Дуновение времени. Гл. 26 Тонидэкс и Чёричэкс

Глава двадцать шестая. Премьер Тонидэкс и сэр Чёричэкс

   Cэр Чёричэкс, восьмидесятилетний и старомодно одетый джентльмен, полноватый и невысокий, с сигарой во рту, двигался по знакомым ему коридорам резиденции Главы Правительства. Периодически он с улыбкой приподнимал котелок перед встречаемыми бывшими сотрудниками или просто знавшими его в прошлом и здоровавшимися сейчас с ним людьми. Двигаясь от входа к кабинету Премьера, шел он уверенно, но не торопясь, при этом осматриваясь и с интересом отыскивая новинки в оборудовании и антураже помещения, где провел все пять лет Великой войны и столько же в более поздние годы. При его появлении в приёмной все секретари и присутствовавшие вскочили, и самый старший из них, рванувшись к двери кабинета и открывая её перед ним, почтительно произнес:
- Премьер-Министр ждёт вас, сэр!
- Благодарю вас, Джонни! – Сэр Чёричэкс протянул ему руку и спросил. – Как Мэри и ребята?
- У нас уже двое внуков, сэр!
- Давно ж мы не виделись! Мои поздравления, Джон. Я искренне рад за вас. – сэр Чёричекс ещё на пару секунд задержался в дверях, давая Премьеру возможность встать из-за стола и выйти ему навстречу до середины комнаты.
– Тонни! Дорогой мой, я надеюсь смогу докурить свою сигару? – обратился сэр Чёричекс к Премьер-Министру, протягивая ему руку.
- Как вы себя не бережёте, сэр! Но что поделать, курите, конечно! Рад видеть вас и искренне благодарен за то, что вы откликнулись на столь  внеплановое моё приглашение. – после рукопожатия ответил Тонидэкс. – Джонни! Меня ни для кого нет на месте.
- Конечно, сэр! – кратко ответил секретарь, закрывая за собой дверь.
- Прошу! – и Премьер Тонидэкс указал на кожаные кресла.
- Я бы предпочел стул у приставного столика. С этих низких кресел мне будет трудно потом подняться, Тони.
- Как прикажете, сэр. – и Премьер вернулся к приставному столу, где расположился напротив своего гостя, подвинув в его сторону малахитовую пепельницу и напряженно собираясь с мыслями для предстоящего разговора.
- Таки что же стряслось у нас в Бринксии, храни её Бог!? – шутливо произнёс сэр Чёричэкс.
- Таки Бринксию Господь не обошел своим вниманием! – также шутливо ответил Премьер. – Но вчера вечером по каналам экстренной радиосвязи ко мне обратился Маршал Суливан. Он, кстати, передавал вам свой привет.
- Я не припоминаю, чтобы каналы этой системы были заведены и на тот свет! Или что-то в ней изменилось?
- Система провела дактилоскопическую проверку и амплитудно-частотное опознавание его голоса и признала их реальными.
- А как прикажете понимать сообщения в печати. Таких шуток на моей памяти не было с времен франко-испанской войны 17 века, когда в Париж была передана ложная информация о поражении французов.
- Маршал сослался на ошибку Президиума Правительства, связанную со смертью одного из его двойников.
- Смертью двойника? Однако, дядюшка Джуло разыгрался не по годам! И что же, это мы в ней, в этой смерти, в результате останемся виноваты? – в изумлении спросил сэр Чёричэкс
- Слава Богу, нет. Но, судя по всему, Маршал Суливан попал в трудное положение и вынужден теперь прятаться или спасаться от своих соратников. Он просит у нас политического убежища вместе с группой оперативного состава и их семьями, всего немногим более пятидесяти человек.
- Прямо-таки политического убежища? На него это не похоже. - недоверчиво пробурчал старый политик.
- Конечно! Вы, сэр, знаете его намного лучше меня! Официально же он просит возможности поработать несколько лет в нашей Национальной Библиотеке в обстановке абсолютной секретности, включая полную скрытность от нашей и международной прессы.
- Оригинально! А зачем он нам тут нужен, старый и, судя по всему, беззубый тигр? Как вы считаете?
- Поэтому-то, сэр, я и захотел сразу же услышать ваше мнение. – в ответ проговорил Премьер.
- Спасибо, что вы меня ещё так цените. Но вы помните, Тонни, как десять лет назад во время штурма Линбера наши секретные службы перехватили доклад командующего штурмом Маршалу Суливану. И помнится мне, что в ответ на сообщение командующего о смерти Гуталера Маршал Суливан немного помолчал, а затем произнёс: «Доигрался, подлец!»
- Вы хотите сказать, сэр, что история повторяется? - хитро улыбнулся в ответ Тонидэкс.
- Даже не знаю, что я хочу сказать. Просто по старой памяти мурашки по спине бегают, когда я вспоминаю об этом человеке, о его изощрённом коварстве и подлости. Хотя, конечно же, политика всегда была делом грязным, но за памятный мне 20 век таких кренделей, которые выделывал в нашем мире Верховный Правитель и Великий Вождь Суливан, не позволял себе никто, кроме разве что погибшего Готалера. Правда и покойный Зудилог был ненамного чище в поступках. На деньги противника устроил переворот и, захватив власть в Лавянии, уничтожил физически семью Монарха, развязал Гражданскую войну и буквально извел на корню цвет лавянской нации, оставив на расплод одних только сволочей, вроде самого себя. А Маршал Суливан без конца позиционирует себя его учеником! Хотя последние его политические компании, нацеленные на гудимов, выглядят по крайней мере странно и отдают махровым антигудимизмом.
