнице. Выписался: куда идти?
Так я оказался на даче, которую строил еще мой дед. Прошел год, самый тяжелый год в моей жизни. Голодал. Картины никто не покупал. Только однажды красивая, высокая женщина, не торгуясь, купила одну из них – «Гора Малиновка», есть такая на Урале
-Это была я, - вставила Тамара Николаевна.
Жизнь в деревне не сахар, но жить можно. Помогал бабулям по хозяйству, подрабатывал в школе учителем рисования. Научился радоваться своей нынешней жизни. Простил жену и сына. А еще много рисовал, даже стал получать заказы. Как-то под Новый год возвращался из города с сумками со всякой вкуснятиной  на праздник. Вдруг резкий удар по голове, потерял сознание. Потом долго били, сквозь туман я услышал слова: «Вы его не убейте, пусть сначала дарственную подпишет на землю» - это была жена. Так я оказался бомжом.
Очнулся на свалке. Помню, в полубреду пришел ко мне ангел Смерти. Я прошу его: «Подожди, не торопи, я еще пожить хочу. Еще не нарисовал все, что хотел. «Да ты у меня уже в руках, я черным плащом тебя укутал, - смеется он. Может, ты и мой портрет нарисуешь? Интересно, какой же я? А то смотрю на себя в зеркало и ничего не вижу. Ладно, даю тебе шанс, но готовься  к встрече со мной»!
Сознание вернулось. Кто-то вливал водку мне в рот, стало тепло.
- Где я?
- Где – где, в Караганде! – засмеялся кто-то. – Да, паря, здорово тебя замясорубили.
Бомжи отнесли меня к дороге. Какая-то женщина вызвала скорую. В полудреме я слышал, как работники скорой переговаривались: «Галина Сергеевна, что с ним возиться, он же бомж? Еще заразу, какую подцепим». Водитель решил мою судьбу: «Да на кой хрен он нам нужен? Пусть милиция подбирает. Ужинать пора»! Подъехала милиция, обшарили карманы: «Скорой не нужен, а нам на что»? Очнулся снова на свалке. «Что, милок, очухался, сейчас Новый год отмечать будем» - приговаривала женщина в лохмотьях, снимая с груди табличку «Помогите, дом сгорел».
Вскоре на свалке объявился Ленчик – здоровенный детина: «Что, интеллигент, за апартаменты платить будем?» Так я оказался «на точке». Просил милостыню, а между делом рисовал углём «друзей по несчастью» на картонных коробках. Как-то возле картины, написанной углём, остановилась женщина и заворожено смотрела. Я набросал ее портрет углём. Дальше в разговор вступила Тамара:
- Я спросила у него, сколько это будет стоить, а он покраснел. Нет, ты когда–нибудь видела, чтобы бомж краснел? Я предложила покормить его, но наотрез отказался. Тогда я схитрила, попросила донести тяжелую сумку. И он пошел. Но в квартиру зайти отказался. Тогда я сочинила что-то про текущий кран. Потом предложила ему помыться и дала старую одежду мужа. А когда он вымытый и побритый вышел из ванны, мое женское сердце ёкнуло. На меня смотрел красивый голубоглазый мужчина, только совсем седой.
С тех пор мы вместе, сейчас оба на пенсии, живем на даче. Я вожусь с грядами, а Паша мой рисует. Что еще в жизни надо?