Ты меня не слышишь!

- Нельзя так делать, нельзя! Ты понимаешь? - последняя надежда вдребезги разбилась, когда шестимесячный щенок с несуразно выросшим туловищем в ответ отвернулся.

Обида сдавила грудную клетку, будто на нее навесили баластов: "Ему безразлично, что мы семь часов ходили по маршруту "дом-улица", чтобы он всё-таки сделал своё дело. Неужели он настолько подлый?"
Щенок-переросток медленно обретал человеческие черты.

- В качестве наказания посидишь на балконе. Там... - Она подняла глаза на животное.
- Миленький мой, как ты тут оказался? - Напротив сидел златокудрый малыш в испачканной липким маслом футболке. Не заметив пятен, она подняла ангелочка на руки и крепко прижала к себе: "От тебя так вкусно пахнет молоком. Хм, и пачули?"

"Как он выбрался из кроватки?" - недоумевала она по пути в спальню. Зайдя в комнату, первым, что бросилось в глаза, была детская кроватка. Она раскачивалась из стороны в сторону, а под ней, на пушистом бежевом ковре из Икеи красовались перевернутые флакончики с вытекающими ароматными маслами.

- Солнышко, ты испачкал мамин ковер, - она с укоризной посмотрела на малыша, - нельзя брать мамины вещи.
Ее голос звучал плавно и оберегающе, но, в глубине души, она усомнилась понимает ли сынок ее слова.
- Ты меня слышишь, дорогой? - она посмотрела ему в глаза, а в это время малыш рассматривал золотые узоры на светлой стене.

Горечь подступила к горлу. Она положила малыша на диван, сгребла флакончики в охапку и выбросила их в корзину, а потом скомкала газету и приложила ее к месту пятна. Она не заметила, как ладони младенца расширились, на кистях появились выпуклые сосуды.

- Смотри, зайчик, бумага отлично впитывает масло!
- С каких это пор ты зовешь меня зайчиком?
Ее ноги подкосились, а соседи услышали напуганный восклик. Обладатель родного баритона сидел на месте малыша.

- К-к-как? Где малыш?
- Он измазался в масле. Я отнес его маме, - из дальней комнаты доносился плеск воды, смех и стучание пластикового тазика об алюминиевую ванну.

Перед её глазами поплыло. Неприятное ощущение повторялось снова и снова - она чувствовала себя немой, а произносимые слова превращались в бессмысленные звуки.
- Я же просила не оставлять малыша твоей матери!
- Меня она вырастила и ничего.
- Действительно, ничего. Тебе безразлично что я говорю. Ты меня не слышишь!
Она твёрдо поднялась на ноги и направилась в ванную, когда услышала:
- Разреши мне его искупать, а маму отпустим домой.

Алёна Руденко
20.08.2019