- Даже не знаю, как к этому отнестись. Ведь гудимы в своей государственной прессе и нам шьют похожие взгляды на их проблемы в довоенное и военное время, фактически упрекая в том же самом.
- Вы знаете, Тонни, вот что угодно я приму от них, бедолаг, но только не это. Я всегда говорил и повторяю - антигудимизмом мы, бринксы, не болели и не болеем.
- Вы так уверены в этом?
- Да, сэр! И я могу объяснить почему! Мы, бринксы, в отличии от всех других народов, переполняющих уже земной шар, не считаем гудимов умнее себя! Мы им ни в чём не завидуем. А наши колониальные послевоенные распри не имели никакого отношения к национальным. Мы никогда не делали того, что творили Готалер  и продолжает сейчас выделывать Суливан.
- Вы так считаете?
- Конечно. Но Готалер, хотя бы, держался одной стороны или направления. А Суливан в довоенное время построил свою оборонную промышленность, пользуясь мозгами и ресурсами дубоватых в политике калабиканцев, потом перепрыгнул в соратники к Готалеру. При этом постоянно подставлял тому ножки в таких тонких вопросах, как ресурсы сопредельных мелких государств, начиная с финугров и их никеля на Северном и кончая румалами с их нефтью на Южном морях. А когда их союз, как я считаю, по вине Верховного Правителя и его недосмотру распался, и озверевший Готалер двинул свои полчища на восток, Суливан кинулся к нам за помощью, иезуитски-изощрённым своим умом понимая, что в нашей ситуации мы в предоставлении такой помощи также точно заинтересованы, как он в её получении. Тот ещё, получается, союзничек. Но где было взять другого? И я всю войну сдерживал высадку в Юростане и осаживал пыл каламбиканцев, справедливо считая, что Суливан должен сначала получить всё, что ему положено за прежние его кренделя, то есть самостоятельно выйти обратно к своим границам, пусть и с нашей материально-технической помощью в виде всяких там Фондлизов. А вот потом уже мы с ним с двух сторон и двумя фронтами зажали бы совместно негодяю Готалеру яйца. Что, нужно сказать, и получилось в реальности.
- Но воюют ведь не Правители, воюет и страдает от войны народ.
- Тут, знаете ли, существует небольшая тонкость, прописанная ещё их основоположником Марукасом, который, видимо предчувствуя этот случай, написал: «Каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает!»   
- Это чрезвычайно интересно, сэр. Но вернемся к нашим овцам. Что же делать нам сейчас с его просьбой.
- Будь я на твоем месте, Тонни, я бы этого подлеца и наглеца к нашим границам на полмили не подпускал. Можно рассмотреть вопрос о дальних колониях или доминионах, подобно островам для Наполанта в 1815 году. И ещё одно  –  нам ни в коем случае не следует расширять круг ознакомленных с этим сообщением. Маршалу, как и мне, со всеми нашими заскоками исторического плана, жить осталось совсем немного. А вот тебе с Президиумом их Правительства с одной тарелки ещё долго всякую разную кашу есть придется. Так зачем сразу же снижать её качество таким вот противоестественным политическим ходом. Когда-то они обязательно узнают о сделанной нами подлянке, и начнётся всякая взаимная канитель. Ты со мной согласен, Тонни.
- Безусловно – да, сэр. Тем более, что наш посольский двор там, в Лавянии, уже получил уведомление, что сейчас у них под именем Суливана действует преступная группа, руководимая одним из двойников Правителя. Такую информацию в течение ночи, то есть после моего с ним разговора, получили все послы, акредитованные в столице Лавянии, и не медля передали своим правительствам.
- Неплохой ход Президиума Правительства. Все пути они ему сразу подрезали.
- Я с благодарностью принял и обдумаю все ваши оценки и предложения, сэр Чёричэкс. Чрезвычайно вам признателен за потраченное на меня время. Хотите кофе или чаю.
- Чай. Цейлонский. Крепкий. Без сахара. – Чёричэкс глубоко затянулся и пустил в потолок плотную струю сигарного дыма.
- Секунду, я распоряжусь. – Премьер наговорил заказ в микрофон, а затем продолжил. - Чем вы заняты в последнее время? Наслышан о том, что много пишете.
- Много, это в том смысле, что один день красками, а второй – чернилами. – и оба они громко расхохотались.
     Подали чай.
- Вот ещё, что я хотел бы вам дорассказать из моей с ним беседы. Говоря об опасностях, якобы угрожающих ему со стороны Президиума Правительства, Маршал Суливан помянул о неких средствах, тайно хранящихся в Бринксии, которыми, будь он здесь, смог бы организовать себе юридическую защиту.
- Какой-нибудь шантаж? Это в его духе, Тонни. Ты же помнишь все его довоенные и послевоенные выходки? Но, честно сказать, и нам это было бы интересно, если речь пойдёт о членах Президиума.
- Вы так думаете? Надо поручить разведке срочно разобраться. – с этими словами Премьер Тонидэкс поднялся, показав своему предшественнику, что беседа подошла к концу.
    У дверей кабинета они обнялись и попрощались. А вернувшись к столу, Премьер-министр сразу же обратился в микрофон к секретариату с просьбой пригласить руководителя службы анализа информации, который прибыл в резиденцию Премьера в течение получаса.
- *