Наталье, 19. 10. 2019

          Приветствую, подружка.
          Твой оптимизм меня несколько вдохновил. За окном теплый солнечный денек, почему бы снова не написать? Ты спрашиваешь, продолжаю ли я ходить в клуб. Поскольку членство предполагает наличие только ежедневника и ручки, то хожу. Теперь, правда, он изменил свое название: из клуба неудачниц переименовался в “Синюю птицу”. Жизнь течет, кое-что меняется. Могу тебя заверить, что у этой самой птицы даже серебристое крыло. Второе, перебитое, каким-то невероятным чудом срослось. Птица снова может летать.
          Вот если бы еще мой блокнот с ручкой могли что-нибудь изменить... Представь, шла я этим летом в храм Божий навестить о. Святослава. Отец Святослав сам молодцом, развернул строительство поминальной часовни. Иду, значит, а по дороге вижу взрослого, дурно одетого мужчину, ковыряющегося в помойке. Что-то нашел, положил рядом на землю. В радиусе колокольного звона. Или еще – бабулька, пробирающаяся в кассу сквозь длинную очередь супермаркета с одним багетом в руке…
          Про Литвянчики лучше пока просто помолчать. Дима как-то обмолвился, что хотел бы жить в Белоруссии, которую по телевизору показывают. Что касается меня, то я не хочу. Дикий литвянский берег мне милее. Отголоски цивилизации, конечно, и там, но не настолько, чтобы все безнадежно испортить. Много бедноты… Да и у самой еще недавно был роскошный монитор, а теперь только не менее роскошные райские птицы. Мониторчик кой-какой тоже, впрочем, пока есть, но птиц стало как-то больше. Этим летом видела даже огромного светло-зеленого богомола! Город все-таки теплица. Литвянские реалии посуровее будут. Мы с мамой по сравнению с местными жителями всего лишь неунывающие дачницы-горожанки, потому как с наступлением холодов мама перебирается в квартиру.
          Осень. Старушки в подземном переходе на Комаровке продают белые пушистые хризантемы. Черешня у подъезда рассыпалась сухими листьями. Багряно-золотые цвета окрасили действительность. Не то, чтобы нищета процветает, но какой-то уж очень резкий контраст. Думаю, это никакими революциями не исправить, иначе непременно записалась бы в революционерки. Да и не факт, что каждый был бы рад пышному застолью. Между нами умными – не представляешь, как я рада была, когда одна старушка в платке и одежке времен второй мировой решила со мной просто побеседовать. Вот она – живая Беларусь, приобщилась.
          Не хандри, короче. Старайся постичь непостижимый смысл бытия и до скорого, твоя Т.