Тяга земли

                Рассказ

Стояла поздняя осень. Зима, вроде бы, пробовала обосноваться на земле. Выпал ослепительно белый снег. Прихватил легкий морозец. Но ненадолго. Небо от горизонта до горизонта затянулось тягостно черными тучами. Стал перепадать дождь. Шел он как-то неохотно. И вскоре совсем прекратился. Но  и этой малости вполне хватило. Снег сразу утратил свою ослепительную белизну, пожух, осел. И возвратившийся легкий морозец покрыл землю тонким, но достаточно крепким ледком. По земле стало очень трудно ходить. Люди двигались по улицам, широко разведя руки. Идущие так держали равновесие.

Вечером в районном городке, в котором жил и работал в редакции Николай Краснолуцкий, с наступлением  сумерек включали на улицах освещение. Люди стремились возвратиться домой по-видному. Вот в такой вечер Николаю неожиданно позвонил Артем Федотович Вишня. В свое время он работал с Николаем в районной газете. Но это было довольно давно. Артем Федотович лет пятнадцать как был пенсионером. Жену он давно похоронил. Сын работал в Туле. Вишня жил один. Поговаривали, что он от одиночества стал ежедневно выпивать. И у него появился какой-то мужик, который растапливал Артему Федотовичу печку, и ходил за «паленой» водкой.

Женщины в редакции говорили о Вишне осуждающе. Те, кто работал в коллективе давно, хорошо помнили, как Артем Федотович непримиримо воевал с любителями выпить. А теперь сам стал в ряды отъявленных алкашей.

Так вот ранним вечером Артем Федотович позвонил Николаю, поздоровался и сразу спросил:

– Николай Егорович! Ты вчера вечером ко мне не приходил?

Краснолуцкий оторопел. В последние годы он ощущал, насколько у него стало плохо со зрением, что он и днем-то по такому гололеду стремился без надобности на улицу не выходить. Поэтому ответил несколько растерянно, но вполне определенно:


– Не был я у вас, Артем Федотович! По такому гололеду я из дому стараюсь вообще выходить как можно реже. Только на автобусе добираюсь на работу. Вечером на  улицу и носа не показываю. Так что вчера быть у вас я никак не мог.


Потом немного помолчал и спросил:

– А что, собственно, произошло?

Артем Федотович вздохнул в телефонную трубку и  голосом, полным растерянности, ответил:

– Судя по всему, страшное со мной произошло. Я отчетливо и хорошо помню, как вчера мы вместе с моим помощником по всем хозяйственным делам Сергеем Дмитриевичем растапливали мою печку. Вернее, растапливал только Дмитрич. У меня ничего не получается с этим проклятым делом.

Так вот, растапливали мы печку. И услышал я, что кто-то открыл входную дверь на веранде. Сергей Дмитриевич, как занимался своим делом, так и остался у печки. А я пошел поглядеть, кто к нам пришел. Вышел я, значит, на веранду. Смотрю: ты стоишь у входной двери и почему-то молчишь. Я спросил: «Николай Егорович! Чего в дом не проходишь?» Ты ничего не ответил. Молча, повернулся и вышел во двор. Я подумал, что происходит что-то непонятное. Вернулся в дом. Рассказал о твоем приходе Дмитричу. А он как-то странно посмотрел на меня и сказал: «Тебя, Артем, посетил «глюк».

Я на него уставился, как на идиота:

– Ты что надо мной решил поиздеваться?

Он и слушать меня не стал. Говорит: «Со слухом у меня все в полном порядке. Твоя входная дверь скрипит на всю нашу улицу. Ты ее, отродясь, не смазывал. А дверь твоя скрипела в последний раз, когда я к тебе пришел. Больше не было ни единого звука. А потом добавил, что вслед за мной выглядывал на веранду. И никого там не видел. Сказал, что я разговаривал с пустотой. Вот и выходит, что мне надо лечиться.

И Артем Федотович положил телефонную трубку. А Николай еще долго ее не клал на аппарат, пока  жена не толкнула его в бок:

– Ты что, заснул что ли?

Только после этого Краснолуцкий пришел в себя и рассказал, по какому поводу ему звонил Артем Федотович.

Вскоре по редакции прошел слух, что сын Вишни, Андрей, приехал к отцу для того, чтобы забрать его в Тулу, Так оно и случилось. Этот повод стал предметом пересудов в редакционном коллективе. Артем Федотович ладил не со всеми газетчиками. А потому о нем в коллективе было разное мнение. Нередко несправедливое. Некоторые сотрудники обижались на Вишню за его острые критические замечания на собраниях и планерках. Артем Федотович большую часть жизни посвящал газете. Он приходил на работу в восемь часов утра и покидал редакцию зачастую в двадцать два часа. Его супруга нередко жаловалась, что Артем по дому ничего не помогает. И ей приходится нанимать чужих людей даже на обычные обиходные дела.

Поэтому Вишня крайне отрицательно реагировал на поступки молодых сотрудников редакции, которые, случалось, запивали среди дня. Одни из них потом бесцельно шатались по кабинетам. Другие уходили с работы до срока, чтобы не мозолить глаза тому же Вишне. Иначе он обязательно раскритикует потом на очередном собрании.

Но попавшие под критику имели и свой камень за пазухой. Только угрожать им любителю трезвости не решались. Как-никак Артем Федотович бывший фронтовик. И он был значительно старше всех в редакции. Но между собой обиженные Вишневской критикой нередко в кабинетах карикатурно изображали Артема Федотовича. Выглядело это действительно смешно. Оказывается, Вишня после работы заходил каждый день в пивную, воровато смотрел по сторонам. Потом заказывал стакан или два вина. Тут же у стойки воровато выпивал все и быстро уходил из злачного места.

Теперь, когда с Вишней случилось такое, редакционные женщины говорили с упреком. Других клеймил, а сам почти каждый день «освежался». А на пенсии совсем утратил свои прежние достоинства. Случился период во времена перестройки, когда с водкой были проблемы. В магазинах стали образовываться большие очереди. Вот из такой очереди однажды Артема Федотовича буквально вытащили за воротник. Будто бы он в ней не стоял.
Сын Андрей увез Вишню в Тулу. И постепенно всякие разговоры об Артеме Федотовиче сами собой прекратились. Он не писал писем в редакцию. Да и ему никто своих весточек не посылал. Получилось так, что Вишня в редакции ни с кем крепко не дружил. Поэтому и особенно скучать по нему оказалось некому.

Пришла весна. И как-то в апреле работавший в редакции обозревателем Вадим Переведенцев объявил товарищам по работе, что Вишня прислал ему письмо. Он достал из своего кармана пиджака сложенный вдвое конверт. Развернул его и прочитал письмо всем оказавшимся на тот момент сотрудникам. У всех вытянулись лица. Не письмо – а сплошные слезы. В свое время Артем Федотович работал в редакции ответственным секретарем. Тогда еще в районных газетах было много должностей. Это теперь сплошные обозреватели. Вишне приходилось править тексты других сотрудников, готовить номер за номером к печати. Самому ему редко выпадало заниматься творчеством. Но если уж Артем Федотович садился за материал, он был солидным. Иногда с многочисленными продолжениями. И нередко Вишня за них получал премии.

Правда, как говорили тогда в редакции обиженные Вишней, премия не за талант, а за идейное содержание. И в чем-то они были правы. Материалы Артема Федотовича были лишены всяких чувств. А тут письмо и вовсе не письмо, а крик измученной вдрызг души. Вишня писал, что сын живет на десятом этаже. И в доме нет лифта. Ноги его плохо слушались еще, когда он жил в одиночестве в своем доме. Теперь стало намного хуже. Так что сам сойти вниз он не может. А сын с женой вечно заняты на своих работах. Постоянно там задерживаются.

Ему же очень хочется походить по земле. Настоящей земле, а не по линолеуму на десятом этаже. И на людей посмотреть не с птичьего полета. Посмотреть в их лица, а не  на шапки и кепки.

Артем Федотович писал в своем письме, что очень ждет настоящего тепла. Тогда он обязательно приедет в свой родной городишко и будет ходить, ходить по своему огороду, около дома. Ходить по настоящей, исконной земле. По ней он очень соскучился.

Письмо прочитали все сотрудники редакции. И все снова заговорили об Артеме Федотовиче. Только теперь он оказался для всех сердечным и близким человеком. Все о нем скучали и всем сердцем за него переживали. Теперь районные газетчики каждое утро спрашивали Вадима, не прислал ли Вишня еще письмо. А, может, он уже приехал? Посылали даже к дому Вишни редакционного шофера. Но на двери дома бывшего ответственного секретаря висел увесистый замок.

Следующего письма сотрудники редакции так и  не дождались. Зато пришло письмо от его сына Андрея. Он писал, что 25 апреля Артем Федотович скончался. Сын выслал на редакцию деньги и просил помянуть отца на сороковой день после кончины. Всем в редакции стало горько и неуютно. Не получилось у их товарища сделать свои последние шаги по матушке земле.